darkness exists to make light truly count

      Сегодня был великолепный день для праздника. Вэриан приметил всё в этот день. Солнечно, но не слишком — несколько пушистых, белых облачков, висящих на голубом небе, отбрасывали тени на главную площадь. Обыкновенно тёплый, летний ветерок дул в лица прохожих, делая температуру приемлемой. Торжество началось с большим размахом. Музыка заполняла всё вокруг, на площади танцевали люди. Зрители аплодировали и радовались, пока около них ходили бесконечные потоки прохожих из разных ларьков и магазинов. Каким-то образом данное торжество было куда более бурным, чем праздник на день рождения Рапунцель. Лица заливались румянцем, пока люди до хрипоты кричали от радости, уплотнившись, что аж землю не было видно под их ногами. Счастью горожан просто не было предела. Практически в каждом уголке было какое-нибудь выступление: жонглёры, рассказчики, поглотители огня, акробаты — все они привлекали к себе публику изумительными представлениями. Вэриану показалось, что на этот праздник собралось куда больше людей, чем на Фестиваль Фонариков. Они прекрасно осознавали факт того, что такое торжество бывает только один раз в жизни, и сполна им наслаждаются. Люди праздновали уже второй день и останавливаться явно не собирались. Рапунцель была занята «обхождением города», как назвал это Юджин: она шла по площади со своей мамой под ручку, представляясь каждому горожанину по дороге. Вэриан сидел неподвижно за столом, предназначенным для королевской семьи, но даже отсюда он мог видеть напряженность в глазах Рапунцель. Он пытался ей ободряюще улыбнуться каждый раз, когда она к нему оборачивалась, хотя ему самому было не по себе. Отец Рапунцель, который сидел по другую сторону стола, вёл разговор с очень на вид важными людьми. Благородная знать или влиятельные дворянине, Вэриан не мог точно сказать. Из-за шума он никак не мог подслушать их разговор, но одна параноидальная часть его спрашивала его, не говорили ли они сейчас о нём. Юджин его, разумеется, успокаивал, но даже ему надо было отлучиться. Сейчас он болтал с разбойниками, которых Рапунцель и Вэриан встретили в «Сладком Утёнке». По тому, что он услышал, Вэриан понял, что речь шла о возможных местах жительства в центре города, как в знак признательности за спасение Юджина. Только на одном условии, как высказался Юджин, «в целях реабилитации»: оставить позади преступную жизнь. Это был упорный труд, и Вэриан им не завидовал. Даже Кассандра, фрейлина Рапунцель, сопровождала её и её маму, пока те беседовали. Но, будучи честным, хоть девушка и перестала с ними общаться более формально, мальчик всё равно не считал её другом. Таким образом, Вэриан чувствовал себя одиноко среди сотни людей. Было какое-то глухое эхо первого их с Рапунцель дня в городе. Та же самая картина: большой праздник на главной площади, все шумят и веселятся. Но в этот день он был просто в замешательстве. Тогда они были просто двумя людьми среди сотни других, которых узнали только за их заслуги. Они были «парочкой ребят, нарисовавших эту прекрасную фреску мелком» или «парочкой ребят, танцевавших вместе с остальными на площади». А не «пропавшей принцессой и мальчиком, пришедшим вместе с ней». Никто в замке ничего не говорил, но Вэриан видел, как люди на него смотрели. На них. Не «брат и сестра». Не «Рапунцель и Вэриан». Чёрт, для половины людей он даже не был «Вэрианом». Он был «тем мальчиком», или «тихоней», или, в лучших случаях, «бедняжкой». Он был маленькой, чёрной овечкой, который последовал за пропавшей принцессой до её дома.  — Кто ты? Вэриан слегка подпрыгнул от этого внезапного голоса, на секунду решив, что это его собственный разум с ним заговорил. Усевшись удобнее, мальчик посмотрел наверх, потом вниз. Это была маленькая девочка, на вид, не старше семи лет. Тёмные каштановые волосы, яркие коричневые глаза, пристально наблюдавшие за Вэрианом. Вэриан моргнул, а затем оглянулся по сторонам. Неподалёку стояли несколько девочек в ожидании чего-то. Возможно, сёстры или подруги, пославшие самую храбрую из них к нему.  — О, эм… — он повернулся к девочке, скромно ей улыбнувшись. — Меня зовут Вэриан.  — Привет, — ясно ответила она. — Кто ты? Вериан покраснел. Точно же:  — Я брат Рапу… Я брат принцессы. Девочка ахнула:  — Значит, ты принц? — спросила она, широко раскрыв глаза. Вэриан поморщился:  — Эм, н-нет, не совсем, — попытался он объяснить. — Видишь ли, её родители не мои родители, так что…  — Оу, — ответила девочка, крайне разочарованно. — Понятно. После этих слов она отвернулась и ушла к другим девочкам. Вэриан сглотнул, опустившись на стуле. Он поборол желание прижать колени к груди — это неэтично, напоминал он себе. Вместо этого, он начал теребить кожу перчаток под столом, уронив взгляд на отполированное дерево. Он понимал, что это было глупо. Просто одна маленькая девочка задала ему вопрос. Но это только сильнее заставило его усомниться в себе и разожгло это неприятное чувство в его желудке. Он вспомнил, что сказал Рапунцель в день её возвращения. Что сомневался, что в её новой жизни ему будет место. И он вспомнил, что она ему ответила: он её брат, и ничто этого не изменит. Но что если этого уже было недостаточно?  — Эй! Следующий голос, который застал Вэриана врасплох, был знакомый — Рапунцель. Вэриан поднялся, когда она прильнулась и обняла брата. В ту же секунду гадкое чувство улетучилось, и мальчик благодарственно обнял сестру в ответ.  — Эй, — прошептал он. — Скучал по тебе. Рапунцель крепче обняла брата, а затем отпустила, присев рядом с ним с улыбкой на лице.  — Да, извини! — рассмеялась она. — Стольких людей пришлось поприветствовать. Её мать села рядом с ней, а затем — и Кассандра.  — Достаточно много, — радостно согласилась она. — Ты хорошо проводишь время, Вэриан? Вэриан слабо улыбнулся и кивнул. По другую сторону стола отец Рапунцель закончил свои переговоры и попрощался с компаньонами.  — Итак, — он сел за стол с широкой улыбкой, — наслаждаетесь праздником?  — О, да, — уверила Рапунцель. — Здесь всё потрясающе.  — И не говори! — послышался бодрый голос Юджина, когда он сел рядом с Вэрианом. Он потрепал мальчика по голове и улыбнулся Рапунцель. — Жители Короны знают толк в веселье, а? Рапунцель буквально расцвела от его присутствия:  — Это точно, — ответила она.  — Так оно и есть, — голос отца Рапунцель был слегка грубоватым. Он обращался к Юджину, но Вэриану всё равно было не по себе. Юджин сразу понял намёк, из-за чего сел ровно, и с лица исчезла улыбка:  — Праздник поистине великолепен, сэр, — вежливо сказал он. — Цветы? Самые красивые, которые я когда-либо видел.  — Угу, — отец Рапунцель, казалось, не был впечатлён ответом. — Итак, Вэриан. Вэриан вздрогнул от внезапного упоминания своего имени, подняв голову верх. Отец Рапунцель встал со своего места:  — Я бы хотел кое-что показать тебе в замке, — объяснил он, — это займёт всего несколько минут. Вэриан быстро встал:  — О… О, разумеется, — он взглянул на Рапунцель, которая была так же удивлена, как и он. В любом случае, Рапунцель нежно улыбнулась:  — Звучит здорово! — сказала она, встав со стула.  — Вообще-то, — мать Рапунцель взяла дочь за рукав, — Рапунцель, я надеялась поговорить с тобой.  — О? — Рапунцель неуверенно села обратно. Юджин собирался встать:  — Эй, я как бы не против посмотреть…  — Можно тебя на минуту, Юджин? — внезапно вмешалась Кассандра, схватив Юджина за руку. Он не успел ничего сказать, так как девушка отвела его от стола и потащила в толпу. Вэриан посмотрел на Рапунцель, заглушая панику внутри себя. Иррарциональная часть его разума оказалась в заточении, будто бы их хотят разделить, но мальчик быстро отбросил это в сторону. Такой поток мысли ничего бы хорошего не сделал. Он не особо хотел оставаться с отцом Рапунцель наедине. Это было не только неловко, но и пугающе. Он не знал, чего ожидать, натворил ли он что-либо или нет. Он боялся, что сделает или скажет что-то, что не понравится отцу Рапунцель. Но отказ или истерика только бы всё усугубили, и по глазам Рапунцель мальчик сразу понял, что она разделяла тот же страх.  — Оу, эм, конечно! Конечно… — Рапунцель медленно кивнула, успокаивающе посмотрев на брата. — Увидимся позже. Вэриан кивнул и последовал за отцом Рапунцель в замок, глубоко вдохнув. Всё будет хорошо. Успокойся, не торопись с выводами, ещё неизвестно, что всё плохо. Успокойся, будь вежлив, не подведи. Он справится, не так ли? Вероятно, он так или иначе узнает.

