Помни о смерти

25 декабря 1883 года       На дворе стоял студёный, облачный зимний вечер. Время уже перевалило за девять. Темнота и морозы полностью вступили в свои права, отдав Лондон во власть сил природы. Самых охочих до тепла и уюта людей они уже давно загнали поближе к огню, тёплым печам и каминам, но некоторые, не обделённые стойкостью и отвагой, всё ещё гуляли по слегка припорошённым снегом и обдуваемым сквозняком улицам. Большинство вынуждал долг службы, но были и те, кто от всей души желал подышать свежим воздухом, пройтись куда-нибудь и преисполниться праздничным настроением, несмотря ни на что. Ведь в этот славный день, день Рождества Христова, всем как никогда хотелось отвлечься и хотя бы на сутки забыть о мрачной тени, витавшей над городом последние месяцы. Администрацией Лондона были приложены все усилия для того, чтобы святой праздник прошёл мирно и без происшествий: на улицы выставили максимальное число патрулей полиции (включая спецотдел), дополнительно усиленные разного рода оборудованием; за исключением самых упёртых и бесстрашных, всех горожан разогнали по домам едва смерклось, тщательнейшим образом соблюдя комендантский час; и даже в городском закулисье случились некоторые махинации, которые побудили различный криминалитет и всякий тёмный люд немного посидеть тихо и не портить праздник. Словом, атмосфера, вопреки всему, немного посветлела. В преддверии Рождества и Нового года народ слегка взбодрился. Некоторым газетчикам даже хватило смелости выступить с колкими комментариями, мол, даже страшный Убийца Джек не посмеет творить злодеяние в этот день и «отдаст дань традициям». Не все оценили подобные сомнительные шутки, однако они всё-таки помогли немного оправившимся от первых месяцев террора лондонцам поднять расположение духа. Поэтому этим вечером люди старались праздновать и веселиться.       В усадьбе Клиффордов Рождество отмечали, как и полагалось аристократам, со вкусом, вызывающей роскошью и внушительным размахом. В конце концов кто, как не маркиз Генри Клиффорд, глава семьи и один из влиятельнейших людей в Лондоне, мог позволить себе развернуть масштабное празднование прямо у себя дома. Созвать десятки именитых гостей, накрыть изысканнейший стол, пригласить целый оркестр и устроить настоящий рождественский бал с музыкой, танцами и прочим в одном из обширных залов своего особняка — всё это для него было в порядке вещей. Мероприятие фактически началось ещё в обед и отнюдь не шло к концу. Напротив, бал начался недавно, празднество было в самом разгаре. Атмосфера в зале была беззаботно-возвышенной, и в то же время оживлённой. Знатные люди вовсю развлекались, служивые же утирали седьмой пот, поднося всё новые яства и напитки, их мельтешащей и утомительной суете не было конца. Все были заняты каким-либо делом — светским разговором, танцем, поручением и так далее. Сам маркиз со своей семьёй были в центре внимания, задавая ход и тон всему празднику. Именно он с супругой первым вышел на танец и всецело, самозабвенно отдался процессу… не подозревая, что от смерти его отделяют лишь жалкие минуты. — Ну давай же, увалень. Так ведь хорошо шёл. Ещё чуть-чуть правее, и тебе конец. Иди, не заставляй меня торчать здесь ещё час!       Не знал маркиз и того, что его сын, Роджер, некоторое время назад отлучившийся к себе, уже не спустится обратно в зал. Он так и остался лежать у порога собственной комнаты, украсив её своим богатым внутренним миром. Кровавая надпись, оставленная на стене, стала ему приговором. Как и остальные, он окончил свою жизнь в агонии и ужасе, осознав, кто и зачем явился по его душу. И хоть в этот раз времени у Винсента было очень мало, он всё равно успел основательно спросить с гадкого юнца за всё, умело обеспечив ему жестокий и мучительный конец. Теперь же Круэлл расположился на крыше особняка напротив импровизированного бального зала, терпеливо ожидая, когда Генри Клиффорд наконец попадёт в расставленную им смертельную ловушку. — «Ты станешь решающим доказательством того, что от Джека не скрыться никому, нигде. Никакие предосторожности и ухищрения, ни люди, ни магия не спасут от моей кары. Не сбежать. Не защититься. Только принять свою судьбу и сдохнуть!»       Человек калибра Клиффорда не мог позволить себе беспечности и неосмотрительности. В делах дворянства, особенно закулисных, за просчёт платили дорого: горами денег, репутацией, а иногда и жизнью или ещё чем-нибудь драгоценным. И сам Генри, и его предки это прекрасно понимали. Осторожность, граничащая с паранойей, во всём, неусыпная бдительность, хитрый и изворотливый ум — без всего этого никто из них не добился бы такого высокого положения в обществе. Нынешний глава семьи, непосредственный участник минувших дворцовых переворотов, член фракции Клэймана, Генри был искушённым интриганом. Выстроенная им оборона была крепка, и с окончанием игр престолов она отнюдь не ослабла. Найти в ней брешь было крайне нелегко. Маркиз, как и его бывшие союзники, расслабился, но хватки вовсе не утратил. Однако для КРУ нет ничего невозможного — уж это Винсент познал на собственной шкуре. — Ещё немного правее…       Целый месяц потребовался на то, чтобы поймать шанс и найти возможность разделаться с ушлым маркизом. В арсенале КРУ было множество способов устранения людей, но для такой важной фигуры обычные методы не подошли. Пришлось долго ждать, наблюдать и напрягать воображение. По крайней мере, это делал Винсент — что было на уме у директора он всё ещё мог только гадать. Особняк Клиффордов представлял из себя настоящую крепость, защищаемую как мини-армией наёмников, так и чарами личного мага дворянской семьи, а с обладателем четвёртого ранга, тем более опытным в своей сфере, нельзя было не считаться. Вне дома Генри также прекрасно предохранялся, да и выезды его, между прочим не такие уж и частые, привлекали много внимания общественности, что