***
Уинн отказывался что-то ей рассказывать. Пока они прогуливались по двору, она перепробовала все, что могла: обещания награды, угрозы наказания, даже пыталась соблазнить его трепещущими ресницами, но когда и это не сработало превратилась в дрожащий комок ярости. Он просто улыбнулся ей и покачал головой. — Мне очень жаль, Принцесса. Хотя ваше вчерашнее выступление на арене было поистине замечательным, у Кары Зор-Эл были годы, чтобы усовершенствовать свои знания о моих слабых местах — и она не боится их использовать. Ее плечи опустились, и она фыркнула, но веселье все еще плясало в ее зеленых глазах — хотя ее желудок снова скрутило узлом. Словно уловив ее бурлящие эмоции, Уинн слегка притянул ее к себе, прижав их плечи друг к другу. — Мы почти на месте, принцесса. Не беспокойся. Прошло еще несколько минут, прежде чем Лена поняла, что он ведет ее к конюшне. Кара ждала снаружи с двумя оседланными лошадьми, готовая к отъезду, и сияющей улыбкой на лице. Она помахала рукой, когда они приблизились, и сердце Лены замерло в груди, когда золотые волосы Кары заиграли на солнце. Тепло расцвело в ней. — Добрый день, принцесса. Хорошо ли прошел ваш день? Лена поймала себя на том, что улыбается. — Так… вообще-то, довольно напряженно, — она тихо рассмеялась. — Что ж, мне очень жаль. Надеюсь, скоро все наладится. Их глаза встретились и задержались на несколько долгих мгновений, нежный ветер дразнил пряди волос, когда они стояли друг перед другом. Уинн перевел взгляд с одной на другую, затем прочистил горло и отвесил короткий поклон. — Ваше высочество! Мне пора. Счастливого пути. Кара моргнула, выходя из транса. — Спасибо тебе, Уинн! Он махнул рукой через плечо и начал спускаться по тропинке обратно во дворец. Кара крепко держала поводья двух лошадей — в одной из них Лена узнала лошадь Кары, высокую серую кобылу с блестящей шерстью и озорными глазами. Вторым был конь, которого Лена видела лишь мельком в конюшне, — темно-рыжая кобыла с робкой внешностью, но живым умом за красивыми карими глазами. Ана, кобыла Кары, легонько топнула копытом. Вторая лошадь тихо заржала, повернув шею и ткнувшись носом в Ану. Лена осторожно протянула руку и медленно провела ладонью по щеке лошади, пока та не опустила голову и не уткнулась своим мягким носом в ладонь принцессы. Она тихонько выдохнула, ее губы обшаривали ладонь Лены в поисках лакомства. Кара спокойно наблюдала за ней, медленно расплываясь в улыбке. — Она тебе нравится, принцесса? Лена кивнула, очарованная тем, как мягкая грива лошади скользнула сквозь ее пальцы. — Хорошо. Она твоя. Губы Лены приоткрылись, и она, вздрогнув, повернулась к Каре, непрошеные слезы мгновенно навернулись ей на глаза. — Я… Ты… уверена? Кара рассмеялась и потянулась, чтобы погладить Ану по шее. — Да, конечно. Она — часть твоего подарка, принцесса. Лена с восторгом повернулась к лошади, внезапно разразившись смехом, и осторожно обвила руками шею кобылы, которая довольствовалась тем, что обнюхивала каштановые волосы, когда ветер поднимал их с плеч девушки. Когда она наконец отступила назад, ее щеки блестели от слез. — Спасибо. Огромное спасибо. Обманчиво сильные руки Лены теперь обвились вокруг талии Кары, а лицо прижалось к ее плечу. Она крепко обняла блондинку и пожелала, чтобы этот момент длился вечно, но понимала, что им еще предстоит совершить путешествие. — Поехали, принцесса. Нас ждет долгий путь.***
