Нарисуй меня, как одну из своих французских женщин

Казалось бы. Четыре недели. Эдди порой и месяцами мог не мастурбировать. Очевидно, он себя немного избаловал. Но и никогда прежде у него не было настолько ярких ощущений от оргазма, как от прошлого раза. И Эдди хотел ещё. Это бы пугало, но Каспбрак, как начинающий наркоман, отрицал зарождающуюся зависимость. Это правда было схоже с ней: лёгкость и радость после «дозы», начинающаяся ломка спустя короткое время. Эдди вздохнул, теребя рубашку, смотря на такой знакомый профиль на сайте. Он очень долго сомневался, открывал и закрывал ссылку несколько раз, ходил перекусить яблоко, пытался почитать конспекты по истории искусства, но не смог удержать на них внимание дольше минуты. Эдди убедился ещё раз, что это было необходимо для успешной сдачи сессии; такой нетрадиционный способ поддержания здорового состояния во избежание перегрева его мозга. Всё ради собственного благополучия, так? Купить. Выбрать время. Оплатить. Дождаться подтверждения. Эдди шумно выдохнул, когда оно наконец пришло. И откинул ноутбук, падая лицом в подушку, сильно в неё вжимаясь. Он обречённо простонал, прижимая края подушки к своим ушам и замок из пальцев держа на затылке. Одна мысль о том, что он снова собирался «увидеться» с Балаболом, заставляла его смущаться и нервничать. Он не знал, как попросить парня попозировать ему в таких откровенных позах. Будет ли считать тот Эдди извращенцем? Но ведь он работал в таком месте, он явно привык к вещам похуже, но Каспбрак всё равно боялся спросить. И злился на себя за это. Он сделал глубокий вдох. Прекратил дышать. Всё равно он оплатил уже сеанс. Сдавать назад поздно. Выдох. Через пару дней Эдди наскоро поцеловал мать в щеку, провожая у двери, и вернулся к себе в комнату, закрываясь. Живот немного крутило от нервов, но он был вдохновлён на рисование. И вот долгожданные минуты, красивое лицо на экране, и у Эдди тут же отлегает от сердца, несмотря на кличку «девственник», которую он слышит от улыбающегося парня. — Я уже не думал тебя услышать. Экономил на школьных обедах, мм? — парень подпирает рукой подбородок, чуть вытянув шею. — Ну ты и клоун, — сморщился Эдди от чужого подтрунивания. — О боги, и ты туда же, — Балабол закатил глаза, якобы обиженно фыркая. — Мне хватает этого в повседневной жизни, прекрати. О, или тебя заводят клоуны? Уже нашёл свои фетиши, дорогуша? — Что? Фу, у кого вообще может быть фетиш на клоунов? — скривился Каспбрак. Балабол рассмеялся, подрагивая плечами. — Видимо, у тебя, раз ты вернулся. И улыбка была такой наглой и самодовольной. Эдди скрипнул зубами. Спорить, конечно, очень весело, ибо это выглядело и ощущалось как флирт, но Эдди просто хотел угомонить свою потребность нарисовать этого парня. — Я не за разговорами пришёл. — О, у меня дежавю, — медленно облизнул губы брюнет. Он выглядел так же, как в прошлый раз, хотя, может быть, немного более усталым. Либо это Эдди устал настолько, что решил, что видит подобное в других людях. — Перейдём сегодня на другой уровень? Парень совсем ненавязчиво повернул голову в сторону, выставив шею. И это абсолютно точно не было соблазняющим ходом, но Эдди загляделся. — Мм.. Эдди ощутил себя ужасно маленьким. Он нервничал, и иногда в таких ситуациях, когда он ощущал беспомощность, его могло прорвать на болтовню. А если учитывать, что за последнюю неделю он сказал слов двадцать, если не считать экзамен, то было ожидаемо, что он начнёт неловко выражаться. — Я хотел попросить немного другого. Без понятия, как ты к этому отнесёшься. Просто ты не выходишь у меня из головы, твоё лицо, руки. И меня бесит, что я не мог.. вспомнить детально, хотя у меня хорошая память на лица, но не в этот раз. И.. — Стой. Тише, — Балабол, казалось, выглядел взволнованным. Каспбрак понятия не имел, как это нужно воспринимать. Что у того сейчас в голове? Он всё ещё считает, что Эдди ребёнок? Что он думает по этому поводу? Чёрт, Каспбрак даже не объяснил, что