***
Вэриан мог слышать воду. Она нежно капала, словно ручей, прямо у него перед ухом. Он также мог ощущать воду, будто бы он лежал в луже. Капала на его лицо, мочила его одежду… Бушующая вода набила его уши и отуманила взгляд, глаза его горели, мальчик был полностью под властью воды, паника парализовала его, словно лёд в его венах… Вэриан резко привстал, широко открыв глаза и тревожно вскрикнув. Ему потребовалась секунда, чтобы понять, где сейчас находился. Он сидел на полу башни, которой уже был под водой. Она была толщиной всего в пару дюймов, но всё же была. Она щекотала кожу и медленно двигалась, маленькая волна спонтанно бегала от одной стены к другой. Вода также капала с потолка, стекаясь плавно по стенам, и падала на его голову. Вэриан поднял голову наверх, сощурив взгляд на мелкий водопад. Куполообразная крыша и балки были сокрыты в тумане, и мальчик не мог понять, откуда шёл дождь. Он просто шёл. Это было логично, предположил он, пока сердце успокаивалось. Порой вещи происходили просто так. В башне было более уныло, чем раньше. Краска на стенах везде выцвела и уже отваливалась. В трещинах камней пророс мох. Стоял кислый запах мокрой древесины. Не было никого, кроме него. Вэриан неуверенно поднялся на ноги, его мокрая одежда была тяжелой, но не холодной. Только сейчас он заметил, что был без перчаток. Он не мог вспомнить, было ли это хорошо или плохо. Сейчас это было неважно. Ему надо было идти. Он поспешил к окну, ногтями вцепившись в нежные, мокрые деревянные ставни. Он их открыл в надежде увидеть небо. Он это и увидел, но больше ничего. За окном ничего не было, только огромная, бескрайняя пучина тёмно-голубого. Он всего лишь бесцельно плыл по течению. За окном башни не было мира. Почему должно было быть иначе? Вэриан настежь закрыл окно, этот грохот эхом отразился по всей башне вместе с шумом бегущей воды. Он пошатнулся назад, дыхание стало прерывистым, вода окутывала его лодыжки. Выхода не было. — Рапунцель! Закричал он, но голос прозвучал, не как его собственный. Он странно эхом послышался в его голове, заставив мурашки пробежать по спине мальчика. Он повернулся и побежал подальше от окна и вверх по лестнице, брызгаясь водой, текущей вниз по ступеням. Вэриан открыл штору в комнату Рапунцель. На кровати девушки гнездилась птица. Маленькая, белоснежная с коротким, изящным клювом и тёмными глазами. Голубь. Её практически не потревожило ни присутствие Вэриана, ни текущая по всей комнате вода, и птица просто повернула голову в сторону мальчика. На белоснежной груди голубки было яркое красное пятно — свежая кровь. Оно имело особенную форму: идеальный круг в середине с несколькими волнистыми лучами, исходящими от него, словно лепестки цветка. Вэриан уже где-то подобное видел, но не мог вспомнить, где именно. «Вот ты где». Этот голос прозвучал в голове Вэриана. Нежный, успокаивающий, до боли знакомый. Клюв голубя не пошевелился, но мальчик понимал, кому принадлежал этот голос. Вэриан опустил колени рядом с кроватью. Он протянул руку и остановился, перед тем как дотронуться до окровавленного пятна. — Что случилось? Прощебетав, голубка спрятала голову под своим крылом. «Мне не хватило сил, чтобы тебя защитить. Прости». Вэриан моргнул: — От чего? Вместо ответа голубь резко повернул голову в этой самой злостной, птичьей манере в сторону дверного проёма. «Мы должны идти». — Куда? «Вниз. Там есть потайная лестница, ведущая наружу». Слёзы внезапно накатили, и Вэриан отошёл от птицы. — Разве я могу тебе доверять? Голубка взглянула на него с сожалением в глазах: «А разве у тебя есть выбор?» У Вэриана не было на это ответа. Впрочем, как и всегда. Он вытер слёзы, кивнув головой. Он нежно взял на руки голубя, ощущал своими голыми руками её пушистые и тёплые перья. Голубка идеально устроилась на его руках, но мальчику почему-то казалось, что он не должен был этого делать. Это было как-то связанно с перчатками… Голубь нежно курлыкал на его руках, взъерошив свои перья, на которые падали капли воды. Люк, ведущий в комнату Вэриана, был уже открыт. Осторожно, пытаясь не раздавить голубя в своих руках, Вэриан пригнулся, избежав