дополнительно усложняли задачу. Ввиду этого самые простые и эффективные способы не работали. Поэтому пришлось искать обходные пути и ждать удобного случая. И вот, в канун Рождества, Винсент воспользовался единственной подвернувшейся возможностью проникнуть в поместье незамеченным. Добраться до маркиза и его семьи он так и не смог, но, воспользовавшись «советом» Валентайна, ни с чем не ушёл и оставил для Генри смертельный «подарок». — Ещё пара шагов… На руку заговорщикам сыграл праздник. Развернувшаяся масштабная подготовка к Рождеству полностью завладела вниманием всех жителей особняка, и лишь в этот конкретный короткий период они были чуть менее бдительны, чем обычно. Роковая ошибка. Только благодаря ей Винсент смог аж дважды тихой тенью пробраться в казавшуюся доселе неприступной крепость. Пока никто не обнаружил маленькую трещинку в защитном куполе множества переплетённых чар — и для семьи Клиффордов уже было слишком поздно. Коварный план Винсента и Валентайна был приведён в действие ещё часом ранее и находился буквально в шаге от завершения. Над ним пришлось изрядно попотеть, но оно того определённо стоило. Очередная безумная, замороченная, коварная и оттого успешная задумка. Причём идея принадлежала им обоим — второй намекнул, первый подхватил и исполнил. Что бы второй ни говорил. — И… бум. Щёлк.       Простой щелчок пальцами. Маленький магический импульс. Сработавший триггер. Вспышка Тьмы обрезает подвеску… И огромная, тяжёлая хрустальная люстра летит вниз. Прямо на головы ничего не подозревающей четы Клиффорд. Губы Круэлла растягиваются в злой, торжествующей улыбке. БУМ! Грохот и звон было слышно даже снаружи. А крохотное незримое око, притулившееся в самом углу высокого потолка, запечатлело весь процесс. Всплеск крови, взметнувшийся в воздух вместе с осколками люстры, быстро доказал, что либо у маркиза сегодня не было чародейского щита, либо он оказался слишком слаб. Мгновенная смерть. Кажется, даже задело ещё какого-то гостя! Винсент возликовал. Очередной заклятый враг из заметно поредевшего списка мёртв. Очередная победа! — Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, счастливого Рождества, дамы и господа! Надеюсь, вам придётся по нраву мой скромный подарок! Пусть он станет отрадой для лорда Клиффорда в Аду! — Злорадно воскликнул он, рывком поднимаясь на ноги.       Рок прогремел, словно гром средь ясного неба — и святой праздник в мгновение ока превратился в кошмар. Как только люди в зале отмерли, поднялся панический крик и воцарилась полная неразбериха. Всю атмосферу празднества как ветром сдуло. Хаос и ужас полностью завладели балом. Кто-то бегал, кричал, звал на помощь, а кто-то всё ещё поражённо стоял в ступоре или осел на пол, не в силах осознать произошедшее. При этом все были слишком растерянны, чтобы попытаться сразу потушить назревавший пожар, а вырвавшийся из ламп непростой, магический огонь быстро распространялся по ковру, угрожая в скором времени охватить всё вокруг… Таков был скоропостижный конец древнейшего и благороднейшего английского рода. Внезапная смерть на Рождество сокрушила дом Клиффордов, история которого тянулась вот уже три с лишним столетия. И ему было не суждено оправится от такого. Он стал лишь ещё одной жертвой пламени возмездия и ступенькой в новую эпоху. —«Кажется, я никогда не устану смотреть на то, как эти черви воют от страха, пытаются спасти свои никчёмные жизни! Ах, какое же приятное зрелище! Спалить бы ещё их всех там сразу, и не пришлось бы потом вылавливать по одному, жаль, не получится! Ну ничего, скоро им всем придётся несладко. Все предатели рано или поздно получат своё!»       С наслаждением смакуя реакцию перепуганных гостей, Винсент совсем не торопился уходить, стоя на крыше и наблюдая за всем с безопасного расстояния. Ведь он знал, что его начнут искать ещё нескоро. Редкий момент полного триумфа грел холодную душу. Хотелось побольше вкусить мрачной радости. С лица Круэлла не сходил хищный оскал, а в глазах полыхал огонь мстительного торжества. Так бы он и остался стоять ещё какое-то время, упиваясь смертью врага… Однако уже через минуту графа вдруг прервал звук медленных хлопков. — Отличная работа, мой юный друг, отличная, как и всегда. Я знал, что это будет тебе по плечу. На миг выражение лица Винсента застыло, словно маска. Затем улыбка сошла, маниакальный блеск исчез из глаз, лицо разгладилось, став нормальным, и он более-менее спокойно ответил: — Мистер Валентайн. Всё уже закончилось. Почему вы ещё не у себя в кабинете? Вам здесь больше нечего делать. — Аха-ха-ха-ха! А ты стал остёр на язык в последнее время. Впрочем, мне это даже по душе. Так с тобой точно не заскучаешь. Ну-ка, что там у нас? Добродушно посмеиваясь, директор КРУ собственной персоной с невозмутимым видом подошёл к краю крыши, поравнялся с Винсентом и посмотрел в сторону бального зала, оценивая результат их маленькой диверсии. Тот скосил в сторону начальника недовольный взгляд. — Ба, похоже, наш с тобой скромный подарочек наделал немало шуму! М-м-м, и ведь никто до сих пор не озаботился огнём. Печально-печально, собственность государства может пострадать. А ведь тут и ценные бумаги, и произведения искусства, и магические вещи… Эх, а был бы идеальный отчёт для Его Величества. — несколько озабоченно прокомментировал он. — Сомневаюсь, что маркиз и его маг не озаботились чарами для пожаротушения. Вряд ли огонь зайдёт дальше этого зала. — Ответил ему граф с прохладой в голосе. Как всегда, Валентайн, дотоле неизвестно, как и где прятавшийся неподалёку, бессовестно подпортил Винсенту столь сладостный момент своим присутствием. Слушать наигранное, лицемерное беспокойство от вдохновителя самого плана было противно. Круэлл был готов поклясться, что под белой маской скрывается ухмылка, ничуть не уступающая его собственной. И своих истинных мыслей этот дьявол в маске не раскрывал, вот