***

      Юджин неохотно позволил Кассандре уволочить его подальше от стола, сдерживая вздох. Он сильно хотел пойти с Вэрианом, успокоить мальчишку. Не то, чтобы Юджин решил, что король мог каким-нибудь образом навредить Вэриану. Парень просто решил, что ему и Рапунцель было бы куда спокойней, если он был бы с ними, особенно когда они были порознь. Но и на Кассандре он не хотел срываться. Она, вероятно, просто пыталась быть вежливой, намеренно давая возможность Рапунцель и королеве поговорить наедине. Наконец-таки Кассандра отпустила его руку и посмотрела ему прямо в глаза. Юджин дружелюбно ей улыбнулся.  — Эй, Касс, я надеялся, что…  — Для тебя — Кассандра, — голос фрейлины был спокойным. — Мы не друзья с тобой, Фитцерберт. Юджин моргнул, удивившись такой строгости.  — …хорошо, Кассссандра, — сказал он, нарочно удлинив букву «С». — Я так предполагаю, у тебя есть, что мне сказать? Кассандра кивнула:  — Каковы твои намерения на Рапунцель? — спросила она. Юджин поднял бровь:  — Ого, прямо к сути? Хорошо, я в игре, — он сложил руки. — Я заинтересован в ней в романтическом плане. Тебя устраивает такой ответ?  — Не совсем, — Кассандра нахмурилась. — Откуда мне знать, что твои намерения искренны? Откуда мне знать, что ты не используешь её ради богатства или власти? Все эти обвинения были настолько поразительны, что Юджина пробило на смех:  — Что, как какой-то нахлебник? — удивлённо спросил он. — Я тебя умоляю, я упорно работал, чтобы себя обеспечить. Кассандра сузила глаза, от её взгляда веяло холодом:  — Воруя, — подчеркнула она.  — Воровство — это тоже труд, — оправдывался Юджин. — И, вообще, тебя это не должно касаться. Ну… то есть, серьёзно, ты только вчера её впервые встретила.  — Выходит, я знаю её почти столько же, сколько и ты, — выпалила Кассандра. — И, вообще, как фрейлина Рапунцель, меня должно касаться всё насчёт неё. Она моя первостепенная и единственная обязанность, и ничто не остановит меня, чтобы уберечь её от бед. Например, избежать того, чтобы какой-нибудь там преступник не разбил ей сердце. Юджин поднял руки вверх:  — Воу, постой, не хочу выставлять тебя неправой, но я теперь бывший преступник, понятно? Кассандра сдержала смех:  — Верно, потому что сила любви изменила тебя за ночь, — саркастично ответила она.  — Не узнаешь, пока не попробуешь, — съехидничал Юджин в ответ. — К тому же, я ничего ещё не совершил, да и не мог бы, если бы хотел. За мной, как тень, следует страж на протяжении суток, и я уверен, что он и сейчас здесь, подслушивает наш разговор. Кассандра широко открыла глаза, но в этом было что-то другое. Юджин сразу понял причину этого удивления: она была удивлена не от того, что за Юджином следят, а от того, что он сам был об этом в курсе.  — О, да, не думай, что я не заметил, — возмущённо ответил Юджин, — он громкий, как слон, и забывает даже о собственной тени. Теперь… теперь у меня к тебе вопрос: а ты-то сама откуда знаешь? Кассандра на секунду засомневалась, вероятно, думая, стоило ли отрицать все его обвинения, но потом её лицо тут же ожесточилось:  — Мой отец — капитан гвардии, — сухо ответила она. У Юджина помутнел разум. Он ожидал многого, но не этого. У кого-то там, сверху, просто великолепное чувство юмора. Новая фрейлина Рапунцель оказалась дочерью человека, который годами охотился на Юджина и которому почти удалось организовать ему свидание со Смертью. Юджин не видел капитана и не разговаривал с ним со дня своего прибытия в замок, как гостя, и намеривался так это и оставить. Но вот избегать встреч с Кассандрой казалось куда сложнее, так как она почти весь день ни на шаг не отходит от Рапунцель. Ого, да он и на секунду не мог расслабиться, верно?  — Ох, какой приятный сюрприз! — яростно воскликнул Юджин, поднимая руки вверх. — А я тут думаю, что я такого сделал, отчего ты меня так ненавидишь, а это у вас по наследству передаётся, а? Поверить не могу, что я сразу не догадался. У вас обоих просто отвратительный характер. Теперь я вижу сходства. Кассандра сильнее нахмурилась:  — Я приёмная, гений, — огрызнулась она. — И я не собираюсь извиняться за его поступки. Он выполнял приказы! От твоих предполагаемо будущих тестя и тёщи! Юджин сжал челюсть. Он всё ещё не смирился с тем фактом, что родители Рапунцель приказали его казнить, но он не собирался позволить Кассандре использовать это против него.  — Ну, — протяжно произнёс он, — корона вернулась, вместе с пропавшей принцессой, и я получил официальное помилование от самого короля. Я ничего не своровал со дня своего прибытия в замок, можешь спросить своего дружка-гвардейца, — он пожал плечами. — Я не знаю, чего ты от меня хочешь.  — Честно сказать? Я хочу, чтобы ты убрался из жизни Рапунцель, — прямо ответила Кассандра. — Да, ты вернул её туда, где ей место, что, на мой взгляд, единственная причина, по которой тебе можно простить все твои прошлые преступления, и это замечательно. Но её ожидают великие дела, и, в лучшем случае, ты просто будешь её отвлекать. А в худшем? — она покачала головой. — Ей совершенно это не нужно. Юджин закатил глаза:  — Я ценю твоё беспокойство, но ты мне не указ. Как ты получишь официальный приказ от короля, что мне по закону запрещено встречаться с его дочерью, вот тогда и поговорим. Кассандра внимательно изучала его. И внезапно закричала. — Вор! Юджин повернулся, не задумавшись и прислонившись спиной к стене в поисках стражи, возможных выходов и… А. Осознание пришло к нему, когда он вспомнил, где находился. Он не совершал кражу. Его не преследовали гвардейцы, и никто и бровью не повёл на крики Кассандры. Она просто смотрела на него с ухмылкой на лице. Юджин заставил сердце успокоиться, чувствуя, как его щёки горели от стыда и злости:  — Ох, да ладно! — возмущался он. — Это ничего не значит, просто привычка. Прошло всего два дня!  — Вот об этом я и говорю, — холодно подметила Кассандра. — Итак, я не могу заставить тебя держаться от неё подальше, но Богом клянусь, если ты её обидишь…  — Умру медленно и мучительно, сразу понял, спасибо, — Юджин закончил за неё. — Приятно было пообщаться, Кассандра. Юджин прошёл сквозь толпу, голова гудела. Рапунцель всё ещё беседовала с королевой за столом. Он пошёл в противоположном направлении в гущу толпы, внутрь города в надежде затеряться среди шума и веселья и обещал себе, что позже поговорит с Рапунцель. Настроение его окончательно подпортилось: он был зол и на нервах, и ей этого совершенно не было нужно. К тому же, сейчас ему было не до праздника.