Пока лошади тихо скакали по открытому пространству полей, небольших сосновых боров и пыльных силуэтов гор, возвышающихся вдали, они тихо разговаривали — о лошадях, о своем детстве, о своих мечтах. Лена узнала, что ее новую кобылу звали Лейя, и что Лея и Ана были парой, которая не любила расставаться. Кара рассудила, что они будут проводить много времени вместе, и это было вполне логично, что она должна принадлежать Лене. Это заставило Люторианскую принцессу почувствовать волну счастья, пронесшуюся по ее венам. Она также узнала, что Кара провела много лет в абсолютном страхе перед лошадьми, потому что особенно строптивое пони сбросило девушку со спины, когда ей было четыре года, но когда кобыла Алуры, Джинн, родила мерцающего серого жеребенка, она была очарована. Девочка каждый день ходила в поле, пока росла, смеялась и играла, пока лошадь не стала слишком большой, чтобы кататься с ней. Она все еще не любила ездить на ней верхом, но Ана была терпеливой и сильной лошадью. И когда из южных полей появился конюх, мягко ведя за собой темно-коричневую кобылу, которую он нашел бродящей вдоль линии деревьев, Ана сразу же привязалась к ней. Она ржала, фыркала и топала ногами до тех пор, пока гнедая лошадь не оказалась в конюшне рядом с ней, и они проводили свои дни, покусывая друг друга и бродя по своим полям бок о бок. Лена улыбалась во время рассказа, протягивая руку, чтобы провести пальцами по мягкой гриве. Некоторое время они ехали молча, сосны медленно мелькали через поле вокруг них. — А куда бы ты поехала? — спросила Кара. Лена с любопытством посмотрела на нее, мягко натягивая поводья, чтобы направить Лею вокруг валуна. — О чем ты? — После того, как мы сбежали. Если бы я не взяла тебя с собой на Криптон — куда бы ты пошла? — Ммм, — Лена позволила мягкому покачиванию лошади отвлечь ее на несколько мгновений, прежде чем глубоко вздохнуть. — Честно говоря, принцесса, я вообще не ожидала, что выживу. Кара глубоко нахмурилась, наблюдая за лицом Лены. — Но ведь у тебя должен был быть какой-то план. Никто не делает ничего настолько смелого без хотя бы проблеска надежды, что все получится. Девушка с волосами цвета воронова крыла поджала губы и кивнула, не отрывая глаз от пейзажа, виднеющегося перед ними, когда они начали взбираться на холм. — Ансом. Светлые брови удивленно взметнулись вверх. — Город в пустыне, за океаном Дандаху? Лена кивнула. — О Рао. Почему туда? В ответ она получила лишь уклончивое пожатие плечами. — Мне казалось, что это самое далекое место от Лютории, куда я могла бы отправиться. По ее тону было ясно, что разговор окончен, но у Кары возникло отчетливое ощущение, что за этим выбором стоит гораздо больше, чем она готова обсуждать. Их разговор прервала вершина холма, откуда открывался вид на небольшую долину. Заснеженные вершины гор отражались в спокойной глади зеркального озера, хрустящие пласты льда уже плавали по краям берега. Деревья окаймляли дальний берег, но снова просачивались вдоль самого близкого к ним берега. Трава, которая обычно была зеленой и полной жизни, находилась в золотисто-коричневом состоянии спячки. Деревья ускользали в густые, пестрые краски осени, и пухлые белые облака бесцельно плыли по чистому голубому небу. На восточном берегу озера стояло деревянное строение — небольшое, но с высоким профилем, увенчанное наклонной крышей и обернутое крыльцом. Из каменного очага лениво вился дымок. Лена смотрела на него с удивлением, упиваясь открывшимся перед ней зрелищем. — Кара… это потрясающе. У нас в Лютории нет ничего подобного. Блондинка посмотрела на нее несколько печально, но все же ответила ей яркой улыбкой. — Я обещала тебе свободу, которую ты искала. Лена удивленно повернулась к ней во второй раз за этот день. — Ты имеешь в виду… это?... Кара кивнула и, прищурившись, посмотрела