так вот заговаривая зубы всяким бредом, не выдавая себя-настоящего ни тоном, ни движением. По крайней мере всей правды от него точно было не добиться. — Ну, впрочем, это не так уж и важно. Наше дело устранить, а остальным пусть занимаются кабинетные крысы. — сказал Джордж, будто пропустив слова подчинённого мимо ушей, — Итак, с Клиффордами покончено. Пока можешь расслабиться, мы сделаем небольшой перерыв. По остальным направлениям подвижек пока нет, как и работёнки для тебя. — Вот как? Прямо совсем нет? — приподнял бровь Винсент. — Да. Остальные пока вполне справятся и без тебя. А нам лучше немного отдохнуть и выждать. Соблюсти осторожность. Пора бы нашим друзьям полноценно ответить на столь дерзкий вызов, но в их стане по-прежнему всё как-то тихо. Признаюсь, меня тревожит их… нерешительность. Не будет лишним ещё раз перестраховаться. Что-то не верится мне, что старый змей Клэйман просто отсиживается в своём логове. Будь начеку, мой юный друг. Просто больше не будет.       В этот момент тон Валентайна посерьёзнел, и Винсент нахмурился. Он был прав. Прошёл уже почти месяц с громкого убийства Грейвзов, а праведного гнева со стороны их дворянской братии всё ещё не последовало. Это действительно напрягало. Либо оба стратега переоценили силы своих врагов… либо те готовили что-то по-настоящему грозное. Что-то, что заставило бы даже Его Подколодие отбросить притворную легкомысленность. При всём желании обратного, во второй вариант верилось больше. Леон Клэйман и другие окончательно не разленившиеся дворяне не стали бы терпеть в своём городе какого-то бешеного пса, проливавшего голубую кровь. В конце концов, всю аристократическую элиту связывало множество уз, в том числе и родственных. Убитые Элизабет и, соответственно, Оливер Грейвзы как раз кем-то там приходились старому змею. И уж чего-чего, а такого оскорбления чести благородное семейство просто так стерпеть точно не могло. — Считаете, что теперь они точно примутся за нас всерьёз? — хмуро спросил Винсент. — Верно. Мы должны быть к этому готовы. И мы будем, мой юный друг… Ну что-ж, раз мы тут закончили, можно и по домам. — неожиданно тон директора вновь сменился на мягкий и беззаботной, — Я тебя на сегодня отпускаю. Если поторопишься, ещё успеешь нормально попраздновать Рождество! Думаю, твои слуги, мистер и мисс Карлайлы очень обрадуется, если ты сможешь вернуться с работы раньше срока. Не упускай шанс, пока он есть, пообщайся с близкими. — Я сам решу, что мне делать. А вам, кажется, ещё составлять отчёт для Его Величества. — резко ответил граф, сведя брови дугой. — Хмф. Не ценишь советы старших. — «разочарованно» вздохнул Валентайн, пожав плечами, — А зря. Время, проведённое в кругу родных, бесценно, запомни. Однажды ты это поймешь. Ладно, прав и ты, пора мне. Пойду вновь заниматься скучными бумажками. До связи, мой юный друг!       Приподняв на прощание шляпу, директор КРУ развернулся и лёгкой походкой зашагал прочь, весело напевая себе под нос какую-то рождественскую песенку. Будто бы и не смотрел только что на устроенную с его лёгкой подачи кровавую трагедию, довольно ухмыляясь. Винсент мрачно сверлил взглядом его спину, пока Валентайн не исчез во вспыхнувшем на несколько секунд мутном провале портала. Затем раздражённо вздохнул и вновь перевёл взгляд в сторону бального зала, однако хорошего настроения уже не было и в помине. Граф почти привык и к сумасбродству начальника, и к опасным выходкам, и к его постоянным нервирующим комментариям. Но вот трогать своих близких людей Круэлл позволять ему был не намерен. Никоим образом. Происходящее не должно было касаться их — но Валентайн всё равно то и дело подначивал Винсента, будто забавляясь танцем на той черте, что тот провёл между двумя своими жизнями. Граф никогда не испытывал к этому человеку тёплых чувств… а в такие моменты и вовсе хотел прикончить манипулятивного ублюдка от греха подальше. Увы, но он был ему нужен. Без Джорджа осуществить месть не удастся. Да и поднимать на этого типа руку было чревато самыми плохими последствиями. А Круэллу, как ни крути, ещё было что терять в этой жизни. Вот и оставалось лишь огрызаться, напоминая, что Винсент — не безвольная и безмолвная пешка в его руках… — Подонок. — напоследок бросил Винсент, исчезая в тенях.       В богато устроенном рабочем кабинете висела тягостная, вязкая тишина. Лишь редкое унылое завывание ветра под окном нарушало её. Полумрак навевал таинственную атмосферу. Словно тёмное грозовое облако сгустилось в комнате. И хозяин кабинета выглядел под стать месту. Восседающий за столом статный немолодой мужчина с длинными светлыми волосами, острыми чертами лица и пронзительными бледно-голубыми глазами мрачно нахмурившись рассматривал разложенную перед собой карту Лондона, глубоко задумавшись. Максимально подробная и богатая на детали, да ещё и испещрённая множеством точек, стрелок, кружочков и прочими сторонними знаками, она на первый взгляд представляла собой нечто совсем запутанное и непонятное. Однако опытный глаз сразу различал всё нужное. У всех добавленных пометок был смысл — условные обозначения. Места убийств. Время. Предположительное направление. Способ. Кол-во жертв. И прочие подробности. — «Итак… нас загоняют в угол.»       