Только тщетны попытки ничтожные, Голос прошлого криком подавится, И становится всё невозможным. Метастазы сильней воспаляются.
Утро начинается не с приятного запаха кофе, не с раздражающих солнечных лучей. Дельта встречает новый день мучительным кашлем, отвратительным привкусом крови во рту и золотыми лепестками в постели. Грудную клетку сдавливают проклятые стебли, и от боли на глазах выступают слёзы, которые Акане тут же вытирает тыльной стороной ладони. Дышать больнее. Он не может проронить ни слова, лишь тихо хрипит. Почему… Почему так быстро?.. Ещё вчера он разговаривал с Шу и был уверен, что всё будет хорошо. Ещё вчера львиный зев перестал расти так рьяно и Дельта смог вздохнуть спокойно перед сном. А теперь… А теперь постель усыпана золотом, запятнанным кровью, и боль в лёгких ни на мгновение не проходит. Приходится не двигаться и терпеть. Терпеть в надежде, что очень скоро боль утихнет и он сможет подняться. А мысли лишь о том, что так глупо было надеяться на то, что у него ещё есть время, чтобы спастись. Дельта не знает, сколько пролежал на кровати, но дышать становится легче. Жаль, что лекарства уже не помогают не чувствовать боли и остановить рост растения внутри. Встаёт он с кровати осторожно и медленно идёт в ванную. Кажется, левый глаз снова начал кровоточить. Впрочем, он не ошибся: глазница была в отвратительном состоянии. Совсем маленькие бутончики за ночь успели через неё прорасти, и из-за этого по щеке стекали потоки крови, пачкая не только ночную рубашку, но и волосы. Приходиться быстро умыться, благо кровь была ещё свежая и не успела засохнуть до корки. В академию Дельта приходит гораздо позже, чем обычно, однако слабо помнит, как до неё добрался. Голова была забита не самыми приятными и радужными мыслями. Кажется, его даже едва не сбила машина по дорогое. Но у самого входа здания его всё равно ждал Шу. Кажется, чувствовал, что что-то сегодня могло пойти не так. Хах, а как тут не почувствуешь, если собственный лучший друг так сильно опаздывает? Куренай взволнованно кладёт руку на плечо Дельты, когда они входят в академию. — Стало хуже? Акане не отвечает. Не может. Любой вдох даётся ему с трудом, внутри всё горит и жжётся. Но Шу ждёт ответа, поэтому приходится тихо кивнуть. Естественно, Куренай такой новости никак не обрадовался, но поделать ни он, ни Дельта с этим ничего не могут. Дельте становится легче только ближе к середине дня. До этого ему во время каждого перерыва приходилось смывать кровь с глаза в туалете. Благо, Шу смог его прикрыть, когда учителя и одноклассники заподозрили неладное. Последнее, чего бы Дельте хотелось — лежать на больничной койке и ничего не делать. Это не спасёт и никак не поможет, только отнимет драгоценное время, которого и так ничтожно мало. К полудню Дельта уже может и разговаривать. Правда, тише, чем обычно, и чуть более хрипло, но может же? Поэтому успевает рассказать Шу, что именно стало хуже. И заметить, что друг взволнован гораздо сильнее, чем вчера или с утра. Насколько плоха ситуация?.. Во время пятого перерыва студенты начинают толпами скапливаться в коридорах, и из-за чего они поднимают такой шум, Дельта понять не может. Пока не улавливает взгляд Шу, который направлен куда-то в самый конец здания, и не замечает идущую из носа кровь. — Луи вернулся, значит? — с беззлобной усмешкой спрашивает Дельта, на что Куренай тут же спохватился и неловко вытер кровь из-под носа платком, пока никто не увидел. А зрелище оказалось даже ещё забавнее, чем Акане предполагал. — Не пойдёшь к нему? — хотя Дельта был удивлён, что Луи