Властелин Калек

***

      Со смерти Икса проходит неделя. У Иккинга самый пик волны хайпа. Не знает, куда деться: то ли съебать в «туман войны» (домой к батеньке на хату), то ли спрятаться где-нибудь в ночном клубе. Спанер уговаривает парнишку слетать домой, навестить родню и узнать, как у всех дела.       Дела на Прометее были, мягко сказать, плачевными. На планете началась гражданская война, что поделила население на два лагеря. Как только Иккинг приземляется на площадку, его встречают повстанцы. — Вы откуда, молодой человек? — Отсюда. Всю жизнь тут живу. Прилетел с Боде, на курорте отдыхал, — Иккинг говорил убедительно и чётко, будто готовился, — И я в курсе, что здесь происходит. — Ваши документы.       Хэддок про себя материт всё и вся, но документы отдаёт. — Так вы сын нашего спонсора, — восклицает один из стражей входа в город, — Парни, открывай ворота!       Город был, мягко говоря, разъёбан. Повсюду кратеры, горящие покрышки. На улицах почти не было людей. — Ебать всё хуёво, — комментирует Икк, доставая сигарету и суя её в зубы. Властелин Калек сворачивает на свою улицу, вглядывается в окна своей квартиры.       Стоя перед входной дверью, Иккинг опять ругнётся благим матом. Ключи он давно проебал где-то в студии. Всё же решает постучаться, вдруг отец дома. Вроде слышит шаги по ту сторону. А вдруг грабители? Сейчас такое время… Из оружия у Иккинга только протез, но им особо не помахаешь.       Нет, не грабители. Дверь открыла какая-то девушка. Иккинг с секунд тридцать стоит столбом, узнаёт в ней... — Астрид?!       Напротив него стоит его подружка детства. Всё в той же пуританской юбке до щиколоток, в красивой закрытой кофточке и с красивой косой… А она похорошела. — Иккинг? Привет, — она слабо улыбается ему, пропускает парня внутрь, — Отец ждёт тебя. — Что ты тут делаешь? Я думал ты на Пандоре! — Иккинг тут же кладёт свои ладони на плечи Астрид, пытается проморгаться. Думает, что бредит. — Я всё время была здесь, Иккинг. Просто не выходила на связь. — Иккинг!       Это был Стоик, что вышел из своего кабинета. Аж подбегает к сыну, точнее, перекатывается. Мужчина, кажется, ещё больше разжирел. Иккинг больше был рад видеть живую подружку, нежели батю. Отец и сын коротко пожимают друг другу руки. — Как твои дела, сынок? Какими судьбами ты прилетел к нам? — Отдыхаю. Икс помер, и теперь вот прячусь от всех. СМИ задолбали, понимаешь, — старательно заменяет матерные слова Иккинг, поглядывая на Астрид, — А так, всё путём. Вы как? — Пока никак. Война, сын. Не знаю, что нашло на этих хреновых политиков, но нашей автономии приходит конец. — Астрид, а почему ты здесь, — переключается на подругу Иккинг.       Девушка тут же дёргается, глазки её тут же вспыхивают. — Мама с папой… Их забрали военные, — голос девушки стал тише и надломленнее. — Их казнили, Иккинг, — договаривает за Астрид Стоик, — Я пытался вызволить их, но… Я взял её под свою опеку. Я не мог бросить её по ту сторону фронта.       Иккинг в ужасе смотрит то на отца, то на Астрид. — Блядь, — всё же выговаривает Иккинг. Все молчат с минуту. — Зря ты прилетел. Я понимаю, что ты хочешь отдохнуть, но это не то место, где тебе стоит переждать свою бурю, — говорит Стоик сынишке. — Уже понял, — вздыхает Икк, ставя руки на бока. Он смотрит мельком на Астрид, что тихонько вытирала пальчиками слёзы с щёчек, — Я могу отправиться на Хоге, в принципе. — Вот и отлично! — складывает ладони Стоик, натянуто улыбаясь. — Хотя, погоди… Скажи мне вот что, отец. Повстанцы на чьей стороне? — Ну, на той, что за стеной.       