хочет. Эдди нервно закусывает губу, сжимая край футболки пальцами. — Меня что только в себя пихать не просили.. — Нет! Я про позу! Взволнованное выражение сошло с лица Балабола. Он снова кокетливо улыбнулся. — Мм, посмотрел какую-то извращённую порнушку и хочешь увидеть, возможно ли это на самом деле? Сразу говорю, мои рёбра все на месте, и я не гимнаст, отсосать сам себе не могу. Эдди, кажется, пискнул. — Ой? Я всё же сломал твою психику? — нагло усмехнулся брюнет. — Блять, просто.. сейчас. Эдди нахмурился, чуть растягивая окно чата, которое было в самом узком режиме до этого, ибо они не пользовались сообщениями. Он собирался отправить рисунки. Но резко одёрнул руку. — Можешь быть немного.. помедленней? — навскидку спросил Эдди. — Насколько? — Не знаю, просто.. помедленней. — Без проблем. Так что насчёт позы? Как же Эдди было неловко это обсуждать. Балабол сидел и говорил обо всём этом, как на каком-то брифинге, обсуждая детали плана продаж, принимая различные предложения. Эдди же ощущал себя так, будто.. нет, тут не было с чем сравнить, ибо сама ситуация была верхом неловкости для него. — Ляжешь боком к камере? Я хочу видеть твоё лицо, когда ты.. — снова не смог договорить Каспбрак. — Не заставляй меня чувствовать себя совратителем малолетки, — хихикнул парень. — Когда я что? Буду кончать? Эдди не сдержал шумный выдох, что несомненно услышал парень. — А-га. Я хочу видеть лицо по большей части и тело полностью. А то в тот раз были только раздвинутые ноги, а ещё я не очень понял расположение рук. — Ты туториалы берёшь с меня что ли, как тебе дрочить? Или тоже учишься на веб-камщика? Решил мастер-класс взять? Откуда. Столько. Тупых. Комментариев. Господи.. — Блять. Ладно. Просто забей, — Эдди обречённо прикрыл лицо руками. Будто бы Балабол мог это видеть. — Хей, тише, чувак. Я просто пытаюсь понять, как сделать тебе хорошо, — парень старался говорить спокойно, Эдди правда убирал руки от лица, смотря на него. Наверное, Балаболу непросто не видеть того, кто на другом конце связи, и пытаться с ним вести себя так, будто без ума от него, будто он правда беспокоится. Но Эдди повёлся. — Хорошо? — тупо переспрашивает Каспбрак. — Да. Опиши мне, чего ты хочешь. Я здесь, чтобы помочь тебе с этим, а не смеяться над тобой. Прямо в яблочко. Эдди хотел прислониться к парню сейчас. Он был таким понимающим. Уже много подобных мини-истерик, интересно, он останавливал? Или Эдди такой первый? — Я кину тебе, кое-что, окей? — чуть дрожащим голосом произносит Эдди. — А ты уже посмотришь, согласен ты или нет. Кажется, на лице Балабола промелькнула улыбка. Не привычная усмешка, не снисходительный жест, а просто улыбка. Как будто Эдди сказал что-то такое, что его развеселило и удивило. Каспбрак ничего такого не говорил. Вроде как. И с бешено колотящимся сердцем Каспбрак прикрепил все свои рисунки парня и отослал в чат. Услышав уведомление, Балабол оживился, подвинувшись ближе к экрану, щурясь. Эдди не умел читать эмоции, но то, что сейчас произошло, было подобно падению стеклянной завесы. Эдди почти слышал звон бьющегося стекла. Балабол казался таким открытым, беззащитным, слабым, совсем не уверенно-флиртующим. Каспбрак завороженно следил за тем, как бегал взгляд парня по монитору, а его рот слегка был приоткрыт в изумлении. — Воу.. — подал голос брюнет. И Эдди был готов поклясться, что щёки того сейчас красные не из-за освещения, а из-за смущения. Это вызывало восторг. Такой же, как и от мысли, что он мог рассмешить этого парня. Хотя заставить смущаться кого-то вроде проститутки.. намного серьёзнее. Эдди ощущал невероятное довольство от этого. А ещё он любил комплименты своим рисункам, но эти всё же были не очень чисто нарисованы. Балабол всё ещё молчал. — Теперь я знаю третий способ заткнуть тебя, — ухмыльнулся Эдди. — Эм.. так вот, почему ты не дрочил, — как-то неловко ответил Балабол, пытаясь говорить в обычном режиме, но Эдди отметил, как голос того дрогнул перед последним