В хорошей компании

– И сим я приказываю Серсее Ланнистер и ее брату сиру Джейме Ланнистеру-Цареубийце, предстать при дворе дабы ответить за свои преступления. И я призываю Тайвина Ланнистера и юношу Джоффри предстать ко двору и поклясться в верности законному королю. – Так постановил король, и Малый Совет с сим согласен, – прозвенел голос грандмейстера вслед за Станнисом. Предательство, инцест и супружеская измена, только эти преступления имели достаточно доказательств, чтобы отдать под суд Серсею и Джейме Ланнистера, думал Станнис, когда выходил из тронного зала. А что насчет смерти Джона Аррена? И две попытки покушения на жизнь сына Неда Старка? Не было достаточно доказательств, чтобы обвинить Ланнистеров. «И которого именно из Ланнистеров? Какую роль во всем этом на самом деле сыграл Бес?». Станнис был уверен, что в этих преступлениях они тоже виновны, но уверенность – не замена доказательству, он это знал. Не в глазах закона. Не в глазах правосудия. Но он также знал, что это ничего не значило для Ланнистеров, что Серсея и Джейме не приедут в Королевскую Гавань по своей воле, что Тайвин и Джоффри не станут клясться ему в верности. Ланнистеры объявили войну, и в Королевскую Гавань они приедут только чтобы забрать трон для Джоффри. Он знал, что Серсея, Джейме и дети живы и добрались до Кастерли Рок. Лансель Ланнистер рассказал ему. Мальчишка держался дольше, чем ожидал Станнис, и правду выдал только когда корабль, что вез его из Дорна, почти достиг Королевской Гавани. Станнис планировал, что Роберт объявит всем правду и отдаст приказ об аресте Серсеи и Джейме. Но из-за болезни Роберта, его смерти... «Мне следовало сделать это самому, в ту же секунду, как стал королем». Он проклинал себя теперь, за такую упущенную возможность. Как он мог позволить себе так отвлечься? Когда к нему в кабинет пришел Десница, он пожаловался на свою ошибку. – Мне следовал сделать объявление раньше, до того, как Тайвин Ланнистер сделал ход. – Столько всего произошло, ваше величество. И кто мог предсказать, что лорд Тайвин сделает свой ход так быстро? Раньше он предпочитал выжидать. И конечно, смерть вашего брата... – Это не оправдание! – Почему нет, ваше величество? Разве вам нельзя скорбеть о собственном брате? – спросил Нед. Скорбь. Скорбел ли он на самом деле о Роберте? Ренли плакал. Даже Нед, когда думал, что его никто не видит. Но Станнис, нет, не он. Все то время, что он бдел у тела Роберта в септе, он спорил со своим братом в своем уме. «Ты должен был сделать это. Ты не должен был делать того. Если бы только ты слушал меня, когда я говорил...» «Может быть, ты не оставил королевство в таких долгах». «Может, ты был бы жив». Ответов не было. Даже в его уме, Роберт не отвечал. – Письмо, объявляющее о правах Джоффри на престол, оно было написано лордом Тайвином, как я заметил, а не самим Джоффри? – спросил Нед, к счастью, прерывая мысли Станниса о покойном брате. – Написано рукой мейстера, но от лица Тайвина Ланнистера, верно. Джоффри из Дома Баратеон, так он сказал в письме, – Станнис фыркнул. – Серсея всегда настаивала, чтобы мальчишку называли «Джоффри из Дома Баратеон и Дома Ланнистер». Даже на своей одежде он носил гербы обоих домов. А теперь Тайвин Ланнистер находит в себе наглость призывать Штормовых Лордов поддержать Джоффри в его правах на престол. Как Баратеона. В то время как он совсем не Баратеон. – И тем не менее, письмо было от лорда Тайвина, не самого Джоффри, – повторил Нед. – Да, и что? Это Тайвин Ланнистер будет вести войну, не мальчишка Джоффри. Сомневаюсь, что у того духу на это хватит. На настоящий бой на настоящей войне. – Мне кажется, это просчет со стороны лорда Тайвина, ваше величество. Письмо следовало написать от лица самого Джоффри, чтобы он сам заявил