вниз, на долину. — Я назвала ее Урвиш, что по-криптонски означает «мир». Но ты можешь переименовать ее, если захочешь. Сердце Лены начало стучать теперь уже слишком знакомо, и она поняла, что слишком сильно натягивает поводья Леи, когда лошадь мягко топнула под ней. Она ослабила хватку и повернулась к Каре. В ее голосе слышались страх и смятение. — Я должна остаться здесь, принцесса? Кара в ужасе уставилась на нее. — Рао, нет! Мне так жаль, Лена — я не хотела, чтобы у тебя сложилось впечатление, что это твой постоянный дом. Она притянула Ану поближе и протянула руку, ухватившись за луку седла Леи и серьезно глядя в глубокие зеленые глаза. — Урвиш предназначен для тебя, чтобы ты жила там, когда почувствуешь себя… пойманной в ловушку, или напуганной, или встревоженной. Это мирное уединение, где ты вольна быть той, кем захочешь. Это твое безопасное место. Лея всегда будет готова, чтобы приехать сюда, когда ты захочешь. Понимание, а затем что-то еще, чего она не могла понять, нахлынуло на Лену подобно ревущему приливу. Прохладный ветерок высушил горячие слезы, бегущие по ее щекам. Она была совершенно ошеломлена, и слова застряли у нее в груди и горле. Ее пальцы напряглись, и они внезапно схватили переднюю часть мягкой, толстой туники Кары, повернули ее туловище к себе и потянули вниз, чтобы прижаться губами друг к другу. Криптонская принцесса уже начала привыкать к этим спонтанным проявлениям нежности, и она высвободила руку из поводьев Аны, чтобы дотянуться до щеки Лены и погладить ее. Ее губы были холодными, когда они осторожно прижались к губам Лены, и рука, запутавшаяся в ее рубашке, притянула ее ближе. Большой палец Кары медленно гладил острый угол скулы Лены. Они стояли, мягко сжав губы, их дыхание окутывало их облаками пара, пока их лошади не начали нетерпеливо топать под ними. Когда они наконец расстались, Кара запечатлела еще один быстрый, целомудренный поцелуй на верхней губе Лены. С тихим тикающим звуком Кара с улыбкой подтолкнула Ану вперед, оставив Лену на холме смотреть ей вслед. — Идешь? — крикнула она через плечо. Лена что-то проворчала, но последовала за ней вниз.***
Когда они вернулись из поездки в долину, Лена разрывалась между противоречивыми чувствами — волнением при мысли о том, что она наконец покажет Каре новый сад, и страхом перед разговором с Алурой, которая ждала ее в примерочной. Она пожалела, что у нее не было возможности осмотреть сад, прежде чем проводить Кару в их крыло, закрыв глаза руками, но быстро поняла, что это было бы совершенно излишне. Алекс и садовники сделали все по ее планам, до последней детали. Мягкий послеполуденный свет пробивался сквозь облака, словно фланелевое одеяло, окутывая все вокруг оттенками оранжевого, желтого и тенистой лесной зелени. Справа, на вымощенной булыжником площадке, потрескивал костер, а фонтан тихо журчал. Прохладный ветерок заставлял шептать розовые кусты, и три птицы уже тихо щебетали у одного из горшечных деревьев. Лена молча провела их через гостиную, закрывая Каре глаза руками и прижимаясь всем телом к ее спине — возможно, чуть ближе, чем это было необходимо. На губах Криптонки заиграла озорная улыбка, и она вытянула руки перед собой, чтобы не врезаться в мебель. — Я не позволю тебе упасть, — тихо рассмеялась Лена ей в ухо. — Я вовсе не думаю, что ты сделаешь это намеренно, принцесса, — просто считаю, что у тебя не хватит сил поймать меня, если я споткнусь. Дверь открыта? Здесь довольно прохладно. Лена сдержала еще один смешок и резко остановила блондинку, встав прямо перед открытой дверью, ведущей в сад. Ее губы дразняще коснулись уха