словом. — Это твоё хобби? Рисовать порно? — Скорее моя проблема, — поделился Эдди. — Я правда не планировал, но ты ужасно красивый. Кадык парня дёрнулся, будто он нервничал. Эдди ловил взглядом каждое изменение состояния того. — Да ну, ха? — Ты красивый, — так же уверено заявил Эдди. — Так что там с твоей проблемой? — попытался сменить тему Балабол. Эдди заметил сложенные на груди руки, будто тот пытался закрыть свою нагую грудь. Чёрт, наверное, тому жутко. Эдди бы тоже было жутко скорее всего, если бы кто-то его рисовал. Да и тем более в таких позах. — Не важно. Я просто.. для меня легко нарисовать по памяти. Но тут. Я не помнил деталей твоего лица. И я просто.. — Скрин экрана ты всё равно не сделаешь, в курсе? — как-то немного холодно прервал Балабол, и Эдди испугался. — Почему? Я и не пытался. — Защитный механизм сайта. — Как у Нетфликса?* — поинтересовался Эдди. — Типа того. И я надеюсь, ты не фотографируешь экран на телефон сейчас. Боже нет, Балабол всё не так понял. — Нет. Неет. Я не это.. чёрт. У Эдди было столько эмоций внутри. Он же так и знал, что не стоит кидать это человеку, у которого он не спросил разрешения на подобное. — Прости, я должен был тебя спросить. Но.. у тебя такая уникальная внешность и.. Эдди замолкал, смотря на то, как вроде расслабляется брюнет. — Тебе бы порно-комиксы рисовать. Или мангу. Отлично получалось бы. — Нет, это для себя. — Для себя? — Ты красивый, — будто бы это всё объясняло, ответил Каспбрак. — А у тебя проблема с тем, что ты не можешь дрочить на красивых людей, вместо этого рисуешь их? Эдди прикрыл глаза, ощущая жар на щеках. Он откинул голову на подушки, задрав её к потолку. — Типа того. — Так хочешь сказать, что сейчас ты потратил сотню баксов, чтобы прийти и порисовать меня? Проблема с моделями? Почему нельзя включить порнушку? — Я не планировал это, я уже сказал. И меня бесит, что я не могу нарисовать тебя снова. У тебя очень подходящая для этого внешность, — попытался оправдаться Эдди. Он бы загнался уже, если бы можно было остановить диалог и отдышаться. Но это не книга, не сериал. Он не может поставить жизнь на паузу, как бы сильно того ни хотелось. — Ладно, это должно быть жутко, но сейчас у меня в голове только «мило». — Мило? — Ну я знал, что ты в какой-то сфере точно должен быть ебанутым, — без обид, все, кто сюда приходит, с какими-то извращениями, — но я не думал, что твоя ебанутость милая. Милая? Эдди был бы точно разозлён и испуган, если бы его кто-то нарисовал в таком виде. — Да уж, современные художники те ещё странные хуи, — усмехнулся Балабол, опустив с груди руки. Он больше не выглядел злым. Хотя и раньше тоже, но был, наверное, близок. — Так ты можешь.. — начал Эдди, но не мог закончить. — Кончить так, чтобы ты видел и зарисовал? Могу, — снова тот игриво-серьёзный тон. — Спасибо, — выдохнул Эдди. — Твои деньги, чувак, — пожал плечами Балабол. — Но по времени медленно подрочить уже не получится. — Оу, да. — Ты только.. не выставляй это в сеть? Эдди бы не сделал этого. Но всё равно не понимал, как брюнет не боится подобного. Не боится, что его друзья узнают о его такой жизни. — Нет, я не буду. Это для меня, как я уже говорил. Ты красивый. — Вау, четвёртый раз подряд. Ещё немного и поведусь на твои комплименты, — легко улыбнулся парень. — Но ты правда.. — Так всё, я понял, — отмахнулся Балабол, отходя к кровати. — Не будем тратить время. Смотри, говори, как мне лечь и что делать. Эдди взялся за блокнот сразу же. Из штанов парень выскочил уже не так грациозно, как в первый раз, но эта быстрота даже больше взбудоражила Эдди. Он облизнул пересохшие губы. — Боже, никогда не работал натурщиком. Интересно, ты первый, кто додумался так тратить время в чате? — Балабол усмехнулся, стягивая нижнее бельё как ни в чём не бывало. Он лёг спиной на кровать так, как уже изначально попросил его Эдди, чтобы тот мог увидеть всю длину его тела. Господи. У парня, оказывается, были такие длинные ноги. Был бы Эдди помладше, он