Оторвавшись от карты, над которой он сидел уже час с лишним, Леон Клэйман протяжно вздохнул и расправил плечи, откинувшись на спинке стула. Рука сама собой потянулась к курительной трубке. В последнее время глава семьи нечасто отдыхал, а такой способ быстрее всего помогал ослабить напряжение и привести мысли в порядок. Вдыхая сладковатый дым, старый змей тяжёлым взглядом посмотрел в сторону окна. Этой ночью вновь была плохая погода. Снег, ветер, ненастье… и ноющие старые кости. Не так давно Леон разменял восьмой десяток, и он уже сполна прочувствовал, каково это — уход молодости. Бренное тело постепенно дряхлело, возникали болячки, пропадала уверенность в собственных силах, появилась привычка ворчать по поводу и без. Словом, жить становилось несколько труднее. Никакая магия, увы, не могла обратить естественный процесс старения, как бы того ни хотелось. К счастью, мозга это, кажется, пока ещё не коснулось. Во всяком случае, не в полной мере. А он был ещё нужен Клэйману. Ведь когда уже казалось, что он может, больше ни о чём не волнуясь, прожить остаток своих дней в беззаботном спокойствии и полном достатке, из ниоткуда вдруг явилась новая угроза, потребовавшая его вмешательства. — «Убийца Джек… Коварная бестия. Я узнаю, кто он такой. И если не смогу привлечь к себе — сотру с лица земли. Я больше не позволю кому попало творить всё, что вздумается, в моём городе.       Такое твёрдое решение он принял, как только более-менее вник в ситуацию. И чем больше всплывало подробностей, тем больше пожилой интриган укоренялся в своей мысли. Приходилось признать — Леон оплошал. Оказался слишком нерасторопен, беспечен. Похоже, годы праздного бездействия всё-таки притупили нюх старого змея. Он слишком долго оставался в стороне, до последнего надеясь, что кто-то другой разберётся с бешеным псом, что завёлся в городе, и не придётся напрягаться самому. И только спустя десятки убитых наконец заподозрил неладное. Лишь смерть старого союзника Грейвза заставила Леона встрепенуться, оглядеться по сторонам и понять, что что-то тут нечисто. Теперь же, собрав все доступные сведения и хорошенько подумав, Клэйман осознал, что происходит. На них… посмели открыть охоту. — «Безусловно, этот человек является талантливым и сильным магом. Никакой не-одарённый не смог бы миновать магической защиты. Аарон и Генри этого бы точно не допустили. Кроме того, он… или они весьма изобретательны. Жертв куда больше, чем кажется на первый взгляд.» По крайней мере мотив преступника был известен, ведь как раз его он и выставлял всячески напоказ. Месть. Да и закономерность в убийствах углядеть было нетрудно. Все жертвы — либо знатные, влиятельные люди, либо так или иначе связанные с ними личности. С самого начала Джек нацелился на определённую группу людей. При этом отнюдь не все его «дела» были отмечены той самой кровавой надписью. Это была обманка. Клэйман был уверен, что тот, кто убил его давнего товарища и тот, кто разогнал несколько подконтрольных дворянам мафиозных банд — одно лицо. Многие, если не все так называемые самоубийства, несчастные случаи и пропажи тоже можно было записывать на его счёт. Ведь они не могли поочерёдно умереть просто так, внезапно, да ещё и при весьма странных обстоятельствах. Слишком… стройная статистика. Джек не зацикливался на одном способе убийства, постоянно пробуя что-то новое в стремлении отправить на тот свет как можно больше достойных людей. Определённо опасный тип. Или же… — «Если бы в этой стране и был человек, способный находится в разных местах одновременно, то я бы определённо о нём знал… Девяносто к десяти, что Джек — это группа людей, не одиночка. Провернуть такое одному определённо не по силам даже сильнейшим известным мне чародеям. Очередная пыль в глаза, рассчитанная на невежд, ничего не смыслящих в магии. Продолжая изучать обстановку, Леон не преминул разузнать о том, что творится и за пределами столицы. Просто на всякий случай, чтобы быть в курсе всех последних событий. И ему неожиданно удалось узнать нечто подозрительное. Как оказалось, ряд смертей дворян случился и в других крупных городах по всей Британии. Внезапно гибли крупные землевладельцы, промышленники, корпоранты и прочие высоко стоящие люди. Не было ни кровавых надписей, ни следов зверств, но всё тот же мерзкий почерк и закономерность определённо угадывались. Такая цепь смертей определённо не могла быть вызвана естественными причинами. Нет, это была охота за головами конкретного круга лиц. Конечно, трудно было увязать творящееся в столице и вне её в одну картину… но старый змей привык доверять чуйке. А она подсказывала ему, что дело куда крупнее и запутаннее, чем может показаться. — «Но это не самое тревожное. Число этих крыс пока не особо важно. Ведь у них… нет лица. Ясно, что движет Джеком, но вот кто он и где его искать — нет. Это основная проблема.»       Вооружён и непредсказуем — вот каким был Джек. Он никто, появился из ниоткуда и внезапно стал угрозой номер один. Нападает внезапно, убивает всех, до кого сможет дотянуться и исчезает почти без следа. Когда ждать очередного удара? Откуда? Что на этот раз замыслил убийца и как от этого предохраниться? Война с таким невидимым врагом — чрезвычайно сложное и муторное дело. Искать таинственного убийцу-мага среди десятков тысяч людей, не имея совершенно никаких данных о нём — всё равно что искать иголку в стоге сена. Очень увёртливую такую иголку. А если он ещё и не один — тем паче. И это было совершенно не то, к чему привык Клэйман. В дворцовых интригах все действующие лица, как правило, известны — нужно лишь убрать ненужного человека так, чтобы не замарать своих рук. Грязная, но знакомая игра. Напоминало партию в шахматы — сложную, но, по сути, прямолинейную битву умов, вооружившихся известными и понятными стратегиями. То же, что происходило в Лондоне сейчас, иначе как войной с тенью было не назвать. Совершенно другие правила. Игра на невыгодных условиях. А ставка — жизнь. Как достать того, кого не видишь? Как защититься вслепую? Как обхитрить призрака? Дворяне не знали о враге ничего… зато он, похоже, знал о них всё. — «Какая морока… Хитры мерзавцы, хорошо заметают следы. По полной воспользовались моментом внезапности. А без хоть какой-то внятной информации остаётся только ловить руками воздух. О, боги, боги… Как жаль, что остальные слишком глупы и недальновидны, чтобы принести пользу. Всё придётся делать самому.»       