Кары. — Принцесса, вчера я чуть не убила для тебя гигантского убийцу. Ты считаешь меня такой слабой? -…справедливое замечание. Ты подаришь мне птиц? Я слышу щебетание. Невысокая женщина тихо фыркнула и покачала головой, хотя Кара не могла ее видеть. — Нет, не птицы. Она медленно опустила руки и отступила в сторону, с тревогой вглядываясь в лицо Кары. Она смотрела, как голубые глаза привыкают к дневному свету после темноты, а полные губы медленно открываются. Кара осторожно поставила ногу на булыжную мостовую, ее глаза скользнули вверх, чтобы рассмотреть виноградные лозы и беседку над ней, прежде чем выйти на траву в изумлении. — Лена…- послышался тихий шепот. Люторианская принцесса стояла в дверном проеме, нервно перебирая пальцами, а ее глаза блуждали по саду, пытаясь увидеть его таким же свежим, каким его видела Кара. — Это… как тебе? Я старалась сохранить вид и позаботилась о том, чтобы у тебя было достаточно места для утренней зарядки. Огонь согреет от холода, и кусты будут цвести цветами в любое время года. Есть даже зимние лилии, которые, как заверил меня главный садовник, появятся в ближайшие несколько недель. Ее прервали сильные руки, прижавшие ее к твердой груди, и Кара зарылась лицом в шелковистые волосы, пахнущие розами и снегом. — Спасибо. С губ Лены сорвался вздох облегчения, и она упала в ее объятия, крепко обхватив руками сильную спину Кары. Она крепко сжала ее, прежде чем раздался резкий стук в дверь. — Ах. Это будет вторая часть твоего подарка. Боюсь, что это не уединение на берегу озера, но… Лена проворно распахнула дверь, и в животе Кары зародился смех, когда она увидела посланника, ожидающего по другую сторону двери. Они все вместе протиснулись внутрь, и гостиная внезапно наполнилась смехом, приветствиями и одобрительным гулом в сторону недавно построенных садов. Джеймс, Люси, Уинн, Алекс, Сэм, различные рыцари, друзья Кары проходили мимо, один за другим, каждый нес какую-то бутылку, корзину или одеяло. Кара улыбнулась всем им, но даже ее символическая улыбка не скрыла растерянности, появившейся на ее лбу. Она обняла Джеймса, жестикулируя всем за его спиной. — Что происходит? — она повернулась к Лене. Когда последний человек вышел в сад и начал устраиваться на скамейках и стульях вокруг костра, Лена повернулась к высокой светловолосой воительнице. — Примерка платья сегодня днем. Вообще-то я должна быть там очень скоро. Кара медленно кивнула, все еще шевеля губами, чтобы задать вопрос. Лена пожала плечами и улыбнулась ей. — Я подумала, что тебе было бы неплохо отдохнуть в своем новом саду с самыми близкими друзьями и, возможно, избавиться от стресса, вызванного подготовкой к свадьбе. Я знаю, что ты усердно тренировалась, и что политика — не самая легкая сфера. Поскольку мы не можем, к сожалению, пропустить еще один ужин с членами Альянса, я хотела бы, чтобы ты выпила и немного отдохнула, прежде чем мы пожмем друг другу руки и сделаем вид, что нас все устраивает. Из горла Кары вырвался тихий смешок, и она снова с тоской посмотрела на сад за окном. — Знаешь… это забавно. Лена загадочно улыбнулась. — Почему? Кара указала на улицу, на сад, на своих смеющихся друзей. — Мы подарили друг другу одно и то же — пространство покоя и безмятежности, — уголки ее губ изогнулись в милой улыбке, когда она снова повернулась к Лене. — Мы живем в постоянном смятении, ты и я, не так ли? — Да, наверное, так оно и есть. Раздался тихий звонок, и Лена с тревогой посмотрела на часы. Она надеялась отложить это на более долгий срок. Она попыталась изобразить храбрую улыбку, поцеловала Кару в щеку и выпроводила ее в сад, но улыбка исчезла, как только она повернулась к двери.***
