Помни о смерти

— "Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт, проклятье!! Что за?!-" Весь мир потемнел, сплющился до расстояния нескольких шагов. В мозгу поднялась буря из гнева и страха. Мысли метались пулями. Всё, вертясь, спуталось. Ощущая, как тело теряет подвижность, как чувства притупляются, а чужое присутствие растёт, Винсент едва не поддался панике. Ещё бы. С ним никогда не происходило ничего подобного! Руки не слушаются, ноги не идут, всё холодеющее тело будто парализует. И хуже всего... — "П-Петельгейзе?!" Его тело отнимает тот, кого уже на этом свете быть не должно! Как такое возможно?! — "Какого?! Я же... гххх!... Прооочь!!!" Лишь только устами Винсента Архиепископ Лени назвал своё имя, как давление тут же усилилось. Ещё не успевший что-то осознать граф почувствовал, что теряет контроль. Его пробрал мороз. Культист отбирал у него собственное тело. Он уже мог говорить его ртом, сковывал движения. И продолжал наседать! — "Нет-нет-нет! Не позволю! Сгинь, мерзость!" Винсент затряс головой, схватился за неё руками. Содрогаясь, он ещё каким-то чудом оставался на ногах. Поняв всю опасность положения, он стал яростно сопротивляться накатывавшей беспомощности. Но в мозгу всё не улегался вихрь. Он некоторое время не мог сосредоточиться, обуреваемый растерянностью и тревогой. И тут... — Кха-кха-ха-ха-ха! Всё! Ты — мой, Винсент Круэлл! Отныне твоё тело — мой палец!! Отдай же его во служение Ведьме Зависти!!! — "А?!" Тот самый, злобный трещащий голос громко прозвучал у него в голове. Голос мертвеца, своим бредом давно прожужжавшего графу все уши... и оказавшегося совсем не мертвецом. На миг Винсент оцепенел. Культист не преминул этим воспользоваться — Круэлл тут же согнулся под ментальным ударом! — Аргх! — "Отдай, отдай, отдай! Отринь праздность!! Пусть твоё тело служит во имя усердия и любви!!!" Тут-то граф наконец смог взять себя в руки. Оравший в его голове чужой голос ясно дал понять, что времени мало. Ещё чуть-чуть — и Винсент глупейшим образом потеряет самого себя! Какой нелепый будет финал! Гнев окончательно пересилил страх — и он начал стремительно думать. В голове щёлкнуло — Круэлл быстро всё понял. Он не беспомощен, отнюдь! Ничего подобного он на себе никогда не испытывал... а вот иметь с этим дело ему очень даже приходилось! — "Спокойствие. СПОКОЙСТВИЕ! Да... я знаю, что это. Контроль разума, одержимость! Сначала..." — Нет-нет-нет-НЕТ! Спокойствие тебе не поможет! Твоя бренная оболочка теперь мо-КХХААА?! Внезапно Петельгейзе будто поперхнулся собственными словами. То был ответный удар Винсента. Не остервенелое, но бесполезное трепыхание — точный удар собранной в кулак воли, прямо под дых невидимому теперь врагу! Приведя разум в порядок и сконцентрировавшись, граф направил все усилия на борьбу с вторженцем. Такое на редкость сильное ментальное давление ненадолго сбило с Архиепископа спесь. Никто прежде не смог оказать ему такого сопротивления! — Чт-чтоооааа?! Ты... смеешь противиться?! — "Заткнись, мерзость. Заткнись, и упокойся уже наконец! Тебе меня не взять! Не позволю! Ни за что! Прочь из меня!! Живо!!!" — Кхх! Рррггх!! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! ТЫ! НЕ!! СМОЖЕШЬ!!! Являясь магом Тьмы и имея доступ практически ко всему арсеналу своей стихии, Винсент, естественно, не мог пройти мимо заклинания контроля разума. В конце концов оно, можно сказать, лежало на одной полке с манипуляциями воспоминаниями, иллюзиями и прочим "головоломным" инструментарием. Чары ожидаемо оказались весьма сложными, затратными, требующими кропотливой работы как над собой, так и над жертвой. В силу обстоятельств, использовать их Круэллу представился случай лишь однажды. Однако матчасть по ним он знал наизусть. И своим разумом и волей владел отлично. — "Первое — подавить чужую волю, разбить ментальную атаку, прижать неприятеля к стенке. Второе — распознать и уничтожить чары контроля. Всё решит поединок воли. Кто сильнее — тот либо захватит чужой разум, либо не уступит свой! И сильнее здесь Я, ПЕТЕЛЬГЕЙЗЕ!!" — Нггхх... Неееееееет! Моё! Усердие! СИЛЬНЕЕ!! Голова прямо-таки затрещала от боли. Поединок двух разумов, боровшихся за каждую клеточку этого тела, будто расколол её напополам. Целиком сосредоточившись на внутренней борьбе, граф практически перестал ощущать внешний мир. Каждая мысль его была направлена на изгнание Петельгейзе. Раз за разом он визуализировал его смерть, представлял ментальные щиты и ударные волны, заглушал неистовый рык Архиепископа различными громкими звуками, вроде гудка паровоза. Его противник оказался не настолько изощрённым в атаках, но продолжал упорно наседать, не ослабляя напора. Положение Винсента всё ещё оставалось крайне неустойчивым — Романе-Конти не отступал, а значит мог ещё что-нибудь выкинуть, воспользовавшись краденым телом. Стало понятно, что этому мерзавцу не впервой приходилось вот так "переселяться". Несмотря на яростное сопротивление, он всё ещё не отпустил Круэлла и полностью контролировать себя тот не мог. Таким образом... пока что перевеса ни у кого не было. — Что... что это?... Тем временем Эмилия, Субару и горничные ничего не могли поделать, кроме как остолбенело пялиться на развернувшуюся перед их глазами дикую сцену. Даже Эмилия, владеющая магией духов и видевшая всю её подоплеку, была слишком растерянна, чтобы что-то предпринять. Ведь это произошло слишком быстро. Только что всё было спокойно — и тут Винсент будто сошел с ума, выкрикнул имя Архиепископа Греха, после чего принялся творить что-то страшное. Он трясся и корчился, как в припадке неведомой болезни, искривлял лицо в жутких, несвойственных ему гримасах, рычал будто на два голоса. Зрелище, способное любого вогнать в ступор... Первыми пришли в себя сёстры. — Неужели... — ахнула Рем. — Этот гад пытается отобрать у него тело! — прорычала Рам. Близняшки быстро переглянулись. Им не нужно было соощущение, чтобы понять — дело плохо, очень плохо. Они не владеют нужной магией, чтобы помочь Винсенту в его борьбе. Более того, не факт, что есть хоть какое-либо противодействие Полномочию Архиепископа. Здесь необходимы знания Эмилии. Сколько сам Винсент продержится — неизвестно. Сам факт того, что он вообще сопротивляется, уже невероятен. Но, судя по его состоянию, это ужасно тяжело. Времени нет. Надо действовать! — Чёёёрт, Винсееент! Держись!! Ты же не дашь какому-то хмырю тебя захватить, да?! Держись, блин!! — прокричал опомнившийся вслед за сёстрами Субару. — Бесполезно, Барусу! Госпожа Эмилия! Сделайте что-нибудь! — А-аа?! Я... Я не знаю, как ему помочь! Я н-никогда не!... Испуганное лепетание Эмилии прервал рык не-Винсента: — ПОЧЕМУ?! Почему ты так упорствуешь?! Это тело УЖЕ МОЁ! Смирись!! И сгинь, исчезни, умри, рассейся, уйди, низвергнись, разво!... Кхххааааа! — Нееет... Это ты сгинь, отродье! Не такому... как ты... меня одолеть!!! Нгхааа!... Прооочь!!! И вновь, одним голосом говорили два человека. Это было так странно, пугающе. Никогда не подумаешь, что эти крики исходят из одного рта... Но именно это наконец привело Эмилию в чувство. Её проняло, и она сама поняла критическое положение