Леон вновь тяжело вздохнул и с решительным видом потянулся к магическому гадальному шару, используемому для связи. Как всегда, многие из его «дорогих друзей» годились только на размен фигурами. До него им было далеко. В то время как остальные лорды погрязли в праздности и междоусобицах, он один мог узреть картину дальше собственного носа и противостоять Убийце Джеку со всей серьёзностью. Да, не к такой игре привык Клэйман. Но на то ведь он и был старым змеем, что умел приспосабливаться. Всё-таки в его руках по-прежнему сосредоточена немалая сила, и если суметь ей правильно воспользоваться, то крысам недолго осталось шнырять по закоулкам незамеченными. И уж тогда, стоит им попасться и раскрыть себя… Леон вдоволь наиграется с назойливыми грызунами. В этот момент размышления лорда прервал вежливый стук в дверь. — Войдите. — властно промолвил он, подобравшись и усевшись на стуле поприличнее.       Дверь отворилась, и в кабинет вошёл внушительной комплекции мужчина с длинными, завязанными в хвост чёрными волосами, карими глазами и грубыми чертами лица. Он был довольно высокого роста, хорошо сложен и имел слегка загорелую кожу, что выдавало в нём человека работящего. Кроме того, весьма был заметен широкий шрам на правой щеке, явно нанесённый не простым холодным оружием. Одет мужчина был в типичный костюм-тройку, который ему совсем не шёл. Пройдя в кабинет, мужчина вежливо склонил голову: — Доброго вам вечера, босс. Неплохая погодка нынче. — бодро поприветствовал он Клэймана, приподняв шляпу котелок и широко улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. — Приветствую. Не могу сказать того же. — прохладно ответил аристократ. — Ой, будет вам! Я много где побывал, и с уверенностью могу сказать, что наша зима просто очаровательно мягка. То ли дело в России — вот где настоящие морозы! Чтоб я ещё раз туда сунулся… — Перейдём к делу. — прервал мужчину Леон, строго оглядев вошедшего, — Вы осмотрели место преступления?       Как бы не нравились пожилому интригану показная ребячливость и непосредственность Рэндалла Маккензи, его полезность с лихвой окупала все небольшие недостатки. Только командиру «Экзекуторов», печально известного отряда наёмников, вышедших (само собой, неофициально) из-под крыла дома Клэйманов, Леон мог стерпеть пренебрежение этикетом и вызывающую наглость. Ведь за фасадом несерьёзного дуралея скрывался смертоносный огненный маг второго ранга, в совершенстве владеющий искусством восточного меча — катаны, и при этом не гнушающийся никаких грязных трюков, а также не обделённый харизмой и лидерскими качествами. Помешанность же на схватках и опасных ситуациях делала Рэндалла очень удобным инструментом. Стоило лишь намекнуть, что предстоит жаркая авантюра — и им можно было вертеть как угодно. А вместе с ним — и всем остальным отрядом, среди членов которого Маккензи имел непререкаемый авторитет. — А-а-ага. Вы были правы, нашлась парочка улик. Пришлось изрядно покопаться, но вот, раскопал таки кое-что интересное. Бесцеремонно плюхнувшись на стул перед лордом, наёмник неуловимым движением фокусника разложил на столе несколько предметов, которые достал словно из ниоткуда. Ими оказались обрывок какой-то верёвки, небольшая баночка с магической эссенцией и осколок чего-то стеклянного. Клэйман прошёлся внимательным взглядом по всем трём предметам. — Знаете, что объединяет все эти три штучки? Бинго, остатки энергии Тьмы на ней. — начал рассказывать мужчина, — С этими уликами я могу уверенно сказать, что смерть вашего друга Генри устроил кто-то умный и умелый. Вот эта вот верёвка — остаток подвески упавшей люстры. Полагаю, кто-то, а точнее наш дружелюбный сосед Джеки, магией удалённо оборвал её в нужный момент. Весьма хитро, надо заметить, следов-то почти не осталось, полиция вряд-ли смогла доказать, что это не несчастный случай. Далее, — Рэндалл указал на колбу, — Эссенцию мы собрали в том месте, где нашлась небольшая дырочка в плетениях этого скряги Райли. Весьма искусный взлом, хоть я в этом ничего и не смыслю. И наконец, осколок лампы из поместья Грейвзов. Считайте, нашёл случайно. И вот в чём загвоздка: запашком-то всё одним несёт. Проще говоря, с обоими большими шишками расправился один человек. Занятно, правда? — Как я и думал. — мрачно нахмурившись, задумчиво ответил Леон.       Генри и Аарон. Самые надёжные, полезные и удобные союзники старого змея. Пусть первый, почивший три дня назад, был порой слишком горяч и прямолинеен, а второй чересчур жаден, на них можно было положится. Теперь их не стало. И это была тяжёлая утрата. Дело Джека с этого момента стало для Клэймана личным. Ведь больше всего Леон дорожил именно такими людьми, так как в последнее время их стало болезненно не хватать. Всё меньше оставалось фигур, через которые можно было контролировать доску. Даже на членов своей семьи старый интриган не возлагал особых надежд. Сын, Айден, так и остался пустоголовым лентяем, едва ли что-то усвоившим из уроков отца, одарённый внук был ещё слишком мягок и неопытен, а брат так и вовсе укатил на долгий отдых в Европу. Осталось слишком мало людей, которым можно было доверить серьёзное дело. Сам же Леон был уже не в том возрасте для всяких авантюр. И по сути, Рэндалл с его шайкой, считай личная гвардия, должны были стать ключевыми фигурами Клэймана в противостоянии «шайке Убийц Джеков». — В общем, ситуация мне теперь более-менее понятна. Зуб даю, что этот маг Тьмы всё ещё в городе. Наглость — определённо его второе счастье. — продолжил Маккензи, — Хорош, зараза, уже хочется посмотреть, может ли он что-то этакое сотворить и в настоящей драке. Осталось только его найти, но уж к этому мы привычные. — Вижу, ты уже подробно ознакомился с обстановкой. — кивнул аристократ, — Думаешь, сможешь выискать эту крысу? — Все только и говорят о том, какой он неуловимый. Хех, но мы-то быстро выведем его на чистую воду. — недобро ухмыльнулся наёмник, — Есть у меня один план. — Какое совпадение. У меня тоже. — Леон позволил себе вернуть улыбку.       