От платья Лены захватывало дух. Темно-изумрудная ткань была собрана на правом плече Лены, искусно забранная в пучок и точно приколотая блестящей золотой брошью в форме герба Эл. Она плотно облегала ее грудь, затем резко шла вниз, чтобы изящно изогнуться вокруг выпуклости левой груди, где лениво обвивалась вокруг ее бока и пересекала спину, чтобы снова встретиться с приколотой брошью на правом плече. Шелковистый шлейф трепетал по верхнему краю платья между лопатками, а потом ниспадал вниз по спине, струясь за ней, как волна на береговой линии. Анхани превзошла саму себя, сейчас же она возилась с краями и дорабатывала детали, вставляя булавки и нашептывая себе небольшие изменения. Лена была так увлечена платьем, что почти забыла о предстоящем разговоре с Алурой, которая тихо стояла в углу, наблюдая своими внимательными глазами, что одновременно пугало и завораживало Лену. Когда Анхани повернулась, чтобы нацарапать несколько заметок и прочесть несколько предыдущих, Алура воспользовалась случаем и шагнула вперед. — Принцесса… вы прекрасны. Симпатичный румянец пробежал по щекам Лены, и она пригладила шелковистую ткань по бокам. — Спасибо, ваше величество. — Твоя мать должна быть невероятно горда тем, что у нее такая волевая, умная и красивая дочь. Ее тон был ясен, и Лена медленно кивнула, делая вывод, к которому Алура хотела ее привести. — Да… моя мать. В комнате вдруг стало душно, как от жары, так и от тишины, и даже Анхани перестала шептать и строчить. Лена рассеянно потерла ладонь кончиками пальцев, пытаясь успокоить нервы. — Моя… насколько я понимаю, она была родом из Ансома. В глазах Алуры мелькнуло узнавание города, но это был единственный знак, который она дала. Ее молчание заставило Лену продолжить. — Мой отец много лет болел. У него была лихорадка и кашель. У него начали выпадать волосы, а иногда он был так слаб, что даже не мог встать с постели, — она медленно вдохнула и выдохнула, вылавливая из памяти воспоминания, которые, как оказалось, были болезненными. — Ближе к концу он начал бредить. Как-то вечером я ухаживала за ним, и он упомянул город Ансом. Я сидела рядом с ним и пыталась вытянуть из него ответы о его путешествиях, но он продолжал бормотать что-то о женщине, которая жила в Ансоме. Он сказал, что она была самым прекрасным созданием, которое он когда-либо видел, и что он каждый день жалеет, что не сбежал с ней через океан Дандаху. Она сошла с табурета, на котором сидела, и вытерла вспотевшую ладонь о бедро. — Это заняло несколько недель, но я каждый день требовала от него новых ответов. В конце концов я узнала, что Лилиан не была моей матерью, и очень сильно подозревала, что на самом деле я была ребенком этой женщины из Ансома, — она опустила глаза, и ее голос слегка дрогнул. — Он умер во сне, прежде чем я успела узнать больше. Единственная хоть чуточку полезная информация, которой я располагаю, это то, что у нее были такие же волосы и глаза, как у меня. Алура внимательно посмотрела на нее, потом медленно кивнула и скрестила руки на груди. — Ансом, к сожалению, большой город. На самом деле это не дает нам большого представления о твоей родословной, но это, по крайней мере, хорошее начало. Лена кивнула. — Мне очень жаль, что я не могу вам помочь. Я даже не знаю ее имени. — Я знаю. Лена и Алура одновременно обернулись, пораженные словами, донесшимися из угла комнаты. Акцентированные слоги Анхани падали между ними, как зажженный огонь, и она снова вышла из тени, в которую забилась, когда Лена начала говорить. — Ее звали Ина им Рао.