Акт третий
Юджин проглотил свой завтрак, подняв вилку. Завтрак в замке был, наверное, самым лучшим, который он когда-либо ел. Вкусные яйца-пашот на идеально обжаренном хлебе, копченые сосиски и чайник свежо заваренного чая. Всё это, конечно, было подано на фарфоровой посуде вместе со столовым серебром — по весу парень легко определил, что это было настоящее серебро, а не посеребренные приборы. Это был не самый грандиозный обеденный зал в замке (если, конечно, он не сильно недооценил вкус короля и королевы), но, так или иначе, восхищал. По размерам напоминало небольшой зал: ярко освещённая комната, круглый стол и стулья с мягкими сиденьями. По углам комнаты красовались цветочные горшки, деревянные панели на стенах придавали залу домашнюю, но изысканную атмосферу. Однако парень не мог сполна насладиться завтраком, когда родители Рапунцель дышали ему в затылок. Юджин сел рядом с Рапунцель, а рядом с ней — Вэриан. Король и королева сидели напротив них, насколько это позволял круглый стол. Они оба воздержались от своих царских одеяний, одевшись менее изящно, как все остальные слуги. Что всё равно выглядело менее обыденно — дорогой, изящный шёлк, но Юджин принял их старания. Рапунцель и Вэриан были в своей старой одежде, всё так же босиком, и это королевское обслуживание их чуточку пугало. Интересное начало. Король вытер рот салфеткой, вышитым куском ткани хорошего качества, и начал говорить: — Как вам спалось прошлой ночью? — спросил он, обращаясь к Рапунцель и Вэриану. — Вам уютно было в ваших комнатах? Рапунцель и Вэрина обменялись взглядами, и Юджин сразу понял, что им не было уютно в отдельных комнатах. Это его не удивило: учитывая, что все эти годы были только они двое, даже ожидания того, что они будут спать на разных этажах, даже в разных комнатах спустя только день после прибытия были слишком для них. Но он ничего не сказал. Как говорится, дарёному коню в зубы не смотрят. Или, в этом случае, не говори о родительских ошибках прямо в лица правящих монархов, которые тебя приютили. Они даже предоставили ему комнату — на первом этаже, подальше от комнаты Рапунцель, заметил он, — поэтому у Юджина не было причин встревать в разговор. Рапунцель обернулась к королю: — О, да, спасибо огромное, — благодарственно сказала она. Наступила тишина, когда все вернулись к трапезе, даже звук лязганья серебра о фарфор был заглушен. Это было странно. Поистине странно, и если Юджину это казалось странным, то он не мог представить себе, каково было остальным. И это не только жуткое осознание того, что он завтракал вместе с монархами королевства, которые совсем недавно собирались его казнить — парень был довольно тактичен, чтобы об этом не напоминать, но всё равно оставался начеку. Было также и много разных мелочей. То, как они смотрели на Рапунцель, а затем отворачивались со слезами на глазах, будто вновь осознали, что их дочь действительно дома. То, как Вэриан избегал их взгляда. Факт того, что за дверями стоит страж — они его не видели и не упоминали о нём, но Юджин заметил тень под дверью и услышал знакомое лязганье металлических доспех, и парень прекрасно осознал, что король и королева послали стража за ними присматривать. Это подтвердило его ночные подозрения: он был готов поклясться, что слышал шорох за дверью своей комнаты, но каждый раз, когда он выходил проверить, звук исчезал. Он не винил их в мере предосторожности: в последний раз, когда он побывал в их замке, он украл их самую большую ценность. Поэтому было понятно, почему они хотели себя обезопасить. Король вновь попытался завязать разговор: — Королевство всё ещё празднует, но мы решили, что сегодня вам бы хотелось провести день в тишине, чтобы освоиться и привыкнуть, — король улыбнулся Рапунцель и Вэриану той самой теплой улыбкой, с какой он начинал свои речи перед народом. — Мы понимаем, что на вас многое навалилось. Рапунцель улыбнулась, так же по привычке: — Ох, у нас всё хорошо, — уверенно ответила она. — Но спасибо. Я бы не прочь отдохнуть от всего этого шума. Подняв вилку, Вэриан слегка кивнул. Королева решила поддержать разговор: — Ну, почему бы вам не рассказать немножко о себе? — спросила она. — Чем увлекаетесь? Рапуцнель удивлённо подняла голову: — О! Ну, эм… мы любим читать? — неуверенно начала она. — И эм… готовить, вышивать… — затихала она, нахмурив брови. Было непонятно, почему. Юджин мог всяческими прилагательными описать Рапунцель, и «скучная» не входило в этот список. Может, она просто не привыкла рассказывать о себе. Может, ей было нелегко открываться перед незнакомцами. Может, была