POV — Миртл.
Думаю, самый счастливый день в моей жизни — это день, когда я встретила сестренку Серафиму. После этой встречи моя жизнь начала налаживаться. Я поладила с ребятами на нашем факультете, подружилась с Энн и Элишей, правда последняя меня иногда бесит, но с ней весело. Моя жизнь наконец-то наполнилась красками. Но так только с нашим факультетом. Если слизеринцы просто всех игнорируют и грызутся только с гриффиндорцами, а с пуффендуйцами просто хорошие отношения, то гриффиндорцы лезут ко всем, кто им не нравится, а не нравятся им почти все. Я несла стопку книг по волшебной живописи, меня очень заинтересовало создание двигающихся и живых картин, когда на меня налетел Николас, один из гриффиндорцев с моего курса. Не удержав равновесие, я упала, а он повалился на меня. На шум никто не отреагировал, так как сейчас в библиотеке почти не было людей. — Встань с меня, — попросила его я. Он быстро встал на ноги и посмотрел на меня. — О, это ты, очкастая, — сказал он, — смотри куда прешь. — Что ты сказал? — переспросила его я, поднимая одну из упавших книг. — Глухая что ли, сказал, чтобы ты смотрела куда прешь, дура, — язвительно поворотил он и даже не думал идти по своим делам. — Ты сам не смотрел куда идешь! — я уже собиралась поднять другую упавшую книгу, но ее перехватил Николас. Он был на голову выше меня, и поэтому я не смогла ее забрать, когда он поднял ее над головой. — Ну вздумай обвинять меня в своих косяках, обложилась книжками и не видишь куда идешь, очкастая… — с наглой улыбкой протянул он, растягивая последнее слово, — Ты…ты, — я начала закипать, сжимая одну кипу книг, которые я уже успела поднять. Ненавижу таких людей, ненавижу. — Что и пары слов сказать не можешь, да очкастая? Еще немного и будет ходить это идиот с фингалом. — Эй, Ник, ты что там застрял? — после этих слов из-за одного из стеллажей появился Марк, за которым следовала Сандра, вся компания Николаса была в сборе. — О, ребят, представляете, эта дура налетела на меня и теперь не хочет извиняться, — он показал на меня пальцем, а его друзья презрительно посмотрели на меня. — С чего вдруг я должна извинятся перед тобой? — я вскинула бровь, закипая еще сильнее. Но еще сильнее на меня накатывался страх — эта компания докучает практически каждому на курсе. — Вот слышите? — Так, а теперь послушай сюда, — сказала Сандра, — ты сейчас же извинишься перед Ником, — она схватила меня за волосы и повернула мою голову к Николасу. Книги упали на пол, упав мне на ноги. Резкая боль в ногах и голове практически заставила заплакать. — Ну, я не слышу извинений. — Из… извини, — сквозь сжатые зубы сказала я и, как только Сандра меня отпустила, выбежала из библиотеки позабыв о книгах. В дверях я столкнулась с кем-то, но, не посмотрев с кем, продолжила бежать в сторону женского туалета на третьем этаже. Добежав до него, я расплакалась. Мне было обидно и больно. Чем я заслужила такое обращение? Я же ничего им не сделала. Не знаю, сколько времени я просидела так на холодном кафеле, но из беспрерывных причитаний меня вывел звук чьих-то шагов, которые вскоре затихли. Повернув голову, я увидела сестренку Симу. — Привет, — голос у нее был мягкий и нежный, а улыбка очень добрая и понимающая. — Сестренка Серафима… — продолжая плакать, я подскочила с места и обняла ее. — Ну что ты, не плачь, лучше расскажи, что случилось, — поглаживая меня по голове, сказала она. — Они назвали меня дурой и очкастой и еще заставили извиниться за то, что я врезалась в Николаса, хотя это он врезался в меня, это не честно. — Понятно, — сказала Сима, отстраняя меня от себя. Она взяла меня за плечи и заставила посмотреть на себя. — Миртл, не надо плакать из-за этих идиотов. Нужно быть выше этого. Если плакать из-за них каждый раз, то никаких слез не хватит. — Точно? — Точно. Немного успокоившись, я спросила: — Сестрёнка Сима, а как ты нашла меня и узнала о произошедшем? — Ну, насчет места — догадалась, а узнала от Тома. Ты с ним в дверях столкнулась. — Ой, — я даже и не заметила, что это был он. А ведь я его с ног сбила. — Ну не переживай. Если успокоилась, то пойдем в гостиную. — Пойдем, — с улыбкой сказала я, и мы пошли в сторону гостиной.POV — Дамблдор.
