Золотая пора

В раздевалке резко бил в нос запах пота. Было душно. Девчонки на разный лад обсуждали всякое: от школьных будней до тренировки. Их весёлые голоса резали слух, но были до боли привычными. Расставаться с этим в скором времени будет, возможно, даже несколько печально. Кассандра в общем галдеже не принимала участия. Она вообще всегда мало общалась с ребятами из секции — да и не только с ними. Все к этому уже привыкли и не пытались затянуть девушку в свою стайку из новостей и сплетен — в хорошем смысле. Удивительно, но девчонки из спорткомплекса почти никогда не обсуждали мальчишек в романтическом плане, не судачили о других представительницах своего пола в негативном свете и в целом относились ко всему довольно дружелюбно. И не цеплялись к Кассандре. Она в самом деле это ценила. Потому что знает, что может быть иначе. Возможно, за спиной они всё же обсуждали её мрачность, закрытость и грубый характер. Она бы не стала их за это осуждать. И всё же в последнее время Кассандра замечала их взгляды и тихие перешёптывания. Неспроста вся секция поднялась на уши и трезвонила о большой новости: одна из лучших учениц собирается их покинуть. Кассандра помнила, как непросто далось ей это решение. Она всегда болезненно воспринимала смену обстановки — каждый раз это оставляло неприятные, тяжёлые отметины, и для девушки ничего хорошего в этом точно не было. Но она понимала, что ей здесь уже дали всё, что могли: силу воли, дисциплину, твёрдость характера и боевые навыки. Кассандра была благодарна за те года, что провела в знакомых помещениях, но ей следовало двигаться дальше. Следующий курс — поступление в МВД. Обучение на полицейского занимало все мысли девушки и что-то волновало в сердце. Она знала, что где-то в эти месяцы решается её судьба. Она не должна разочаровать отца. Обучение будет непростым — Кассандра знала это из рассказов стажёров и более молодых сотрудников полиции, с которыми общалась, пока была на работе у отца. И она была готова к любым трудностям: назубок выучила почти все кодексы, законы и Конституцию, по физическим качествам и крепкому здоровью тоже проходила, проблем с полицией не было ни разу. Хороший кандидат, но несмотря на напускную уверенность, Кассандра чувствовала тревогу, запрятанную где-то глубоко в душе. Сложно сказать, когда девушка впервые решила посвятить свою жизнь сохранению порядка. Сначала это было, скорее всего, восхищение отцом. Затем — чувство того, что он делает что-то действительно важное и значимое. Его полицейская форма, блестящие значки, уверенный взгляд и уважение в глазах остальных людей влекли Кассандру, и она захотела стать частью этого трудного, но такого влекущего мира. Она знала о том, как много в мире может быть несправедливости. Она желала искоренить её как можно больше. Кассандра закинула смятую форму в спортивную сумку, пятерней пригладила разлохматившиеся тёмные кудри, крепко завязала шнурки на кроссовках и быстрым шагом покинула раздевалку, не попрощавшись со знакомыми. В громадном зале, раскинувшемся и в длину, и в высоту, почти никого не было. От безделья несколько мальчишек пинали баскетбольные мячи, чёрт знает, как сюда попавшие. Две младшие девчонки в уголке тренировались — одна нескладно пыталась управлять тонкой, длинной палкой — гунь. Её подружка пыталась помочь объяснить, что сильно махать, словно отгонять от себя мух, не стоит. Кассандра недолго глядела на них, задумавшись о своём, а потом тряхнула головой и направилась к выходу из зала. Её окликнули.  — Кассандра, подожди. Девушка обернулась, увидела тренера и коротко поклонилась. Тренер был невысоким, худощавым человеком с едва заметной сединой в тёмных волосах. Он практически не изменился с тех пор, как Кассандра впервые пришла на тренировку.  — Ты уверена, что собираешься уйти? Подумай ещё раз. Внутри себя девушка вздохнула — она не любила такие разговоры, наполненные, обычно, сентиментами.  — Я приняла решение. Я благодарю вас за те годы, что вы меня обучали, но сейчас мне стоит обратить внимание на будущую карьеру. В глазах мужчины отчётливо виднелись печаль и грусть, но гордая осанка не показывала ни капли из этих чувств.  — К тому же я уйду только после выпуска из школы. У меня ещё есть время.  — Разумеется. Надеюсь, на январских соревнованиях ты принесёшь мне победу? При этих словах Кассандра вытянулась по струнке и внутренне напряглась, почувствовав важный для себя вопрос. Несмотря на волнение, появившееся в груди, голос не дрогнул:  — Обязательно. Тренер удовлетворённо кивнул, пожелал удачи и попрощался. Кассандра кивнула ему напоследок и быстро вышла из зала. Она, задумавшись о январе, практически не видела перед собой дороги, но ноги сами вели её, наизусть зная коридоры в секции. Около стенда с наградами невольно девушка остановилась и увидела несколько своих медалей, позволила короткую, почти незаметную гордую улыбку. В наступающих сумерках золото темнело, но девушка помнила каждое соревнование, из которого выходила победителем, и это вселило ей уверенность. В общей раздевалке она надела куртку из тёмной джинсы и через минуту оказалась на улице. Погода стояла на удивление отличной для третьей недели сентября: ветер ещё не наполнился холодом, дожди случались редко, асфальт был лишён грязи, и листья, окрасившиеся в золотой и оранжевый, приятно хрустели под ногами. Впереди, у самого горизонта, между серыми высотками, склонялся спелый гранат уходящего солнца. Небо, тёмное над головой, яркими персиковыми, алыми и розоватыми тонами красовалось среди однотипных зданий. В вышине белел блёклый полумесяц. Кассандра вдохнула свежий воздух и заметила на лавочке перед зданием секции Рапунцель. Подруга сидела, склонившись над скетчбуком, и не замечала её. В свете заходящего солнца светлые волосы почти светились. Одета она была в розовую блузку и чёрную юбку — в учебную форму. Рядом лежала её школьная сумка. Занятия закончились около четырёх часов назад. Кассандра поджала губы. Волнение перед выступлением сменилось тревогой за подругу. Конечно, она этого не покажет, но Рапунцель и сама всё знает. Она проницательная до ужаса.  — Привет. Кассандра подошла ближе, и Рапунцель подняла голову. Золотистые локоны упали на лицо, и девушка забавно их сдула.  — Привет, Кэсс! Как тренировка? Голос подруги был полон звонкости и веселья. Напускного веселья. Кассандра никогда не была чутким по отношению к чувствам человеком, но она слишком хорошо знала Рапунцель. Опустив взгляд вниз, девушка увидела на рисунке черты лиц Арианны и Фредерика — родителей подруги.  — Неплохо. Что ты тут делаешь, Рапс? Вопрос ожидаемо застал ту врасплох. Рапунцель коротко улыбнулась, закрыла скетчбук и положила его в школьную сумку.  — Сначала я решила прогуляться — погода такая замечательная! А потом я решила, почему бы не встретить тебя после тренировки. Пойдём ближе к дому?  — Разве за тобой не должен был приехать шофёр? Отец Рапунцель владел процветающей фирмой по переработке железных руд и некоторых других полезных ископаемых, имел малую известность в определённых кругах и пытался протесниться во власть. И деньги, разумеется, у него тоже водились. Рапунцель всегда была одета в брендовую одежду, имела дорогие вещи, и у неё определённо были связи, но тем не менее, выросла она удивительно солнечным и добрым человеком. Кассандра никогда не понимала, как так вышло, потому что была знакома с Фредериком, но здесь следовало отдать должное прекрасному воспитанию Арианны — женщина была замечательной и нежной. Рапунцель пошла в неё.  — Я сказала родителям, что буду ночевать у тебя, — пояснила подруга. — Ты же не против? Кассандра почувствовала тяжесть на душе.  — Конечно, нет. Пойдём. Рапунцель встала со скамейки, перекинула через плечо сумку, и девушки вместе пошли по сухим листьям в сторону Лунной улицы, едва касаясь друг друга плечами. Подруга, не прекращая улыбаться, говорила о чём-то постороннем: о художественной школе, о какой-то забавной ситуации на уроке биологии этим днём, о новых идеях для рисунков. В общем, говорила обо всём и в то же время ни о чём. Кассандра слушала вполуха, пребывая в своих мрачных переживаниях. Вопросы, болезненные и личные, горько ощущались на кончике языка, и девушка сомневалась. Она понимала, что нужно было что-то сказать, обсудить ситуацию, в которой оказалась Рапунцель, но знала, что вряд ли может даже помочь. Она была бессильной, и это заставляло чувствовать надвигающееся отчаяние. Сердце Кассандры металось от беспокойства, но внешне она никак этого не показывала. Только по привычке хмурое лицо, холодный взгляд болотных глаз и ровная спина, обтянутая джинсовкой. —…и так, благодаря Вэриану, на биологии за самостоятельную работу я получила пятёрку. Здорово, да?  — Как родители отреагировали на хорошую оценку? — сорвалось с языка. Кассандра уже успела себя проклясть за то, что не выдержала и захотела покопаться в личных переживаниях подруги, но понимала, что если будет молчать и дальше, то всё может стать только хуже. Улыбка Рапунцель дрогнула, но только на пару секунд.  — Хорошо… отреагировали… А, Вэриан в самом деле неплохой парень, да? Он мне так понятно объяснил самостоятельную, что я на пять написала бы ещё десять таких…  — Что сказала Арианна? А что Фредерик? — проигнорировав дальнейшие слова, спросила Кассандра. Рапунцель пыталась перевести тему, и девушка это понимала. В неровной улыбке, бегающих зелёных глазах, в трясущейся руке, сжимающей лямку сумки, виднелась эта неуверенность и боязнь. Кассандра остановилась и прямо посмотрела на подругу. Ей были нужны ответы. Они стояли посреди небольшой серой улицы. Прохожие проходили мимо, не обращая внимания на двух школьниц. До тринадцатого дома на Лунной оставалось совсем немного. Рапунцель рвано вздохнула, всё ещё пытаясь удерживать подобие улыбки изо всех сил.  — Сказали, что я — умница… Девушка прямо посмотрела в глаза подруги. В окружении зелёной радужки на дне чёрных зрачков было что-то не по-детски волнительное, и Кассандра, которая очень не любила любые прикосновения и тактильность, крепко и уверенно сжала хрупкую ладошку. Улыбка Рапунцель окончательно съехала, обнажая нечто скрытое от остальных. Быстрым порывом девушка прижалась к Кассандре и крепко её обняла, спрятав лицо в плече. Кассандра чувствовала, как руки, мягко сжимающие её спину, дрожат. Она не умела утешать людей, но обняла в ответ и неуверенно погладила по золотистым волосам. И плевать, что на них искоса поглядывают редкие прохожие. Рапунцель сейчас не до них, а Кассандре всегда было плевать на чужое мнение.  — Они опять ссорятся, — едва слышно, словно порыв ветра, прошептала подруга. — Я не знаю, что мне делать. Кассандра молчала, только продолжала обнимать и гладить светлые локоны.  — Я просто хочу, чтобы они помирились. Разве я многого прошу? Голос Рапунцель дрожал, но она не плакала. Только стояла и продолжала сжимать в объятиях подругу.  — Всё будет хорошо, — сказала Кассандра. Это была очень глупая и бессмысленная фраза. Она сама ненавидела, когда ей такое говорили. Но Рапунцель неслась на любой свет, дорожила каждым лучиком надежды, и поэтому тихо спросила:  — Точно? Кассандра чувствовала, что ложь сковывает горло, ведь она не могла повлиять на судьбу подруги. Но не могла отказать.  — Точно. Рапунцель прижалась ещё сильнее. Кассандра закрыла глаза. Светлые локоны жидким золотом текли сквозь пальцы.

