Незабвенное

      Дверь за ней мягко, но надежно закрылась. Она прошла вперед несколько метров и спокойно села за стол, сложив руки на груди. Стивенсон задумчиво смотрел в зачарованное окно. Комната не была похожа на тюремную камеру никоим образом, хотя, по сути, ею являлась. По крайней мере, должна была быть.       — Это то, что вы хотели? — начала Гермиона без приветствий и долгих вступлений.       — Да, — он тоже не стал строить из себя недотрогу. — Вам, полагаю, дико считать это пределом мечтаний, невыразимец Грейнджер.       — Вы сами рассуждали об амбициях, мастер Стивенсон, — она хмыкнула. — Это мало похоже на то, к чему стоит стремиться.       Он пожал плечами и, наконец, повернулся к ней полностью. Но так и не сел, предпочитая стоять, держась за спинку стула.       — Каждому свое. Для меня это свобода: отсутствие необходимости играть роль законопослушного гражданина.       — И потеря всякой власти над ситуацией.       — Я не лидер, — он постучал по дереву кончиками пальцев. — Мне не нравится руководить и контролировать. Я с удовольствием передам эту обязанность кому-нибудь другому и просто займусь своей работой. К тому же было бы крайне наивно предполагать, что меня не вычислили бы и не поймали, так что, рано или поздно, все равно пришлось бы заканчивать с этим спектаклем.       — Что же вы тогда не сдались сразу?       — А как бы я тогда доказал свою полезность? — в его голосе чувствовалось искреннее недоумение. — Если я не стремлюсь к роли паука в паутине, это не значит, что я не умею просчитывать риски. Я сдался на своих условиях и весьма этому рад.       — А заодно успешно саботировали работу аврората.       Стивенсон поморщился и все же опустился на стул, с таким видом, как будто делал ей одолжение. Или ему просто неуютно было нависать и смотреть на неё сверху вниз, на Снейпа с его привычкой давить на собеседника он совсем не походил.       — Да Мерлин с вами! Аврорат никогда меня особенно не интересовал, ни в положительном, ни в отрицательном смысле. Я исследователь, а не террорист. Мне просто нужно было привлечь правильное внимание к своим разработкам.       И свою выгоду он-таки получил. Часто ли убийцам позволяют иметь научную литературу, писчие принадлежности и удобную мебель в личном пользовании? Тут даже был отдельный закуток для туалета и душа. Трудно представить такое в Азкабане. Конечно, если судить по запросам, это ещё не предел его мечтаний, ведь сейчас ему позволили заниматься только теоретической работой, но условия уже были на порядок лучше, чем Стивенсон, по её мнению, заслуживал. Пока Гермиона разглядывала его, он откинулся на спинку и опять задумался о чем-то, как бы демонстрируя эту свою отстраненность от проблем простых смертных.       — Так какой был план? — она вернула его с небес на землю.       — Изначально? — Стивенсон очнулся и моргнул, пытаясь, видимо, собраться с мыслями.       — Да, как все началось?       — Мне просто нужны были подопытные кролики, как бы пошло это ни звучало. Идея с аукционами подвернулась случайно, а найти желающих подзаработать оказалось на удивление легко.       — Подзаработать или стать соучастниками смертельных опытов над людьми? — Гермиона ядовито усмехнулась.       — Мы занимались этим месяцами, не привлекая внимания. И пара-тройка трупов никого не смущала. К тому же все равно приходилось избавляться от лишних людей, чтобы с сохранением статута не возникали проблемы.       — Слишком удачные опыты? — неудачные, надо полагать, заканчивались смертью просто по факту использования экспериментальных артефактов или зелий. Оставалось только следы замести.       — Что-то вроде того, — Стивенсон улыбнулся, как ни в чем не бывало.       Его лицо сохраняло нейтрально-дружелюбное выражение, как и всегда. Он сидел расслабленно, но не развязно, словно у них была обычная вежливая беседа. Гермиона не могла сказать, что видит в нем опасность или напряженность, но что-то все равно было не так. Стивенсон и раньше производил на неё неприятное впечатление. Почему же она не замечала, что это не просто прилипчивый коллега, а настоящий психопат? Который уже давно устал изображать нормальность, очевидно.       — Кем были ваши сообщники?       — Уилкис пришел ко мне как раз где-то в то время, когда торги принесли первую прибыль. У меня уже был поставщик, Грин, — жалость к этому неизвестному ей человеку, чей разум был поврежден Снейпом, резко упала до нуля. Скорее всего он подписался на все это добровольно и вполне был в курсе происходящего долгое время, — и тот сквиб, Лиам, чтобы следить за процессом. Но вся эта организационная работа отнимала слишком много времени, а ведь деньги даже не были моей целью, — Стивенсон помолчал пару секунд. — Поэтому мне нужен был тот, кому я мог бы делегировать часть обязанностей. Кому я мог бы доверить решать некоторые вопросы, даже связанные с моими исследованиями.       — И Генри стал таким человеком? Верится с трудом, — как ни грубо было так рассуждать о мертвеце, но она все равно не считала его достаточно сообразительным даже для должности ассистента злодея. Или, правильнее сказать, лаборанта безумного ученого?       — Тогда я как раз начал проверку своего нового эксперимента. Зелья.       — И использовали его на Уилкисе?       Стивенсон развел руками и кивнул, но все ещё выглядел как обычно, ничуть не переживая из-за содержания разговора. Гермиона вообще подозревала, что ему вполне себе нравится обсуждать все это, как той же Докси доставляло удовольствие вводить в курс дела новичка, не чураясь шокирующих подробностей.       — У него была низкая сопротивляемость, самое то для начала.       — И стоило оно того?       — А что мне оставалось делать? Я не мог не то что выполнять эту работу в открытую, а даже обсуждать её. Что уж говорить про тестирование на людях. Не считая общественного осуждения, я скорее всего просто закончил бы с тем же Обливиэйтом и установкой не интересоваться данной темой, как только это дошло бы до невыразимцев.       Например, можно было бы вообще не заниматься подобными вещами, но этот вариант, очевидно, Стивенсон в принципе не рассматривал, как заслуживающий внимания. Исследователь должен исследовать — все просто, а моральные ограничения — это для трусливых дураков.       — И вы решили, что если сами будете состоять в организации, то вам позволят играть в любимые игрушки?       Стивенсон прыснул, словно она очень смешно пошутила, но сразу же вернул себе серьезность. Или, скорее, изобразил её, судя по тому, как он поджимал губы, готовые вот-вот опять растянуться в ухмылке.       — К слову, я долгое время пытался сделать это вполне легально. Вы же наверняка уже прочитали все материалы про меня и должны знать, что я неоднократно подавал официальные прошения на перевод. Да и мой интерес к работе с мастером Снейпом был вполне очевиден.       — С чего вы решили, что он работает в Отделе тайн?       — Техники оттуда упоминали его в разговоре. А сопоставить одно с другим, учитывая его прошлое, было не трудно.       Она скривилась. Надо было взять на заметку, что в позывных реально есть смысл. Гермиона надеялась, что тем сотрудникам уже сделали выговор. И другим невыразимцам, которые следили за утечками информации при контактах с работниками Бюро исследований. А, казалось бы, такая ерундовая работа! Но пара неосторожных слов в нужные уши…       — И все было бы хорошо, с аукционом и Уилкисом, — все же вернулась она к основной теме разговора, — если бы Андерсен не умер раньше времени.       Об этом упоминал Роджерс. В свете открывшихся фактов, вероятно, он не врал. Или, по крайней мере, считал правдой то, что говорил.       — Человеческий фактор! Ничего не поделаешь, просто неприятная случайность. Я проверял способ управления ковром, — Стивенсон натурально хихикнул, понимая, как глупо это звучит. Если не брать в расчет кровавые последствия, конечно, — как раз в тот вечер. И если бы тогда погиб только Адамс, то никакого расследования по итогу скорее всего и не было бы. Все пошло бы по совершенно другому пути. Да и, хоть Андерсен и выбрал неудачный момент, чтобы выпить свое Оборотное, состав преступления все ещё не подходил под обычные условия для расследования в Секторе тяжких преступлений.       — Значит, я просто сама влезла туда, куда не стоило? — Гермиона посмотрела на него с неприязнью. Такое типичное обвинение жертвы.       — По крайней мере, я не имел на вас совершенно никаких видов изначально. Можете мне не верить, но это действительно так. Конечно, неудивительно, что в результате это дело попало к вам, и вы им заинтересовались, с вашей профессиональной ориентированностью на убийства магглов, но если бы оно оказалось у аврора Бриджерса, то…       — То он бы просто передал его в другой Сектор. И там бы оно кануло в небытие, — при всей ответственности Бриджерса, он вряд ли стал бы рыть носом землю из-за нелегальной торговли магическими предметами.       Стивенсон покивал с энтузиазмом.       — Да, скорее всего так. У меня не было никаких далеко идущих планов в тот момент. Приходилось много импровизировать, я вовсе не гений тактики, — он как будто засмущался и отвел взгляд. — Тогда же ещё выявили недостачу в Бюро. Дурацкая проверка! Но я сам виноват, конечно, пожадничал. Плюс, мои партнеры по аукциону занервничали из-за огласки… Боюсь, приходилось действовать быстро и бескомпромиссно.       — И вы неплохо справились, — отвращение в голосе она даже не попыталась скрыть, но, в то же время, признавала и сам факт.       — Ну, не в одиночку же!       — Расскажите все по порядку. Когда вы начали вмешиваться в расследование?       — Я предоставил Уилкису первый серьезный шанс проявить себя в этом ещё до пожара: надо было вывести кого-нибудь из строя, чтобы вас вызвали на замену во время операции на Косой аллее. Он выбрал Данбар и весьма удачно. Получалось, что почти весь Сектор, а, главное, вы, отсутствовали в министерстве в то время, и никто не мешал ему решать мои вопросы. К счастью, после того отравителя многие все ещё предпочитали пользоваться своей личной посудой, и это сыграло нам только на руку.       — Вам с этим ублюдком прямо повезло, — скривилась Гермиона. — Сплошные плюсы.       — Это точно! — Стивенсон подался вперед и, как тогда в Бюро, положил руки на стол перед собой, словно показывая свою безобидность. Хотя, понятное дело, палочки у него сейчас и так не было. — Тогда же я подтер память всем причастным к аукциону. Кроме Лиама. Бедняга.       — Так зачем вы сами раскрыли подробности о торгах через Уилкиса и атаковали меня?       — Исключительно чтобы дискредитировать ваш способ экстренной связи и ввести в использование вместо него мою разработку. Да и направить расследование в нужное русло мне тоже было необходимо, хоть тут я и несколько рисковал. Ничего личного, я просто воспользовался возможностью, — мышцы на его лице слегка беспокойно дернулись, как будто это воспоминание причиняло ему дискомфорт. — К тому же, Уилкис хотел напасть на вас, не я. Он же убил сквиба. Не надо думать, что тут только я преступник.       Если Генри наложил все те чары в здании аукциона сам, то оставалось только признать, что она его недооценивала. Но Гермиона что-то сомневалась, что все было так гладко.       — Он сделал это по вашему приказу. Вы навязали ему свою волю при помощи зелья.       — Что бы вы ни думали, Уилкис изначально сотрудничал со мной добровольно и весьма охотно. Он был недоволен своим положением, ему нужны были деньги. Я просто немного его подтолкнул в нужную сторону и только.       Спасибо хотя бы на том, что Пожиратели и вопросы крови, в целом, были тут не при чем. Может все эти сложности и привели Генри на кривую дорожку, но, по крайней мере, не похоже, что самого Стивенсона это волновало. Несмотря на все его пренебрежительное отношение к магглам и чужим жизням в принципе. Так что они совершенно правильно замяли данные темы в интервью «Пророку» — минус одна ложь.       — Мальчик запутался, а вы воспользовались его замешательством. Даже если он собирался преступить закон, это не значит, что он подписывался на убийства и на шпионаж в аврорате в вашу пользу.       — Вы неверно все понимаете. Мое зелье изначально не задумывалось, как средство жесткого контроля, скорее уж эдакий смягчитель, помогающий легче принять чужие идеи. В каком-то роде это даже освобождение — никаких мук выбора!       — Если честно, то звучит, как оправдание, — Гермиона саркастично хмыкнула.       — Я использовал несколько другой подход и пытался избавиться от недостатков заклинания. Мне пришло в голову объединить Зелье забывчивости и специфическую разновидность любовного зелья — такая себе приличная версия Амортенции. Чтобы одновременно вызывать пассивность и повышенную восприимчивость у подопытных и сглаживать впечатление от эпизодов, конфликтующих с основным мировоззрением, переводя их в область бессознательного. Но, признаюсь честно, вышло не очень удачно. А ведь мог быть такой интересный жидкий аналог деликатного Империуса, — Стивенсон снова отключился, рассматривая потолок и прикусывая нижнюю губу, как будто Гермионы тут и не было, но быстро вернулся в диалог. — Мне важно было отсутствие сопротивления. При использовании заклинания все четко: даешь приказ и человек его выполняет. И внешне он не проявляет никаких тревожных признаков, но при этом идет сильное внутреннее напряжение, порождающее конфликт и даже позволяющее сбросить воздействие при определенных условиях. К тому же его можно выявить при определенных тестах, которым служащих министерства подвергают с завидной регулярностью. Да что я вам, бывшему аврору, объясняю!       Зелье, которое заставляет действовать в чужих интересах и воспринимать это как нечто добровольное, естественное. Конечно, эксперимент звучал занятно, если отбросить нравственность и закон куда подальше. Этакий эффект домового эльфа с их фанатичной преданностью — можно создать себе целую армию верных сторонников. И никаких ментальных проблем, ведь человек идет на все, казалось бы, без принуждения. Очень тонкая работа.       Они помолчали какое-то время. Стивенсон, очевидно, был увлечен своими размышлениями, и, судя по недовольному лицу, сожалениями. Правда, вряд ли ему было жаль людей, скорее то, что его идея не сработала так, как ему было нужно.       — Лиам втянул в это все Марка? Или наоборот?       — Нет, я даже не знал, что они родственники, — Стивенсон очнулся и улыбнулся, как обычно. — Бывают же совпадения! Это Уилкис помог мне переманить Роджерса. Подлил ему, что следует, когда нужно, — они хорошо лично общались. Это случилось уже после первого нападения, когда Лиам был мертв.       Шутка про яд в кофе окончательно перестала казаться смешной. Это была бы очень справедливая ответочка. Но и её мечты о кофейном аппарате на работе обернулись не самым приятным образом. Желание употреблять в пищу что-либо, за приготовлением чего она не могла проследить от и до, таяло с каждым днем все больше и больше. Как, наверное, неуютно жить зельеварам! Там уровень доверия на нуле, это точно.       — И зачем он был вам нужен?       — Просто ещё один удобный подопытный. Роджерс, как опытный аврор с более сильной, чем у Уилкиса, волей, показался мне отличной целью. И у меня был к нему доступ, вот и все, — звучало так, как будто Марк — это инструмент или ингредиент.       — А не считая этого? В целом.       — Мне необходимо было потянуть время. Вас надо было притормозить. Да и поднятого шума после пожара оказалось маловато, чтобы жетоны утратили свою актуальность, — перечислил он. — Я не мог подставиться и допустить, чтобы меня поймали в тот момент, а Генри не справлялся со всем в одиночку. Роджерс, в свою очередь, был приближен к вам, вы ему доверяли. Выбирать между ним и тем же Мартином или Данбар не приходилось, они фактически не работали над моим делом. Да и тот маггл, полицейский…       — Тоже просто подвернулся под руку? — в её голосе прорезалась ярость, но Гермиона подавила вспышку.       — Он оказался весьма неплох, что было крайне неприятно для меня, так что, возможно, тут и имелся некий личный подтекст. Но, опять же, его смерть послужила просто средством для решения задачи, что я поставил перед собой, а не являлась какой-то дурацкой местью, — Стивенсон пожал плечами, как будто был не уверен в собственных чувствах. — Уилкис не был способен выйти на прямую конфронтацию, здесь мне и пригодился Роджерс.       