***
Гонец прибыл в Кютахью на удивление быстро и вручил привратнику Шехзаде письмо от Селима. Баязид немедля стал читать письмо, и с каждой строчкой, что пробегала перед его глазами, ему становилось всё тяжелее дышать. — Баязид, можно к тебе? — оторвавшись от чтения, османский принц поднял голову и увидел вошедшую к нему Пелин Хатун, которая, придерживая огромный живот и шелестя бледно-зелёным платьем, вошла в его покои тяжёлой, свойственной всем беременным женщинам поступью. — Селим прислал мне письмо, написанное в невозможном тоне. Я бы хоть сейчас придушил бы его своими руками! — Шехзаде протянул письмо блондинке, что тут же принялась его читать. Глаза девушки быстро бегали по бумаге, губы шептали написанное, и медленно опустив письмо на столик, прошептала: — О Аллах, что это? Да как он посмел? Любимый мой брат, как тебе известно, оскорбление, что ты мне нанёс, не могло быть оставлено мною без внимания. Ты назвал меня глупой свиньёй, и простить этого я не могу. Если ты публично извинишься передо мной, на глазах у янычар, то я не стану докладывать отцу о твоих оскорблениях. Твой брат, Шехзаде Селим Хазретлири. — Я уничтожу этого сына Азраила своим мечом! — воскликнул младший Шехзаде, вскочив на ноги, заставив Пелин Султан отскочить в сторону. — Я принимаю его вызов, буду драться с ним на саблях, приеду к стенам его санджака со своими храбрыми войнами! — Баязид, прошу тебя, одумайся! — кинулась к нему госпожа, хватая за руки. — Не смей покидать меня и детей! Я скоро рожаю, мне не будет покоя, если ты уедешь. Умоляю, не делай того, о чём пожалеешь! — Мне не о чём жалеть, Пелин, — Шехзаде стряхнул с себя её затянутые в зелёные рукава руки и направился к выходу из покоев. Девушка же внезапно почувствовала, как боль резко свела низ живота, которую она запомнила с предыдущих родов. Крик, полный боли, вырвался из уст блондинки, заставив Шехзаде Баязида оглянуться в свою сторону. — Пелин! Лекаря быстро! — закричал он так громко, что на сей вопль в покои вбежала стража. Халиме, узнав об этом, нервно заходила по своей комнате, укачивая на руках плачущую Нур. — Да пошлёт ей Аллах ещё одну девочку, — шептала она вслух. Воообще все были на нервах: Халиме не присела за это время ни разу, слуги бегали туда-сюда, словом, царила кутерьма и неразбериха. Слуги тот час послали за повитухой, а Баязид отправился к лале Мустафе, захватив с собой злополучное письмо. Пожилой мужчина сидел, склонившись над столом, и просматривал какие-то документы. — Лала! Прочти то, что написал мне мой брат! — Шехзаде швырнул пергамент на стол перед Мустафой, заставив того поднять глаза. — Он смеётся надо мной! Ну ничего, я немедленно поеду к стенам Манисы, и если понадобится, я выкурю это ничтожество оттуда! — Шехзаде, прошу вас, — лала встал из-за стола, перечитывая несчастное письмо. — Не стоит так горячиться, не дай Аллах, вы совершите что-то дурное. Успокойтесь и подумайте, что именно нужно от вас Шехзаде Селиму. — Он угрожал мне, обещал нажаловаться на меня Повелителю! Как это похоже на него, он не умеет сам нападать, только исподтишка! — Баязид был сам не свой от гнева, и, как казалось, никто не мог сейчас остановить его. Лала Мустафа смерил его настойчивым взглядом и вернулся к письму. — Вы можете принять любое решение, мой Шехзаде. Но прошу вас, думайте перед тем, как что-то совершить. Не думайте, что Шехзаде Селим обязательно нажалуется на вас Повелителю. Он может просто угрожать, чтобы вы совершили ошибку. Прошу вас, подумайте ещё раз. Злость и обида, кипящая в груди Шехзаде, готовы были вырваться наружу, и лала слегка отступил на шаг, чтобы вдруг не попасть под горячую руку. Наследник же закрыл глаза, посчитал до пяти про себя и выдал уже спокойнее: — Лала, твои советы мне полезны, но сейчас не тот случай, когда я должен отмалчиваться, словно трусливая жалкая змея в норе! Я приму вызов брата, можешь не сомневаться, — он сказал последнюю фразу таким тоном, что лала понял, что решение было окончательным, и изменить ничего нельзя.***
Пелин откинулась на подушки, обессилено глядя перед собой в стену — роды были сложными, так что девушка очень устала. Малыша немедленно унесли, сообщив матери, что у неё сын, так что расслабившись, блондинка заснула, чтобы поскорее набраться сил. Спустя полчаса после сна, девушка обнаружила рядом с собой маленького сына, так что силы снова вернулись к ней, и госпожа взяла малыша на руки и любовно поглядела на него. Амине стояла тут же, с явным умилением рассматривая эту чудесную картину. — Он такой милый, правда? — Амине согласно кивнула и присела на край кровати подруги. — Аллах да не оставит его. Сообщи Баязиду, что у него родился сынок. Когда Амине скрылась из покоев, девушка встала, хоть это было и запрещено, и подошла к зеркалу, чтобы осмотреть себя с головы до ног, но сделать она это не успела, так как услышала стук знакомых шагов по коридору и тут же кинулась обратно к кровати. Вошёл Шехзаде Баязид с радостной улыбкой, словно забыв о наглом письме брата. — Моя дорогая Пелин, — он подошёл к малышу и коснулся рукой его маленькой щеки. — Как ты? — спросил юноша, подсев поближе к возлюбленной. Девушка устало улыбнулась, глядя в чистые глаза Шехзаде и ответила тихо: — Всё хорошо, любовь моя. — Я назову его Махмудом. Это имя даровано было моему далёкому предку Всевышнем, и сейчас я дам это имя своему Шехзаде. — Маленькая Махпейкер обрадуется, ведь у неё снова родился братик. Мне же до сих пор снятся кошмары, где мой маленький Мехмед просит меня не отчаиваться и держаться, — Пелин почувствовала, как слёзы мокрыми дорожками начинают стекать по щекам вниз и капать на поклывало, которым была укрыта блондинка. Крепко прижимая к себе малыша Махмуда, девушка укуталась потеплее и прикрыла глаза. Баязид провёл рукой по щеке девушки, успокаивая её. — Я обещаю тебе, Пелин Султан, — при упоминании её титула, принадлежавшего ей по закону в связи с рождением нового Шехзаде, девушка улыбнулась. — Ты не будешь плакать по свои детям, я же буду молить Аллаха, чтобы он не забирал у меня детей.