— Будто у меня других дел нет, господин директор! Вы же понимаете, какие проблемы это создаст? — я вскочил со своего кресла и зло посмотрел на сидящего напротив профессора. — Вы не первый, кто говорит мне это, но выбора у нас все равно нет. Это приказ свыше. Им нужна оценка эффективности нашей работы и обновленные данные по учащимся. И вы, как один из деканов, должны предоставить мне эти данные, — директор был спокоен, он протянул мне папку с бумагами, которые я должен был заполнить. И в добавок нужно было писать характеристики на каждого ученика из тех, что учится у меня. Просто прекрасно! Поняв, что спор ничего не даст, мы попрощались, и я покинул кабинет. День сегодня был паршивый. Нужно бы переговорить с другими деканами по этому поводу. Легко сказать — сделайте, но нужно ведь еще и организовать весь этот процесс так, чтобы самим не носиться по учителям. Едва я дошел до учительской, оттуда уже донеслись недовольные голоса коллег: — Министерство образования уже совсем обнаглели с этими бумажками! Причём ладно, если бы от них хоть толк был, а это все лишь бесполезная макулатура, — профессор Уилкерсон расхаживала из стороны в сторону в тот момент, когда я зашел в кабинет. — Альбус, Вас тоже загрузили? — послышалось со стороны кресел. Там сидел Слизнорт и переговаривался с профессором Хит. На самом деле, тут было слишком шумно, по всей видимости, распоряжение всех сильно обрадовало. — Да уж, коллеги, есть какие предположения по организации этого ужаса? — спросил я. — Да, я думала передать старостам анкеты по их курсам, а также назначить ответственных детей на остальных, — профессор Уилкерсон остановилась возле кресел деканов других факультетов, — но это все равно ужасно! Нужно ведь на каждого из нескольких сотен учеников написать характеристику, как с этим вообще быть? — Я тоже считаю, что вариант со старостами самый лучший, — оставалось лишь согласиться и смириться с тем, что в ближайшие несколько недель придётся заполнить больше тысячи анкет, ведь мой предмет обязателен практически для всех. Бурные обсуждения не затихали еще с час. За это время я успел заполнить анкеты учеников первого и второго курса. У них предметы ничем друг от друга не отличались, и написать имя, возраст, пол и список изучаемых предметов было несложно. С другими курсами возникали сложности. Еще в центр нужен был отчет по выбираемости предметов для сдачи СОВ. Учащиеся четвертых и пятых курсов должны были еще и на этот вопрос ответить. Бедные дети. Вернувшись в кабинет, я начал просматривать личные дела детей. И чем им эти не понравились? Зачем нужны новые? За весь сегодняшний выходной мне удалось завершить лишь первую часть работы. На часах уже было восемь вечера, а план работы на завтрашний день я даже и не начал делать. Тяжело вздохнув, я пошел искать старост, раздавать им указания.***
Утро следующего дня началось с все тех же бумажек. Мною было решено устроить детям контрольную работу по предыдущим темам, а я за это время заполню их анкеты. Первой группой был четвертый курс слизерина. Дети не сильно обрадовались внезапной работе, хотя некоторые отнеслись к этому равнодушно. Этот класс знаниями не блистал, кроме, пожалуй, трех человек. Главный в этой троице — Том, человек-загадка. Его, как и ожидалось, Гораций назначил ответственным за эти бумаги. Навряд ли кто-то из моих коллег напишет про него плохую характеристику. Объективно оценивая его знания можно написать стабильное «превосходно», но… Даже и не знаю, что меня в нем смущает. Может, его равнодушие практически ко всем или же его несколько нездоровая одержимость знаниями в конкретной области. Он не проявлял особого интереса к моему предмету, но не к темным искусствам. Мне интересно, куда приведет судьба этого мальчика. Про его друзей сказать особо нечего. Они хорошо учатся и не выделяются из общей массы слизернцев. Но вот про всех остальных сказать было вообще