***
Они взбирались на холм в поисках Урвиша, и высокие, толстые деревья уже начали редеть, открывая им вид на открытое поле. Рыцарь-лейтенант поднял руку, и они остановились как вкопанные. Их лошади пыхтели и тревожно топали по земле, их дыхание виднелось сквозь туман. Вороны хлопали крыльями, парили и кричали над головой. Лена притянула Лею к себе, и он взглянул на нее, прежде чем кивнуть двум рыцарям на левом фланге. Они спустились с холма, и он повернулся к ней с беспокойством, написанным на его лице. — Как только я буду уверен, что мы не попадем в ловушку, принцесса, мы уйдем. Она спокойно кивнула, но страх, который наполнил ее, барабанил, барабанил по ее венам. Желтые зубы оскалились, черные глаза сузились, глядя в серое небо. Корабли скрипели на волнах, паруса хлопали на ветру. Это был необычный ритм, зловещий и меланхоличный. Леон не любил ходить под парусом в такую погоду, но они уже давно ждали тумана. Это был единственный способ застать орлиноглазых криптонцев врасплох. Громкие рога ревели над водой, возвещая об их присутствии — чего он и ожидал. Его затвердевшие от соли кожаные сапоги стояли неподвижно по обе стороны руля, распухшие костяшки пальцев сжимали гладкое, потертое дерево. Волосы у него были зачесаны назад и перевязаны шнурком, а лицо недавно загорело от дней, проведенных в море. Он жестом подозвал своего первого помощника, и тот быстро встал за штурвал. Леон протопал к носу, ухватившись за натянутую леску и согнув колени, чтобы устойчиво оседлать качающийся корабль. Он прищурился, глядя на берега, на скалы, на сверкающий дворец, который сиял даже в сырое, бесцветное утро. Он зарычал и повернулся к людям, собравшимся на палубе его корабля. — Услышьте меня! Все они прервали свои обязанности, повернувшись, чтобы посмотреть на сердитого, свирепого человека над ними. — Мы здесь во имя Кого! Мы захватим эти берега, как захватили многие до нас, потому что они захватили вашу обещанную королеву! — волна радостных криков эхом прокатилась по воде, и его обожженные губы растянулись в широкой улыбке. — Эти мерзкие твари никогда больше не увидят себя свободными созданиями! Над его кораблем поднялся рев, а затем над кораблем рядом с ним и над кораблем рядом с ним. Он поднял глаза, оценивая величие своего флота. Он вздымался на горизонте, сотни парусов усеивали бурлящие черные моря. Корабли на линии фронта были переполнены люторианскими солдатами и когорскими моряками. Они медленно прибывали из среднего и тылового фронта с поздней ночи, все с тревогой ожидали их сигналов. Он перевел сверкающие глаза обратно на утесы и указал на матросов, стоявших у больших орудий на палубе корабля. — Готовьсь! Стрелы со щелчком встали на место. — Целься! Тысячи легких были заполнены одновременно и крепко зажаты. — Пли! И тут же над водой раздался звук, похожий на выстрел. Огромные стрелы, прикрепленные к огромной длине веревки, рассекали воздух, сверкая зеленым и свистя от опасности. Они с силой врезались в каменную поверхность утесов, разбрасывая валуны и камни по белому песку внизу. — Натянуть веревки! Канаты были натянуты до самого верха мачт корабля и плотно закреплены на месте, образуя линию, которая дугой шла от кораблей к скалам. Люди начали взбираться на мачты в доспехах, с мечами на поясе и цепями в руках. Они остановились в линиях, стиснув зубы и оскалившись, ожидая следующего сигнала. Еще больше людей было погружено в маленькие лодки, которые уже гребли к берегу. Через несколько минут на палубе послышались первые всплески сапог на мелководье. Леон усмехнулся, его глаза скользнули назад через плечо. — Вперед! С яростными криками первые люди перебросили свои цепи через канат и сорвали веревки, ведущие к скалам. Они ударялись ногами о стены и вскарабкивались по каменной стене к краю, подтягиваясь. Следующие присоединялись к ним, и еще одни, и еще, пока дюжины людей не потянулись вниз и не стащили остальных с канатов, когда они прибыли. Вскоре берег кишел черно-коричневыми мундирами, которые группировались во взводы и отходили на намеченные позиции. Леон оглядел свою работу, плотно сжав челюсти. В груди его шевельнулось легкое беспокойство. Он ожидал встретить сопротивление на утесе. Линии не были надежным методом — они имели тенденцию превращаться в смертельные воронки. Они делали ставку на успех из-за огромного количества и почти неразрывной криптонитовой веревки. Но никто не пришел. Ни шороха плаща, ни блеска меча, ни скрипа доспехов. Он зарычал и повернулся к своему первому помощнику. — Где они? — Возможно, у них меньше солдат, чем мы рассчитывали, ваше величество. Медленная улыбка расползлась по лицу короля, и его эго начало расцветать в груди. — Да… возможно. В амплитуде звуков вокруг него его внимание привлек один звук- крик вороны, скрежещущий и враждебный. Он поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как она пикирует на него, яростно выставив