Сделка с дьяволом

По приходу на работу я пятнадцать минут со слюной у рта наблюдаю за тем, как Поттер нарезает круги на метле по стадиону в обтягивающих спортивных штанах. Подействовал ли на меня разговор с Блейзом? Нет. Я напялил розовые очки и со страхом жду, когда они разобьются стёклами внутрь. Пока не бьются — и хорошо. Поттер приземляется, бросает метлу и бежит ко мне навстречу через всё поле, роняя меня на стриженный газон. Я задыхаюсь от счастья, когда он целует меня, и чувствую, как розовые очки ещё сильнее впиваются в кожу. — Как тебе фотография? Мы почти во всех газетах, Драко! Он должен был увидеть! - да, Блейз, ты прав, это больнее. — Думаю, он увидел, - я сжимаю челюсть и дежурно улыбаюсь. — Спасибо тебе ещё раз, - он тянется к моим губам, но я отворачиваюсь, и он утыкается носом в мои волосы, - вкусно пахнешь. Мерлин, да отъебись ты. — Мне пора работать, - я прикрываю глаза, делая глубокий вдох. — Ты уже работаешь. Помогаешь мне справиться с усталостью, - он трется носом о мою скулу, обжигая дыханием кожу. — Ммм, - я думал, вчерашняя ночь что-то изменила, но я ошибался. Ни одного слова об этом. Гарри Поттер в очередной раз вытер об меня ноги, а я этому только рад. — Голубки, вообще-то рабочий день уже начался, - голос Смита заставляет нас отлепиться друг от друга, Поттер перекатывается на траву и приподнимается на локтях. — Доброе утро! Мы работаем. Я показываю Драко, как делать искусственное дыхание рот в рот, - гриффиндорец пользуется самой обворожительной улыбкой из своего арсенала и переводит взгляд на меня. Смит улыбается и отмахивается, исчезая в дверях рабочего помещения. — Поттер, мне пора идти, - он рывком притягивает меня к себе, и я оказываюсь сверху, чувствуя себя тупой рыбкой, которая раз за разом глотает острый крючок. Он опускает руки мне на ягодицы, нежно сжимая их в ладонях через плотную ткань хлопковых брюк. — Ещё 5 минуточек, - бывший гриффиндорец утыкается носом мне в шею, тянет тонкий язык и легонько касается им мочки моего уха. — У тебя, между прочим, отличная задница, Малфой. Мерлин, дай мне сил пережить это утро. — Доброе, - бросаю я куда-то в пустоту, захожу в кабинет, накидываю халат, но ответом мне служит только сдавленное шипение. Доминик раскинулся на кушетке и безуспешно пытается дотянуться до внутренней стороны своего кровоточащего бёдра. — Что случилось? - я в секунду оказываюсь рядом. — Пролил на себя зелье, ничего страшного, - пытается казаться героем, но по выражению лица и не скажешь. — У тебя вся нога в крови! Прекрати, я сейчас, - я истерически обшариваю полки и ящики, да где же она, черт возьми? Нашёл! Я сажусь на колени перед кушеткой, аккуратно смачиваю повязку настойкой бадьяна и прикладываю ее к ране. Доминик запрокидывает голову и стонет от боли. — Драко, я... Дверь раскрывается и тут же захлопывается с такой силой, что с полок падает и разбивается несколько пузырьков, неаккуратно оставленных мной на самом краю. — Что с ним? - Доминик благодарно смотрит на меня и удивлённо вскидывает брови. — Не знаю, подержишь? Уже почти затянулось. Я сейчас, - и вылетаю из кабинета. Поттер сидит на скамейке, но, увидев меня, поспешно поднимается и со всей силы толкает меня в грудь, впечатывая в стену. — Значит, больше нравится брать в рот, чем давать? — Что ты.. - до воспалённого мозга доходит, что Поттеру представилась абсолютно иная картина нежели, чем мне. Доминик - на кушетке в одном халате, стонет, запрокинув голову назад, пока я стою рядом с ним на коленях, развернувшись к Поттеру спиной. Брюки и ремень безвольно валяются рядом. Блять. Но худшее, что я могу сейчас сделать, - начать оправдываться. Будь я на его месте, я бы, конечно, выслушал объяснения. Но Поттер - гриффиндорец. Причём самый упёртый из всех, кого я встречал. Он не будет меня слушать. Более того, я сделаю только хуже. Поэтому мы стоим вот так, вцепившись друг в друга ещё какое-то время, а потом он произносит: — Представляешь, что будет, если журналисты узнают? - что-то в его голосе заставляет меня дрогнуть. Он звучит отстранённо. Словно настоящий Поттер, полчаса назад вжимавший меня в газон, исчез. Натянул маску безразличия, на корню вырубив те крохи чувств, что зарождались у него ко мне. — Ладно, - он проводит рукой по лицу и отстраняется от меня, - вообще-то я заходил, чтобы отдать тебе это, - он хватает меня за руку и вкладывает в ладонь небольшую бархатную коробочку, - надень на свадьбу. — Гарри, я.. - беру его за подбородок и заглядываю в глаза, натыкаясь на каменную стену безразличия. — Не надо, - он резко хватает меня за кисть, отбрасывает ее в сторону и удаляется в рабочем помещении, громко хлопнув дверью. Я съезжаю по стене и с щелчком открываю коробочку, из которой на меня изумрудными глазами смотрят две серебряные змейки-запонки. Вопреки всем рабочим правилам поджигаю сигарету и почти слышу треск собственного сердца.