***
А между тем армия Шехзаде Баязида приближалась к стенам санджака брата, и с каждым шагом своей лошади остывший ещё недавно гнев, все сильнее врезался в сердце Баязида. Лала Мустафа ехал рядом с ним, смотря прямо перед собой и не говоря ничего. — Шехзаде, — навстречу им вышел какой-то ага, видимо из дворцовых, и поклонившись наследнику, спросил: — Шехзаде Селим и Нурбану Султан видели вас из окон дворца, и скоро он будет здесь. Могу ли я… — Передай ему, чтобы он вышел на поле и сразился со мной, как мужчина, а не прятался во дворце, словно девица глупая! — перебил его наследник и пустил лошадь галопом, приближаясь ко дворцу. Ага поклонился и пошёл в строну ворот, так вовремя закрыв из-за собой. Нурбану наблюдала за этим с балкона, а сама нервничала: она не думала, что Баязид так быстро приедет сюда, а она ещё не успела придумать план по спасению! — Нурбану! — она обернулась на крик и увидела Селима, что в гневе выходил на балкон. Руки его были сжаты в кулаки, лицо исказила гримаса ненависти. — Оставайся с покоях и не выходи оттуда, я иду спасаться с Баязидом. — Нет, пожалуйста, Селим, не надо! — девушка кинулась в ноги наследнику, осознав внезапно, что сделала и как подставила его своим письмом. Но рыжий Шехзаде не обратил внимание на её уговоры и скрылся за дверью. — Моя госпожа! — Джанфеда вылетела на мраморную террасу, где черноволосая госпожа сидела на полу, тупо глядя перед собой. — Джанфеда, сейчас нас только чудо может спасти! Если с ним что-то произойдёт, я не переживу! Оба войска уже были готовы набросится друг на друга, и если бы Селим не испугался одного вида брата верхом на коне, то точно бы бросился в бой. Его же войны сгрудились за его спиной, держа наготове сабли. — В атаку! — заревел Баязид, и его конь встал на дыбы, а янычары позади побежали вперёд. То же самое было и на стороне Селима, и сражение было бы неизбежно, если бы обе стороны не притормозили, заметив двух лошадей, что спускались с горы и скакали им наперерез. На белой лошади, бежавшей впереди, Баязид узнал свою недавно родившую наложницу: её светлые волосы развивались по ветру, голубое платье идеально сидело на теле, а огромные серьги угрожающе стучали о её нежную шею. Девушкой в бордовом платье оказалась Амине. — Баязид! — взвыла блондинка, едва лошади встали между двух армий. — Не смей! Ради Всевышнего, прекрати это! — Пелин, что ты тут делаешь? — проигнорировав все выкрики своей наложницы, поинтересовался Шехзаде, слегка притормозив лошадь, что порывалась вперёд. Девушка слезла с коня и подошла к возлюбленному, придерживая полы платья. — Я узнала, что письмо, что пришло к тебе якобы от Шехзаде Селима, оказалось подложным. Шехзаде, — она с поклонном обернулась к ничего не понимавшему Селиму. — Вы писали письмо? — О каком это письме ты говоришь?! — вскричал санджакбей Сарухана и тоже слез со своей лошади, чтобы подойти к ней. Девушка достала из-за пазухи письмо и вручила поо рыжему Шехзаде. — Как ты могла без присмотра оставить детей?! — вскричал Баязид. — Ещё вчера ты родила, а сегодня такое вытворяешь! И это моя фаворитка, мать моих детей! — Я и вправду не писал этого письма, брат, — после минутного молчания сказал Селим и сложив письмо, убрал его в сапог. Пелин смотрела на обоих Шехзаде практически с мольбой, и к счастью, они не стали больше пререкаться. Девушка вернулась к своей лошади, и оказавшись одного роста со всеми всадниками, кивком головы велела Амине так же отъехать в строну, что служанка и сделала. Когда девушки отъехали, Баязид пододвинулся к брату и сказал тихо: — Я надеюсь, что ты отыщешь того, что послал