бы тихо пищал с того, какой же ему предоставился шанс рисовать такого красивого человека. Когда ты смотришь на своего фаворита из киносферы или же музыканта, от которых ты просто без ума, ты ощущаешь какое-то особое волнение, которое сдавливает твою грудь от обилия чувств. Это невероятно на самом деле, и Эдди не ожидал, что к реальному человеку, то есть к кому-то из его окружения, можно испытывать такие же эмоции. Хотя Балабол всё ещё был для него недосягаем по причине того, что Эдди не знал ничего о личности парня, он мог только смотреть на экран и видеть его. Почему вокруг него нет таких людей? Это было так несправедливо. Конечно, для Эдди очень был важен характер, внутренний мир и всё такое, но давайте признаемся самим себе, внешность тоже многое значит. Несправедливо? Возможно, но так оно и есть. И Каспбрак был в восторге от тела и лица Балабола. — Итак, что дальше, Джек? — повернул голову к экрану брюнет, чуть подтянув ноги, сгибая их в коленях. — Джек? — недоуменно переспросил Эдди. — Ну раз у нас такая ситуация, то ты Джек, а я твоя Роза. К тому же мне надо как-то тебя называть. А то стонать «девственник» слишком долго. Эдди ощутил лёгкое смущение. Ну что же, Джек так Джек. — Итак, «нарисуешь меня как одну из своих французских женщин»? — попытался изобразить голос и эмоции Кейт Уинслет** парень. Эдди улыбнулся. Кажется, призвание Балабола заключалось не только в дрочке на камеру. Эдди нравились его шутки. Тот походил на какого-то студента-активиста, который всегда и везде, который отзывчивый, добрый и душа компании. Эдди хотел быть таким. Он даже не знал, так ли это, но почему-то именно этот образ у него ассоциировался с уверенным в себе парнем. Что такой как он забыл на этом сайте? Или, может, он только с Эдди вёл себя открыто и весело? Всё же он казался удивлённым, что Каспбрак был таким молодым. Обычно, наверное, у него больше старых клиентов, которым нужен был только худой молодой парень. Эдди не хотел об этом думать на самом деле. Что на Балабола смотрит кто-то ещё. Мысли, что другие люди заставляют делать его что-то из их мерзких желаний, вызывали скорее злость. И Эдди понятия не имел, откуда взялось это чувство собственничества. Он не имел на него никакого права. Было как-то обидно даже. Эдди осознавал, что нельзя испытывать ничего к людям с этой профессией, но его тянуло к Балаболу, и он не хотел от этого избавляться. Скорее всего, была виновата жажда испытать что-то большее, чем просто заинтересованность в человеке. Да, он видит этого парня второй раз всего, и это точно ненормально, но, чёрт, у Эдди не было друзей, не было никогда партнёра, он тянется ко всему, что позволяет ощущать себя особенным, нормальным. Эдди же был согласен на безответные чувства. Лишь бы не упустить это ощущение важности. И в этот сеанс он уже говорил намного больше, чем в предыдущий. Правда это были помарки насчёт позы. Парень порой хныкал, когда ему было не совсем удобно себя касаться: он жаловался на то, что «Джек» не даёт ему делать своё дело. А Эдди улыбался, продолжая вырисовывать угловатые черты тела. Он рисовал сразу несколько моментов. На одном листе был брюнет целиком, на других листах Эдди рисовал отдельные конечности, но чаще выражение лица парня. Он с ума сходил от того, какие чистые и яркие эмоции изображал Балабол. И тот, кажется, совсем не подозревал этого. Эдди был готов всё отдать, чтобы сейчас быть в той комнате с голубыми стенами, на кровати этого невозможно восхитительного парня, чтобы показывать ему, какую глубину чувств тот у него вызывает. У Эдди быстро билось сердце, он ощущал жар, но он не опускал карандаша, чтобы притронуться к себе. — Твой голос такой сексуальный, когда ты сосредоточен, — прошептал ему парень, и Эдди прикрыл глаза, сглотнув. Да, шёпот коверкался из-за связи, но всё равно возбуждал. Каспбрак ощущал, как собственный член давит на дно ноутбука, лежащего на поясе, но всё ещё не касался себя. Он запоминал чужое лицо, пытаясь