***

      Рапунцель взглядом провела Вэриана до замка. Он исчез сквозь высокие двери, и девушка затем отвернулась. Конечно, она понимала, что он не был в опасности, но она бы солгала, если бы сказала, что ей не было тревожно за него. Девушка пыталась отбросить эти мысли и сфокусироваться на Королеве Арианне. Они не так много общались тэт-а-тэт. По правде говоря, они совсем мало общались. Только вежливые, слегка неловкие беседы за столом, и потом перекликались парой слов за день. Начался только третий день, напоминала себе Рапунцель, и, как прошлой ночью подметил Вэриан, нужно больше времени. Королева Арианна дружелюбно улыбнулась:  — Итак, Рапунцель… — это имя всё ещё казалось ей незнакомым. — Вэриан довольно-таки стеснительный, верно? Сердце Рапунцель ёкнуло:  — Эм, да, наверное, — нервно ответила она. К чему всё это? Королева Арианна примирительно промычала:  — Я не могла не заметить, — объясняла она. — Каждый раз, когда мы обедаем, он практически не говорит. Иногда ты за него отвечаешь, — она вопросительно посмотрела на Рапунцель. — С чего это?  — О, эм… — Рапунцель пожала плечами. — Просто… мы такие? То есть, он такой. Оказывается, что я более общительна, — всё теперь приходило постепенно. В конце концов, откуда им было знать, что один из них застенчив, если до этого они ни с кем не общались?  — Понятно, — Королева Арианна прикусила губу, по взгляду её было трудно понять, что у неё было на уме. — Всё нормально. Я просто волновалась, что мы с Фредериком сделали что-то, от чего ему некомфортно. Рапунцель засомневалась. Королева Арианна звучала… несчастно? Наверное? Возможно, ей не нравилась застенчивость Вэриана, и она хотела более убедительной причины, чтобы понять, что с этим делать. Объяснение вроде «Такова его натура» её явно не устраивало. С другой стороны, Рапунцель не хотела заводить этот разговор. Она не привыкла быть открытой с людьми, даже с Юджином она ещё не была до конца честной. И Вэриана не было рядом. Ей было неприятно так о нём говорить. Но если это обрадует Королеву Арианну…  — Дело… не в вас, — осторожно объяснила Рапунцель. Королева Арианна повернула голову от таких слов:  — Нет? Рапунцель прикусила губу:  — Когда Вэриан был маленьким, — начала она, — он пытался, чтобы, эм… Готель… обратила на него внимание, но это всегда плохо заканчивалось. В итоге, он решил, что лучше… что безопаснее… стать невидимкой. В конце концов, — она невесело рассмеялась, — ей нужна была только я. Это всё равно было непонятно. Почему Матушка так сильно ненавидела Вэриана. Они оба знали, что Матушка боялась его сил, но это ничего не объясняло. И теперь Рапунцель боялась, что они никогда не узнают, что она и особенно Вэриан так и будут дальше гадать.  — Поэтому, — продолжила Рапунцель, наматывая локон волос на палец, — когда она приходила домой, её встречала я, а Вэриан просто… сидел с опущенной головой, — она нахмурилась. — Это не всегда срабатывало, иногда она была не в настроении или просто хотела подчеркнуть, что что-то в нём было не так, но… так было лучше. Поэтому, это у нас… вошло в привычку. Королева Арианна посмотрела на девушку понимающе:  — Ох, мне так жаль, — промолвила она. — Я ценю, что ты мне это рассказала. Мы хотим, чтобы вам обоим было тут уютно, поэтому мы бы хотели, чтобы вы честно говорили, если вас что-то не устраивает. Рапунцель неуверенно улыбнулась:  — Конечно. Проще сказать, чем сделать. Одно дело сказать, что ты хочешь, чтобы человек был с тобой честен, а другое — действительно быть честным, терпеливым, понимающим и прощающим. Уважать чужие границы, когда они для кого-то неприятны. Опыт показал Рапунцель, что это не сработает. Даже самые лучшие намерения иногда не помогают. Это как сказать: «Если ты мне скажешь всё как есть, я на тебя не рассержусь», но потом ты всё равно разозлишься. Она понимала, что не могла этого обещать. Королева Арианна улыбнулась в ответ, и Рапунцель стало ещё не по себе. Она хотела что-то сказать, попросить понять, попытаться объяснить, что она действительно хотела чувствовать себя здесь как дома, но сейчас это было слишком, и ей нужно было время, чтобы адаптироваться. Она хотела попросить хотя бы капельку понимания. Но к ним подошла маленькая группа горожан, и Рапунцель вновь начала улыбаться, жать всем руки, выучивать имена, которые она потом забудет, и этот разговор просто затерялся в потёмках её разума.