Настало время ему наконец напомнить всем, что старый змей ещё жив и остроты зубов не утратил. Клэйман обязательно заставит наглецов, посмевших нарушить его покой, пасть перед ним ниц. Либо они будут уничтожены, либо станут новыми марионетками в руках Леона — и никак иначе. Теперь он не успокоится, пока не переловит их всех. И начнёт он с настырного тёмного мага, который, судя по всему, и был самым активным из них. В коварном уме уже созрел простой, но подлый план — под стать самому Джеку. — «Что ж… Быть может, даже от моего непутёвого сына будет хоть какая-то польза.» — Давай Белла, твой ход.       Передвинув слона, Винсент расслабленно откинулся на стуле, посылая давней подруге слегка насмешливый, провокационный взгляд и слегка кивая ей головой. Наблюдая за задумчиво наморщившейся мисс Карлайл, он мысленно хмыкнул. Сколько бы лет не прошло, а на её натужное, сосредоточенное лицо в то время, как она делает ход, смотреть всё так же приятно. Прямо слышны скрипящие звуки сложных мыслительных процессов. Неизменно забавное зрелище. Белла всегда храбрилась и садилась за шахматы с уверенным видом, часто заявляя, что уж на этот раз победа будет за ней, но уже через десяток ходов напускная бравада исчезала, уступая место чрезвычайной концентрированности. Всё-таки она действительно старалась Круэлла обыграть. И, надо сказать, двигалась к своей цели не без успехов. — «Раньше мне ничего не стоило поставить ей мат в четыре хода. Ещё полгода назад она, как игрок, не представляла собой ничего. А сейчас… хмф, пожалуй скоро мне тоже придётся играть всерьёз. Её ходы становятся всё более продуманными. Похоже, она даже немного заучила пару предложенных мной стратегий. Отлично. Мои уроки не проходят даром.» — довольно подумал Винсент, наблюдая за стараниями девушки.       Однако как бы граф не забавлялся подобной несерьёзной игрой с Беллой, в то же время у него была и вполне практичная цель. Он хотел попробовать хоть немного привить этой пылкой, горячей девушке те качества, которых ей так не хватало — усидчивость, терпение, расчёт действий и последствий. Огненная натура наследницы Карлайл уже давно стала притчей в языцех и, зачастую, источником неприятностей как для её обладательницы, так и для окружающих. В конце концов, сам Винсент это знал, как никто другой. И не так давно, глядя на то, как дядя Уильям в очередной раз отчитывает дочку за очередную проделку, Круэлл подумал — а почему бы не взяться за проблему с другого конца? В конце концов, родительское воспитание пусть и надёжно, но своеобразно, а маркиз хоть и не баловал Беллу слишком, но всё равно слишком строг к ней не был. Короче говоря, усилий родителей всё-таки было недостаточно, чтобы по-настоящему вразумить её и побудить хоть как-нибудь укрощать свой довольно буйный нрав. Поэтому Винсент решил поспособствовать развитию подруги со своей стороны своими способами — пока что через игру, выступая показательным примером и ненавязчиво уча. Он прекрасно понимал, что никакие увещевания, лекции и уж тем более угрозы на ней не сработают, а подавлять эмоции для девушки её склада характера и вовсе вредно. Нет, тут нужен был свой подход. И Винсент, являясь очень близким для Беллы человеком, но будучи при этом её ровесником, мог такой специфический подход реализовать. — Ну посмотрим, как тебе такое. — Пробормотала Карлайл, передвигая королеву вглубь позиций чёрных фигур. — Хм. — чуть сощурившись, Круэлл сделал ответный ход, убрав с доски белую ладью. — «Она опять действует опрометчиво. Такими темпами я быстрее доберусь до короля, а она останется без фигур. Что ж, щёлкну её по носу, даром не пройдёт.»       В меру лениво наблюдая за ходом партии, Винсент вспоминал, с чего всё начиналось. Стоило больших усилий раз за разом сажать Беллу за шахматную доску. Это и в детстве было очень не просто, а уж теперь и подавно. Первым и основным делом шла мотивация, ведь без неё девушка не сыграла бы с ним и трёх партий, устав от «скучной и сложной» игры. С трудом, но графу удалось убедить подругу, что шахматы — достойная её внимания игра, умелые в которой обречены на успех. Слово за слово, несколько поражений и немного поддразнивания — и вот Белла, проигрывать категорически не любящая, уже сама загорелась желанием обыграть Винсента на его же собственном поле. Немного подогреть, а затем уязвить самолюбие — и «подопытный», исполненный соревновательного духа, готов. Всё остальное было делом техники. Нужно было аккуратно, исподволь наставлять и обучать девушку основам как стратегии, так и самоконтроля через понятные и наглядные ситуации — шахматная доска этому полностью удовлетворяла. Через неё граф ставил сценарии и показывал, как это выглядело бы в жизни — даром что воображение позволяло. И процесс, пусть неспешный и не всегда равномерный, всё же шёл. Изменения, практически незаметные на общем плане, появлялись в действиях Беллы. Понемногу, но наставления Круэлла давали свои плоды. Образчиком сдержанности Карлайл, конечно, не стала, но безмерной горячности в её образе жизни слегка поубавилось, появились зачатки самоконтроля и попыток вести свои порывы, а не вестись за ними самой. И граф был доволен тем, что его теория работает. — «Кто знает, быть может через пару лет из неё выйдет достойный член общества, а не бомба в платье.» — с лёгкой беззлобной усмешкой подумал он.       Не забывал Винсент и поощрять неиронично тяжкий труд своей горе-воспитанницы. Не всё же ему увлекать подругу в свои «сложные» игры — поэтому он зачастую предлагал или принимал приглашения и на «менее интеллектуальные» развлечения — например, походы по театрам, прогулки, обходы магазинов и прочее. Кроме того, Белла любила спортивные игры, и в отличие от детства теперь Винсент мог быть с ней наравне, что, кстати, ещё сильнее пробуждало в девушке полезный соревновательный дух. Теннис, крикет, бадминтон — они всё превращали в маленькое состязание. Причём на этот раз счёт был примерно равен, ведь Белла была очень активной, спортивной девушкой, и форы у Винсента не было. Более того, в определённых дисциплинах она была даже объективно лучше. Например… в спарринге на рапирах. — «Хмф, кто бы мог подумать. Меня разоружила женщина, да ещё и такая, как она. Вот уж был сюрприз, так сюрприз. Фехтованию Белла учится на удивление прилежно.»       