Помни о смерти

— Ну, что думаешь? Кто победит? — спросил с ухмылкой Джонатан Мортимер, потягивая из бокала вино и с ухмылкой поглядывая на своего собеседника. — Хе-хе. Она за мной чуть ли не весь месяц хвостиком бегала. Всё просила — учи её, учи! Так что не знаю, не знаю. Я бы сказал, что шансы равны. — ответил ему Уильям Карлайл, складывая руки в замок и облокачиваясь на столик. — А я говорю: этого не хватит! Ей моего Винсента не победить! — самодовольно заявил глава семьи. — Не торопись с выводами, дорогой. Белла упорно тренировалась. Уверена, это даст ей столь желаемый результат. — с нежной улыбкой заметила Ангелина, покачивая головой и глядя на мужа. — Именно. Я, знаешь ли, тоже рассчитываю на победу своей дочери. — кивнул Уильям. — А, ладно! Давайте лучше смотреть! — отмахнулся Мортимер, и трое сидящих в беседке взрослых устремили свои взгляды в другую часть сада. Там, за небольшим столиком, разгорелась нешуточная битва. В шахматы играли их дети — Винсент Мортимер и Белладонна Карлайл. Оба с напряжёнными лицами смотрели на доску. Винсент имел аккуратно подстриженные светлые волосы и голубые глаза, был строен и довольно худ. Белладонна же имела длинные чёрные волосы и карие глаза. Оба они были нормального для своего возраста роста, выглядели красиво и отличались хорошим здоровьем, разве что Винсент был не так спортивен, как его подруга. Все они находились в саду поместья Мортимеров, расположенном в северном конце столицы. Это был очередной визит Карлайла к своему старому товарищу. Они часто заезжали друг другу в гости, чтобы обсудить дела и просто хорошо провести время. С относительно недавних пор эти походы участились. Причиной этому послужило внезапное желание дочки Уильяма доказать Винсенту, а заодно и всем взрослым, что она ничуть не хуже него умеет играть в шахматы. И вот уже шесть раз она терпела неудачу. Вообще, даже без этого Карлайлы и Мортимеры виделись как минимум раз в две недели. Казалось бы — обычный распорядок двух дворянских семей. Вот только подобных близких контактов эти две семьи больше и не имели, что было весьма необычно для тех времён. И причина для этого была весьма серьёзная. Прошло уже семь лет с начала эпохи дворцовых переворотов в Королевстве. Всё произошло именно так, как и предсказывал старший Карлайл. Собравшиеся в столице родственники почившего Вильгельма IV начали ожесточенную борьбу за королевский престол. Поддерживаемые различными враждующими дворянскими семьями, правители сменяли друг друга с пугающей скоростью. За эти семь лет уже пять королей надевали корону. И конца этому безумию не было видно. Конечно, не все высокопоставленные особы были ослеплены собственными амбициями. Некоторые предпочли остаться в стороне, открыто отказавшись от претензий на трон, а кое-кто просто укрывался в тени, ожидая подходящего момента или делал вид, что игнорировал происходящее вокруг, отрезав себя от высшего общества. Но так или иначе, междоусобица всё равно оказала пагубное влияние на общее состояние страны. Народ, ещё не успевший толком оправиться от войны с республиканцами, погрузился в ещё большее смятение и уныние. Преступность, начавшая свой рост ещё в начале века из-за резкого роста населения городов, приобрела ещё более угрожающие масштабы и стала обычным делом. Сил полицейских просто не хватало. Увы, не последнюю роль в закреплении позиций мафии сыграли аристократы, которым было выгодно иметь связи с преступными боссами. Многие дворянские фамилии фактически курировали мафиози, покрывая их действия и предоставляя защиту в обмен на определённый процент с их деятельности. Страдал от этого только простой народ, чьё положение и без того было ужасным. Не только в столице, но и во многих других городах было множество бездомных и безработных, готовых на всё, лишь бы выжить. Этим успешно пользовались владельцы крупных фабрик и заводов, заставляющие их пахать по 18 часов в сутки и не особо заботясь о выдаче зарплат и благосостоянии работников. Ситуацию усугубляла царившая в трущобах антисанитария. От голода и болезней умирали сотнями. И из-за беспорядков в высших кругах никто не мог взять все эти дела в свои руки и навести порядок. С