причина, по которой она предпочитала не рассказывать о своих увлечениях. В любом случае, Юджин решил, что стоит вмешаться. Он слишком долго молчал, учитывая, насколько сомнительно это место и как он не хотел мешать этому неловкому воссоединению семьи. Но, может быть, ей нужен был небольшой… — Рапунцель любит рисовать. Голос Вэриана был настолько тихим, что Юджин его сначала не услышал. Мальчик слегка поднял голову, когда заговорил, не спуская глаз с короля и королевы. Будто бы ждал от них реакции. Сердце Юджина сжалось. Это был не тот самый мальчик, с которым он познакомился пару дней назад. Того радостного, любопытного, разговорчивого мальчика уже не было. И парень не винил в этом Вэриана: недавние события сильно травмировали его и перевернули его мир вверх дном. Но было больно смотреть на него таким. Но всё же внутри него была эта стойкость, которая когда-то позволила ему защитить Рапунцель от Юджина. Это утешало, это был практически знак того, что Вэриан всё же переживёт это. Спустя какое-то время, разумеется. Рапунцель нежно улыбнулась Вэриану: — Это так, — добавила Рапунцель. — Я люблю искусство в целом, но больше рисование. Королева была приятно удивлена, но, может, больше из-за того, что Вэриан наконец-таки заговорил. — Это очень мило. Тебе тоже нравится рисовать? — спросила она Вэриана. Вэриан пожал плечами: — Немножко, — промолвил он. — Но мне больше… — он замолчал, когда к нему пришла мысль, и сомкнул губы. Он посмотрел Рапунцель в глаза, и между ними мысленно завязался разговор. После которого Вэриан повернулся обратно к монархам: — Мне нравится… наука, — осторожно ответил Вэриан. Король и королева подняли брови от такого заявления: — Правда? — мягко спросила королева. — Звучит очень интересно. Чем-то конкретным увлекаешься? Вэриан на секунду засомневался, перед тем как ответить: — Алхимией. И инженерией. У… меня была лаборатория ещё… там… и я-я иногда проводил эксперименты. И… и что-то строил, — его голос ещё сильнее притих, мальчик уронил взгляд на тарелку и поднял плечи к ушам. Он сглотнул. — Вы… не против? Потому что необязательно… — Вэриан, — Рапунцель положила руку ему на плечо. — Всё хорошо. Король взглянул на них обоих, в его глазах читалась неуверенность, а затем он смягчился: — Не вижу никаких причин отказать, — дружелюбно ответил он. Это был хороший знак. Юджин это понимал, но Вэриан только съёжился: — Это пр-просто, эм, многим людям не нравится наука, — тихо сказал он. — Она громкая, беспорядочная и опасная. Но я осторожен, не п-переживайте. Королева положила свою руку над рукой мужа: — Если тебе это действительно нравится, Вэриан, то я уверена, что мы можем что-нибудь придумать, — нежно объяснила она. — Хорошо, — Вэриан уронил взгляд. — Спасибо. Король заметил, что все уже позавтракали. Он встал из-за стола, обращаясь ко всем присутствующим в зале и, как подозревал Юджин, к стражу, стоящему за дверью. — Ну, думаю, на этом завтрак окончен. Арианна и я отправимся по своим делам в замке и городе. Если вам что-то от нас понадобится, не стесняйтесь обращаться к слугам и рассказать им. Все встали из-за стола. Вэриан молниеносно спрятался за Рапунцель. Юджин вежливо улыбнулся и с уважением поклонился всем туловищем. — Благодарю за еду, Ваши Величества, — сказал он голосом скромного гостя. — Да, — благодарственно ответила Рапунцель. — Спасибо… Отсутствие какого-либо обращения казалось очевидным. Юджин тут же почувствовал вопрос Рапуцнель: как ей их назвать? Как их дочь, обыкновенное «Ваши Величества» казалось неподходящим. Но любое родственное имя не приходило на ум Рапунцель. И это было понятно, учитывая, что девушка росла в атмосфере жёсткого порядка и пугающей неизвестности. Этот ярый инстинкт полного повиновения и ходьбы по тонкому льду благодаря влиянию требовательной и непредсказуемой матушки. Она бы никогда не рискнула сделать что-нибудь подобное, не спросив разрешения, но в то же время Юджин спрашивал себя, а не хотела ли Рапунцель, что бы всё было по-другому? Хотела ли бы она вновь подобных отношений? Но сейчас было неподходящее для этого время. Без лишних слов Юджин протянул руку Рапунцель, показывая, что он мог бы проводить её из зала, галантно, по-джентельменски, и, в последний раз улыбнувшись монархам, они вышли, Вэриан побежал за ними. Коридор был пуст, что означало, что страж скрывался за каким-нибудь из углов. Но Юджин решил не зацикливать на этом внимание. Когда они немного отошли от зала, парень остановился перед братом и сестрой: — Ну как, справляетесь? — нежно спросил он. Рапунцель