Пелин Султан. Осенняя роза Османов

      Пелин Хатун, в прошлом великая госпожа, любимая женщина Шехзаде Баязида, а сейчас одинокая и несчастная, сидела в саду старооо дворца, рассматривая цветы вокруг себя. За неимением других занятий, женщина сама ухаживала за цветами, и все слуги знали, что иногда нужно ходить на базар за семенами редких цветов для бывшей госпожи. — Мама? — Хатидже Султан, единственная из детей женщины, кто остался в живых, подошла к матери и села подле неё. — Султан Селим умер, мама. Та девушка выполнила наш приказ. — Что же, осталось избавиться от Нурбану, и тогда будет покончено с этим родом Османов, — прошипела бывшая госпожа и перевела взгляд на дочь. Хатидже опустила взор на свои руки, ничего не ответив матери. — Вы мстите за отца и всю нашу семью, мама? — поинтересовалась она, не глядя на мать, которая между тем принялась увлечённо рассматривать цветы вокруг себя. — Ты — единственная, кто выжил после всех тех событий, ты единственная оставшаяся в живых наследница Шехзаде Баязида, Хатидже Султан Хазретлири, и я не позволю ещё и тебе сгинуть в этой пучине, — госпожа встала с места и пошла ко дворцу, словно маня за собой дочь, и Хатидже, не смея противиться её воле, пошла за ней, вспоминая, как однажды она спросила у неё в далёком детстве, будет ли у них большая и счастливая семья? Какой наивной девочкой она была тогда! Хатидже вспоминала всех: Зелеху, Махпейкер, Османа, отца… Братья, которых она не знала, Махмуд и Мехмед, они тоже, наверное, на небесах смотрят за мучениями свой сестры… Тридцать пять лет Хатидже Султан жила на свете, и ей казалось, что всё произошедшее — сон, и что сейчас она откроет глаза и увидит семью… — Ты знаешь, дочка, — начала Пелин, усаживаясь на диванчик у окна. — Когда я попала в этот дворец, то хотела стать госпожой, родить наследников для Шехзаде, и на одно время так и было. Но в один момента судьба решила повернутся ко мне спиной, так что я надеялась зря. Никогда не строй планов, милая, это ужасно. — Что именно так ужасно? — Ужасно понимать, что все планы пошли псу под хвост, Хатидже. Я была слишком уверена в себе, и Аллах за это наказал меня. Не совершай подобных ошибок, дорогая моя, не делай того, что не сможешь исполнить, — напутственно сказала блондинка, чью голову тронула седина, но не отобрала красоту у этой женщины, наоборот — она стала ещё красивее с годами. Одного взгляда эту женщину было достаточно, чтобы понять, что она пережила многое: смерти, радость, надежду, отчаяние, ревность… — Но мама, я ведь принадлежу роду Османов! Как ты хочешь истребить весь род, если я тоже им являюсь? — Я не буду торопить события, дочь моя, — женщина устало посмотрела на Хатидже и положила ей руку на щёку, и та во все глаза уставилась на мать. — Когда-то всему придёт конец, и поверь мне, через пару столетий и династии Османов. Но мы с тобой не доживём до этих дней, родная.       Хатидже удалилась в свои покои и села за вышивание. Девушка вышивала портрет покойного отца, таким, каким она помнила его ещё с малолетства. Он умер так давно, что госпожа уже и не помнила. Сознание подкидывало ей куски из его образа, так что ей удалось склеить его портрет из готовы по частям.       Внезапно она почувствовала знакомый запах маргариток, которые очень любил отец девушки, и выйдя на балкон, Хатидже увидела мать, что сажала заветные цветы на грядку, которая располагалась прямо под её окнами. Госпожа растроганно улыбнулась: теперь отец навсегда будет рядом с ней.