о своих правах на престол. Иначе война выглядит как восстание Дома Ланнистер, а не война законного короля за свой трон. Это кое-что, что мы можем использовать в свою пользу. – Это и так восстание Дома Ланнистер. Джоффри не сын и не наследник, он плод инцеста Ланнистеров. – Но Серсея и Джейме Ланнистеры еще не осуждены судом. Строго говоря, отцовство Джоффри все еще остается спорным, – ответил Нед. – Спорным? – Станнис не мог поверить. – Я это вообразил, или мы действительно вместе собирали доказательства их преступлений? Пребывание в темнице стерло тебе память, милорд Десница? – Простите, ваше величество. Я говорю лишь о том, как это может показаться со стороны другим. – Как это может показаться? Ты обсуждал это с Варисом? Это его советы ты повторяешь? Нед не дернулся. – Нет, ваше величество. Моей жены. – Твоей жены? – Станнис был ошеломлен. – Она считает, что мы не должны спокойно сидеть, не споря с ложью лорда Тайвина. – Я назначил Десницей тебя, Нед, не твою леди жену. – Но вы согласны с ее оценкой ситуации? Оны была права, отцовство Джоффри все еще было спорным для многих, раз уж Серсею и Джейме еще не осудили за инцест и измену, Станнис был вынужден признать. – И как именно мы оспорим эту ложь? – спросил Станнис. – Укажем, что лорд Тайвин лгал раньше. Когда сеял слухи о том, что Роберт убил его детей и внуков. Но теперь Роберт мертв, и внезапно они ожили, и теперь он требует трона от имени Джоффри. А также нам следует предоставить всем доказательства того, что смерть Роберта была естественной, но что не было никакого предательства и никакого яда. – По словам нового грандмейстера и мейстера Крессена? Грандмейстера, которого назначили, когда я убедил Роберта отправить Пицеля назад в Старомест. И Мейстера, который служил мне с тех пор, как я стал Лордом Драконьего Камня, и что был мейстером Штормового Предела задолго до того, как я родился. Они лгут для меня, вот что скажут люди. Сколько поверит им? Ты слышал крики на улицах, в день похорон Роберта. Братоубийца, так они меня называли. И цареубийцей. Они скажут, что мейстер Крессен его человек, как Пицель был человеком Тайвина Ланнистера. – Поверят люди или нет, мы не знаем. Но мы должны попробовать. Мы не можем не оспаривать ложь лорда Тайвина. – Хорошо, делай, что должен. Они не любили меня раньше, сомневаюсь, что полюбят теперь. – Ваше величество... – Я знаю. Королю не нужна любовь, но его не могут ненавидеть. Я не глух к твоим советам, Нед. Итак, какие новости от Железнорожденных? – Эурон и Виктарион Грейджои возвращаются на Железные Острова. Вместе со своими флотами. – Это по словам пташек Вариса? – Да. Но я также получил подтверждение от моих людей на Севере. – Бейлон Грейджой собирается воевать за Ланнистеров. – Я так думаю. – Тайвин Ланнистер, должно быть, пообещал ему королевство над Железными Островами. – И он не любит вас, ваше величество. Его восстание в основном пало потому что вы уничтожили флот его брата, позволив тем самым нам достичь Пайка и побить там его войска. – У тебя его сын, – сказал Станнис после паузы. – Я отправил ему письмо, напоминая об этом. – И его ответ? – Что у него нет сына. Что его сыновей отобрали у него. Что мальчишка, который живет у меня, больше не Железнорожденный. Я могу делать с ним, что хочу. – Но мальчишка все еще его наследник, ведь так? – спросил Станнис. – Теон. Его зовут Теон. И он теперь мужчина. «Ты привязался к своему заложнику, Нед?» – Теон Грейджой все еще наследник Бейлона Грейджоя. Разве он не учитывал это? – У него есть дочь. Леди Аша. Кажется, он готовит ее в свои наследники, обращается именно так. Она старшая сестра. – Но Железные Острова не Дорн. Неважно, что эта... Аша Грейджой старше. – Полагаю, он счел, что его сын для него потерян в ту же секунду, как