***
Тысячи лет назад криптонцы начали поклоняться Рао, богу Солнца. Они были наполнены силой и приписывали ее его святому свету, излучающемуся на них. Примерно в это же время криптонцы обнаружили, что они могут быть связаны друг с другом посредством постоянной и нерушимой жизненной силы. Древние криптонцы верили, что эта жизненная сила была проявлением Рао и его могущества. Они начали исследовать свои связи — как они работают, как они взаимодействуют друг с другом, что они означают. Были разные цвета, разные узоры, разные комбинации. У наиболее распространенных уз, возникавших после обряда, совпадали символ и цвет. Цвет иногда менялся, но это случалось крайне редко. Было обнаружено, что знак связи дома Эл был очень мощным, так как платиновый цвет и символ всегда подавляли другие. Семья Эл вскоре была избрана для руководства, и благожелательно делала это в течение многих веков. Однажды, однако, была заключена связь — и знак женщины, хотя и совпадал с символом ее партнера, был другого цвета. Он был блестящим и золотым — впервые люди увидели такое чудо. Царство Криптона обнаружило, что она невероятно сильна духом и разумом, и было объявлено, что она сама Ина им Рао — дочь Рао. Она была способна оказывать огромное влияние на тех, кто ее окружал. Ее назвали жрицей Рао, и она пользовалась большим уважением и авторитетом в королевстве. Ее мнение имело большой вес, и она была столь же мудра, сколь и почитаема. В конце концов она родила дочь — которая в день заключения брачных уз также проявила золотой знак Рао. Это была Вена им Рао — внучка Рао. А ее дочерью после нее была Живна им Рао, правнучка Рао. Золотая метка каждой дочери никогда не передавалась ее партнеру — только дочери Рао носили ее с гордостью. Каждая дочь по очереди была названа жрицей Рао. Когда родилось прапраправнучка Рао и выросла, старшие криптонцы были поражены, увидев, что она так похожа на Ину им Рао, что могла бы быть ее близнецом. Тогда было решено, что через каждые три поколения цикл начинается снова, и рождается новая Ина им Рао. Так продолжалось целых шесть поколений — до самого Зода. Зод был злым криптонцем, который пытался объединить гражданское население и армии против дома Эл, чтобы завоевать власть над королевством. Он объявил себя Императором и не желал подчиняться мелкой знати вроде королей и королев. В пьесе, призванной заставить дом Эл выполнить его приказ, он похитил нынешнюю жрицу Живну, взял ее в заложники и мучил много дней. К тому времени, когда армии Криптона разрушили его планы и его крепость, от Живны не осталось ничего, кроме лужи крови.***
— Да — и на этом линия заканчивается. Нет никаких дочерей Рао, Анхани, — вмешалась Алура. — Слухи о ее существовании были не более чем надеждами криптонцев, выдающих желаемое за действительное. Умные глаза Анхани пробежали по лицу Лены, словно она внимательно изучала ее черты, а затем потянулись через стол, чтобы взглянуть на королеву. — А теперь я открою вам тайну, ваше Величество, которую моя семья хранит уже пять поколений.***
В то время для криптонских армий не было ничего необычного в том, чтобы путешествовать с придворной швеей, которой было поручено чинить доспехи, сапоги и одежду. Янхади Редише была настоящей швеей, и ей было приказано поставить свою повозку у подножия высокой башни в центре крепости. Снаружи этой башни, в раннем утреннем тумане и ранних криках победы, Янхади принялась за починку сапог — когда она услышала тихие крики о помощи. Она обыскала кусты и щебень у основания башни и наконец наткнулась на окровавленную и грязную женщину. Янхади тут же бросилась за целительницей, но была снова поставлена на колени рядом с женщиной с единственной скрипучей командой. Только тогда Янхади поняла, что наткнулась на Живну — которая ползла, окровавленная и решительная, вниз с башни Ее скрипучий голос и дрожащие руки сжались вокруг Янхади, притягивая ее ближе и умоляя выслушать. Она поклялась никогда больше не позволять использовать дочь Рао для ведения войны, и Живна умоляла ее помочь ей бежать. Янхади немедленно спрятала ее в фургоне. Следующие несколько дней были очень тяжелыми, но Живна в конце концов поправилась настолько, что смогла путешествовать. Как только прозвучал последний боевой клич, Янхади вернулась домой со своей повозкой и жрицей — и провела следующие несколько месяцев, выхаживая ее. В то время как Криптон оплакивал потерю дочерей Рао, семья Редише хранила свою тайну в течение многих лет. Все последующие поколения — Ина им Рао, Вена им Рао и Живна им Рао — никогда больше не связывали себя узами, боясь раскрыть себя и свое золотое наследие. Они продолжали свою родословную через нетрадиционные партнерские отношения, выбирая благородных, гордых партнеров — и тихо ускользали на следующее утро.***
— Я все еще требую хоть какого-то объяснения по этому поводу, — пробормотала Лена. Алура и Анхани удивленно подняли брови и повернулись к молодой женщине. — Принцесса… теперь вы возглавляете научные и медицинские исследования в королевстве Криптон. Вы не знаете, откуда берутся дети? — недоверчиво спросила Алура. Рот Лены открылся и закрылся, когда на ее лице вспыхнул густой румянец. — Я знаю, как они традиционно создаются, но они есть… некоторые вещи здесь совсем другие… они… Она вздохнула, уронив голову на ладонь и помахав другой рукой в воздухе между ними. — Я просто найду про это в книгах. Пожалуйста… продолжайте.***