каждым годом столица становилась всё мрачнее и мрачнее, а люди уже утратили всякую надежду. Впрочем, многие из этих событий практически не коснулись Мортимеров и Карлайлов. Являясь дворянами, они могли закрыть на многое глаза, ведь им это пока что позволяли финансы. Но у них были свои, не менее серьезные трудности. Понимая, что общение с себе подобными в это время может подвергнуть их опасности, обе семьи фактически отделились от всего остального аристократического общества, сохраняя исключительно деловые контакты. Их уже давно заклеймили изгоями, но Джон и Уильям старались не обращать на это внимания. Решив не ввязываться в междоусобицу, они посвятили себя воспитанию детей. Мужчины пообещали друг другу, что теперь их долг — оградить своих чад от всей этой грязи и подготовить их к испытаниям, что ждут Винсента и Белладонну в будущем. А в том, что так и будет, они не сомневались. История не стоит на месте. И когда на трон наконец воссядет достойный король, их дети должны будут занять подобающее им место и восстановить утраченную честь Мортимеров и Карлайлов. Так, во всяком случае, хотелось взрослым. Нет нужды говорить, что эти семь лет дались им очень нелегко. Карлайлы и Мортимеры на своей шкуре познали презрение общества. Собственно, это произошло не столько из-за их решения, сколько из-за высокомерия других дворян, что только и ждали возможности кого-нибудь унизить. Всё это создало немало проблем. Начиная с того, что каждый выход в свет являлся для глав семей настоящим испытанием на выносливость, и заканчивая потерей некоторых и без того немногочисленных связей, что плохо сказалось на финансовом состоянии обеих фамилий. И если Карлайлы ещё могли это перетерпеть, то вот Мортимеры находились на грани. Джонатан трудился не покладая рук, чтобы обеспечить нужды жены, ребенка и немногих оставшихся в поместье слуг. И всё равно ему периодически приходилось просить помощи у друга. Уильям всегда с готовностью поддерживал Мортмера, но это всегда было лишь временной мерой. К тому же, самому графу это очень не нравилось. В нём говорила гордость. Он понимал, что на кону выживание его семьи, но всё же ему не хотелось зависеть от Карлайла и быть для него обузой. Тот это прекрасно понимал, но ничего поделать не мог. Это был их выбор. Всё было лучше, чем кровавая и бессмысленная вражда с другими дворянами. Поэтому они терпели. Всё что им оставалось — это ждать лучших времён и заботиться о детях как можно лучше. Впрочем, сами Винсент и Белла находились в блаженном неведении относительно всего этого. Старательно воспитываемые родителями, они росли приличными и добрыми детьми, перенимая от своих родителей лучшее. Так как общаться им было больше не с кем, они были друг другу лучшими и единственными друзьями. И так уж вышло, что Белладонна и Винсент хорошо дополняли друг друга. Будущий граф Мортимер природой был наделён острым умом и большой тягой к знаниям. Он рано выучился читать, был очень любознателен и всегда просил родителей научить его чему-нибудь новому. Собственно, именно поэтому он в свои семь лет очень неплохо играл в шахматы. Если мальчик находил для себя что-то интересное, то оторвать его было практически невозможно. Винсент был достаточно тих, скромен, неконфликтен и даже несколько застенчив, хотя в то время это редко проявлялось. Это совсем не мешало ему быть достаточно чутким и хорошо понимать чувства других. В то же время он был не слишком спортивен и не любил подвижные игры, предпочитая те, где нужно думать головой. В целом, Винсент был скромным и любознательным мальчиком, усердием и умом которого родители не могли нарадоваться. В то же время будущая маркиза Карлайл в какой-то степени была его противоположностью. Пусть Белла и не уступала своему другу в любознательности, но в этом отношении она также была довольно ветрена и часто меняла свои интересы в зависимости от того, что ей больше приглянулось. Она была не так умна, как Винсент, зато с лихвой компенсировала это неуёмной энергичностью. Белла старалась поспеть везде и всегда, постоянно находилась в движении и занималась каким-либо делом. Именно она то и дело отбирала у Винсента "скучные" книги и