дел. Она не могла позволить Винсенту, приложившему столь много усилий для их спасения, так страдать! — В-в таком положении я не могу ничего сделать! Нужно сначала успокоить Винсента! Тогда я что-нибудь обязательно придумаю! — более-менее твёрдо заявила Эмилия. — Блин... Это будет трудно! — заметил Субару, впившись глазами в Винсента. — И правда. Не думаю, что... они дадут к себе так просто приблизиться! — согласилась Рем. Замечание было вполне резонным. Винсент продолжал дёргаться, шататься, размахивать руками. Да и его враг наверняка будет пытаться пресечь любые попытки помочь Винсенту. Что он может ещё сделать — неизвестно. В таком состоянии, опасном как для графа, так и для окружающих, Эмилия ничем не могла помочь. — Тогда придется успокоить... — нахмурились Рам, — ...Рем, Барусу. Я попробую сбить его с ног ветром. Попробуйте обездвижить его, как только он окажется на земле! — Подожди-подожди! А вдруг это помешает Винсенту бороться? Нет чего-нибудь помягче или побыстрее?! Может придумаем другой способ?! — возразил Нацуки. — В таком случае, вырубить его не получиться! — подхватила Рем. — Тц. Госпожа Эмилия! Сможете обездвижить его льдом? — Э... Думаю, да! — Тогда действуйте!... Что? Щёлк. Способ был может и сомнительный, но ничего другого им голову не пришло. Имей они чуть больше времени — и вероятно, придумали бы что-нибудь понадёжнее... Однако в этот момент Винсент вдруг замер. Борьба внутри него явно не прекратилась, но отчего-то он, скрежеща зубами, остановился, вперившись полубезумным взглядом в четвёрку. А затем... — "Раз тааак... Я сокрушу твой дух, перебив всех твоих друзей!!!" — "Что за?! Дьявол! Как ты?!..." В вытянутой резким, явно нежеланным движением руке Винсента появился какой-то странный предмет, совершенно незнакомый Рем, Рам и Эмилии... Хотя нет, последняя всё же видела его в действии. Но подобрать слова для его описания всё равно смогла бы с трудом. Вытянутый? Длинный? С чёрным, зловещим отверстием? Несущий смерть... пистолет. И... он целился прямо в Рем! — "РРРРАААА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!! Неужели ты ещё не понял?! Не-ком-пе-тент-ность!!! Отныне ты — мой палец! Твоё тело, твоя память, твои знания, твоё оружие — всё теперь принадлежит мне!! И что же?! Ты так беспечно оставил свой "ог-нес-трел" в кармане! Полностью заряженным!! Аааах! МОЙ РАЗУМ ТРЕПЕЩЕТ!!!" — "УБЛЮДОК! Не смей!!!" К сожалению, Винсент не прогадал. Петельгейзе мог выкинуть какую-нибудь подлость — и вот, сделал это так ужасающе искусно! Поняв бесполезность долбления в лоб, он пошел в обход — и, порывшись в открывшейся ему памяти противника, позаимствовал его же оружие! Круэлл на всякий случай не стал убирать револьвер в артефакт даже после мнимого конца битвы — и теперь горько об этом пожалел. Без магии он оказался столь уязвим... А из-за привычки осторожничать его вновь провели! — Кххххх!... Грррр!... Граф взрычал, заскрипел зубами и изо всех сил стал пытаться свободной рукой отвести смертоносное оружие подальше в сторону. Но пока не преуспевал. Ствол сжимала будто чужая рука — до того крепко вцепился в неё своей волей Архиепископ. Романе-Конти выбрал слишком удачный момент — он не только остановил союзников Винсента, но и ошеломил его внезапной сменой направления атаки. Всего лишь на пару мгновений — зато теперь культист перехватил инициативу, заставляя Круэлла переключить всё внимание на непокорную руку и одновременно держа на мушке его союзников! — "Оооооо! Воистину, воистину, мой разум трепещет! Какой ужасающий механизм! Ведь стоит мне нажать