нечего, бездари они какие-то. Пока я придумывал характеристики для всех, в аудитории начались перешептывания. Подняв взгляд, я обнаружил, что класс пытается растолкать спящего Тома. Скорее всего, для получения ответов на тест. Я усмехнулся, пусть спит. Его однокурсникам полезней будет. — Мистер Мальсибер! — позвал, не отрываясь от бумаг соседа, спящего. — Да, профессор? — аккуратно начал говорить он. — Вы ведь закончили контрольные? — спросил я и услышал облегченный выдох. — Несите и свою, и мистера Реддла. До конца занятий можете заниматься своими делами, главное тихо, — парень принес три пергамента и вернулся на место. Третий, скорее всего, принадлежал Лестрейнджу. Теперь возможности списать у всех остальных будет еще меньше. После окончания занятия я собрал контрольные у всех остальных и краем глаза заметил, что некоторые даже половины не сделали. Я, конечно, понимаю, что работа не была легкой, но им в следующем году СОВ сдавать. Хорошо, что хоть опросом у них занимаюсь не я, а Гораций.***
Третьей парой ко мне пришел «звёздный класс», как я их прозвал. Третий курс когтеврана. Ребята, которые подают большие надежды. Каждый из них актуален, и я даже не могу ничего плохого сказать. Если по началу они показались мне слегка неугомонными, то теперь это рвение мне кажется очень даже похвальным. Мисс Оуэн и Гриффин ведут журнал вместе с мисс Дуглас с пятого курса. Активная деятельность в жизни школы, да и журнал у них интересный. Хотя с моими предметами у них проблемы, они все равно заслуживают хорошие характеристики. Как и их друзья, в общем-то. Мистер Куинн в начале учебы показался мне не самым хорошим учеником и выскочкой, но сейчас, в этом классе, он один из лучших. А стремления всех их превосходят все мои ожидания от нынешних детей. Питер же является лучшим учеником у меня в этом классе. Трансфигурация — это то, что явно его. Денис тихий и спокойный, самый невзрачный среди них, но слышал от Слизнорта, что он не плох в зельях. Да, действительно хорошие ребята, и они вытягивают этот класс в ряды «звездных». Остальные, как и Денис, ничем не выделяются, но их усердия похвальны. Мало у кого тут есть «удовлетворительно» или «слабо», в основном «выше ожидаемого». Дети тихо писали работы, и ничего необычного на уроке не происходило. За это им спасибо, я смог спокойно заполнить все нужные бумаги.***
— Я когда-нибудь уволюсь отсюда, если все это и дальше будет происходить, — потирая шею, сказал я, сидя в учительской. — Можно ведь и плюсы выделить, мы хоть упорядочили наши мысли об учениках на бумаге, — сказала не менее уставшая профессор Уилкерсон, смотря вниз на работы учеников. — Кстати, Альбус, можно ли поинтересоваться, почему Вы поставили нейтральную оценку Реддлу? — Слизнорт повернулся в кресле ко мне лицом, я пожал плечами. — Том интересная личность, но я даже не знаю, что меня в нем смущает. — Вполне интересный молодой человек, но с его взглядами на жизнь у него могут быть проблемы, — профессор Уилкерсон отложила одну из работ, которые она проверяла и посмотрела на нас. — Я не написала об этом, но прошлым летом я слышала, что он говорил судье на слушании и… — Ой, да ладно вам, — Гораций вскинул руки и встал с места. — Будь внимательней, я прошу тебя, — сказал я, прежде чем Слизнорт покинул комнату. Повисла тишина и лишь шуршание бумаг изредка нарушало ее. — Так что там с твоим другом? — внезапный вопрос профессора заставил меня врасплох. — Ну, он действует аккуратно, но я разберусь с этим. — Тебе бы стоило поторопиться, все очень плохо, — больше она ничего не сказала, и работа вновь вернулась в свое русло. Геллерт… Зачем ты вообще полез в это болото? Зачем я взялся это разгребать? Работа же не может ждать, как и этот конфликт. Что же выбрать в первую очередь? Скорее всего, работу, ведь Грин-де-Вальд не спешит в своих действиях. Что же, посмотрим, ну, а пока — убейте меня кто-нибудь, так жить нельзя!