медленно выдохнула: — Да, — она робко улыбнулась. — Спасибо, что был рядом с нами всё это время. Вэриан настороженно прильнул к сестре: — С тобой как-то спокойней, — добавил он. Юджин улыбнулся, растрепав волосы Вэриана: — Эй, ну кто-то же должен приглядывать за вами двумя, а? Было бы неправильно оставлять вас одних. Как бы грустно это не звучало, Юджин был практически единственным их знакомым человеком. Он, человек, которого они знали не больше недели. Сейчас им была необходима любая поддержка, и парень был готов им это дать. Рапунцель кивнула: — Мы с Вэрианом собираемся пойти в мою комнату. Ты с нами пойдёшь? Юджин уже собирался ответить «да», но он приметил изменение тона в её голосе и то, как Вэриан отвернул взгляд. Они просто старались быть вежливыми, но парень понимал, что они хотели, а, точнее, нуждались в уединении, чтобы поговорить или хотя бы… переосмыслить всё происходящее. — Не, всё нормально, — ответил он, махнув рукой, — вам, ребят, надо побыть одним. Я встречусь с вами попозже. К тому же, я хотел прогуляться по замку, изучить окрестности. Старая привычка: всегда изучать лазейки, возможные укрытия и пути побега. Но им этого было знать необязательно. Ему не хотелось, чтобы они чувствовали себя не в безопасности в их новом доме, как он в незнакомых ему местах. — Хорошо, — во взгляде Рапунцель читалась признательность. — Спасибо, Юджин. Наступила неловкая тишина, девушка слегка прильнула вперёд и затем остановилась. На щеках образовался румянец, когда она отвернулась, нервно смахнув локон за ухо. У Юджина сердце кольнуло, когда он понял, что это было. Она собиралась поцеловать его в щёку, но остановилась. Похоже, что «обыкновенные признаки внимания влюблённых пар» ей также были незнакомы. На него, словно гром в ясный день, снизошло другое озарение: он был первым человеком, с кем Рапунцель когда-либо встречалась. Если, конечно, их отношения можно было назвать романтическими: они об этом ещё не говорили: о лодке, башне и поцелуе. Он прекрасно понимал, что она всю жизнь росла от мира в высокой башне. Разумеется, она до этого ни с кем не встречалась. Ещё вчера он сказал её родителям, что любит её, прямо им в лицо без задней мысли. Но теперь это внезапно казалось более настоящим, серьёзным и важным, и парень запаниковал. — Ага! — Юджин похлопал Рапунцель по плечу, нервно засмеявшись. — Я тогда подойду к вам попозже, ладно? Ладно! И после этого Юджин отвернулся от их удивлённых лиц и поспешно удалился. Ему стало стыдно за себя. Не самая хорошая реакция. Но он решил отложить это на время. Ему необходимо было изучить замок, оторваться от шпиона-гвардейца и о многом подумать.***
По коридору замка послышались знакомые шаги Арианны. Как и обещала, она дала Рапунцель и Вэриану побыть наедине. Присутствие на приветственных мероприятиях города, разговоры со швеями по поводу гардероба Рапунцель и Вэриана и ежедневные переписки заняли у неё всего несколько часов, поэтому королева решила приступить к другому важному делу. Она с завтрака не видела Рапунцель и Вэриана, и никто, с кем она до этого общалась, тоже, поэтому королева могла только предположить, что они сейчас были в одной из своих комнат. Они наверняка только начали ко всему привыкать, и ей не хотелось им мешать, но дело было важное. И она надеялась, что это что-то стало бы прекрасным сюрпризом для Рапунцель. — Комната Рапунцель находится на самом верхнем этаже, — сказала Арианна, добравшись до последней лестницы. Девушка, шедшая рядом с ней, кивнула: — Да, Ваше Величество. Кассандра сегодня была крайне напряжённой — скорее всего, нервы. В конце концов, среди персонала долго шли разговоры о том, кто займёт должность фрейлины Рапунцель. Мало кто ожидал, что этим человеком станет Кассандра, даже сама девушка была в шоке. Новая униформа сильно отличалась от повседневного одеяния девушки, но Арианна решила, что ей идёт. Ярко-голубое платье придавало изящности внешнему виду Кассандры, особенно, когда вуаль закрывала её тёмные, волнистые волосы. Они добрались до верхнего этажа, комнаты Рапунцель. Арианна повернулась к Кассандре: — Ты готова? — спросила она. — Разумеется, Ваше Величество, — ответила Кассандра. Арианна улыбнулась самой себе, повернувшись к дверям. Кассандра всегда была такой вежливой и сдержанной рядом с ней или Фредериком, совсем не похожая на ту бойкую и своенравную девушку из рассказов многих членов гвардии. Кассандра прекрасно сохраняла формальность, учитывая, что она почти всю жизнь росла в стенах замка. Большинство людей чувствует себя более уверенно только спустя