низкого потолка, и пошёл вниз по ступеням. Его комната была точно в таком же состоянии, что и комнаты наверху. Вода здесь была глубже и доходила до икр. На полке стояли прогнившие книги, пыльные механизмы и сломанное оборудование. Краска на стенах размазывалась, изображение неба превратилось в бессмысленную палитру цветов. Но больше всего поражала дыра в полу. Один из камней был выдернут и отодвинут в сторону, открывая проход в беспросветную лестницу. Однако мальчик не видел ничего за проходом, так как потайная лестница была затоплена. Вэриан замешкался, глядя на проход. Голубка сомкнула клюв: «Эта лестница ведёт к двери наружу». Вэриан сглотнул: — Но мне придётся плыть. Голубь выбрался из его рук и поднялся на его плечо. Его маленькие когти несильно вцепились в его кожу через рубашку. «Боюсь, что да». — Нет, — Вэриан слегка отошёл назад, трясся головой. — Я не могу. Я не знаю, как. «Это не страшно. Ты научишься», — голубка нежно взяла в клюв прядь его волос, ту самую особенную голубую прядь, которую он так любит. «Тебе сейчас не нужно знать всё на свете». — Нужно, если от этого зависит моя жизнь, — Вэриан взглянул на лестницу, ведущей из его комнаты, и на открытый люк. — Ты можешь уйти. Ты можешь вылететь из окна. «Не могу», — голубка подняла крыло, показав несколько неровных порезов. «Мои крылья сломаны, видишь?» Вэриан не спускал глаз с крыла: — Кто это с тобой так? Голубь медленно наклонил голову, он прошёлся взглядом по крылу совсем не по-птичьи. «Я точно не знаю. Мои крылья такие ровно столько, сколько я себя помню». Вэриан кивнул. Порой вещи просто случаются. — Я не могу просто так тебя бросить. «Ты должен», — голубь опустил крыло. В глазах был виден суровый огонёк. «Пока он не пришёл». Послышался глухой грохот, стены начали дрожать. Сердце Вэриана кольнуло: — Что это? Я готов помочь тебе… «Ты не готов», — голубка повернула голову в его сторону. «Однако, я тоже». — Но я… Хриплый крик заглушил все остальные звуки. Стены и пол начали трястись, вода заколыхалась и запенилась. Пыль сыпалась с потолка, и камни начали с громким плеском падать в воду, пока что-то вцепилось когтями сверху. Потолок тут же разорвался надвое, внезапный свет поглотил комнату и открывал дверь в бесконечное пространство. Сощурив глаза от такого яркого света, Вэриан осознал, что потерял дар речи, чтобы закричать. Это был ворон, который был больше лошади или целой повозки. Перья его были чернильно-тёмные, такая чёткая тьма, будто бы свет прекратил существовать в этом месте. У него был длинный и острый, словно кинжал, клюв и глаза, которые сияли трепещущим серебряно-голубым. Хлопая мощными крыльями, ворон издал ужасный и пронзительный крик, резкий, зловещий и даже отчаянный. Внезапно маленькая голубка на плече Вэриана исчезла. В небе появилась другая огромная птица с таким же белоснежным оперением, с таким же изящным клювом, с такими же окровавленными крыльями — всё совпадало, кроме глаз, которые сияли ярко-золотым. Птицы набросились друг на друга, и вода вокруг Вэриана превратилась в кровь. Густую и тёплую, с тошнотворным запахом меди, который сочился под его кожу и выворачивал наизнанку. Пол исчез под его ногами, и перед тем, как Вэриан успел моргнуть, он уже начал тонуть в океане крови. Последнее, что он видел, — это столкновение когтей и перьев.***
Готель положила последнюю свечу на место, пламя нежно развевалось. Она уже много лет не исполняла этот ритуал. В этом не было тогда необходимости, но сейчас всё иначе. Приготовив всё: алтарь, свечи, подношение, — женщина вошла в некий транс, промолвив древние молитвы, и чувствовала, как магия заполняла комнату, словно ветер. Использование магии имело точно такой же эффект, как и накачивание мышц после многих лет без тренировок. Готель глубоко вдохнула, подняв подбородок и руки, ладони её встречались с потолком в положении инстинктивном. — Духи, — промолвила она, — хранители тайн и ответов, я приклоняюсь перед вами, ибо прошу показать мне неведанное. Ей бы было хорошо сейчас уснуть, так как самые явные видения приходили к ней во снах. Но поскольку в этот раз она прекрасно знала, что искала, это