решил прийти сюда. Он довольно-таки популярный блейдер, и некогда был пятикратным чемпионом, что ему делать в этой академии?.. Нет, Шу, конечно, тоже был не робкого десятка, но он сам решил учиться в заведении поспокойнее. Более того, в этой академии на удивление не было чокнутых девушек, которые с головой тебя вылизать готовы только потому, что ты Шу Куренай. Дельта даже продрог от одной только мысли. И молча порадовался, что он пользуется меньшей популярностью, чем его друг. — Нет. Пока что. Нужно будет встретиться в месте поспокойнее и, желательно, наедине, — задумчиво ответил Шу, явно приходя к выводу, что в их академии постоянно спокойного места нет. — Старое крыло здания в конце библиотеки, — подсказал Дельта. — Там склад старых и никому не нужных книг, от которых никто так и не может избавиться. — Ужасное место, — из-за количества пыли, наверное. Но голос друга звучал обречённо, значит, он был согласен с выводом Дельты. — Зато надёжное, — с улыбкой Акане замечает, как тяжело вздыхает Куренай. Тайно встречаться, наверное, совсем нелегко. Хорошо, что у Дельты нет никаких отношений. Что, наверное, в его ситуации не очень хорошо. Взаимная любовь помогла бы остановить рост проклятого львиного зева. Самому, правда, уединяться с кем-то в дальнем крыле библиотеки не очень хотелось. Зато Шу, кажется, несмотря на не очень удобное место, был рад встретиться с Луи спустя два месяца разлуки. Это было видно по его счастливому взгляду. — Тогда оставлю вас, — Дельта идёт вперёд, к Луи. Не чтобы позвать — Шу прекрасно справится с этим сам, — но чтобы рассмотреть Белого Тирана поближе. Тот, к слову, так же не сводил взгляда с места, где стоял Куренай. Удивительно, что никто из студентов не замечал эти гляделки. Акане проходит мимо, не замедляя шаг, но всё равно успевает разглядеть Ширасагиджо Луи. Форма академии ему, на удивление, очень идёт, хотя в ней не было особой необходимости. Они даже пересекаются взглядами, но никто из них ничего не говорит. Ухмылка Белого Тирана, правда, последовавшая за этим, Дельту насторожила. Но Луи не счёл нужным обращать на Акане больше внимания, чем ему самому нужно, так что далее, по уже более пустынному коридору, Дельта идёт в привычном темпе. Пока резко не останавливается. Студенты начинают расходиться, ведь уроки уже закончились. А Дельта стоит на месте, опираясь на холодную стену. Дрожащая рука сминает ткань рубашки в районе груди, и Акане судорожно пытается сделать хотя бы один глоток воздуха. Больно…***
Как Дельта и говорил, эта часть здания пустовала. Шу даже удивился тому, что стеллажей тут было на порядок больше, а книги, пусть уже и являясь хламом, сложены довольно аккуратно. Да и прибираются тут, видимо, довольно часто: даже воздух не такой спёртый и пыльный. Куренай прижимается спиной к стеллажу и складывает руки на груди, дожидаясь Луи. Опаздывает… — Куренай Шу! — а ещё забывает о скрытности. Благо, сейчас в библиотеке почти никого не было. А те, кто были, Шу надеялся, не обратили на Луи внимание. — Опаздываешь… — Куренай хотел отчитать парня, когда он подошёл к нему вплотную, но ему продолжить не дали: Луи резко дёрнул его за галстук, заставляя наклониться, и впился к губы. Такая своевольность Шу нравилась не всегда, но сейчас он решил не препираться. Не когда они разлучились на целых два месяца и за всё это время лишь переписывались. Поэтому свой заслуженный ответ на поцелуй Луи получил. — Скучал по мне? — в привычном насмешливом тоне спрашивает Ширасагиджо, оторвавшись от мягких губ. — А сам как думаешь? — Шу улыбается, потому что и