изобразить его как можно больше. Чтобы потом не испытывать раздражение из-за неспособности вспомнить это лицо. Эдди не мог видеть лучше, чем качество камеры передавало ему, поэтому он спрашивал Балабола о наличии родинок на тех или иных местах, и после подобных вопросов парень стонал. И Эдди уже хотел признаться тому в любви, потому что никогда не думал, что способен делать такое с другими людьми. — Закуси покрывало, — мягко, но с хрипотцой от возбуждения, сказал ему Эдди. — У тебя профиль греческого бога, знаешь? Тебя не рисовали раньше? Хотя глупый вопрос. Определённо должны были. — Нет, мм, — Балабол зажмурился, замотав головой, и всё же вцепился зубами в болотного цвета покрывало. Его лицо было красным, бёдра беспорядочно дёргались вверх, а Эдди со спокойным лицом смотрел на это, крепко сжимая челюсть, представляя, что сейчас он нависает сверху и при этом трахает парня, разглядывая такое беззащитное лицо. Последствия отрешённости от общества, знаете. Иногда такие люди могут вырасти в маньяков, но Эдди был достаточно умён, чтобы знать границы дозволенного. Он не был склонен к насилию, он просто был неопытен и окрылён чувством того, что может быть для кого-то сексуальным. Да, опустим тот факт, что Балабол его не видел, но он утверждал, что голос Эдди именно такой. Мало того, что он это говорил, реакция на каждую поправку в позе была стоном и более резким толчком в руку. Балаболу действительно это нравилось, невозможно притворяться настолько. Штрихи стали толще, Эдди упорнее давил на карандаш, потому что ощущал слишком сильное желание. И парень точно слышал его тяжёлое дыхание. — Давай, коснись себя, — горячо и сбивчиво послышалось из наушника. Эдди бы с радостью, но сейчас он рисовал губы. Позже он дорисует рядом немного мокрое покрывало, потому что был уверен, что слюна должна была остаться на нём. Чёрт. Эдди хотел бы поцеловать этого парня. Да. Он очень сильно хотел это сделать. Его пугало, насколько сильно он этого хотел. Он шумно вдохнул, не сдержав низкий короткий стон. — Бля-ать, — следом послышалось от Балабола, а затем более громкий стон. Эдди зажмурился, ловя этот момент, с силой сжимая карандаш. И когда он открыл глаза, брюнет уже медленно и лениво водил ладонью по члену, а в наушниках слышалось его глубокое быстрое дыхание. Каспбрак не мог перестать смотреть на расслабленный профиль парня. — Воу. Давно такого не было, — подал наконец голос брюнет. Эдди всё ещё ощущал возбуждение и не особо хорошо мог понять, что тот сейчас говорил и что имел ввиду. — Зря ты в первый раз молчал, — Балабол, кажется, улыбнулся. Его глаза были закрыты, а дыхание сбитое. Это было прекрасно. — Не думал, что когда-нибудь у меня встанет на вопросы, есть ли у меня родимые пятна. Парень хихикнул, свесив руку с кровати, где, видимо, снова стояли салфетки, и взял одну, лениво вытирая руку. — Ты ещё там? Эдди только промычал «угу», активнее рисуя волосы, спадавшие на лицо парня. Хотелось зарыться в них пальцами, хотелось коснуться губ, хотелось потрогать всего его, просто проверить, настоящий ли он. Балабол медленно встал, не одеваясь даже, подходя обратно к ноутбуку. — Так что, когда мне ждать новых рисунков, Джек? — улыбнулся парень, и Эдди хотел молиться на этот расслабленный, разморённый вид. Бабушка была бы в ужасе. — Я.. могу прислать их тебе позже. Чат ведь работает здесь? — Да, в течение трёх дней можешь писать, потом он закроется. — З-зачем? — недоумевал Эдди. — Чтобы всякие придурки не преследовали. Логично на самом деле. Мало кто захочет, чтобы после сеанса тебе писали все эти извращенцы, приходящие на сайт. И Эдди было больно, потому что он сам бы с удовольствием написывал Балаболу каждый день. Нет, он бы не просил фото и видео того без одежды. Эдди хотел его узнать. — Я тогда позже скину, да.. — Так что.. — чуть ближе к камере пододвинулся парень. — Ты всё же не подрочил? — Нет, — Эдди нервно сглотнул. Его взгляд упал на будильник, стоящий на