Короче, ему нужна была марионетка посолиднее Генри, который, очевидно, не мог тянуть на себе все эти хитрые планы. Да и кто бы поверил в такого козла отпущения? На предварительных заседаниях уже стало ясно, что всю вину Уилкису вменить никак не выйдет. У него банально не было того уровня подготовки, чтобы организовать и аукцион, и нападения. Роджерс же прекрасно знал, что такое С-4.       — То есть на Империус для маггла Генри не хватило, а на Аваду для сквиба — да?       — Ох, вы меня раскусили, — Стивенсон скромно потупился, но выглядел слишком хитро. Гермиону передернуло. — С Лиамом тоже пришлось разбираться мне в конце концов, Уилкис не справился. Что, кстати, прямо подтверждает, что я действительно закладывал в зелье более мягкую формулу, в отличие от жестких рамок Империуса, — то есть развести костер Уилкис смог, но убить кого-то своими руками у него все равно не хватало яиц, что под зельем, что без — видимо, он это имеет в виду. — А в целом эта ситуация одна из причин, почему я не люблю контролировать людей. Все равно все приходится делать самому, а иногда ещё и переделывать за этими остолопами, лишь повышая риски.       Она не стала спрашивать, кто из них порезал Моргана. Двое и так уже были мертвы, а Стивенсон в любом случае основной виновник происшедшего, так что с него весь спрос.       — Задумка со взрывом была неплохая. Хоть и ненадежная, — вместо этого протянула Гермиона.       — Так смысл был не в том, чтобы убить вас. Вы должны были рассказать, что случилось. И так и вышло! Мерлин, невыразимец Грейнджер, поймите уже, что конкретно к вам у меня не было никаких претензий. Я бы вообще предпочел избежать ненужных жертв. По крайней мере, среди магов.       — А Роджерс и Уилкис погибли совершенно случайно, — Гермиона снова сбилась на гневное шипение.       — Я просто не мог продумать все и привести события к идеальному результату в таких условиях. Мне было довольно сложно заранее учесть ваши действия и предсказать то же вмешательство невыразимцев на данном этапе. К примеру, по моим представлениям, если бы вы сдались Марку сразу, когда он пришел к вам, то, возможно, они бы не умерли и не было нужды вмешивать в это аврора Поттера. Мы бы просто договорились, не дожидаясь кульминации. Но ничего не вышло.       Он сейчас действительно пытается убедить её, что не задумывал использовать Роджерса и Уилкиса как щит и скинуть на них всю вину с самого начала? И, конечно же, демонстрация с Гарри ему была не нужна, и проверка в аврорате, которая тогда шла полным ходом, не пугала раскрытием. Так она и поверила!       — Или вы просто заполучили бы меня в свою коллекцию прислужников и разыграли другой сценарий, с Поттером или без. Но он бы наверняка тоже подразумевал смерть Марка и Генри, — Гермиона наклонилась вперед, разглядывая его простое, открытое лицо. Стивенсон был таким… обычным, непримечательным, как тот же Парсон, но даже как-то симпатичнее. И, если судить непредвзято, он отлично вписывался, как минимум, в каноны внешности Отдела тайн. — Снимок с Морганом, коронка с сюрпризом. Не очень похоже на то, что вы рассчитывали на удачный исход.       — Просто меры предосторожности. Фотография должна была настроить вас на диалог, но так и не пригодилась, так как Роджерс не смог вывести вас в безопасное место. А яд был припасен на самый крайний случай. Но, конечно, вы правы, — Стивенсон опять погрустнел. — Оставлять их в живых мне было совершенно неудобно. Я ещё не протестировал свои новые разработки. Не запасся козырями. Они выиграли мне время, но я не горжусь этим выбором.       — Как благородно! Воспользовались и пустили в расход, но очень сожалеете об этом.       — Ну, знаете, выгода перевесила принципы, что поделать, я признаю этот факт. Это же, насколько я понял, позволило и вам подняться по карьерной лестнице, так что мы оба только выиграли от их смерти, — он опять мягко забарабанил по столу подушечками, отстраняясь.       Гермиона выровняла дыхание и проглотила новый приступ злости. Она уже читала некоторые отчеты, до которых была допущена, но все равно решила уточнить лично:       — Что не так было с вашим зельем?