Конечно граф знал, что юная Карлайл весьма заинтересована в фехтовании и довольно умело обращается со шпагой, но смотрел на это её увлечение сквозь пальцы и довольно снисходительно. Для него, побывавшего в реальном бою и знающего, что из себя представляет настоящая драка насмерть, это виделось разве что детской забавой, полезным, но всё же несерьёзным способом убить время. Ведь такое фехтование было всего лишь красивым спортом, не имеющим ничего общего с реальной боевой подготовкой, отголоском ушедшей дуэльной эпохи. За стоящего противника граф Беллу не считал… Пока однажды Винсент не столкнулся с подругой в тренировочном бою. Тогда-то он понял, что возгордился зря. — Ты… — ошеломлённо пробормотал Круэлл, приходя в себя от стремительного наступления Беллы. — Ну как тебе? Я ещё только разогрелась! — в глазах хищно оскалившейся девушки плясали весёлые искорки, — Не смей меня теперь недооценивать! Сейчас я покажу, чему научилась! — провокационно воскликнула она, боевито пританцовывая на месте.       В тот вечер Белла действительно задала ему жару, какую мог мало кто устроить. Винсенту стоило догадаться, что не лишённая какой-никакой сообразительности бунтарка не станет придерживаться традиционных правил и движений, вместо этого используя свой непредсказуемый, яростный стиль, в сочетании с природной спортивностью превращающий её в действительно трудного соперника. Вопреки характеру дисциплины, боевая смекалка у Карлайл оказалась на высоте — никаких комплексов и зашоренности, лишь чистые, практичные движения. В то же время граф был сильно ограничен — не мог же он по полной задействовать весь свой арсенал в честном спарринге и использовать грязные приёмы, опасаясь за здоровье подруги. Но даже несмотря на это — победа ждала самого умелого, а Винсент вообще-то был бойцом, натасканном настоящим солдатом во многом, и он что-то да понимал в фехтовании! Да, открытое столкновение лицом к лицу не было стихией Круэлла и рапира отнюдь не являлась основным оружием, однако не был же он настолько слаб и труслив, чтобы не уметь биться и так! Тем не менее… верх одержала Белла. — Горе побеждённым. — с широкой улыбкой на устах заявила тяжело дышащая, но очень довольная девушка, когда шпага её противника звякнула об землю. — Хах… И верно… Преклоняюсь перед триумфатором. — обескураженно проговорил в ответ Винсент и чувствуя, как лезвие ложиться ему на плечо, покорно преклонил колено.       Это была чудесная сцена, запечатлённая в их памяти навеки. Изумительной красоты танец стали под светом луны. Сражение — не из вражды, но из дружбы. Звон клинков. Страсть. Отвага. Единый порыв. Забыв обо всём на свете, они неистово кружились в незабываемом танце, будто став одним целым. Смотря друг другу в глаза они, кажется, желали одного — чтобы это никогда не закончилось. Тем не менее, когда побеждённый снизу вверх посмотрел на победившую — они обменялись понимающими мягкими и такими похожими, чуть ироничными улыбками. Ведь не было злобы, обиды, зависти. Наверное, это был… катарсис. Ведомое лишь им одним доказательство того, что их связь нерушима. Да не будет она разорвана никогда, никем и ничем. Они всегда будут поддерживать друг друга. Как друзья. Как брат и сестра. Что бы ни случилось.       Винсент мягко улыбнулся краями губ, наблюдая за новым ходом Беллы. Подобные воспоминания он хранил с несвойственной для него… нежностью. Наверное, не такого чувства ожидаешь от столь мрачного и холодного человека, каким был он. Однако на самом деле… глубоко внутри для Круэлла дорогого стоило любое напоминание того, что даже в этом горьком мире интриг, убийств, ненависти и злобы ещё остаются лучики света. Как далеко бы не зашёл бывший Мортимер в своём кровавом походе, он должен был помнить, хотел верить, что идёт по нему не только ради себя. Что ещё остался… путь назад. В то, что можно назвать нормальной жизнью. Туда, где живут его любимые люди. Его домочадцы. Карлайлы. И Белла. Единственный человек, перед кем Винсент был готов преклонить колено и признать поражение, не чувствуя себя уязвлённым. Без них… граф не знал, что бы было. Возможно… Убийца Джек, тот, кого боится весь город… появился бы на самом деле, в наистрашнейшей своей ипостаси. Но этого Винсент, само собой, не допустит. Пока он держит демона в узде, пока оберегает своих близких и контролирует ситуацию… всё будет хорошо. Он позаботится обо всём. И хорошее будущее обязательно рано или поздно настанет. — «Обещаю… я обязательно вернусь. И дам вам ту жизнь, которую вы заслуживаете. Как только со всеми ублюдками будет покончено… и моя месть завершится.»       Зайдя в свою комнату и плотно прикрыв за собой дверь, Винсент коротко усмехнулся. Естественно, на шахматном поле победа по-прежнему была за ним, и негодующую, вновь проигравшую Беллу сейчас было слышно даже отсюда. Вновь уязвлённая своими глупыми ошибками, по которым граф не преминул основательно, поучительно пройтись, разгорячённая девушка громко требовала матч-реванша. Даже не скажешь, что раззадоривало её больше — сам факт очередного поражения, или обстоятельный разбор полётов. Пожалуй, для человека, столь не любящего проигрывать, это были одинаково болезненные точки. Кстати говоря, это был ещё один важный урок, который Белла должна была выучить — научится проигрывать и принимать поражение достойно. Не просто беситься, а мотать на ус, делать выводы и трезво оценивать причину-следствие. Так что Винсент был не против ещё одной партии. Заодно она по горячим следам попробует ещё раз реализовать свою стратегию, исправив недочёты. — «Хм. Кажется, надо прибраться. Что-то я в последнее время совсем не слежу за чистотой своего кабинета.»       