несколько лет работы, а вот Кассандра, похоже, сразу вошла во вкус. Арианна предполагала, что это из-за того, кто воспитал её: Капитан Эллиот был славным человеком, но его работа требовала от него максимальной сдержанности, что, скорее всего, передалось его дочери. Арианна постучала в дверь: — Рапунцель? — позвала она. — Можно мне войти? Повисло недолгое молчание, а затем и ответ: — О! О, конечно, эм… да, да, входи! Ответ был странным, так как Рапунцель звучала удивлённо. В любом случае, Арианна открыла дверь и вошла в спальню. Рапунцель стояла между дверью и кроватью, будто бы собиралась сама впустить Арианну, но передумала. Арианна не удивилась, увидев Вэриана, сидящего на кровати Рапунцель с прижатыми к груди коленями, скрещенными руками и поникшим взглядом. Будто бы он так пытался сделать себя меньше. — Привет, — Рапунцель тут же привлекла внимание Арианны при помощи своей скромной улыбки. Она скрестила руки. — Ты… хочешь о чём-то поговорить? Арианна сразу заметила, что их обоих крайне беспокоило её присутствие в комнате. Было непонятно, было ли это из-за того, что они ещё к ней не привыкли, или из-за того, что их предыдущая «матушка» не проводила так много времени в их комнатах. Вэриан ещё как-то виновато смотрел на женщину: Арианна предположила, что, возможно, Вэриану не разрешалось проводить время в комнате Рапунцель в их старом доме. Арианна по-доброму улыбнулась: — Да, привет, — поприветствовала она их и, не забыв и о Вэриане, кивнула им обоим. — Надеюсь, что я не сильно вам помешала. Если вы не заняты, то я бы хотела вас кое с кем познакомить. Рапунцель еле кивнула в ответ. Ей было слегка тревожно, но, в то же время, любопытно, и Арианна сочла это за хороший знак. — Это Кассандра, — Арианна отошла в сторону, продвинув вперёд руку. — Она будет твоей фрейлиной. Рапунцель моргнула, а затем широко улыбнулась: — О! О, да, это… это замечательно, — радостно ответила она, — это замечательно, привет! Приятно с тобой познакомиться! Эм… — она замолкла, во взгляде читались неуверенность и извинение, когда девушка пожала плечами. — Извини, а кто такая «фрейлина»? — нерешительно спросила она. Ах, разумеется — Арианна только вскользь её упомянула вчера вечером. Со всеми этими праздниками королева часом забыла. Учитывая её воспитание, Рапунцель понятия не имела о прислугах и всех их обязанностях. Арианна повернулась к Кассандре, давая ей слово. — Ваше Высочество, — Кассандра сделала реверанс. — Я буду обучать Вас правилам этикета, помогать Вам с Вашими делами и расписанием, советовать в делах государственных, помогать Вам одеваться и, самое главное, быть Вашим доверенным лицом. Это был идеально проработанный ответ, что-то, что Арианна ожидала услышать от выходца самой престижной школы в королевстве. Это была не единственная причина, по которой Арианна и Фредерик назначили на эту должность Кассандру, бойкую, решительную и своенравную дочь Капитана Королевской гвардии. Кассандра не только владела достаточно объёмным багажом знаний, чтобы помогать Рапунцель с королевскими делами — она была также ей близка по возрасту, чтобы стать хорошей подругой, и, самое главное, идеально подходила на роль неофициального телохранителя принцессы. Арианна до поздней ночи уговаривала Фредерика не нанимать стража, который бы везде сопровождал Рапунцель. Хоть она и понимала его страхи за судьбу Рапунцель (не только понимала, но и разделяла), она не была готова так ограничивать свободу дочери, особенно учитывая, из какой среды она только вышла. Таков был их компромисс. Арианна кивнула Кассандре: — Мы уверенны, что Кассандра полностью проинформирует тебя обо всех тонкостях жизни принцессы, как и обо всём, что тебе интересно знать. Однако помни, что ты всегда можешь обратить ко мне или к твоему отцу, если тебе что-то понадобится. Твоему отцу. Ох, Арианна никогда не думала, что однажды так будет называть Фредерика… Рапунцель благодарственно повернулась к Арианне: — О, это замечательно, спасибо! Тепло заполнило грудь Арианны, её сердце больно сжалось в груди: — Как и обещала, — начала она, — на сегодня ничего не запланировано. Но я думаю, что вам сейчас нужно время познакомиться? Рапунцель вновь взглянула на Кассандру и натянула улыбку на лицо: — Разумеется! Арианна не обратила на это внимание: — Прекрасно, — ответила она. — Тогда, я оставлю вас наедине. Я весь день буду в замке, если что-то понадобится. Обед будет также в зале в полдень. Я… Я люблю тебя. Арианна остановилась, знакомая фраза застряла на кончике языка. Она это всегда говорила, не думая, каждый раз, когда