тащила исследовать неизведанные уголки поместий или просто побегать и порезвиться. И так было практически во всём. Она находилась в лучшей физической форме, была более вынослива, а с недавних пор ещё и начала осваивать фехтование на рапире под руководством отца. В общем, Белла была бойкой и энергичной девочкой, что хорошо дополняла порой слишком задумчивого и нерасторопного Винсента. Вот и сейчас их противоположности столкнулись. Заинтересовавшаяся шахматами Белла поверить не могла, что Винсент смог так легко её обставить, когда они играли в первый раз. Ей потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что в этой игре решают не напор, а холодный расчёт. Белла не могла просто так смириться с поражением. Целыми днями она играла с отцом, пытаясь понять суть шахматной стратегии и научиться правильно и точно планировать свои действия. Для этого ей даже приходилось смирять свою эмоциональность, ибо это могло дать её оппоненту преимущество. Раз за разом, проигрывая, она училась на своих ошибках и всё больше и больше желала расквитаться с Винсентом. Прошло уже около месяца с их первой игры. И сегодня девочка рассчитывала наконец победить. Партия, за которой с улыбкой наблюдали взрослые, длилась уже около получаса. В то время как Винсент выглядел относительно спокойным, лицо Белладонны было непривычно хмурым и сосредоточенным. Ещё бы — для неё даже само получасовое сидение было серьёзным испытанием, не говоря уж о планировании партии. По уже устоявшемуся обычаю Винсент играл за чёрных, а Белла — за белых. Игра близилась к кульминации. Прошло несколько минут. Даже Винсент напрягся — его противница неумолимо наступала на чёрного короля. Она уже загнала его в самый угол доски и избавлялась от оставшихся защитников. У мальчика уже почти и не осталось фигур. Видя это, Белла самодовольно ухмыльнулась. Вот, сделано ещё пара ходов. Казалось, это её победа. Как вдруг... — Прости, Белла, но это шах... и мат! — внезапно воскликнул Винсент, передвигая вперёд пешку. — Э?! Это ещё почему? — недоуменно спросила девочка, бросая на своего оппонента недовольный взгляд. — Ну как почему? Если пешка дошла до края доски, то она становится королевой, неужто ты забыла? — пояснил Винсент, показывая на чёрную пешку. Белла внимательно посмотрела на доску и её лицо застыло. Да, она вспомнила это правило. Но... Как же так вышло, что её король, тоже стоящий в самом углу, закрыт двумя пешками и не может идти никуда, кроме как влево, а значит, не может сбежать от новоявленной королевы?! — Н-не может быть... Как она столько прошла?... Я же... выигрывала... — растерянно залепетала девочка, хватаясь за голову. — Ну уж прости, вот так. Похоже, ты снова проиграла, Белли. — не без доли злорадства и в то же время сочувствия усмехнулся Винсент. — А... А... — девочка поникла. Впрочем, это было ненадолго. Уже через минуту сад огласил её крик: — ТЫЫЫЫЫЫЫ!!! Винсент дёрнулся так, что едва не упал со стула. В очередной раз он понял, что не очень готов к реакции подруги на проигрыш. — Как. Ты. Мог. Опять. Победить?! — рыкнула Белла. Её глаза горели праведным гневом. Она резко встала и начала обходить стол. Винсент поспешил сделать то же самое, чтобы не допустить их сближения. — Я что, зря всё это время сидела?! А ты всё равно... Ух, а ну иди сюда! — П-погоди, Белла, погоди! Не надо, пожалуйста, угомонись... Нормально же играли, ты почти смогла! Знаешь, э, думаю ещё одна партия и ты... Ох, только не это! Винсент содрогнулся, заметив, что его подруга достала веер. Он очень хорошо знал, что будет дальше, если он не поспешит забраться достаточно глубоко, чтобы она его не достала. Поэтому, выбрав подходящий момент, он со всей мочи рванул в сторону поместья, надеясь спрятаться в доме. — А НУУУУ СТООООООЙ! Я С ТОБОЙ СЕЙЧАС РАЗБЕРУУУСЬ! ПОБЬЮЮЮЮЮ!!! — ПОМОГИТЕ!!! Под весёлый смех взрослых парочка унеслась в сторону поместья. Обыкновенно Винсент не избегал участи быть избитым веером по лицу и не только, ибо ему не хватало прыти. К счастью, страдала от этого только его гордость и после они всегда мирились. Увы, тогда младший Мортимер ещё не знал, что это жить беззаботной жизнью ему осталось не так уж долго...