***

 — Располагайся, — через полчаса сказала Кассандра, входя в свою комнату. Она была небольшой. Маленькая кровать около узкого окошка, деревянный старый шкаф, письменный стол с чёрным ноутбуком на нём, потрёпанный цветастый ковёр и на стене, и на полу. Несколько фотографий — с отцом — висели над кроватью, ещё одна — с Рапунцель — стояла на столе. Подруга прошла в комнату и поставила у шкафа свою сумку.  — А ты?  — Постелю себе в гостиной на диване. Рапунцель виновато улыбнулась. Но теперь, по крайней мере, она делала это искренне. Пусть измученно, пусть большие зелёные глаза ещё не наполнились привычной беззаботностью и радостью, но улыбка её была не фальшивой. Кассандра почувствовала облегчение.  — Спасибо. Благодарность теплом отозвалась в груди.  — Всегда пожалуйста. Кассандра достала из шкафа постельное бельё, закинула его на плечо и собиралась выйти из комнаты, но подруга окликнула:  — Кстати, Кэсс, мне сегодня Юджин написал, сказал, что на следующих выходных устраивает дома вечеринку по случаю окончания первого учебного месяца. Я хочу прийти. А ты как? При упоминании Юджина лицо девушки, ещё секунду назад доброжелательное и даже в какой-то степени нежное, сделалось каменным.  — К Фицерберту? Ни за что. Предугадав такой ответ, Рапунцель наклонила голову и с мольбой попросила:  — Ну пожалуйста, Кэсс! Ты же знаешь, что без тебя будет скучно. К тому же это отличный способ развеяться… после школьных деньков. Скрытый намёк был успешно понят. Подруге в самом деле стоило отвлечься от семейных проблем. В последний год отношения между Арианной и Фредериком складывались до невозможности ужасно. Всё началось как-то резко и неожиданно: любовь во взгляде, теплота стали заменяться короткими перепалками, мелкими ссорами, осуждениями. Рапунцель говорила, что это началось после того, как её отец получил некоторую известность в кругах депутатов. И мужчина, всегда имеющий холодный нрав, стал всё больше отдаляться от семьи. Кассандре он никогда не нравился, а переживания Рапунцель и её плохое эмоциональное самочувствие ему простить девушка уже точно не могла. Подруга, как губка, впитывала и продолжает впитывать в себя ссоры родителей, несмотря на то, что они пытаются ругаться как можно тише. Кассандра не могла понять её чувств, но она хотела поддержать — настолько, насколько позволял непростой и замкнутый характер. Рапунцель однажды помогла ей. Она хотела отплатить тем же. К тому же, глядя в зелёные глаза, девушка не могла отказать.  — Хорошо, ладно, я пойду на этот праздник. Только если с Фицербертом мы не столкнёмся. За сохранность его костей я не ручаюсь. Рапунцель картинно надулась, и Кассандра поняла, что дурное настроение стало проходить. Румянец вновь заиграл на щеках подруги.  — И почему он тебе так не нравится? Юджин хороший парень, говорю как человек, который делал с ним один проект.  — Рапс, ты во всех видишь только хорошее, — не согласилась Кассандра. — А Фицерберт — повеса, бездельник, ничего не знает и ничего не хочет. Плывёт по жизни, не заботясь ни о чём. Меня раздражают такие люди.  — Не всем быть такими трудолюбивыми пчёлками, как ты, — пошутила Рапунцель. Кассандра закатила глаза.  — Время и место?  — Тёмный бульвар, дом десять, в шесть часов вечера, в субботу. Будет весело!  — Разумеется, — буркнула девушка. — А сейчас давай спать. День был напряжённый, а я после тренировки. Спокойной ночи. Подруги тепло попрощались, и Кассандра вышла из своей комнаты, оставив Рапунцель в одиночестве. Сама она кое-как постелила диван и повернулась лицом к цветному ковру. Девушка долго рассматривала узоры, думая о январских соревнованиях, об отце, о школе и, конечно, о Рапунцель. Беспокойство по разным причинам съедало её, но Кассандра уверяла себя, что со всем справится. Затолкнув волнение подальше в сердце, она вскоре уснула.