она и Фредерик уходили по делам, привычка, образовавшаяся за двадцать лет супружества. Она хотела это сказать. Очень. Но здравый смысл победил: Рапунцель ещё не была готова это услышать. Арианна не хотела на неё сразу давить. Арианна сглотнула: — Увидимся позже, — закончила она, обернувшись. Её взгляд упал на Вэриана, и она второй раз за день вздрогнула. Он ни разу не пошевелился, всё ещё сидел на кровати Рапунцель, но его взгляд твёрдо устремился на Арианну, только стеснялся прямо посмотреть ей в глаза — непонятно что читалось в этих голубых глазах. До женщины тут же дошло, как ловко он слился со стеной, как будто его совсем не было в комнате. Живот скрутило. Это было из-за неё? Или из-за него? Каким-то образом Арианна улыбнулась мальчику: — Я жду вас обоих в зале в полдень, — нежно добавила она. Затем, ещё раз кивнув Кассандре, она удалилась, тихо выйдя через дверь.***
Дверь за Королевой Арианной закрылась, но Кассандра была всё ещё напряжена. Она начала внимательно рассматривать принцессу. Рапунцель. Необычное имя для необычной девушки. Веснушчатая шатенка с большими, яркими, зелёными, как у оленёнка, глазами и с вздёрнутым носиком. Довольно симпатичная, хоть и не по традиционным королевским меркам, но всё равно красивая. Кассандра только вчера её увидела — ровно как и целое королевство, в конце концов. Но вблизи девушка рассмотрела множество других деталей. Во-первых, принцесса не носила обувь. Кассандру об этом заранее предупредили, но, так или иначе, долго заставляла себя отвернуть взгляд от ступней девушки. Причина этому была понятная, но всё равно шокирующая: она никак не могла представить себе, каково это расти восемнадцать лет в башне, ни разу не выйдя наружу. Затем дела обстояли и с причёской. Неаккуратно отстриженные, сделано в спешке, вероятно, осколком стекла. Всю историю Рапунцель рассказала только один раз своим родителям (Кассандра предположила, что при пересказе многие детали были опущены). Но, как и все слухи, это быстро разлетелось по всему замку. Как, например, факт того, что в замке теперь живёт один «бывший» преступник, который в данный момент находится в романтических отношениях с принцессой. Но об этом позже. Теперь мальчик. Брат Рапунцель. Долговязый подросток с босыми ногами, одетый в поношенную, мешковатую одежду. Его тёмные волосы (с очень странной голубой прядью) закрывали его голубые глаза. Но девушка заметила, каким он был бледным и худощавым и как он был очень взволнован, увидев её. На шее был небольшой, заживший шрам. Кассандра также обеспокоенно на него посмотрела. Хоть у них обоих магия была в крови, дар Вэриана был смертельно опасным. И, в отличие от сестры, у него всё ещё остались силы. Плотные, кожаные перчатки на его руках только немного уняли тревогу Кассандры. Кассандра вновь поклонилась: — Ваше Высочество, для меня большая честь. Что-то похожее на испуг появилось на лице Рапунцель, и затем девушка нервно рассмеялась: — Ох, прошу, — сказала она, рассеянно спрятав прядь волос за ухо, — необязательно так формально… правда, не стоит. Кассандра выпрямилась, подняв бровь. Застенчивая. Хорошо, её внезапная королевская родословная её не изменила. — Приношу свои извинения, так просто принято, — ответила она. Рапунцель просто нерешительно стояла, пока не села на кровать, подзывая рукой Кассандру, чтобы та села на диванчик рядом с кроватью. Девушка это сделала со сдержанной улыбкой на лице. Рапунцель прокашлялась и дружелюбно улыбнулась: — Ну, эм… почему бы тебе не рассказать нам о себе? Чем увлекаешься? Казалось, что Рапунцель просто повторяла то, что когда-то слышала, не вникая в суть. Кассандра сделала то же самое по своему долгу: — Всем, что предпочитает Моя Леди. Рапунцель поникла: — О… ну, эм… — Ты притворяешься. Кассандра удивилась внезапному голосу. Вэриан смотрел на неё, в его неярких, голубых глазах читался упрёк. Он сидел бездвижно рядом с Рапунцель. Поза его говорила «Не шевелись, чтобы тебя не заметили», но в то же время «Я тебя не боюсь». К Кассандре вернулся дар речи: — Прошу прощения? Вэриан не спускал с неё глаз: — Ты притворяешься, — негромко сказал он. — Я это вижу. Кассандра моргнула: — Я… приношу свои извинения, я ни в коем случае не собиралась… — Ты можешь перестать? — прервал её Вэриан, в голосе его слышалась нотка мольбы. — Это делать? П-при нас? Мне… нам не нравится притворство. Кассандра потихоньку теряла терпение, кровь уже бурлила в венах: — Слушай сюда, мальчик, — процедила она сквозь зубы, — у нас это называется «сохранить работу». Или, в моём случае, «не разочаровать