он стал моим воспитанником. – Заложником, – напомнил Неду Станнис. – Главное в заложниках, что они полезны только пока представляют ценность для тех, у кого их забрали. Что ж, нам придется сокрушить Железнорожденных, как мы сделали во время Восстания Грейджоя. Но тщательно охраняй Теона Грейджоя в Винтерфелле, следи за тем, чтобы он не сбежал. – Да, ваше величество. – Таков его план, как ты думаешь? Атака с земли силами Ланнистеров, и с моря – Грейджоями? – И наемники, – ответил Нед. – Согласно информации от шпионов Вариса в Вольных Городах, лорд Тайвин щедро тратит золото, закупая наемнические роты. Очень большое количество людей. Возможно, их даже больше, чем его собственных знаменосцев. – Неудивительно, что он хочет, чтобы корона выплатила ему долги. Ему нужно золото. Вопрос только вот в чем – откуда пойдут наемники, с моря или с земли? Когда Нед ушел, он начал изучать детали договора заема от Железного Банка Браавоса. Записи Мизинца оказались очень тщательными, это следовало признать. Записано было все, от самых мелких деталей переговоров до окончательных условий соглашения. «Или слишком тщательно», – подумал спустя некоторое время Станнис. Он пытается засыпать тебя деталями, чтобы за лесом припрятать деревья. Спрятать свидетельства преступлений. То, что почерк Мизинца был столь мелким, что Станнису приходилось щуриться, чтоб его разглядеть, ситуации не улучшало. Он подошел к окну, чтоб прочистить зрение, и увидел, что во дворе играют Ширен и Арья. Через открытое окно он мог слышать из голоса, и спустя некоторое время понял, во что они играют. Арья вступала в Королевскую Гвардию. Арья стояла на коленях, произнося клятвы Королевского Гвардейца, а Ширен держала деревянную палку у нее над плечом. Потом они позвали Девана, который наблюдал за ними со стороны. – Давай, Деван, твоя очередь! – позвала Арья. Деван, как оказалось, был Лордом-Командующим Королевской Гвардии. Он поднял Арью с колен и прицепил к ее плечам белое одеяло, изображающее плащ. – Теперь ты Присягнувший Брат Гвардии Короля, – торжественно сказал Деван. – Нет, – сказал Ширен. – Присягнувшая Сестра. – Да, моя королева, – серьезно ответил он. Ширен покраснела: – Мы больше не играем, я не королева. – И это Гвардия Королевы, не Гвардия Короля, – перебила ее Арья. – Нам придется начать сначала, чтобы все было правильно, – она снова опустилась на колени, Деван поднял ее, и произнес слова, на этот раз удовлетворившие девочек. – Теперь ты Присягнувшая Сестра Гвардии Королевы. Белые рыцари в белых плащах на белых конях. Он задумался, не романтика ли всего этого привлекает Арью Старк. Понимала ли она на самом деле, что значит быть членом Королевской Гвардии? Ему следовало вернуться к записям Мизинца. Но ему было любопытно узнать, как закончится игра. Арья принялась ходить за Ширен, притворяясь, что сражается с плохими людьми. – Ты не тронешь королеву. Тебе придется убить первой меня! – кричала она. Одеяло, что изображало белый плащ, было слишком велико для нее, оно путалось у нее в ногах, и она несколько раз едва не споткнулась. В конце концов Девану пришлось забрать его, когда она кругами бегала за Ширен. И это Деван наконец заметил, что Станнис следит за ними, и прошептал что-то девочкам. Они тут же прекратили играть, на самом деле, они вообще замерли. Станнис показал им подойти поближе к окну. – Ваше величество, – сказали Арья и Деван. – Отец, – сказала Ширен. Деван начал извиняться, шагнул было прочь. Станнис велел ему остаться. – Вообще-то, Королевской Гвардии желательно бы заметить угрозу намного раньше, чем она так близко подберется к королю и королеве, – сказал Станнис. – Это всего лишь игра, ваше величество, – ответила Арья. – Вы с Ширен были так скрупулезны в деталях, когда ты приносила