История одного романа

Глава7. Малиновский не зря слыл знатоком человеческих душ! Правда, по большей части, женских, но и друга Жданова он чувствовал и понимал с первого взгляда. Андрей только дверь кабинета закрыл, а у Романа уже бутылочка виски на столе, и стаканы наполнены. - Андрюха, присаживайся, давай пригубим ! - По какому поводу? - А это ты мне скажи! Я как тебя увидел, сразу понял, что душа твоя рвется наружу. Рассказывай! - Да вроде и нечего рассказывать… Все как обычно… - Не морочь мне голову! Ты явно влюбился. Колись, кто она? - Нет у меня никого, с чего ты взял? - Не хочешь говорить открыто… Тогда скажи, с кем ты сегодня общался? - Только с Катей. - А если подумать? - Только с Катей, клянусь! - Интересненько… Тогда есть повод задуматься мне… Друзья не успели насладиться ни напитком, ни беседой, как в холле послышался шум: стук каблуков, возгласы. Кто-то куда-то бежал, кто-то кого-то звал… Они вышли из кабинета. Перед лифтом толпился народ, Фёдор и Милко пытались отжать двери лифта, женсовет как всегда сыпал советами. Увидев Жданова с Малиновским, женщины метнулись к ним. - Андрей Павлович, там Катю в лифте зажало! Каблук у нее застрял в щели пола, и ногу зажало. - Мы лифтера вызвали, а он все не идет! - Катюше больно, наверное… - И туфли жалко… Только купила… Не дослушав, Жданов мгновенно оказался у злополучного лифта, рванул створки в стороны, прижал спиной и ногой. Тут и лифтер подоспел – это он отключил лифт, потому и двери открылись, но заслугу приписали Андрею - женщины гудели как потревоженный улей, выражая ему свое восхищение. Жданов пытался вывести помощницу, но не тут-то было – ногу лифт не отпускал… Он присел перед ней на корточки, тянул ногу из западни(а перед мысленным взором мелькали картинки, как бы он гладил эту миниатюрную ножку…), но безуспешно… И опять приходилось ногу трогать…щупать…гладить… Так и до греха недалеко! Спасибо Малиновскому, спас друга. - Господин президент, - раздался его голос откуда-то сбоку,- может, попробуете вынуть прелестную ножку из туфли? А уж с туфлей возитесь потом хоть до конца рабочего дня… Совет пригодился – ногу Катерины освободили, а несчастную туфлю Потапкин так дернул, что оторвал каблук. Все расстроились - не принесли злополучные туфли ни Кате радости, ни Светлане денег. Она хотела вернуть деньги Катерине, но та наотрез отказалась. Они бы еще долго препирались, кто кому что должен, если бы Жданов не повысил голос: - Что вы раскудахтались? Поскольку виноват лифт компании, компания все и возместит. Купим Кате новые туфли, еще лучше этих! Пушкарева хотела было побыстрее скрыться в каморке, но вскрикнула от боли, наступив на ногу, и не решилась продолжить путь. Жданов подхватил ее на руки и понес в кабинет, под удивленными взглядами коллектива. Скорую вызывать не стали, Жданов сам отвез ее в травмпункт, где ей вкололи обезболивающий укол, ногу туго забинтовали и отпустили домой – перелома не обнаружили, но посоветовали держать ногу в покое. *** Катя жила в новостройке, довольно высоко, но лифт, к счастью, уже работал. Жданов доставил ее до квартиры и удивленно остановился на пороге – в квартире было темно и тихо, в ней явно никого не было, а он считал, что Катя живет с родителями. Она так много рассказывала о крупных и мелких событиях, забавных случаях из их жизни, так часто разговаривала с ними по телефону, что у него сложилось четкое представление об их семье, как о едином целом. И вдруг такое… - Кать, а вы одна живете? -Теперь одна, а раньше с родителями жила. - Как же вы одна, с больной ногой… Кто о вас позаботится? -Да я сама справлюсь! Конечно, мама бы сразу приехала, но я не хочу ее пугать. Потом позову, как бы в гости. Вот только Вас я даже чаем угостить не могу – пока я не ходок по квартире… - Кать, так это я Вас напою чаем! И покормлю! Есть что-нибудь в холодильнике? - Холодильник у меня всегда полный! Мама следит, и пополняет. И я сама тоже. Только неудобно Вас затруднять… - Какие трудности? Накормить готовым, это не трудно. -Хорошо, тогда идемте на кухню. - Так, а где можно руки помыть? - Там, направо, - Катя махнула рукой и вздохнула. Незаметно вздохнула, но он заметил - О чем вздыхаете, Катюш? - Так, ни о чем. Думаю, сколько неудобств от одной, даже не сломанной ноги. Поужинали, попили чаю, сложили посуду в посудомоечную машину. Пора было Жданову уходить, а он все медлил. - Кать, а вы чем занимаетесь по вечерам? - По настроению: читаю, слушаю музыку, домашние дела всякие. Но сегодня только приму душ и в постель, пока обезболивающий укол действует. -Пожалуй, я задержусь еще немного, пока Вы душ принимаете - вдруг поскользнетесь… - Андрей Павлович! Вы же не нянька мне, я вполне взрослая, сама справлюсь. - Нет-нет! И не возражайте! Я же не собираюсь с Вами в душ, я посижу на кухне. А когда Вы ляжете в постель, спокойно поеду домой. Вы должны меня слушаться, Катя! - Как скажете – вы же начальник… Из душа Катя вышла посвежевшая и похорошевшая: щечки разрумянились, волосы распущены по плечам, глаза без очков как омуты с расплавленным янтарем. И розовый махровый халат, и пушистые тапочки - котики удивительно шли ей. Жданов залюбовался, но быстро опомнился и распрощался. Не успел он захлопнуть дверь, как из квартиры послышался грохот и крик. В два прыжка он оказался в комнате – Катя сидела на полу, рядом лежал опрокинутый стул… - Кать, что случилось? - Я за стул ухватилась, он поехал по полу, и мы упали… Он поднял ее и не отпустил.... Так и стояли посреди комнаты. Он в пальто, она в халате, полы которого распахнулись - пояс при падении развязался и остался лежать на полу. Наверное, Андрей все-таки смог бы удержать себя в руках – взрослый же мальчик, начальник! Но Катя вдруг прильнула к нему, обвила его шею руками, и ее полураскрытые губы оказались совсем рядом с его жаждущим ртом… Доводы разума исчезли у обоих одновременно, в права вступили чувства!