твоего отца». После этих слов последовала нагнетающая тишина, во время которой Кассандра красноречиво про себя материлась. Твою мать. Она это сделала: она не выдержала и сорвалась на брате принцессы в первую же минуту их знакомства, и теперь Рапунцель разозлится на неё и потребует новую фрейлину, и отец так сильно разочаруется… Кассандра уже была готова к любой реакции Вэриана: возмущение, обида, может даже плач — если слухи не врут, то он казался довольно чувствительным ребёнком. Вместо этого, Вэриан широко улыбнулся, демонстрируя свои передние, кроличьи зубы. — Приятно познакомиться, Кассандра, — удовлетворённо сказал он. Рядом с ним Рапунцель фыркнула, легонько толкнув его в плечо: — Будь вежлив! — Я вежлив! — возражал Вэриан. — Мы теперь узнали настоящую Кассандру, разве это не здорово? Рапунцель закатила глаза: — Прости его, — обратилась она к Кассандре. — Он обычно не такой надоедливый по утрам. — Попрошу возразить, — фыркнул Вэриан. — Я всегда большая заноза по утрам. Кассандра поражённо смотрела на них. Такая быстрая смена настроения, словно день и ночь. Ещё минуту назад эти двое были такими тихими, напуганными и неуверенными, а сейчас они спокойные, беспечные и… умиротворённые? Кассандра вдруг поняла, чем она отличалась от других: в их глазах она была не авторитетной фигурой или обыкновенной взрослой. Несмотря на свои двадцать два года, она была близка Рапунцель по возрасту, чтобы быть ей ровесницей. Кем-то, кто не пугал их, особенно когда она сняла с себя маску придворной дамы. И, Боже, это даже её слегка расстроило. Она не понимала, что такая простая вещь, как сохранение авторитета и профессионализма, будет им не по душе. Но это было логично, учитывая, что до этого они жили обычной жизнью. Любая чопорность, вроде этой, с легкостью могла сбить их с толку или загнать в угол. Она должна была им показать, что они могут на неё положиться, общаться с ней, как с человеком, а не как с идеальным и фальшивым слугой. Кассандра улыбнулась: — Хорошо, возможно, из меня не самая лучшая фрейлина, — призналась она. — Я вообще не собиралась ею становиться: я помогаю другим служанкам по замку, но мне больше нравится тренироваться с гвардейцами. Но это огромная честь, когда сама королева вас лично просит. Поэтому я стараюсь изо всех сил. Рапунцель на время растаяла, но её взгляд всё ещё был искренен: — Я это действительно ценю. И я понимаю, что ты пытаешься сохранить лицо, но когда мы одни, прошу, никаких «Ваше Высочество», или «Моя Леди», или чего-нибудь ещё подобного. Сердце Кассандры слегка сжалось. Она понимала, откуда такое поведение: постоянное притворство рядом с «матушкой» и искренность друг перед другом. — Договорились, — нежно ответила Кассандра. — Как я и сказала раньше, я здесь, чтобы обучить тебя всему, что должна знать принцесса. Небольшой экскурс по королевской жизни, если так проще. Но это не значит, что ты должна будешь меняться. Это просто для твоего же блага, чтобы ты не чувствовала себя потерянной рядом с прислугой или лицами более высокого статуса. — Это хорошо, — промолвил Вэриан, глядя на сестру. Рапунцель медленно кивнула: — Хорошо, думаю, я справлюсь, — сказала она. Кассандра вновь улыбнулась. Она тоже так считала.***
Вэриан тихо крался по коридорам замка. Он бесшумно двигал своими босыми ногами по холодному, отполированному полу. Он с легкостью прошёл мимо стражей, стоящих в разных уголках замка; яркая луна освещала его путь сквозь витражные окна. После ужина все отправились по своим комнатам, чтобы отдохнуть и поспать. Он хотел немного подождать, чтобы убедиться, что все в замке крепко спали, и покинуть свою комнату. Вернее сказать, просто комнату, которую ему предоставили. Прошлой ночью она не стала его комнатой, и сегодня тоже — это было пустое помещение, которое бы стало комнатой для кого угодно, которое находилось в коридоре с похожими на вид комнатами не на том же самом этаже, что и комната Рапунцель. Он спал в этой комнате прошлой ночью из-за жуткой усталости, от которой глаза слипались. Сегодня он никак не мог сомкнуть глаз и спустя десять минут понял, что одному ему не заснуть. Именно поэтому он крался по коридорам замка глубокой ночью. Он без проблем добрался до комнаты Рапунцель, единственной комнаты на самой высокой башне замка, и мальчик заглушил в себе тревогу. Позолоченная ручка повернулась без скрипа, и Вэриан быстро вошёл в комнату, аккуратно закрыв за собой дверь. Хоть он и до этого её видел, Вэриан до сих пор поражался величием комнаты Рапунцель. Она могла вместить в себя два этажа башни. У стены