правда скучал. Два месяца — не столь большой срок, но они тянулись ужасно долго. — Судя по тому, что вижу, — очень, — Луи, крайней довольно ухмыляясь, шарит рукой в кармане своей формы и достаёт оттуда платок, по-быстрому вытирая кровь из-под носа альбиноса. — Совсем без меня тут приуныл? — И не надейся, — беззлобно фыркает Куренай. — Слишком много забот. Унывать просто не было времени. — Да-да-да, ты же у нас такой ответственный и правильный, — в голосе слышится наигранная насмешка, но следующая фраза звучит чуть серьёзнее: — Надеюсь, ты не перенапрягался. И тише. Шу просто не может не улыбнуться: заботливый Луи — то ещё зрелище. Довольно милое, несмотря на всю его напускную грозность. — Не волнуйся, я в полном порядке, — Куренай кладёт свою ладонь на руку Ширасагиджо, что всё ещё не отпускала его галстук. — Я и не волновался, — пробурчал он и постарался сменить тему: — Тот малец, который был с тобой днём… — Акане Дельта? — Да. Он тоже болен? — отчего-то Луи резко посерьёзнел и даже отпустил Шу, но вместо этого в ответ взял его за руку, слегка сжав. Шу только удивлённо моргнул. А потом вспомнил, что его собственную болезнь Луи выявил практически сразу. Правда, ждал, пока Шу не признается сам. Не признался. Хотя у Дельты не было таких ярких симптомов, Луи, скорее всего, гораздо более проницателен, чем все остальные, от кого Акане пытался скрыть болезнь. — Львиный зев, — нехотя начинает Куренай. Рассказывать абсолютно всё не очень хотелось даже любимому человеку, потому что это то, что изначально должно было оставаться в тайне даже от самого Шу. Но он так же знает, что Луи не только умеет хранить тайны, но и, скорее всего, сможет чем-то помочь. Потому что это Луи. — И ты думаешь, что он сейчас в полном порядке? — Ширасагиджо недобро хмурится. Шу тоже неспокойно. Было неспокойно с момента, как Дельта их оставил. — Нет, — совсем тихо отвечает Куренай. Липкий страх за друга пробрался под самую кожу и теперь не давал убедить себя в том, что Дельта сильный и сможет справиться сам. — Я вернусь за ним, — Шу отпускает Луи и срывается с места. — Эй, я с тобой! — Ширасагиджо бежит прямо за ним, хотя и сомневается, что Куренай его расслышал. Белый Тиран ещё никогда не видел парня таким напуганным. Даже когда его жизнь была на грани, он смиренно принял то, что его ждало. Но жизнь друга была для него гораздо важнее. Луи усмехается: Шу ни капли не изменился.***
Дельта медленно спускается по стене на пол, до боли сжимая пальцами рубашку на груди. Хотелось кричать, но голос уже давно сел. Лишь хриплый кашель разрывал тишину, раздирал горло до пачкающей губы крови, мешал дышать. А вместе с тем покрывало из золотых цветов вокруг него становилось всё плотнее. Слёзы от боли скатывались по щекам и падали на пол, смешиваясь с кровью. Если бы не было так больно и можно было сфокусировать взгляд, Дельта бы мог сказать, что золотое покрывало смотрится красиво. Ужасно… Ужасно то, что в любую секунду он может задохнуться совсем и умереть. Ужасно то, что он так и не смог понять, отчего львиный зев продолжает убивать его. Ужасно то, что он, скорее всего, так и не узнает. — Дельта, Дельта! — Акане не может открыть глаза, но родной голос Куреная узнает где угодно. Он чувствует, как его обмякшее тело приподнимают. Дельта пытается идти сам, но лёгкие сотрясает новый кашель, а из левого глаза брызжет кровь. Он не понимает, что с ним происходит, не понимает, кто ещё находится рядом с ним, потому что голоса сливаются в один невыносимо громкий гул. А затем становится слишком спокойно. Слишком тихо. Слишком темно.