Оглядев несколько захламленную чем попало комнату, Винсент хмыкнул. К «святая святых» слуг он не подпускал, введя правило о том, что у себя он убирается сам. Ведь тут было слишком много вещей, которых добропорядочным, непричастным людям лучше не видеть. Например, наручный клинок и револьвер, с которыми Круэлл в последнее время почти не расставался, некоторые не совсем легальные зелья, гадальный шар для экстренной связи с начальством, подозрительные газетные вырезки с изображениями аристократов и прочее. Конечно, всё действительно нужное и опасное «барахло» граф держал под надёжной магической защитой, но всё же было лучше, чтобы в кабинет не входил никто, кроме его владельца. — «Так. Забыл его убрать. Нехорошо. Белла, когда же ты прекратишь отвлекать меня от дела?»       Заметив раскрытый личный дневник, Винсент, прекратив уборку, решительно направился к рабочему столу. В момент приезда подруги он был занят записями и, похоже, в суматохе, которую ожидаемо устроила эта маленькая мисс Вихрь, забыл даже его закрыть. Для него неприятно было вот так оставлять личную вещь, пусть даже в своём надёжно защищённом кабинете. Ей место в запиравшемся на ключ ящике, во избежание… — Винсент! На связь! У меня важные новости.       Короткое покалывание в голове и перезвон в ушах возвестили о внезапном телепатическом контакте. Обычно голос при общении таким образом опознать непросто, но характерный тон директора Валентайна граф уже успел выучить. Дёрнувшись и чуть поморщившись, Круэлл остановился и, немного сосредоточившись, ответил: — Слушаю вас. — Собирайся и выдвигайся к условной точке. Работка для тебя появилась. — Это настолько срочно? Я принимаю гостей, и мне нужно время, чтобы объяснить свой уход работой. — Оставь, потом объяснишь. Это срочно. Айден Клэйман наконец-то подставился. Будем убирать.       В этот момент в голове Винсента словно ударил гонг и он весь совершенно переменился. Круэлл застыл, точно изваяние, глаза расширились, рот приоткрылся. Но… ненадолго. Почти сразу же на смену изумлению пришла крайняя собранность. Точно у солдата, поднятого по тревоге. Всё доброе тепло вдруг ушло из сузившихся глаз и дрогнувшего выражения лица графа. Его лик разом потемнел, губы сжались, брови свелись, а в глазах полыхнул пугающий огонь ледяной злобы. И демон в миг заменил человека. — Выдвигаюсь. — коротко бросил в эфир он, тут же оборвав связь.       Более не обращая внимания ни на что, не думая ни о чём стороннем, Винсент резко засобирался. Он стал быстро переодеваться из домашнего костюма в «рабочий» комплект, закидывать расходники в артефакт, расфасовывать по карманам оружие, проверять готовность всего. Холодный, колющий взгляд равнодушно заскользил ко комнате, подмечая лишь нужное, руки работали быстро, в то время как в голове неистово вертелась единственная, будто выжженная калёным железом мысль: — «Убью!» Айден Клэйман. Это проклятое имя. Эта проклятая фамилия. Эти проклятые люди! Нет, не люди — уродские выродки! Те самые, что отняли у него всё. И не только у него — у многих и многих ни в чём не повинных жертв самодурства! Неужели после стольких лет наконец-то появилась возможность добраться до этих ублюдков?! Пусть даже одного — но до того самого, что втоптал Джонатана Мортимера и всю его семью в грязь, смеясь! О, воистину долгожданная встреча! — «Убью!»       Окончив сбор, Винсент быстро оглядел комнату, проверяя, ничего ли он не забыл. Меж тем чуть подрагивающие пальцы сами собой машинально заелозили, касаясь ладоней, плеч, спины — всюду, куда однажды пришёлся удар тяжёлой трости. Иногда Круэллу казалось, что эти раны не сошли с него и по сей день, спустя столько лет. Что они до сих пор болят. Что удары вновь и вновь опускаются. А регулярные кошмары участливо напоминали, что случилось в тот день, кто избил его и кто безучастно, но одобрительно за этим наблюдал. В тот ненастный, дождливый, чёрный день, который Винсент поневоле переживал во снах снова, и снова, и снова… — «УБЬЮ!!!»       Ослеплённый всё разгорающийся безудержной яростью, Винсент исчез из комнаты во вспышке тени, спеша на встречу с судьбой, со своим воплощением зла. Напоследок, в зеркале, напротив которого он стоял, мелькнул лик… монстра. В кабинете повеял холодный ветер… возвещая о приближении новой трагедии. — Винсент? Ты тут? Можно я… войду?       Повисшую в кабинете гробовую тишину прервал осторожный стук в дверь. Спустя какое-то время она медленно приоткрылась и внутрь осторожно заглянула девичья голова. — Винсент? М? Его нет?..       Белладонна Карлайл с некоторой опаской ступила внутрь, проверяя комнату на наличие хозяина. Обычно он никого внутрь не допускал — это было железное правило, и Белла его послушно придерживалось, несмотря на распиравшее её любопытство. Теперь же, когда он внезапно отсутствовал, девушка не смогла удержаться от искушения одним глазком взглянуть на «святая святых». — Ух. Ничего себе… — пробормотала она, оглядываясь по сторонам и понемногу подходя к письменному столу.       Само собой, она не собиралась выглядывать никаких тайн и интересоваться личной жизнью лучшего друга. Беллой двигало простое, но сильное любопытство посмотреть, как живёт настоящий волшебник. В конце концов, Винсент даже в быту был удивительным человеком, и от его рабочего места она ожидала чего-то такого-же необычного. Быстрый взгляд на минутку, пока Винс не видит — и всё. Ничего плохого же не случится, верно? — Хм?       И в этот момент блуждающий взгляд Беллы упал на лежавший на столе дневник. Он поневоле приковывал внимание, будучи самым заметным и необычным из того, что находилось на столе. И девушка… заинтересовалась. — А это… что?