стояла огромная кровать с плотным шёлковым одеялом и вышитыми подушками. Комната имела кругловатую форму, у стены стояли книжные полки, заполненные различными вещами. Письменный стол, туалетный столик, комод, два прикроватных столика, маленький диванчик и большой гардероб, в котором можно было запросто поместиться, обставляли комнату. Изысканные шторы обрамляли высокую, дугообразную, стеклянную дверь, ведущую на каменный балкон. Пол был сделан из полированного мрамора, стены были покрашены нежным, ярко-жёлтым цветом с белым оттенком. Высокие мраморные столбы стояли в интервале всего масштаба комнаты. Эта комната ничего не говорила о той, кто в ней живёт. Точно такая же изящная, но бездушная комната, как и все остальные. Чересчур даже изящная. Вэриан на цыпочках подошёл к кровати. Он не удивился, увидев Рапунцель, сидящей на кровати и ждущей его, тёмный силуэт падал на окна балкона. Он взобрался на кровать, тело его слегка погружалось в мягкий матрац. Он тут же оказался в знакомых объятиях, его голова — под подбородком Рапунцель, её руки, нежные и успокаивающие, обвивали его тело. Прошло всего три ночи, но мальчик безумно скучал по их ночным расчёсываниям и пениями. Он понимал, что это было глупо: её волосы уже больше не были такими длинными, но, когда она расчёсывала ему волосы, это не было проблемой. Это больше стало привычкой, их особым моментом, и он сильно по этому скучал. Но он не хотел, чтобы их кто-то услышал. Когда Рапунцель наконец-таки заговорила, её голос был едва слышен: — Кассандра разбудит меня завтра. — Я успею убежать до того, как она придёт, — убедил Вэриан сестру. С одной стороны, он спрашивал себя, было ли это необходимо — красться по замку из-за того, что им тяжело спать порознь. Но по тому, как вёл себя король, показывая им обоим их отдельные комнаты, будто не существовало альтернативы… он, возможно, был бы недоволен. Матушка всегда была недовольна… К тому же, Вэриан не хотел их разозлить тем, что ему не сильно понравилась эта милая комната, которую они ему предоставили. Он не хотел, чтобы остальные ломали голову над тем, почему ему и Рапунцель было тяжело спать в отдельных комнатах. Он не хотел, чтобы другие думали, будто бы с ними что-то не так… — Как ты держишься? — тихо спросила Рапунцель. Вэриан тревожно вдохнул, прижав сестру крепче. Её сердцебиение успокаивало, напоминало, что она всё ещё находилась рядом с ним, что он не одинок. — Нормально, — промолвил он. — А что насчёт тебя? Рапунцель уклончиво промычала: — Тоже нормально. Тебе… это всё уже кажется более реальным? — Уже начинает, — Вэриан сдержался от того, чтобы начать теребить свои перчатки. Пальцам его было неприятно тепло под их кожей. — Ну, эм… ч-что ты думаешь о них? О своих родителях? Рапунцель на минуту промолчала, и Вэриан тут же представил выражение её лица. Брови её нахмурились, а губы сомкнулись. — Я не скучала по ним так, как они скучали по мне, — наконец-то ответила Рапунцель. — То есть… как я могла по ним скучать? Я не знала, что они меня искали, что по мне кто-то там скучал, — она слегка рассмеялась, но в этом было мало что весёлого. — Мне кажется, что они чего-то от меня ждут, и я понятия не имею, чего именно. Мне кажется, я значу для них куда больше, чем они — для меня, и это ужасно, потому что они мои родители, так ведь? Но… я их совсем не знаю. Вэриан подумал над её словами: — Возможно, просто нужно время, — предположил он. — Они все эти восемнадцать лет представляли себе, кем ты стала, и им нужно время, чтобы увидеть тебя настоящую, узнать тебя поближе и полюбить за то, какая ты есть на самом деле. Он почувствовал, как Рапунцель напряглась: — Не думаю, что я их люблю, Вэриан, — тихо сказала она. Вэриан такому удивился. Он поднял голову, и его сердце сжалось. Он видел слёзы на её щеках, отражающие лунный свет. — Что со мной не так? — прошептала Рапунцель. — Они оба такие добрые и замечательные, я благодарна им за то, что они нас приютили: меня, тебя, Юджина, — и это очевидно, что они оба меня сильно любят, но я этого просто не чувствую, — голос её ещё упал. — Будто… моё сердце ещё не нашло общий язык с моим разумом, говорящим, что это именно те люди, которых я должна любить. Сердце Вэриана кольнуло: — Наберись терпения. Прошло-то всего два дня. Рапунцель медленно вдохнула: — Да… да, ты прав, — сказала она. — Мне просто плохо из-за того, что это произошло не сразу, как… Она замолчала, и Вэриан понимал, почему. Как было с Юджином, собиралась она сказать. — Я знаю, — начал Вэриан. — Но мне кажется, это вполне объяснимо. Та связь, которая