мне письмо от твоего имени и накажешь его, брат. — Можешь в этом не сомневаться, — Селим развернул своих людей, и они скрылись за воротами дворца. Баязид пришпорил коня и поехал вслед за Амине и Пелин, а за ним потянулась и вереница янычар, кто на конях, а кто пешком. Ближе к вечеру процессия въехала во дворец Кютахьи, и за это время Пелин успела рассказать Шехзаде о том, что случилось, как она узнала о тайне письма, и какими усилиями она добралась сюда и успела вовремя, до начала битвы. Халиме, увидев ехавшую на лошади мать наследника, заголосила так, что все наложницы сбежались поглядеть на всадников. — Шехзаде! О Аллах, я молилась, чтобы с вами не случилось ничего дурного в дороге! А что ты тут делаешь? — обратилась она уже к блондинке, что в это время слезала с коня. — К твоему сведению, Халиме, я предотвратила серьёзное сражение, вовремя приехав на место битвы, — ответила госпожа, слезая с коня и давая аге проводить его в стойло.***
Нурбану заметила с балкона двух девушек на лошадях, что преградили путь обеим сторонам и подозвала Джанфеду, чтобы та тоже посмотрела на это. Калфа, присмотревшись, сказала, прикрыв рот рукой от шока: — Госпожа, это же Пелин Султан, наложница Шехзаде Баязида и её служанка! Во имя Всевышнего, это она! — Она безумная, — прошептала черноволосая и уселась на тахту, не сводя взора с поля неначавшейся схватки между Шехзаде. — Я бы ни за что не пошла бы туда, а она оставила детей в Кютахье и верхом помчалась сюда… Некоторое время они наблюдали за переговорами под стенами дворца Манисы, напряжённой следя за каждым шагом блондинки, и когда та вручила письмо Селиму, Нурбану вскричала в ужасе: — О нет, Джанфеда! Это то письмо, что я велела написать Газанферу от имени Селима! Сейчас он точно накажет меня, — добавила она и кинулась в покои. — Госпожа, вы должны сказаться больной! — калфа поспешила за нею, заметив, что армия Шехзаде Селима возвращается за стены дворца. Нурбану, надев спальную сорочку, легла в кровать, чтобы притворяться спящей, но не успела и глаза закрыть, как в её покои вошёл Селим с громким криком: — Нурбану! Немедленно объясни, что это всё значит?! — Госпожа очень испугалась за вас, Шехзаде, и ей стало плохо от стресса, — запела свою песню Джанфеда, привлекая внимание наследника. — Выйди! — рявкнул он, и девушка вышла, не решаясь спорить. Нурбану слегка приподнялась на кровати и изобразив самый страдальческий вид на лице, подняла глаза на Шехзаде. Селим сверлил её суровым взглядом, не решаясь начать разговор, хоть и понимал, что надо сказать и как. — Я так понял, что мои слова для тебя пустой звук? — прорычал он наконец, когда подобрал нужные слова для своей фаворитки. — Я ведь знаю, что это Газанфер получил от тебя такой приказ! И его завтра же лишат головы за такой проступок! — Селим, я… — Я не хочу слышать твои жалкие оправдания! Ты хотела отправить меня на смерть, чтобы после смерти отца посадить на трон Мурада? — кричал он, надвигаясь на фаворитку, так что ей пришлось встать с постели. — Я хотела лишь защитить тебя! — плача, говорила девушка, отступая к камину. — Видеть не желаю тебя больше, Нурбану! — с этими словами он покинул покои темноволосой госпожи, оставив её в одиночестве плакать на коленях от бессилия. «Я ещё отомщу этой змее, » подумалось Нурбану. Девушка встала с места и вышла на балкон, чтобы немного прийти в себя. Именно сейчас поняла она, что в блондинке есть стержень, да такой, что чтобы побороть её, придётся нехило потрудиться. Усевшись на подушку и попивая щербет, госпожа принялась продумывать все детали плана по изведению Пелин Султан.