можно было сделать и в бодрствующем состоянии. В конце концов, она не хотела оставлять этих двоих без присмотра. Рапунцель наблюдала за ней в полной тишине, прислонившись к перилам. Она не противостояла и не пыталась освободиться, но по глазам её было видно, что она что-то просчитывала, и Готель это не нравилось. Вэриан совсем немного был в сознании, издавая тихие стоны и слегка дёргаясь. Но сейчас он не мог что-либо сделать, и этого было достаточно. Однако Готель прекрасно понимала, что его всё равно нельзя было оставлять одного, особенно учитывая то, что он вполне мог пойти ей наперекор. Готель закрыла глаза, погружаясь в потёмки своего разума. Копыта стучали по земле. Ветер бил ему в лицо. Проблески зелёного ударяли ему в глаза, пока деревья быстро шли мимо него. Чувствовался запах пота, конной гривы и ярый приступ страха и паники. Они в беде, я должен спешить… Готель открыла глаза. Все свечи мигом потухли, все видения и ощущения покинули её разум. Женщина раздражённо прикусила губу. Выходит, воришка всё-таки сбежал, спасся от смертельной петли и направлялся к ним. Самопровозглашённый рыцарь в сияющих доспехах на своём белом скакуне решился украсть её цветок. Ещё было время до того, как он доберётся до башни. Готель уже была готова к побегу, и она понимала, что они могли успеть уйти до того, как он придёт. Но нельзя было всё так оставлять. Он и его поразительно гениальная тварь могли с лёгкостью последовать за ними из башни. А сейчас была идеальная возможность, которая потом вряд ли будет. Лучше со всем разобраться сейчас, чтобы потом это не стало серьёзной проблемой. Готель вздохнула: — Хм, похоже, к нам скоро прибудут гости, дорогая, — нежно сказала она, убирая всё подальше. Рапунцель посмотрела на неё настороженно и со страхом, который пыталась скрыть. — Как ты…? Готель прервала девушку, надменно ей улыбнувшись: — Ты многого обо мне не знаешь, дорогуша. Как, по-твоему, я смогла найти вас двоих, а? — её взгляд стал спокойней. — Когда солнечная капля впервые упала с небес, я почувствовала её. При помощи своих способностей я смогла её найти, и долгое время только одна я знала её местоположение. Но затем этот треклятый король разыскал её, чтобы спасти свою бедную жёнушку, спасти тебя. И так солнечная капля изменила свою форму. А дальше всё было просто. Я думала, что в замке более сильная охрана. Готель прекрасно помнила ту ночь: прохладный, летний ветер бил в лицо, и луна ярко сияла в небе. Спрятавшись в тенях, она поднялась на балкон, который, по мнению всех, был слишком высоким для любого человека, чтобы взобраться. И они были в какой-то мере правы, потому что Готель на него не взбиралась, и она не была обыкновенным человеком. Нашла незапертые двери, забрала ребёнка и ушла так же незаметно, как и пришла. Но то, что Готель помнила прекрасно, — это недолгий взгляд короля. Видя недопонимание и тревогу в его глазах, а затем и осознание, ужас, страх. Но всё же, не чувствуя никакого угрызения совести, она исчезла в ночи. Он понимал риски использования цветка, но всё равно это сделал. Судьба явно не играла ему на руку. Рапунцель расширила свои зелёные глаза, в которых горел точно такой же наивный огонёк, как и у младенца, которого Готель забрала из люльки. — Когда я почувствовала появление лунной капли, — продолжила Готель, — я поняла, что нужно было действовать быстро. Мои видения показали мне местоположение и ничего больше. Представь моё удивление, когда вместо цветка, я обнаружила маленького мальчика, — она критично обронила взгляд на Вэриана, бессознательно лежащего в луже собственной крови. — Верь или нет, но достать его было куда сложнее. С самого начала он был большей проблемой, чем ты. Рапунцель побледнела в лице, что контрастировало с красным следом на щеке: — Я… Я не понимаю, — прошептала она, — зачем тебе… — Ох, всё хорошо, дорогая, — проворковала Готель. — Тебе и не нужно что-либо понимать, — она улыбнулась девушке довольно успокаивающе. — Мне от тебя нужны только твои волосы. Рапунцель съёжилась, когда Готель к ней подошла с пронзительным взглядом. — Итак, давай подготовимся к прибытию твоего дружка, ладно?