у тебя была с Юджином, она… она была особенной и внезапной, понимаешь? Ещё несколько дней назад ты его совсем не знала, а теперь до глубины души любишь. И ты спрашиваешь себя, почему с ними всё иначе, но… просто ты не можешь такое сравнивать. — …когда ты успел так поумнеть? — промолвила Рапунцель. Но в голосе была слышна радость, и девушка начала вытирать лицо. Вэриан фыркнул: — Я… Я серьёзно говорю. Ты не можешь сравнивать свои отношения с Юджином и с другими. Я бы даже сказал, что с ним тебе было куда проще, потому что он ничего от тебя не ждал. У него не было… какого-то определённого твоего образа в голове до встречи с тобой, — он сильнее задумался. — Сначала нужно отбросить всё старое, чтобы строить что-то новое. Рапунцель тихо промычала в согласии и замолчала. Её рука нежно прошлась по его волосам, он мог слышать её дыхание. Вэриан сильнее расслабился, глаза потихоньку слипались. Он уже был в объятиях Морфея, когда Рапунцель вновь начал разговор: — …а ты скучаешь по своим родителям? Вэриан моргнул, полностью проснувшись: — Нет, — ответ был таким резким, что даже он сам удивился, но продолжил. — О-она всегда нам говорила, что они меня не хотели, что они собирались убить меня из-за… моих сил, — он прикусил губу. — Я… я никогда не хотел других родителей, только чтобы… наша была добрее. Быть может, это была усталость, а, может, эмоциональное давление всех этих последних дней, но, почему-то, признание этого не так уж и ранило душу. Он почувствовал, что, несмотря на всю боль сердечную, он сбросил с себя этот груз и теперь мог быть честен по поводу некоторых вещей: одной женщины, которая притворялась их матушкой. Тогда в башне они об этом не говорили. Как она к ним относилась, как она язвительно относилась к Вэриану. Тогда это было в целях защиты: каков был смысл осознавать всю тяжесть ситуации, если из неё нельзя было выбраться? Нельзя было сделать лучше? Теперь же всё по-другому. Им больше незачем притворяться. Он не знал, успокаивало ли его это или пугало. Рапунцель задумалась: — А ты когда-нибудь думал о них сейчас? — спросила она. — Теперь когда мы знаем, что она нам лгала? — её голос стал грубее. — Вэриан, что если они до сих пор ищут тебя? Что если… они всё ещё по тебе скучают? Вэриан не пошевелился, в горле пересохло: — Я не знаю, — выдохнул он. — Я не хочу об этом думать. Т-то есть, каковы шансы, что я с ними встречусь? Младенца похитили четырнадцать лет назад… это вообще могло случиться в другом королевстве! И… и единственный человек, который знал наверняка, мёртв. Голос его сорвался на последнем слове, и он быстро смахнул слезинки с лица. Рапунцель прижала его сильнее, нежно успокаивая его — привычка, которая появилась ещё со времён башни, когда девушка позволяла брату поплакаться ей в плечо, за исключением тех случаев, когда Матушка была дома, чтобы он избежал неприятностей. Вэриану потребовалось время, чтобы успокоиться и собраться с мыслью: — …я не хочу себя обнадёживать, — прошептал он. — У меня есть ты, и этого достаточно. Так оно и было. Кроме Рапунцель, Вэриану больше никто не был нужен. Всё это время были только они, и ничто не должно было этого изменить. Это не значило, что он не хотел других людей в жизни Рапунцель или своей: Юджин теперь стал близким другом, и Вэриан видел, что король и королева сильно стараются. Он был бы не против узнать их получше, был бы не против, если бы Рапунцель построила с ними семейные отношения, о которых они оба так грезили. Но Рапунцель всегда останется самым важным человеком в его жизни, и, пока он сам оставался важным в жизни сестры, его всё устраивало. Рапунцель выдохнула: — Хорошо, — нежно сказала она. — Но вот если они внезапно здесь объявятся в поисках тебя? Это не должно что-либо значить. Я сама решила, чтобы мои родители вновь стали моими родителями — нам не обязательно было сюда приходить и здесь оставаться. И если это когда-нибудь с тобой случится, просто знай, что я поддержу любое твоё решение, — она поцеловала брата в макушку. — Я люблю тебя. Вэриан зарыл своё лицо в слишком большом одеяле на слишком большей кровати, в слишком новой комнате. В голове бушевал ураган, а сердце стучало, как барабан. Но сначала он прошептал: — Я тебя тоже люблю.first, the ground rules get established: memory is historically inaccurate but repetition, repetition sings ’til finally the melody is sacred, rooted, unchanged patterns form and feel important, the starting lines of a living blueprint all this information in formation is key to draw a distinction between waking life and our dreams