тумбочке. Блять. У них три минуты всего. — Убирай свой альбом, — чуть снизил тон Балабол. — Но.. — Давай же. Эдди сглотнул, быстро убирая блокнот в сторону. Дыхание стало глубже, он не понимал, что сейчас Балабол от него хочет. — Убрал? — Да. Но зачем? — А теперь коснись своего живота. — Я не.. — Коснись, — мягче, но увереннее попросил брюнет. Эдди нервно облизнулся, убирая ноутбук так же в сторону, смотря на свой голый живот, и медленно опустил на него ладонь. — А теперь веди её вниз. Эдди бросил взгляд на будильник. Две минуты. Он подчинился, зажмурившись, и спустил ладонь до линии шорт. — Ты одет? — Да, — на выдохе отвечает Эдди. — Запусти руку в трусы. Эдди смотрел на экран, видя ещё более лохматого парня, видя его красные от вероятных покусываний губы, его уверенный взгляд прямо в камеру, прямо на него. Как будто Балабол и правда сейчас его видит, и Каспбраку совсем не стыдно. Его щёки горят от возбуждения. Он забирается ладонью под бельё, обхватывая член за основание, прерывисто выдохнув при этом. — Закрой глаза. Эдди не хотел, он хотел смотреть на Балабола, но всё равно подчинился ему, сам не понимая, почему. — Сейчас я над тобой, ты можешь меня слышать прямо у своего уха. Ты не трогаешь себя, это делаю я. Медленно сжимаю член у основания, веду по стволу пальцами и касаюсь головки. Ты стонешь.. ты же стонешь? — Н-нет, — зажмурился сильнее Эдди, всхлипнув. Голос Балабола действительно раздавался будто над самым лицом. У Эдди была достаточно хорошая фантазия, чтобы поверить в эти слова. Особенно, когда ему помогали. — Тогда я обидчиво кусаю твою шею, потому что я заслужил услышать это. Или ты так не считаешь? Эдди кусает нижнюю губу, представляя, что Балабол ускоряет движения рукой, потому что его тон был к этому располагающий. — Ты молчишь, поэтому я снова кусаю то же место сильнее, и перестаю двигать рукой. Недовольный звонкий полустон срывается с губ Эдди. Он широко отрывает глаза, пялясь в потолок. Он не может видеть и не хочет видеть брюнета сейчас, тот явно самодовольно ухмыляется. — И за твои старания я опускаюсь к твоему члену, сразу беру его в рот. Вы когда-нибудь пробовали сдерживать плач, когда вас переполняют негативные эмоции? Это невозможно. Иначе ты не сможешь дышать. Сейчас Эдди старался давить стоны, но от этого было только больнее. — Пожалуйста, — ласковый шёпот на ухо. Балабол и правда здесь? Эдди зажмурился вновь, быстрее двигая рукой на члене, до крови кусая свою губу, кажется, не дыша уже с полминуты. — Ты не можешь сдержаться, когда я беру тебя полностью. Наглые приёмы, очень наглые. Эдди почти ненавидит парня за это. — Я буду совсем не против, если ты кончишь мне в рот. Дьявольский голос. Эдди всхлипывает, выдыхая с низким протяжным стоном, который пытается глушить другой рукой. — Молодец, — очень мягко, ласково. Эдди трясёт. Он абсолютно ничего не понимает и не соображает. Только изгибается на кровати, прерывисто вздыхая. Рука с горячей спермой лениво двигается по опадающему члену. Каспбраку хочется сейчас же прижаться к по-любому не менее горячему сейчас парню. Но повернувшись на бок, он никого не ощущает рядом. Приоткрывает один глаз, смотря на экран ноутбука. Никакой самодовольной ухмылки на чужом лице. Балабол сидел с закушенной губой и мягко улыбался, будто бы ему всё это правда понравилось. — Буду ждать рисунков, Джек, — и будто догадываясь, что на него смотрят, подмигнул парень, выключая камеру. Экран стал чёрным, и Эдди увидел своё безумное отражение в нём. Не говорите, что нельзя влюбиться за два разговора. Не говорите, что нельзя влюбиться в человека, который вынужден себя с тобой вести так из-за работы. Просто ничего не говорите. Эдди прикрыл глаза с лёгкой улыбкой. Он потёрся щекой о подушку, а потом снова бросил взгляд на будильник. 10:01 PM Одна лишняя минута. Бесплатная. Настоящая. Искренняя. Она сделала Эдди счастливым, позволив отпустить все свои комплексы сейчас и просто улыбаться. Он никогда не был таким счастливым.