клятвы. А теперь ты не хочешь делать все как полагается, когда исполняешь свой долг? – спросил Станнис. Арья покраснела: – Я постараюсь лучше в следующий раз, ваше величество. Ширен попыталась объясниться, когда Арья и Деван ушли. – Мы просто играли, отец. Не сердись. Он выглядел сердитым, когда с ними говорил? – Я знаю. Я не сержусь. Почему ты думаешь, что я рассердился бы? – Потому что это неправда, то, во что мы играли. Я знаю, что не стану королевой. Он задумался, сколько она знает и понимает. – Дядя Ренли твой наследник. По крайней мере, пока у меня не родится младший брат, – ее лицо засветилось при словах «младший брат». – Мой младший брат однажды будет королем. – Да, таков закон. – Но почему тогда... – она остановилась, внимательно глядя на него. – Продолжай. – Почему законы для престола и для всего остального не одинаковы? Он знал, что она имела в виду. Если у Ширен никогда не будет младшего брата, она все равно унаследует от него Драконий Камень Но она не унаследует трон, не в обход брата своего отца. Не в обход ее дяди Ренли. – Закон о наследовании Железного Трона был изменен во время гражданской войны между Таргариенами. Ее называют Пляской Драконов. Ты не училась этому у мейстера? Она покачала головой: – Но я знаю об этом. – Откуда? – Я сама прочитала. «Наверное у нее много времени на чтение, в одиночестве и без друзей, на Драконьем Камне». Ее глаза расширились: – А это правда, что принцессу Рейниру скормили ее собственному дракону? – Так написано, верно. – Но почему, если ее отец хотел, чтобы она была королевой? Действительно, почему? Ведь тогда даже не был еще написан закон, отдающий в вопросе наследования трона предпочтение любому ее родственнику-мужчине, ставящий выше нее не только братьев, но и дядей. Его создали только после войны, после ее поражения и смерти. – Была война, между ней и ее братом. Некоторые вещи... Их рассказывают во время войны, иногда это ложь. Ширен кивнула: – Как когда люди лгали, что ты причинил вред дяде Роберту. Так это ложь, что ее отец хотел, чтобы она была королевой? – Нет, это не ложь. Ширен выглядела озадаченной. – Но тогда почему... – Продолжай. Что почему? Она улыбнулась. – Я забыла кое-что об этой истории, отец. Я прочитаю снова. И потом спрошу. Станнис кивнул. Но он задумался, не сочтет ли мейстер Крессен эту тему неподходящей для девятилетнего ребенка. – Деван тоже хочет служить в Королевской Гвардии, – внезапно прошептала Ширен. – Чтобы тебя защищать. – Он слишком юн, чтобы об этом думать. Чтобы знать, чего он хочет от своей жизни. Королевские Гвардейцы служат всю жизнь, ты это знаешь? – Да, Деван сказал мне. Он все про них знает, много про них читал. Джейме Ланнистеру было всего пятнадцать, когда он произнес свою клятву и стал Присягнувшим Братом Гвардии Короля. Станнис подумал, сожалел ли он когда-нибудь об этом. Настоящий Цареубийца. – Я убил Безумного Короля, и вашему драгоценному братцу не пришлось пачкать руки. Он должен быть мне благодарен, – сказал он однажды Станнису. – Мой драгоценный братец? Вы имеете в виду, его величество король Роберт? Король, которого вы теперь поклялись защищать, – вот и все, что ответил Станнис. Слова Неда не отпускали его. «Короля необязательно любить, но нельзя, чтобы его ненавидели». Безумного Короля ненавидели. Заслуженно, за его жестокость. «Что я сделал такого, чтобы заслужить их ненависть?» Он все обдумывал этот вопрос, когда вошла его жена. Он не видел его с самого завтрака. У нее теперь были свои обязанности, свой долг как королевы. Они некоторое время говорили о Ширен, и затем Селиса начала расспрашивать его о заседании Малого Совета. – Королевство в долгах, но это неудивительно. И Мейс Тирелл хочет выдать дочь за Ренли. Селиса не была удивлена. – Конечно. Теперь Роберт