***

      Вэриан не поднимал глаз с пола, пока они шли по коридорам замка. Сколько бы мальчик себя не успокаивал, сердце его всё продолжало стучать, как молоток. Когда кто-то хочет поговорить с кем-нибудь наедине, это не сулило ничего хорошего. Вэриан старался не спешить с выводами, но страхи полностью отуманили его разум, показывая все возможные варианты развития разговора. Первой мыслью было то, что отец Рапунцель как-то узнал, что они спали в комнате Рапунцель прошлой ночью, и, как они боялись, не одобрил подобное. Следующей мыслью было то, что отец Рапунцель решил, что Вэриану здесь не место, и захотел отправить его куда подальше. Третья мысль была более оптимистичной: быть может, отец Рапунцель захотел с ним поговорить, узнать лучше. И сразу же Вэриан предположил, что это может плохо кончиться. Он не знал, как общаться с другими, помимо Рапунцель и, в меньшей степени, Юджина. Отец Рапунцель был не только взрослым, но ещё и королём, и Вэриан понятия не имел, что было позволительно, а что — нет. Единственный его опыт общения с родителями был только с Матушкой, а она не была очень…  — Вот, мы на месте. Отец Рапунцель внезапно заговорил, и Вэриан вовремя поднял голову, чтобы не столкнуться с ним. Он остановился у двери, которая казалась Вэриану незнакомой — хотя сейчас почти всё в замке казалось ему незнакомым. Отец Рапунцель посмотрел на Вэриана и взял дверную ручку:  — Приношу извинения за скрытность, — сказал он, — но я хотел тебя удивить. Дверь открылась, и у Вэриана дыхание перехватило. Это была лаборатория. Длинная комната с каменными полами и стенами, прочные деревянные столы были длиной в стену, на них лежали алхимические приборы. Плотные стеклянные банки с химикатами и веществами были закрыты пробками, сверкающие металлические инструменты лежали в ряд, там даже был один из новых прототипов микроскопов, о которых Вэриан читал будто бы ещё в прошлой жизни. У узкой стены стояли высокие книжные полки, сделанные из того же самого дерева, заполненные толстыми томами и пачками журналов, жаждущих хранить в себе исследования. В углу стоял рабочий стол инженера и корзинки с кусками метала и механизмов.  — Это потрясающе, — выдохнул Вэриан. Отец Рапунцель обозревал комнату, удовлетворённо кивнув:  — Хотелось бы, чтобы закончили поскорее, но думаю, большая часть работы уже проделана. Надеюсь, тебя это устроит? Глаза Вэриана расширились:  — П-П-Простите, сэр, — заикался он, — хо-хотите сказать, что это всё для меня? Отец Рапунцель поднял бровь:  — Разумеется, мой мальчик, тебе же нравится наука, верно? Вэриан лишился дара речи. Огромная, поразительная, новая лаборатория абсолютно для него. Сделана специально для него. Это казалось чем-то сказочным.  — Д-да, да, сэр, очень! Но это… — он удивлённо покачал головой. — Это слишком. Я… Я не знаю, что и сказать. Отец Рапунцель мягко улыбнулся:  — Не стоит благодарности. Вэриан покраснел. Как грубо с его стороны!  — Ох, точно, — быстро сказал он, — спасибо, спасибо огромное! Отец Рапунцель был доволен:  — Мы заполнили банки нелетучими веществами. Если тебе будет нужно что-то конкретное, просто заполни этот лист на двери, и мы это достанем. Вэриан вновь оглядел комнату, подмечая каждую деталь. Он приметил увеличительную лупу на одном из столах и поднял его в руке. Она была для него. Они проделали столько работы, чтобы построить эту прекрасную лабораторию для него, после того, как он просто упомянул, что интересуется наукой. Чтобы у него было место, где он мог заниматься любимым делом в свободное время. Это всё казалось почти нереальным.  — Готов вернуться к остальным? — спросил отец Рапунцель. Вэриан неуверенно взглянул на него. Он был в смятении. Часть его хотела остаться. Лаборатория была новой и захватывающей, но и знакомой в странном понимании этого слова. Крепкие стены, стол с оборудованием и безопасная, спокойная атмосфера. Он был в своей тарелке, в полном спокойствии. Ещё в башне лаборатория была для него убежищем. Снаружи этого всего не было. Шум, хаос и куча незнакомых людей. Праздник, который казался ему чуждым; семья, к которой он не был уверен, что принадлежал. Там были только фальшивые улыбки и ходьба по тонкому льду, пока он сам еле оставался наплаву. Но снаружи была ещё и Рапунцель. Вэриан медленно вдохнул и опустил лупу на стол. Он к ней попозже вернётся.  — Да, готов, — решил он. Вэриан в последний раз взглянул на лабораторию и повернулся к двери. Он не мог дождаться рассказать Рапунцель.

how wonderful to see a smile on your face it costs farewell tears for a welcome-home parade a secret handshake between me and my one life i’ll find the silver lining no matter what the price but i want to be here truly. be. here. to watch the ones that i love bloom and i want to make room to love them through and through and through and through the slow and barren seasons too i feel hope deep in my bones tomorrow will be beautiful and i’m ready, god i’m ready, oh i’m ready, restless and hungry, but i’m ready for whatever comes next