Семья Янхади приняла мантию секретности и помощи, и с каждым поколением им Рао приходило новое поколение смотрителей. Они заботились о каждой следующей жрице по очереди, и всегда были там во время родов, чтобы приветствовать новую дочь Рао. Дочери Рао рождали и воспитывали своих дочерей таким образом, в конце концов рассказывая им, кто они такие и почему они должны жить в тайне. Так легенда о дочерях Рао незаметно проскользнула в мифы, загнанная в угол на задних страницах пыльных томов и все больше забытая теми, кто пришел после. Однажды, много поколений спустя, красивый люторианский король путешествовал по пыльному городу Ансом и наткнулся на самую красивую женщину, которую он когда-либо видел в своей жизни — Криптонскую женщину с длинными темными волосами и блестящими зелеными глазами. Он был так увлечен ею, что позволил ей отвести себя в ее комнату, где провел с ней ночь. На следующее утро она исчезла. Вернувшись домой, он признался своей королеве в содеянном. Она пришла в ярость и потребовала, чтобы он лег рядом с ней, чтобы стереть память о другой женщине. Так он и поступил. Через несколько месяцев они обнаружили, что королева беременна. Но он никак не мог забыть красивую темноволосую женщину из Ансома. Вот почему девять месяцев спустя он снова проезжал через Ансом, возвращаясь домой после заключения торгового соглашения. Его неумолимо тянуло к сырой полутемной хижине на окраине города, где сквозь приоткрытую дверь доносились крики и рвотные позывы. Он выхватил меч и толкнул дверь, но обнаружил, что женщина, с которой он лежал, распростерлась на кровати, обливаясь потом и обильно истекая кровью. Рядом с ней стояла другая женщина, расстроенная и глубоко опечаленная. Темноволосая женщина протянула ему руку, как будто ждала его, и он тут же подошел к ней. Через несколько мгновений на свет появился ребенок, кричащий так же, как и ее мать, и такой же окровавленный. Она протянула ему ребенка, и он тут же завернул ее в свой плащ, глядя на нее сверху вниз с еще большим благоговением, чем тогда, когда родился его сын. Но тут случилась беда. Прекрасная женщина потеряла слишком много крови, и ее дух не мог быть восстановлен. Она умоляла его взять ребенка. Чтобы обезопасить ее, дать ей хорошую жизнь. В бреду, на последнем издыхании, она пыталась сказать Лайонелу Лютору, что малышка — это Вена им Рао. Но ее жизнь была закончена, и она не могла произнести полный титул девушки — ее последний вздох закончился словом «Вена». Другая женщина сняла с пояса кинжал и перерезала пуповину. Они оба посмотрели на окровавленную женщину перед собой, понимая, что Лайонел Лютор, Король Лютории, не может быть здесь, в этой хижине, с этой женщиной, покрытой ее кровью. Поэтому она отослала его прочь, глаза ее были полны слез и гнева. Король ускользнул в ночь с младенцем на руках. У него не было никакого плана, никаких слов, чтобы сказать Лилиан. Он только знал, что этот ребенок должен быть защищен. Вернувшись домой, он застал свою собственную жену эмоционально опустошенной — их дочь родилась в ту ночь, но не сделала ни единого вздоха. Увидев Лайонела с ребенком другой женщины на руках и в бушующем огне ее боли, Королева Лютории преобразилась. Ее руки поднялись с покрывала кровати, и она жестом пригласила его подойти ближе. Он положил младенца ей на руки, и в этот день родилась глубокая ненависть к Криптонцам. Не удостоив его даже взглядом, она отослала его прочь — но не раньше, чем он повернулся к городскому глашатаю, который робко ждал у двери спальни. В суматохе последних мгновений жизни темноволосой женщины и ее предсмертном выдохе Король Лютории, незнакомый с криптонскими знаниями, неправильно истолковал слова, которые так отчаянно пыталась передать женщина. — Скажи Лютории — сегодня родилась принцесса. Ее зовут Лена.***
Грудь Лены тяжело вздымалась. На лбу у нее бисеринками выступил пот, а по лицу текли слезы. Ее ногти впивались в деревянную поверхность стола, за которым она сидела, и она не могла твердо ухватиться ни за одну мысль, промелькнувшую в ее голове. Голос Анхани проплыл мимо нее, и она отчаянно попыталась снова сосредоточиться на нем, но он продолжал ускользать от нее. Алура просто смотрела на швею, и ее мысли, казалось, мчались так же быстро, как и мысли Лены, хотя и с заметно меньшей паникой. Когда она наконец заметила состояние принцессы, то осторожно накрыла ее руку своей. Она задрожала под ее ладонью, и королева осторожно сжала ее. — Лена… возможно, тебе стоит подышать свежим воздухом, — она наклонила голову, чтобы встретиться с ней взглядом, и многозначительно посмотрела на нее. — И найди Кару. Темноволосая девушка резко встала, кивнула и судорожно сглотнула. — Да. Я найду Кару. Она вышла в полном оцепенении, осторожно прикрыв за собой дверь. Алура и Анхани смотрели на дверь, сидя в тяжелом молчании, в течение нескольких очень долгих минут. Мягкий, певучий голос прорезал воздух. — Ваше Высочество… пророчество… Алура медленно кивнула, не отрывая взгляда от двери, за которой скрылась Лена. — Да… мне вдруг начинает казаться, что на карту поставлен весь мир.