мертв, и тот брак осуществить не удастся. Станнис, с другой стороны, был удивлен ее ответом. Он не знал, что Селисе было известно о предыдущем плане Мейса Тирелла, женить Роберта на его дочери. – Придворные дамы ни о чем другом не говорят. На самом деле, некоторые поговаривают, что он планировал это еще до того, как открылись преступления Серсеи. Несомненно, у него были свои задумки, как заставить Роберта сместить Серсею, даже еще до того, как он узнал об измене и инцесте, – она рассмеялась, горьким, тяжелым смехом. – На самом деле, я удивлена, что он теперь обратился сразу к Ренли. – Что ты имеешь в виду? – Роберт был королем, Маргери Тирелл была бы королевой. Ренли всего-навсего наследник престола, и то лишь пока у тебя не родится сын. Я бы подумала, он нацелится на того, кто на троне. «На того, кто на троне». – Я уже женат. И тебе это хорошо известно, учитывая, что это ты моя леди жена. – Твой брат все еще был женат на Серсее Ланнистер, когда лорд Тирелл задумал свой план. Это его не остановило. Кто сказал, что и против меня не выдвинут каких-нибудь фальшивых обвинений, чтобы убедить моего лорда мужа устранить меня? Чтобы другая стала его женой? Его новой королевой. Станнис взорвался: – Преступления, в которых обвинили Серсею Ланнистер не фальшивые! Ты сама видела доказательства. – Я не говорю о доказательствах, которые собрал ты. Но у лорда Тирелла был свой план, он планировал подсунуть дочь Роберту еще до того, как узнал о настоящих преступлениях Серсеи. Это должно очень ранить его гордость, что королева теперь Флорент. Ранить гордость его Дома. Бесплодная Флорент, так говорят люди. Которая неспособна дать королю сына и наследника, принесла только дочь. Да еще и больную дочь. Достаточно причин, чтобы устранить ее. Этих сплетней он не слышал. – Кто такое говорит? – О, они это не говорят, лишь шепчутся. Придворные дамы. Их лорды мужья. Несомненно, даже простолюдины на улицах. Это был другой мир, тот, с которым ей приходилось иметь дело, как королеве, иметь дело с женами лордов, с придворными дамами. Он очень мало знал об этом мире, не обращал никакого внимания за все годы в Королевской Гавани. Его жена почти всю свою замужнюю жизнь провела на уединенном острове, куске голой скалы недалеко от Королевской Гавани в реальности, но на самом деле, почти столь же далеко, как от Стены. Он задумался, кажется ли и ей все теперь странным и натянутым. И все же... Отсутствие ее веры в него его разозлило. – Если ты думаешь, что я нарушил бы свои брачные клятвы из-за каких-то фальшивых обвинений, то ты совсем меня не знаешь. – Даже ради сына? Он даже не потрудился на это отвечать. Барристан Селми настоял, чтобы теперь еду и питье Станниса дегустировали. – Я не желаю потерять еще одного короля, ваше величество, – сказал сир Барристан. Возможно, пришло время дегустировать и еду его жены. И его дочери. Он сомневался, что он был завидным женихом, когда был просто мужчиной. Но как король, теперь другое дело. Возможность сделать свою дочь королевой, а внука – королем, показалась бы заманчивой многим амбициозным лордам, не только Мейсу Тиреллу. Он думал об их свадьбе, когда его жена вышла из комнаты. Не о брачной ночи, а о самой церемонии. Отец Селисы умер за много лет до этого, поэтому ее дядя, Алестер Флорент, снял с нее девичий плащ с вышитой на нем лисой. Руки лорда Алестера дрожали, когда он пытался отстегнуть застежку, ему много понадобилось времени на то, чтобы снять плащ Селисы, и все это время гости перешептывались и хихикали. Когда Алестер Флорент наконец закончил, Станнис одним быстрым движением накинул на плечи Селисы свой плащ, страстно желая, чтобы это все поскорее закончилось. – Возможно, он сожалеет, что согласился, – услышал Станнис шепот и прысканье смеха во