тут — и та девушка-горничная умрёт! Хе-хе-хехе-хехехехехехехе! Точный! Разящий! Молниеносный!! Тебе ли не понимать, дааа?! Никто не успеет уклониться!!! ААА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!!" — Кхрррр!... Винсент в очередной раз выругался. Проклятый псих, похоже, уже всё вызнал. Его теперь не обманешь, скормив дезинформацию. Пистолет чист и исправен. Начальная скорость пули — 180 м/с. Расстояние между ними и Субару с девушками — где-то четыре-пять шагов. С такого расстояния... будет настоящим чудом ни в кого не попасть, они стоят близко друг к другу. Особенно с учётом того, что девушки не осознают всей опасности! А уж лечить огнестрельное ранение в условиях отсутствия знающего врача... Одним словом, выстрел в сторону Субару и компании с очень высокой долей вероятности обернётся тяжёлой потерей. Всё повисло на волоске от полного краха. И Винсент... всё никак не может это предотвратить! — Чёёёрт!... В СТО!-... Ммммххх?! Только Круэлл хотел криком предупредить союзников об опасности — как Петельгейзе нагло "зажал" ему рот, не дав сказать! Клацнули зубы, насильно сжались подчиняющиеся чужой воле губы. Все силы графа сейчас уходили на то, чтобы отвести пистолет и снять онемевший палец со спускового крючка, в любую секунду готового послать пулю в его союзников. Так что он не мог теперь так просто говорить! Культист крепко держал инициативу, пользуясь опытом в захвате чужих тел. Вновь обрушив на врага ментальный натиск, сопровождаемый потоком ругательств, Винсент принялся лихорадочно думать, отгоняя нарастающую панику... — Нет-нет-нет-нет-НЕТ! Всё БЕСПОЛЕЗНО! Весь твой ход мыслей у меня как на ладони! Тебе не уйти! Я лишил тебя твоего главного орудия — ра-зу-ма!! Это! Твой! Конец!! СДАВАЙСЯ!!! — МЕЧТАЙ... КХРРГХХ... БОЛЬШЕ!... — Чёрт побери, Винсеееент! Не смей сдаваться! Не смей стрелять! Ты же не сделаешь этого, не так ли?! Давай! Сопротивляйся этому уроду! Мы сейчас что-нибудь придумаем! Ты только продержись!! Не стреляй в нас! Внезапно Субару выскочил вперёд и, расставив руки, заслонил собой девушек, что всё ещё стояли в нерешительности, видя странный предмет у Винсента. Его взгляд наполнился твёрдой решительностью. Теперь чёрное дуло хищно смотрело в грудь ему. Но Нацуки... не дрогнул! — Субару?!... — удивились они. — Рем, Рам! Эмилия! Давайте срочно разойдитесь в стороны! Или создайте какую-нибудь защитную магию! Эта штука офигеть как опасна! Скорее! Убьёт — не заметите!! — О чём ты говоришь?! — непонимающе воскликнула Рам. — Времени нет, сестрица! Говорю же!... — "Субару?!... Кхххрррр! Я сказал... убери руку, ссскотина!!" — Ррргхаааааа! Шанс! Винсент, скрежеща зубами, с новой силой навалился на не-свою руку. Он быстро понял, что ситуация вот-вот может измениться в его сторону — как и Петельгейзе. Так что тот прекратил своё бахвальство и стал изо всех сил пытаться выстрелить — ведь он наверняка уже обеспокоился тем, что если кого-нибудь не убить, то его положение резко ухудшится. Ментальный поединок закипел с ещё жарче. Наступал переломный момент! — ...поэтому давайте в стороны! И дальше — по плану, как хотели! Быстрее! У меня плохое предчувствие! Наконец, Субару удалось достучаться до трёх девушек. Всей опасности, исходящей от пистолета, они наверняка не осознали, ведь отходили довольно медленно и нерешительно, то и дело с тревогой переводя взгляд с Винсента на Субару. Но всё же, Рем смещалась влево, а Рам с Эмилией — вправо. Что и требовалось. А сам парень так и остался стоять под дулом, глядя вперёд с немалой толикой дерзости в глазах. — Да, вот так! Неплохо! Эй, Винсент! Или как там тебя, Петельгейзе Романе-Конти?! Попробуй-ка попасть! Оп-па! А теперь?! Хоп! Ну?! Что, кишка тонка Винсента перебороть?! Давай, пальни в молоко! — "Что?!" ...