Йоркшинский центральный порт.
Собираясь уплывать обратно на Китовый остров, Гон держит руку Киллуа в своей.
Сколько времени прошло со встречи с Хисокой?
Должно ли это волновать?
— Наконец-то я смогу вернуться домой.
— Я так рад, что могу поехать с тобой, Гон.
А в ответ тишина.
— О чем думаешь?
— Хис-
Нет. Нет. Нет. С чего мне думать о нем?
— Что? Я не расслышал.
— Мито-сан. Я думал о ней.
Врешь мне?
— Я понял. Все в порядке.
А едкая тишина отравила некогда дружелюбную атмосферу.
— Ты же знаешь, что всегда можешь довериться мне, Гон.
— Знаю. Но мне нечего скрывать.
Усилители простые и искренние.
— Я бы рассказал тебе, если бы хотел, Киллуа.
Как бы не старались, не удастся скрыть ложь.
— Хисока. — Киллуа выглядел серьезно. — Он ведь тебе нравится, верно?
— Что?! Как ты это..? — Гон, покрасневший от кончиков ушей до кончиков пальцев, окончательно раскрыл свой секрет. Наверное, самый сокровенный в его жизни.
— Как я понял? — Золдик отводит взгляд. — У тебя на лбу написано, дурак.
— Что? — Гон провел правой рукой по лбу. — Ничего там нет, Киллуа! Скажи правду! Как понял?
Щеки темноволосого мальчишки пылали, а глаза горели. Влюбиться в самого бесчувственного, хладнокровного и насмешливого человека на свете. И как его угораздило?
— По глазам. — Киллуа вздохнул и запрокинул руки за голову. — Нас в семье с детства учили, что в глазах человека можно увидеть все эмоции, что он испытывает. От страха до боли, от ненависти до любви. Стоит объяснять дальше, Гон?
— Я..
— Как думаешь, какая будет реакция, если он узнает? — Повернувшись к другу спиной, младший Золдик делает пару шагов в сторону. — Ты только не принимай близко к сердцу, хорошо?
— Близко.. к сердцу...
— Гон, ты чего? Да все будет нормально.
Киллуа снова берет Фрикса за руки и смотрит в его глаза. Большие, светло-карие глаза, которые удивительно красиво блестели на солнце.
— Как считаешь.. Он может уже любить кого-то?
— Честно говоря, я не уверен. — Голос светловолосого становится тише. — На самом деле, мне казалось, что мой брат и Хисока могут что-то скрывать.
— Чт-
— Когда я только вернулся домой после экзамена, то сразу же закрылся в своей комнате. А когда меня оттуда отправили в «заключение», в подвале увидел Хисоку с Иллуми, беззаботно играющих в карты. Я долго спрашивал брата об этом, на что он ответил «мы хорошие знакомые.» — Киллуа хмыкнул, раздраженно закрывая глаза. — Он не назвал его даже другом, но рассказал мне кое-что интересное. Не знаю, насколько информация правдива, но по словам брата, Хисока заитересован в одной девушке из Труппы Теней. Их босс недавно контактировал с моей семьей. Думаю, первого сентября Курапике будет, что узнать.
— Нет. Это невозможно. — Отвечал Гон, смотря в пол и тяжело дыша.
Сдерживает слезы. — промелькнуло в голове Золдика.
— Я никогда не скажу ему. Ни за что.
Не выдержал. А был так близко.
На землю падает пара капель, а маленький мальчик, что пару минут назад улыбался, старается прикрыть лицо руками. Чтобы никто, чтобы
он не увидел его таким.
— Послушай, Гон, если я могу помочь..
Наемных убийц с самого детства учат читать людей. Киллуа не был бы Золдиком, если бы не вспомнил:
Первая слеза, выступившая из правого глаза означает, что человек плачет от счастья.
Из левого — от боли или горя.
Гон, прошу, я не хочу, чтоб ты ронял горькие слезы.
— Все в порядке.~
Смахивая мокрые дорожки с лица, Фрикс улыбался. Не так ярко, как обычно, но улыбался.
И как ему удается? В такой-то момент.
— Правильно. — Подхватывает Киллуа и тоже начинает смеяться. — Пойдем, отплытие уже скоро.
— Точно!
«Я вложил в эту улыбку всё, что мог.
Он поверил?»
«Нужно быть слепым и глухим, чтоб поверить, Гон.»
Убей меня, если хочешь.
Сожги, испепели, порежь на части,
я позволю себе сдаться перед тобой.
Это будет моей честью.
