darkness exists to make light truly count

      — Другую вилку, Ваше Высочество.  — Ой, прости! Кассандра кивнула, когда Рапунцель взяла в руку другую вилку после того, как слуги унесли салатники. Диалога между ними будто бы не было, и Кассандра вновь молча сидела рядом. С момента прибытия Рапунцель и Вэриана в замке королевская семья решила всегда проводить завтраки вместе. Это было самое подходящее их совместное времяпрепровождение, поскольку монархи почти весь день занимались своими королевскими делами и продолжающимся торжеством, да и Рапунцель с Вэрианом нужно было больше времени наедине, чтобы окончательно привыкнуть. Сейчас Кассандра обучала Рапунцель правилам поведения за столом, поэтому ей было разрешено находиться рядом с королевской семьёй во время завтрака и помогать принцессе. К счастью для Кассандры, Рапунцель более-менее имела себе представление об этике за столом. Конечно, внешний вид и предназначение некоторых столовых приборов были для неё загадкой, но она прекрасно знала, как именно нужно сидеть за столом. Спина прямая, плечи назад, никаких локтей на столе, нога не должна лежать на ноге. Кассандра заметила, что Вэриан рядом с Рапунцель сидел точно так же. Возможно, воспитание их «матушки» повлияло на них обоих. Однако ведущим фактором могло быть и то, что Вэриан всю свою жизнь рос без мужской фигуры, которой он мог бы подражать. Но сейчас не было смысла об этом думать. Атмосфера, пока вся семья завтракала, была… неловкой, но уже не так сильно. Во-первых, Юджина не было рядом: он отправился выполнять свою программу по перевоспитанию преступников. Пустая трата времени, как казалось Кассандре, но, по крайней мере, держала его подальше от неё. Во-вторых, похоже было на то, что ребята потихоньку привыкали к их новому дому. Совместный завтрак с королём и королевой уже не был таким загадочным и пугающим для них. По сравнению с тем, что они испытывали каждый день, это уже вошло в привычку. В большинстве случаев. Им всё ещё было трудно завести с ними разговор. Но Кассандра их не винила. О чём именно следует говорить с твоими давно пропавшими родителями? А, в случае с Вэрианом, с давно пропавшими родителями твоей сестры? Сейчас говорили о погоде. В связи с жизнью в изоляции Рапунцель и Вэриан не знали, что погода являлась одна из самых обыкновенных тем для разговора, и сейчас радостью обсуждали виды различных облаков за прошлую неделю — Вэриан, как и ожидалось, говорил меньше и тише своей сестры. И, к огромному счастью для всех, Король Фредерик и Королева Арианна настолько были рады их появлению, что не обращали внимания на неловкость всего разговора. Или, по крайней мере, так казалось Кассандре. Но сегодня всё было иначе, будто бы у них было что-то на уме. Они ждали подходящего момента, чтобы завести разговор, и Кассандра вежливо притворялась, что не слушала их, и спокойно ела свой завтрак.  — Итак, Рапунцель, — начала Королева Арианна, — мы бы хотели кое о чём с тобой поговорить. Рапунцель удивлённо подняла голову:  — О? Рядом с ней Вэриан тоже поднял взгляд, но промолчал. Кассандра пыталась по выражению его лица понять, что у него было на уме, что он чувствовал. Но для своего юного возраста он хорошо умел маскировать свои эмоции.  — По традиции, — начал объяснять Король Фредерик, — когда принцессе исполняется восемнадцать, проводится коронация. Официальная церемония, которая даёт ей статус Коронованной Принцессы, — он взмахнул руками. — Мы как раз думали организовать твою, так как мы уже и так её задержали.  — Церемония? — Рапунцель подняла брови. — Ого, звучит, как… большая ответственность.  — Причин для беспокойств нет, это чисто формальность, — успокаивающе сказал Король Фредерик. — Устойчивая традиция приглашать всех наших соседей на коронацию будущего правителя. Всё, что тебе нужно сделать, — это подойти к алтарю, дать клятву и получить корону. Мы проведём репетицию, чтобы тебя подготовить. Рапунцель прикусила губу:  — Ох, хорошо… — неуверенно сказала она. — И когда она будет?  — Мы бы хотели провести репетицию на следующей неделе, — ответил Король Фредерик. — А настоящую церемонию — через несколько дней после.  — На следующей неделе? — удивлённо спросила она. — Это… здорово. Король Фредерик понимающе взглянул на дочь:  — Это нормально — волноваться, — нежно сказал он. — Но мы будем рядом, чтобы тебя направить, и Кассандра поможет тебе подготовиться.  — Безусловно, Ваше Величество, — прямо ответила Кассандра.  — Вы уже оба немного освоились, — продолжил Король Фредерик, широко улыбаясь, — и мы подумали, чего ждать? Мы с твоей матерью надеемся, что это поможет тебе почувствовать себя здесь, как в своей тарелке. Краем глаза Кассандра заметила, что Вэриан изо всех сил старался не вздрогнуть.  — Хорошо… — Рапунцель или улыбалась, или морщилась. — Вообще-то, я… хотела с вами кое о чём поговорить, — робко сказала она, наматывая на палец локон волос. — Эм, как вы хотите, чтобы я вас называла? Королева Арианна подняла взгляд:  — О, ну, как тебе удобно, — рассеянно сказала она, но в голосе слышалась нотка надежды. Рапунцель опустила голову, подняв плечи к ушам. Она сосредоточила свой взгляд на столе, собирая волю в кулак:  — Вы… Вы не будете против, если я буду называть вас… мамой и папой? Над комнатой нависла тишина после такого вопроса. Кассандра понимала, в чём была загвоздка: Короля Фредерика и Королеву Арианну, наверное, тронул тот факт, что Рапунцель хотела по-семейному их называть. Но следовало также помнить, почему вариант с «Матушкой» не подходил. Наконец-таки, Король Фредерик улыбнулся:  — Мы абсолютно не против, Рапунцель, — сказал он. — Больше как «за». Рапунцель подняла голову, удивлённо расширив глаза. В выражении её лица читалось облегчение:  — Хорошо, — выдохнула она. — Спасибо. Но, эм… — она взглянула на Вэриана, тихо сидящего рядом с ней. Вэриан сглотнул:  — А… Как мне к вам обращаться? — неуверенно спросил он, его голос был еле слышен. Очередной вопрос поразил Кассандру. Сама суть вопроса была кристально чистой: Вэриан не хотел называть их «мамой» и «папой», потому что они не были его родителями. Но он не знал, как по-другому к ним обращаться. «Ваше Величество» было слишком для брата их дочери? Слишком формально и отстранённо? Королева Арианна прикусила губу, взглянув на мужа:  — Это… довольно необычная ситуация, соглашусь, — начала она. — Нету определённого протокола для этого. Однако мы не хотим, чтобы тебе было неудобно, поэтому, в этом случае, можешь к нам обращаться по именам.  — По именам… — Вэриан был ошарашен. — Я… Вы уверены? То есть, вы абсолютно не против? Кассандра разделяла его шок. Обращаться к королю и королеве по их именам… только родственникам, близким друзьям и доверенным лицам была достойна такая честь. Даже слуги, которые работали в этом замке, когда Король Фредерик был ещё ребёнком, не имели такой привилегии. Король Фредерик кивнул:  — Да, совершенно не против, — уверил он. — Мы не сочтём это за грубость.  — Мы просто хотим, чтобы вы чувствовали себя здесь, как дома, — нежно ответила Королева Арианна. Вэриан медленно кивнул, всё ещё обдумывая эти слова у себя в голове:  — Хорошо… Спасибо, я-я это ценю. Рапунцель, по крайней мере, была рада:  — Спасибо огромное, мама, папа! — яро ответила она. Эффект от этих слов на Короля Фредерика и Королеву Арианну был моментальным. Кассандра буквально видела, как их сердца таяли, и внезапно неловкость вопроса Вэриана тут же испарилась, как будто его никогда и не было. Чёрт, она была хороша.  — Осанка, Ваше Высочество, — нежно напомнила Кассандра. Излучая радостью, Рапунцель наклонилась над столом. Рапунцель быстро поправила себя, слегка краснея:  — Спасибо, — прошептала она. После этого семья вернулась к трапезе. К вежливой беседе. Рапунцель изо всех сил сдерживала себя и свою лучезарную энергию. Её родители не заметили, больше радуясь тому, как гладко всё прошло. А Вэриан вновь обдумывал весь этот разговор, наблюдая за всем тихо и осторожно, как запуганный зверёк. Кассандра всё внимательно изучила, оставила раздумья на потом и притворилась, что ничего не заметила.