мало того — когда девушки наконец отошли на более-менее безопасное расстояние, Нацуки принялся нахально прыгать туда-сюда и пританцовывать, то и дело отходя на пару шагов из стороны в сторону! Мысленный вопрос озвучили оба сбитых с толку противника. Такое поведение удивило как древнего, сумасшедшего культиста, так и якобы привыкшего к безбашенным выходкам своего подопечного графа. Они продолжали целиться в парня, но выстрела пока не прозвучало, хотя борьба не прекратилась. Ствол следовал за ним с некоторой задержкой. Просто потому что оба были в замешательстве! — Ну же! Та-та-тра-та-та-та! Давай, бах, бах! Слабо?! ...и Винсент понял первым! Пока отвлечённый Петельгейзе корчился и недоуменно кряхтел, он догадался что, возможно, придумал Субару! С каждым шагом или прыжком Нацуки в том числе и отступал назад. Да, с каждой секундой все четверо отдалялись и от Винсента и от друг друга. Соответственно, уменьшались шансы попадания в них пули. Особенно в Субару, который нарочно провоцировал Архиепископа и не безуспешно привлекал к себе внимание! Неплохой план, стоило признать... Культист, может, и понял как стрелять... но вот умения целиться и всё просчитывать у него не было! А уж если Винсент как следует постарается... — "Опасно, очень... но другого выхода нет!" — "Ээ?!" Расстояние уже увеличилось до десяти шагов. Соображать. Делать быстрее, чем думать. Не дать врагу опомниться! И... БАХ! — «Разрядить обстановку»! Грянул выстрел! Воспользовавшись задержкой и моментом очередного прыжка Субару, Винсент внезапно для Петельгейзе ослабил давление и тот по инерции вдавил спусковой крючок! Пуля со свистом пронеслась примерно в полуметре от Нацуки. — "ЧТ-ЧТОООО?! НЕТ, НЕТ!! СТОООООООЙ!!!" Вот он, момент! Пока пораженный Архиепископ кричал, Винсент уже действовал, как ранее это проделал с ним же сам культист! Круэлл резко опустил руки и уже сам выстрелил! БАХ! На полпути к Субару образовалась небольшая, едва различимая бороздка. Тот непроизвольно вздрогнул. — Продолжай!! — крикнул граф ему. — ...а то! Давай, Винсент! Обезвредим его! Спустя пару секунд Нацуки догадался обо всём и дёрнул головой в знак согласия. Их планы скоординировались. Нужно было расстрелять все патроны — тогда у Петельгейзе не осталось бы козырей и он оказался бы беззащитным. Уж перезарядиться или воспользоваться ещё чем-нибудь из чужого арсенала Винсент ему точно не даст! — "АА-АААА-АААААААА! МОЙ РАЗУМ ТРЕПЕЕЕ-ЕЩЕЕЕ-ЕЕЕТ! НЕ ПОЗВОЛЮ!!! — "Ну попробуй, урод! Это моё оружие! Ха, тебе с ним не справиться, вскрой ты мне хоть всю память! Твоего трепещущего мозга на это не хватит, примитивный недоумок!" Пока Субару продолжал заниматься кривляниями, снова разгорелась борьба за пистолет. Разъярённый Архиепископ, чувствуя, как победа ускользает у него прямо из пальцев и его самого загоняют в угол, пошёл в полный разнос. Руки Винсента крупно тряслись, револьвер водило туда-сюда, на лице отобразилось крайнее напряжение, пот лился ручьём. Два заряда выстрелило, четыре осталось. Ещё четыре пули — и всё кончено! БАХ! Третья пуля пролетела где-то в паре метров слева от Субару. Мимо! БАХ! Четвертая пуля тоже улетела куда-то в сторону, далеко от любой цели. Мимо! — "Почему? ПОЧЕМУ?! Почему, почему, почему, почему, почему?!?! КАК?! Как же такое возможно?! Этого не было в Евангелии! Вас обоих не было Евангелии!! Так что же, что же это такое?! Я должен был любить, я должен был быть любим!!! Моя судьба, моё усердие, моя любовь... Разрушены?!... Ими?! ПОСЛЕ ВСЕГО, ЧТО Я СДЕЛАЛ?! ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫЫЫЫТЬ!!! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, НЕ МОЖЕЕЕЕЕТ, АААААААААААА!!! ЧТО... ЧТО ВЫ ТАКОЕ?!" — "Твой безумный бред больше тебе не поможет, образина. Я убил тебя один раз, убью и дважды, жаль только помучать не удастся! Сгинь! Сдохни! И прекрати марать своими грязными лапами МОЁ тело!!" — КХХРААААААААААААА!!! Испустив пронзительный, исступленный рёв, Петельгейзе обрушил свой финальный удар. Отчаянным движением он рванул пистолет резко вправо... и что есть силы вжал крючок. БАХ! Эмоции Романе-Конти были столь ярки, что, казалось, отразились и на Круэлле. Он не смог воспрепятствовать этому сделанному вслепую выстрелу. Его оглушил яростный крик и буквально ослепил сводящий с ума гнев. Так что он не видел, куда попала пуля. Время словно застыло. Несколько томительно долгих секунд граф ничего не воспринимал, молясь Тьме, чтобы это снова был промах. А когда чувства Петельгейзе отхлынули и он прозрел... Внутри у Винсента всё оборвалось. Удача всё-таки отвернулась от них. Выстрел оказался сделан не вслепую. Ведь пятая пуля... нашла свою цель... — ЭМИЛИЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!! Застывшее время разлетелось вдребезги, возобновляя свой ход. И в тот же самый момент, когда исказились лица Рам и Рем, прозвучал истошный крик Субару и прозрел Винсент... тело Эмилии со стуком коснулось земли. Её глаза так и остались широко раскрыты, на лице застыло недоумевающее выражение, а по носу вниз стекала струйка крови. Попадение оказалось весьма точным. Прямо промеж глаз. — "Вот ведь... чёрт..." Руки опустились сами собой. Внутри стало пусто. В миг исчезли почти все эмоции. Досада затмила их. Тупой болью отдалось горькое разочарование. И Винсент издал болезненный, обречённый вздох. Ибо понял — это полное поражение. — Госпожа Эмилия! Госпожа Эмилия! Чтоб тебя! Рем! Скорее! — Чёрт! Чёрт! Только не это! Нет-нет-нет! Эмилия, держись! Прошу, только не это! Кхххххх... Эмилияяяяяя!!! — М-магия Воды, залечи рану... А-аах... Госпожа Эмилия, прошу, держитесь... — "Довольно. Бесполезно. Всё... уже бесполезно." Они возились около тела Эмилии, трясли его, пытались помочь лечебной магией... но Винсент знал. Это бессмысленно. Она мертва. Это же сразу видно. После такого обычно не выживают. Даже магия почти всегда бессильна. А значит... всё кончено. Её смерть обесценивает всё. Этот виток проигран. Все планы Круэлла пошли крахом. Старания напрасны. Краеугольный камень разбит. Безжалостная пуля расколола оставшиеся надежды. Какой теперь смысл?.. Бесполезно. Теперь всё бесполезно... — "Дааааа... Всё именно так, всё именно так. Бесполезно! Бессмысленно! Тщетно! Напрасно!!! Хе-хе-хе-хе-ха-ха-ха-ха-ха-ха, РААААА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!!" В голове вновь прокричал отвратительный голос Петельгейзе. Теперь торжествующий, злорадный. Да, это его победа. Он своего добился. Больше Винсенту нечего было делать. И Архиепископ воспользовался его минутной слабостью. — Кхехехехехехехехе! Я прошел это испытание! Ведьма ниспослала мне его, и я буду вознагражден её любовью, буду трудиться ещё усерднее!! А для вас это... КОНЕЦ! БАХ! Теперь-то ему никто не препятствовал. И Петельгейзе выстрелил без проблем. Точно в цель. — Аа...а...