время свадебного пира. – Лорд Флорент думал, что женит племянницу на лорде Штормового Предела. – Ему следовало дождаться следующего брата, того, которого король любит. – Ренли Баратеон еще ребенок. А Селиса Флорент не становится моложе. – Или красивее, – хихиканье становилось все громче. – Ну, тогда брак выйдет удачным, это лорд Станнис. Лорд Ренли вырастет красавцем, как король, это видно даже сейчас. Они с Селисой были объектом насмешек еще до того, как Роберт решил переспать с Деленой Флорент в их свадебной постели. – Здесь, пред ликами богов и людей, – сказал септон, – я торжественно объявляю Станниса из Дома Баратеонов и Селису из дома Флорентов мужем и женой, одной плотью, одним сердцем, одной душой, отныне и навсегда, и будет проклят тот, кто встанет между ними. «Отныне и навсегда». Но одна часть всегда приводила его в замешательство. «Одной плотью, одним сердцем, одной душой». Какой абсурд, подумал он. Как два человека могут стать одним? С чего им этого хотеть? «Мы те, кто мы есть». «И я отец, и у меня есть долг перед дочерью», – напомнил он себе, и направился в комнату мейстера Крессена. Старик писал письмо. Они поговорили об уроках Ширен, и о том, чему Станнис хотел, чтобы она научилась. Она не станет королевой, но она все равно дочь короля. – Как долго вы желаете видеть меня в Королевской Гавани, ваше величество? – Пока что. Я запрошу у Цитадели нового мейстера для Драконьего Камня. Лицо мейстера Крессена потухло. – Возможно, пришло время Драконьему Камню получить нового мейстера. Я знаю, я стар, и становлюсь слаб. Да что с ними со всеми, что думают, что он хочет от них избавиться? Сначала Селиса, теперь Крессен. – Вы последовали за мной на Драконий Камень, когда я стал его лордом, на этот бедный и заброшенный остров. Разве вы не последуете за мной в Королевскую Гавань теперь, когда я стал королем? – Конечно, ваше величество. Я последую за вами куда угодно. – Я не могу назначить вас грандмейстером. У Цитадели в этом свои правила и порядки, и я не буду в это вмешиваться. «Но сомневаюсь, что для тебя важна должность, потому что иначе ты остался бы в Штормовом Пределе, а не последовал за мной на Драконий Камень». На самом деле, он до сих пор не понимал, почему Крессен так поступил. Он никогда не спрашивал, а Крессен никогда не порывался объяснить, кроме слов, что мейстер должен следовать за лордом, куда бы тот не пошел. Но мейстера назначали служить замку, и замком Крессена был Штормовой Предел. Он должен был остаться, когда Ренли стал его лордом. Крессен улыбнулся: – Мне бы не хотелось бремени этой должности, ваше величество. Новый грандмейстер говорит, что с момента назначения потерял уже целый стоун веса. – И может себе позволить потерять еще несколько, – прямо сказал Станнис. – Но он полезнее, чем был Пицель. По крайней мере, он не имеет привычки спать во время совета. И мне не надо беспокоиться, что он обо всем, что мы обсуждаем, докладывает Тайвину Ланнистеру. – Их отношения длятся уже многие годы, с тех пор, как лорд Тайвин был Десницей Короля. С тех пор, как он был молодым, – заметил мейстер Крессен. – Пицель был грандмейстером, он должен был быть верен королю, которому служит. Неважно, сколько лет он знает лорда Тайвина. – Конечно, ваше величество. Но мейстер... Мейстер все еще просто человек. – Что это значит? – Что даже клятвы, что мы приносим, не могут полностью уничтожить все следы личных... привязанностей, скажем так. Станнис внезапно осознал, что возможно, Крессен говорит не только о Пицеле и Тайвине Ланнистере. Но старик уже опустил голову, притворяясь, что читает письмо, которое написал, возможно, сожалея, что сказал это. Станнис не думал, что стоит углубляться в это. Он оставил мейстера Крессена наедине с его письмами и его сожалениями.