когти, и вскинул руку в воздух. Она опустилась на него, вцепившись в наручи, перья несчастно зашуршали. Он провел пальцами по мягким перьям на груди полуночно-черного существа. Она кричала, хрипела и двигалась вдоль его руки, когда он что-то тихо бормотал ей, прежде чем его голова поднялась, чтобы найти взгляд группы людей, которые молча ждали на палубе корабля. Один крупный мужчина шагнул вперед, тонкий розовый шрам покрывал его шею, руки были обнажены под броней. — Да, ваше величество. — Аллэр — время пришло, — он поднял руку и подбросил ворона в воздух. Он хлопал крыльями и кричал, прежде чем приземлиться на нос маленькой лодки, подпрыгивающей под ними. Он зарычал и крепче сжал рукоять меча. — Следуйте за Инганой — он отведет вас к принцессе.***
Янтарные глаза осмотрели поля к юго-востоку от дворца. Рыцарь-капитан Александра Данверс-Ариас вцепилась в бледный камень башни, стоявшей на северном краю двора. Она тянулась между сверкающими шпилями, пока не спустилась во внутренний двор. Отряды солдат и матросов пачкали траву и грязь за его стенами, превращая их в слежавшуюся грязь. Тропинка из внутреннего двора в поле была единственным путем во дворец или из него пешком. Стены возвышались между двором и полями за ним, образуя сводчатый дверной проем, который с момента своего создания оставался незапертым. Теперь это была парадная дверь, в которую стучался их враг. Ее глаза метнулись влево и вправо, туда, где двор начал отступать назад во дворец. Рыцари в темно-бордовых плащах стояли неподвижно, как статуи, на их груди красовался символ дома Эл, обнаженные мечи были наготове, невидимые за дверью. Это была засада. Она не могла рисковать, летя, но это не помешало бы ей развернуть своих небесных лучников. Они наслаждались своим долгом и бесстрашно поднимались в небо, окутывая себя густым туманом. Они были спрятаны наверху, луки наготове, стрелы выбиты и шепчутся, чтобы не лететь. Рядом с ней появилась Алура, ее собственные доспехи были надежно закреплены — за ней следовали Уинн и Люси. Какое-то время они стояли рядом, глядя на двор и толпы врагов. Голос рыцаря-капитана был холоден и бесстрастен. — Должны ли мы дать им возможность сдаться, ваше высочество? — Правила альянса требуют, чтобы мы вступили в бой. — Хорошо. Может, пошлем Уинна? Она подмигнула Алуре, и они повернулись, чтобы посмотреть на него, в доспехах, которые явно никогда не использовались вне тренировок. Он что-то пробормотал, прижимая кончики пальцев к груди и заикаясь в ответ. — Меня? Я… Не думаешь…? Алекс фыркнула и покачала головой. — Успокойтесь, Сэр Шотт. Леди Лейн гораздо лучше подходит для этой задачи. Уинн постарался скрыть облегчение на своем лице, когда маленькая женщина решительно шагнула вперед. — С удовольствием. Неужели вы думаете, что он попытается предложить свои условия? Наши жизни в обмен на Лену и весь Криптон, я полагаю? Лицо Алекс окаменело, и на ее подбородке задрожал мускул. — Нет. Я думаю, что первая стрела полетит еще до того, как вы окажетесь в пределах досягаемости. Она отвернулась и начала спускаться по лестнице во внутренний двор. — Что же тогда, капитан? — крикнул Уинн ей в спину. Она повернулась и встретилась с ним взглядом, откинув плащ и обнажив меч. — Тогда, сэр Шотт? Тогда мы находимся в состоянии войны.***
— Заприте дверь. Цепи звенели, звенели и волочились по камням. Пурпурные и черные облака заволокли края поля зрения Кары. Жгучая боль разрывала ее на части. Здесь все было расплывчато. Лица, голоса, горизонт. Приглушенные звуки то появлялись, то исчезали из ее ушей, словно движущиеся фигуры перед ней то появлялись, то исчезали из фокуса. Только что они были приглушенными и булькающими, а в следующее мгновение превратились в ревущую сирену в ее сознании. Она попыталась поднять голову, потрескавшиеся губы пытались произнести слова, руки пытались сжать кулаки. Острый, дергающийся нерв щелкнул в ее запястье, и резкий крик вырвался из ее легких. Проклятие поплыло в разреженном воздухе, и ее перекатили на бок. Что-то толкало, тянуло, тянуло к расплывчатой боли, прожигающей ее плечо. Мир снова погрузился во тьму. Она проснулась во второй раз в луже крови и воды, все еще лежа на боку, с острой, как бритва, болью в запястьях. Боль в плече перешла в ноющую пульсацию, которая пронзила шею и челюсть. Непрошеные слезы текли по ее лицу, медленно капая в бурлящую под ней кровь. Приглушенные голоса, хлопанье дверей, резкие шаги. Грубая рука схватила ее за плечо доспеха, наполовину оторвав от земли. Веко ее распухло, и она попыталась ухватиться за пальцы, впившиеся в ключицу, но не смогла — боль, слабость, цепи сковали ее. Горячее дыхание обдало ее лицо, и она потеряла силы, чтобы поднять голову. Если чей-то голос может звучать как насмешка, то это точно он. — Не дайте ей умереть. Ее бросили обратно на камни. Здесь все было расплывчато. А потом все снова стало черным. А потом все стихло.