кхх... Рем пошатнулась, схватившись за горло, что заткнула пуля... а затем свалилась на землю. Подняться ей наверняка было уже не суждено. — СЕСТРАААА!!! Рам с ужасом вскрикнула, увидев захлебывающуюся собственной кровью сестру... А затем яростно повернулась к не-Винсенту. Её взгляд пылал огнём ненависти. — ТЫ! ЭЛЬ ФУРА!!! Заклинанием она выпустила мощный поток ветра, устремившегося к... Петельгейзе. Похоже, он всё-таки был рассчитан на то, чтобы основательно сбить с ног... Но ему-то было всё равно. — Аааах, какая жалость, "патроны" кончились! Тогда... придется по старинке, ммхахаххахахахаха!!! Заклинание Рам разбилось будто о невидимую стену, культист не пострадал. Увы, шансов у красноволосой горничной не оставалось. Она не успела понять. — Полномочие Лени — Незримая Длань! — Аагх?! Гха! Отпуст!- КРАК! ТРЕСК! Романе-Конти безжалостно поломал, смял тело Рам, не оставляя ни шанса на спасение. Хрустнула выворачиваемая шея, треснул дробящийся позвоночник — и её душа отошла в мир иной. — Ааа?!... Рем... Рам... — прошептал ошарашенный Субару, разом оказавшийся один посреди трупов. Изломанное тело Рам мешком пало к его ногам. Совсем рядом уже почти затихла Рем, в которой едва теплилась искорка жизни. Без силы демона она должна была испустить дух уже совсем скоро... В миг отвратительный культист оборвал жизни дорогих ему людей... Выйдя из ступора, Субару поднял глаза. Его сердце преисполнилось болью, а в глазах... зажглась ненависть. — Оооооо, лень, лень, лень, это всё ЛЕНЬ! Ты почти смог разрушить мой план, странный мальчишка! Вот только ты оказался недостаточно у-сер-ден! Ах, а вот если бы... — ПЕЕТЕЕЕЛЬГЕЕЕЙЗЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ!!! Испустив горестный и злобный крик, Нацуки сломя голову кинулся на Петельгейзе. Вряд-ли его уже волновало, что тело тот похитил. Субару заносил кулак с единственной целью — убить ненавистного Архиепископа. Любым способом. Вот только Незримая Длань оказалась быстрее. — А-аакх?! Что за?!... Чёёёрт, отпусти, отпусти меня! Кхррааа! ПЕТЕЛЬГЕЙЗЕ!!! Отпусти, я убью тебя!!! Яростно крича, Субару пытался отбиться от невидимых рук, схвативших его и приподнявших в воздух. Но те надёжно обездвижили парня. А культист только злобно расхохотался и, вращая глазами, уставился на Субару, подойдя ближе. — Что же, что же, твои эмоции такие яркие! Ооо, позже мне будет о чём с тобой побеседовать. Да и с остальными я тоже вдоволь наиграюсь! Это будет воистину интересно! Но сначала... хе-хе-хе-хе-хе! — Аа?!... О-остановииись! Не смей!! Не смей трогать Эмилию!!! — Как чудно ты будешь плакать, когда тело твоей полудемоницы будет разорвано на части?! Той, что даже не прошла и одного испытания, истинно праздной?! Эхехе-хе-хе-хе-хе-хе-хе-хе, ААА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!! — ОООСТАНОВИИИИИИИСЬ!!! Чрезвычайно увлекшись и садистски хохоча, Петельгейзе протянул несколько невидимых рук к телу Эмилии с явно чудовищными намерениями. Он, несомненно, захотел жестоко отомстить Субару за то отчаяние, что испытал сам. Настолько... что не заметил ни того факта, что Нацуки смог увидеть Незримую Длань... ни того, что амулет из мана-камня на шее Эмилии оказался расколот. Не обратил внимания Петельгейзе и на нарастающее магическое возмущение... знаменовавшее пробуждение чего-то ужасного. А к тому моменту было уже слишком поздно. — Что ты делаешь? Внезапно откуда-то сверху послышался низкий, рычащий голос. Глубокий, ледяной тон его внушал трепет и заставлял покрыться мурашками. Все — и Петельгейзе, и Субару, и даже очнувшийся Винсент — посмотрели вверх. И увидели... Пака. — Что ты делаешь с моей дочерью, мерзавец? ВЖИК! ЛЯЗГ! Восемь