***

      Юджин смахнул крошки от бутерброда со своей рубашки, пока шёл по коридорам замка. Заглянув на кухню за поздним-поздним завтраком, он отправился искать Рапунцель и Вэриана. Ну, на самом деле, он искал исключительно Рапунцель, но был уверен, что Вэриан мог быть тоже неподалёку. Никто ему не помогал с его поисками, но это было не страшно, поскольку Юджин был прекрасно ознакомлен с планировкой замка, и он осматривал только самые очевидные места в поисках ребят. Но это, так или иначе, раздражало. Он не любил упускать из виду важные детали или не быть в курсе событий, но долг звал. Юджин спрашивал себя, и не в первый раз, о чём именно он думал, когда утвердил свой небольшой проект, который он ласково назвал «Усынови преступника». Потому что, хоть изначально эта идея казалась хорошей, утро, начавшееся с утомляющих встреч, быстро убило весь настрой. Одно было дело — помочь разбойникам добиться прощения за их преступления. На удивление, это было самая лёгкая часть. Их помощь в спасении жизни Юджина и, в этом случае, их помощь в возвращении Рапунцель домой сыграла большую роль на благо общества. Так что, одним лишь взмахом руки короля, и все они были помилованы без суда и следствия. Но предстояла ещё одна вещь для полной реабилитации. Нахождение жилья для всех них в столице, работы, для которой у них есть опыт, работодателей, готовых их принять, и наставников для каждого преступника, которые бы проконтролировали каждое их действие… это была самая тяжёлая часть. Неудивительно, но жители Короны не в восторге от мысли, что рядом с ними будут жить уголовники и обустраивать тут свои дела. На первое время, Юджин мог бы им найти номера в местной гостинице и наставить им бывших членов Королевской Гвардии. Или, как это называют опытные гвардейцы, сотрудников службы пробации. Теперь сами преступники. В общем, они были за эту идею. В конце концов, у них у всех появилась новая надежда в осуществлении своих мечт. Но от старых привычек трудно избавиться, и когда у них появлялся шанс украсть что-нибудь, что привлекало глаз, или начать драку из-за ничего, всё это только… усложняло. Юджин однажды желал о том, чтобы вновь стать вором. Воровство не приносило ему столько головной боли. Конечно, вслух он бы такое не сказал, особенно, когда за ним, как тень, шпионит его дружок-гвардеец, но он всё равно об этом думал. Он повернул за угол, оказавшись у двери лаборатории Вэриана. Проверив спальни обоих ребят и найдя их обеих пустыми, парень решил, что здесь ему лучше повезёт. Юджин остановился у двери и нежно постучался.  — Привет? — позвал он. — Чертовски привлекательному мужчине можно будет войти?  — Заходи! — послышался с другой стороны приглушённый голос Рапунцель. Вот же удача! Юджин приоткрыл дверь и высунул голову. Лаборатория сильно изменилась, с тех пор как Юджин бывал здесь в последний раз, учитывая, что Вэриан получил её только пару дней назад. Во-первых, выглядело так, будто тут прошёлся ураган. На столах царил беспорядок, оборудование лежало в открытых ящиках. В одном углу стояли новые стулья, а на полу были разбросаны различные подушки. Книжные полки были в точно таком же состоянии, книги лежали раскрытыми на столах, стульях и даже на полу, среди обложек были разбросаны закладки и исчерченные листки. И Рапунцель стояла на одном из столов, рисуя на стене, пока Вэриан работал над своим устройством. Они оба обернулись к Юджину с широкими улыбками на лицах.  — Юджин! — Рапунцель спрыгнула со стола, приземлившись на своих босых ногах, и крепко обняла парня. — Я скучала по тебе! Как всё прошло? — спросила она, подняв голову.  — Всё просто замечательно! — ответил Юджин, улыбнувшись ей. — Так, чем вы занимаетесь? Вэриан положил на стол гаечный ключ, отложив свой проект:  — Я попросил Рапунцель что-нибудь здесь нарисовать, поэтому она работала над фреской, — объяснил он, радостно указав на стену. Юджин взглянул в его сторону. Карандашные метки было трудно разглядеть.  — Ну, уверен, это будет что-то потрясающее, — подметил он, выпрямившись. К щекам Рапунцель подступил счастливый румянец:  — Жду не дождусь, когда закончу. Я и над своей комнатой работаю тоже, и над комнатой Вэриана, и у меня уже очень давно не было столько места для рисунков! — она задумчиво вздохнула. — Будет великолепно.  — Не сомневаюсь, — посмеялся Юджин. — Скоро весь замок преобразиться, да? И как раз вовремя, а то он выглядит достаточно скучно. Рапунцель расширила глаза:  — О Боже, я даже не знаю, — скромно сказала она, намотав на палец локон своих каштановых волос. — Не думаю, что буду рисовать где-нибудь ещё, если меня не попросят.  — Ну, они должны, — ответил Юджин. — Ты очень талантлива. Вэриан прокашлялся:  — Эй, эм, тебе что-то нужно, Юджин? — прямо спросил Вэриан, довольно на них посмотрев. Юджин почувствовал, как щеки его горели:  — Точно! Эм, мне надо на минутку переговорить с Рапунцель, — он кивнул в сторону двери. — Снаружи. Рапунцель хлопнула глазами:  — О, эм, хорошо! — Она повернулась к Вэриану. — Скоро вернусь. Вэриан одобрительно показал им пальцы вверх и вернулся к своему изобретению. Юджин быстро вышел из лаборатории, закрыв за собой дверь. К счастью, в коридоре никого не было, поэтому им не пришлось далеко отходить от двери. Когда они остановились, Рапунцель повернулась к нему:  — Всё нормально, Юджин? — обеспокоенно спросила она.  — Да, не волнуйся, — уверил Юджин. — Я знаю, что последние несколько дней выдались… просто сумасшедшими. Я и представить не могу, каково это — привыкать ко всему этому. Но до меня дошло, что, ну, мы ещё… ещё толком и не поговорили… о нас. Рапунцель наклонила голову:  — Нас? Юджин глубоко вдохнул:  — Когда мы сюда только пришли, я сказал твоим родителям, что люблю тебя, и так оно и было. То есть, это и сейчас так, — быстро добавил он, поморщившись от сказанного. — Это и сейчас правда. Но, эм, мне хочется знать, что ты… думаешь об этом? То есть, мы с тобой встречаемся? Мы с тобой парень и девушка и всё такое? — Боже, почему ему было так сложно всё это сказать? Рапунцель подняла бровь:  — О Боже, на… наверное? Я ещё никогда ни с кем не встречалась, разумеется, но… я думаю, что я хочу этого. С тобой, — она опустила голову нервно и оптимистично, взглянув на него через ресницы. — Ты… этого хочешь? — робко спросила она.  — Быть парнем принцессы, ха? — Юджин задумался с улыбкой на лице. — Бывало, конечно, и похуже, — он взял её за руки, слегка их сжав. — Разумеется, я хочу этого, Рапунцель, ничто не свете не может сделать меня более счастливым, чем быть рядом с тобой. И я знаю, что на тебя сейчас многое навалилось, поэтому… мы не будем торопиться, хорошо? Рапунцель облегчённо вздохнула:  — Хорошо. Я согласна, — промолвила она, подняв голову и уменьшив расстояние между ними. Юджин тоже приблизился, подняв руку к щеке Рапунцель, готовясь поцеловать девушку…  — Рапунцель! Внезапный голос заставил Юджина вздрогнуть. Он отошёл от Рапунцель, увидев через её плечо… Кассандру. Ох, прекрасно. Фрейлина, как всегда, была признательна — то есть, почти никогда — пока подходила к ним, яростно глядя на них своими карими глазами.  — Кассандра! — воскликнула Рапунцель, быстро отойдя от Юджина, краснея. — Привет! Мы как раз…  — Вот ты где! — Кассандра раздражённо взяла Рапунцель за руку. — Пойдём, не то опоздаешь на примерку платья к коронации, — она успела кинуть хмурый взгляд на Юджина. — Тебе сейчас нельзя ни на что отвлекаться. Рапунцель ударила себя в лоб:  — Ох, точно! Извини, я совсем потеряла счёт времени, — робко сказала она.  — Платье к коронации? — Юджин нахмурился. — К какой коронации?  — Извини, — выкрикнула Рапунцель, пока Кассандра оттаскивала её от парня, — я потом всё расскажу! После этого девушки ушли за угол. Юджин вздохнул в пустом коридоре:  — Не это я имел в виду под «не будем торопиться», — промолвил он самому себе. Затем, ради забавы, громче. — Что ещё нужно сделать обычному парню, чтобы на него здесь обратили внимание? — быть может, его охранник посмеётся. Ох, ладно. Юджин распахнул дверь в лабораторию Вэриана. Мальчик стоял над другим рабочим столом, с очками поверх глаз, полностью погрузившись в свой другой проект, связанный… со странными стеклянными трубами. Вэриан обернулся к Юджину и посмотрел на него, нахмурив брови:  — Стой, а где Рапунцель? — спросил он, подняв очки. Юджин указал большим пальцем на дверь:  — Ушла по своим королевским делам.  — О, — Вэриан вздохнул, опустив взгляд. — Хорошо. Юджин шаркнул ботинками о пол, осознавая присутствие этой неловкой тишины. Внезапно он осознал, как мало времени он провёл с Вэрианом — в общем и наедине. Он мало что знал о мальчишке. Ну, надо же с чего-то начинать. Юджин прокашлялся.  — Так, эм, как ты тут справляешься, парень? — спросил он. — Тебе нравится твоя новая лаборатория? Похоже ты над чем-то… работаешь, — одобрительно сказал он, не совсем понимая, над чем именно. Вэриан прикусил губу:  — Я… не могу решить, — тихо ответил он. — Я начал с чтения книг, я… собирался их все прочитать перед тем, как что-то начать, но раздел о реакциях серы привлёк моё внимание, и я захотел попробовать, но затем отвлёкся на другой эксперимент и… — он показал рукой на беспорядок вокруг. — Просто… так много всего. Я никак не могу определиться. А потом ничего не могу закончить. Юджин задумчиво промолвил:  — Ну, почему бы тебе не начать с того, что ты знаешь? — предложил он. Вэриан наклонил голову:  — Ты о чём?  — Чем ты раньше занимался? — Юджин почесал затылок. — Я, эм, видел твою старую комнату ещё… там, и казалось, что там тоже было много незавершённой работы. Ты там проводил эксперименты? По взгляду Вэриана было трудно что понять:  — Да…  — Тогда почему бы тебе не повторить всё это? — Юджин пожал плечами. — Это даст тебе шанс освоиться здесь, привыкнуть. И, кто знает, может, закончив один эксперимент, ты задашься новыми вопросами и начнёшь исследовать что-нибудь ещё? Вэриан слегка засиял:  — Эй, это… это неплохая идея! — воскликнул он, глаза его засияли. Юджин драматично поднял руку к сердцу:  — Ох, обижаешь, у меня полно хороших идей! — заявил он, ухмыльнувшись. Эта шутка произвела совершенно иной эффект. Вэриан съёжился, опустив взгляд в пол.  — Прости, — промолвил он. — Я вовсе не хотел…  — О, эй, — Юджин сузил брови, положив руку Вэриану на плечо. — Всё нормально, приятель, я просто шутил. Вэриан удивлённо моргнул:  — О… Оу, точно, — он покраснел, отойдя от Юджина и теребя перчатки. — Да, извини. Эм, в любом случае, я непременно так и сделаю. Спасибо за предложение.  — Разумеется, — Юджин нежно улыбнулся. — Я буду неподалёку, если что-то понадобится, хорошо? Вэриан молча кивнул и вернулся обратно к работе, надев очки. Ну, всё же лучше, чем ничего. Юджин закончил их разговор и повернулся к двери. Они ещё пообщаются за ужином, и он больше узнает об этой коронации, и, возможно, почувствует себя здесь больше в своей тарелке.

***

      Рапунцель провела расчёской по волосам Вэриана, её плавные движения шли в такт со словами, покидавшие её уста. Они наконец-таки нашли время для их ночной традиции расчёсывания волос и пения. Только в этот раз на её волосы ушла только минута и они больше не сияли в ответ к песне, её слова прозвучали странно в этой большой, куполообразной комнате. В этот раз Рапунцель не могла не забыть о том, когда она в последний раз пела свою песню в тусклой башне с прахом на полу и с Вэрианом, истекающем кровью на её руках. Она не знала, тревожили ли Вэриана те же самые мысли, так как его лицо было повёрнуто от неё. Он, казалось, слегка расслабился, ощутив знакомое ведение щёткой по волосам. Разумеется, Рапунцель была благодарна за этот момент. Поначалу, они боялись петь, думая, что их услышат и застукают. Но, благодаря практике, они поняли, что если она будет петь чуть тише обычного, никто за стенами спальни их не услышит, если они не будут стоять близко к двери. Всё было так спокойно. Единственным источником света была луна за ставнями; тусклого, серебряного луча было достаточного для неё, чтобы увидеть собственную ладонь перед глазами. Её комната стала более-менее уютной для неё, для них. Более родной, менее чужой. Она уже у себя в голове делала наброски фресок, представляла себе линии красок на этих скудных стенах. Но это всё ещё не была её комната, не их, и пока они не могли полностью чувствовать себя здесь, как дома. Ночной