острых ледяных кольев воткнулись в землю всего в каких-то сантиметрах от Винсента-Петельгейзе, окружив его. Маленький кот смотрел на них так, что впору волосам встать дыбом. Взгляд духа был непривычно зол и пронзающ. — Пак?! — вскрикнул Субару. — "Ч-что за?! Откуда... почему он здесь? Почему только сейчас?!" — пробормотал Винсент. — Мой разум... трепещет!!! Не теряя времени, Романе-Конти устремил все свои семь рук к Паку, намереваясь сдавить его... но опоздал. БУУУМ! ВЖЖУУУУУУУУУУУХ! Мощнейшая волна магии и хлада легко смела атаку Архиепископа. Взрывной волной они мигом окутали всё вокруг, вызывая свирепую снежную бурю. Совершенно внезапно лето превратилось в зиму — и вьющаяся метель поглотила особняк Розваля. Деревья, земля, здание, трупы — всё начало стремительно леденеть и покрываться коркой. Прикрываясь руками, Винсента-Петельгейзе и Субару пытались удержаться на ногах под порывами неистового ветра. А на месте Пака... возвышалось огромное нечто. БУМ! БУМ! Темная громада тяжело опустилась на землю. Два больших жёлтых глаза-маяка пронзали сгустившуюся тьму. И из неё немного проступала морда... напоминающая кошачью. Да. То была истинная форма Великого Духа Пака — Зверь Конца. — Непостижимо... Просто непостижимо! Какой-то дух! Моя вера, неужели?!... — отчаянно зарычал Петельгейзе, взирая на свою будущую смерть. Винсента пронзила догадка. Он всё понял. Вот кем был вызван буран в прошлом витке. Вот кто ответственен за его смерть! Это был Пак! И наверняка это произошло из-за смерти Эмилии! Выйдя наконец из прострации, Круэлл вновь начал думать. И почувствовал. Даже без маны, он ощутил дрожь энергии. С такой мощью ему не тягаться. Это верная смерть. Без вариантов! — "Дьявол... Уму непостижимо. Так это всё... он?! Да что за чертовщина... Проклятье! Невозможно..." — ...человеку, прожившему всего несколько десятков лет, не стоит говорить с духом о времени. — Время никак не связано с глубиной моей любви!... Пока Пак с Петельгейзе вели свой бессмысленный диалог, Круэлл резко оживился и стал отчаянно пытаться вернуть себе контроль. Пусть Архиепископ его и не слушал, но уступать не желал. Сдав позиции ранее, граф теперь упёрся в волю культиста, как в стену. Отчего-то тот не убоялся надвигающейся кончины. Напротив — смиренно приготовился умереть, не переставая нести чушь! А вот Винсент... его такой исход не устраивал. — "Нет, ну уж нет! Собрался помирать, урод, так сгинь в другом месте. Давай, убирайся! Отдай моё тело! Я так просто не сдамся! Кхххххх, прочь! Я не умру здесь, только не снова!!" Винсент остервенело боролся с культистом. Даже когда оледенение добралось до пояса и побег стал невозможен. Он бился до конца. Круэлл не желал умирать. Он бы ни за что не дал этому треклятому миру вновь забрать его жизнь. Только не снова, только не так! Граф не мог себе позволить, едва сбежавши, вновь вернуться в ловушку Ведьмы, ей на потеху. Умереть?! Ну уж нет. Он сбежит, спасётся. Пусть вместо него умрёт Субару, ему-то не привыкать! — "Чёрт, чёрт-чёрт-чёрт! Нееееет, я не позволю вам играть со мной! Катитесь в бездну! Я ни за что не умру здесь! Проклятье, отпустииии!!" Его тело уже практически полностью заледело. Петельгейзе вытянулся струной и насильно развел его руки в стороны, выкрикивая свои последние слова. Над ними уже нависла гигантская лапа Пака. А затем... — ...даже если моё тело умрёт... мои чувства достигнут Ведьмы!!! — "Я не умру. Я не умру!! Я НЕ УУУМРУУУУУУУУУУУУУ!!!" ...Неимоверная сила обрушилась на тело Винсента, раздробив его на мелкие осколки.