мрак помогал в этом, погружая всё в прохладный синий и пряча бледность комнаты. Если она не будет заострять на всём внимание, если могла немного отуманить взгляд, она могла вполне представлять себе свою старую комнату в башне. Кровать была куда больше, но если они останутся в центре её и не будут протягиваться к её краям, они могут смело забыть об её истинном размере. Занавески могли привести к главной комнате, на нижний этаж, где Матушка спала в своей кровати в те редкие вечера, когда она оставалась и… Рапунцель сглотнула. Оно отложила эту мысль в сторону, спев последний куплет песни, голос её дрожал, как и расчёска в её руке. Вэриан, конечно, это заметил, выпрямившись, когда она закончила петь. Рапунцель притворилась, что не заметила, отложив расчёску в сторону и быстро вытерев слёзы.  — Вот, — сказала она как можно тихо. — Так-то лучше, не так ли? Вэриан молча угукнул, повернувшись к сестре лицом:  — Ты в порядке? — спросил он. Рапунцель вздохнула, слегка ему улыбнувшись:  — Всё хорошо, Вэриан, — уверила она его. — Со мной всё будет в порядке. Я просто слегка расстроена. Вэриан внимательно разглядывал её лицо, лунный свет искрился в её глазах, отражая скорбь.  — Это из-за Матушки, верно? — это был вопрос, но по уверенности в его голосе и нежной интонации Рапунцель поняла, что он уже знал ответ. Рапунцель прикусила губу:  — Она была ужасна, — промолвила она, сжимая в кулаки простынь. — Она была эгоистичной и жестокой, и она обманывала нас всю нашу жизнь, держала в плену ради своей угоды. Она никогда не заботилась о нас. И то, как она обращалась с тобой, что она сделала с тобой, это было жестоко, и я ненавижу это, я ненавижу её и…  — Я тоже по ней скучаю. Эти слова застали её врасплох. Рапунцель взглянула на Вэриана, думая, не показалось ли ей это. Не изменило ли её подсознание каким-то образом реальность, чтобы заставить девушку чувствовать себя виноватой. Но Вэриан не обронил взгляд, в котором читалось что-то понимающее и печальное.  — Что? — наконец-таки прошептала Рапунцель, не доверившись собственному голосу.  — Я знаю, — тихо ответил Вэриан. — Я знаю, что это не имеет смысла. Я не должен… Мы не должны, но… она была нашей матушкой, — его голос дрогнул. — И я скучаю по ней. Взгляд Рапунцель отуманили слёзы, и в ту же секунду Вэриан оказался в её объятиях, когда они оба начали плакать. Она обняла его крепче, чтобы избежать боли и сердечных мук, которые, как она знала, они оба разделяли. Никто другой не мог их понять, осознала она, благодаря морю слёз. Никто не мог сочувствовать их тоске по дому, потому что никто другой не провёл свою жизнь в той башне, никого другого не воспитывала их матушка. И она была благодарна, так благодарна за то, что у неё был Вэриан, что она не была одна. Она не могла себе представить, каково было бы справляться со всем этим без него, какова была бы её жизнь без него. За это, за то, что он просто существовал в её жизни, она была благодарна ему куда больше, чем могла себе представить, куда больше, чем он мог знать.  — Это неправильно, — голос Рапунцель дрожал. — Она была так ужасна, но она была единственным, что у нас было.  — Я… Я не скучаю по… по всему плохому, — прошептал Вэриан, голос дрожал из-за всхлипов. — Но до… до меня вдруг дошло, что я… я больше никогда её не увижу и последнее, что я пытался сделать, — это…  — Шшш, — Рапунцель тут же поняла, что его нужно было сейчас успокоить для его и её же блага. Никто не знал о том, что Вэриан пытался сделать тогда, в башне, и Рапунцель твёрдо решила оставить это в секрете. — Шшш, всё хорошо, всё будет хорошо. Вэриан всхлипнул, крепче обняв сестру:  — М-мы есть друг у друга. Рапунцель кивнула:  — Именно. И так будет всегда, — обещала она. Многое что изменилось, но не они.

if love’s elastic, then were we born to test its reach? is it buried treasure or just a single puzzle piece? it’s poison ivy beneath our brave and trusting feet but all revelations come to us in recovery cry wolf, cry mercy, cry the name of the one you were raised to believe; cry hard, cry yourself to sleep, cry a storm of tears, if it helps you breathe