Властелин Калек быстро соображает, что тут к чему. — То есть… Город в блокаде?! И ты спонсируешь врагов?! — Иккинг, послушай... — Опять ты мутишь хуйню всякую на стороне! Вот попадёшься, блядь, — грозит Иккинг отцу пальцем, — Хотя, ты себе яму роешь… Астрид полетит со мной. — Астрид как бы мой секретарь… — хотел было возразить Стоик. — Найдёшь другого. Я её тут с тобой не оставлю, — констатирует Иккинг, вновь глядя на подругу, немного шокированную, — Астрид, собирай всё необходимое. Мы улетаем отсюда.       Девушка кивает, ретируется куда-то в большую комнату. — Скажи мне, пап, как долго ты помогаешь этим уёбкам? — Иккинг выглядел грозно, скрестил руки. Да, шоу-бизнес сделал из него человека. — Три месяца, — Стоик отводит взгляд в сторону. Он боится собственного сына! Слабак! — Ты не думай, я только оружие поставляю! — Один так тоже допоставлялся, Покард, еблан укуренный, пристрелен в машине своими союзниками, блядь! Ты тоже так хочешь что ли?! А ты дорвешься, пап, я уверен! Одумайся, блядь, наконец! Прикрой завод, иди торгуй рыбой, как в старые времена! — Это не так просто, как ты думаешь. — Ну и подыхай здесь, хуй с тобой, — отмахивается Иккинг, — Я уже давно сам по себе.       Астрид выходит с небольшим чемоданчиком, с накинутой сверху шубкой. — Ты ещё сюда вернёшься? — с надеждой спрашивает Стоик, провожая сына и его подругу на выходе из квартиры. — Не знаю. Видно будет, — лишь говорит Иккинг, наспех обувая на одну ногу ботинок; следом выходит из этой ебаной квартиры, в которую уже точно не вернётся, — Ну, до встречи, отец. — До свидания, — лепечет Астрид Стоику и выходит вслед за Иккингом.       Будучи на корабле, Астрид и Иккинг присядут рядом, разговорятся. — А куда мы летим? — На Боде, а там посмотрим… Отец не напрягал тебя? — Нет, я за компьютером работала. — Интим, надеюсь, не предлагал? А то он может по старости лет что угодно удумать… — Не переживай, Иккинг, всё в порядке, — мило улыбается девушка, поправляя чёлочку.       Астрид давно уже имеет чувства к Иккингу. Он нравился ей до всей этой его славы, до его преображения из нуля в героя. И она лишний раз убедилась, что Иккинг, несмотря на серьезные изменения как внешне, так и в плане характера, всё тот же Иккинг. — Слава Фортуне, — облегчённо вздыхает Иккинг, — Знаешь, столько времени прошло… Я скучал по тебе. Правда. — Я тоже… Ты так изменился, — восторженно лепечет Астрид, кладя свои ладошки на руку Иккингу. Образ Властелина Калек как-то сразу затрещал по швам в этот момент. — Ну, мы все меняемся, — Иккинг почёсывает затылок от нервов, про себя опять матерится, потому что Астрид всё такая же милая, сильная и красивая, чёрт возьми, хочет прижать к себе и не отпускать более. Тяжело быть полупидорасом-полунатуралом, да, Иккинг? — Ты изменился больше всех, Иккинг. Знаешь, как все тебе завидуют. Когда мы узнали, все так растерялись… Но я чувствовала, что это ты. — То есть, ты сразу поняла, что я Властелин Калек? — переспрашивает Хэддок, кривя улыбку. О да, скатился, дожили, ебать, как в старые добрые… — Ну… Да. Мне казалось это очевидным, разве нет? — Ты намного смышлёней их всех, неудивительно, что ты поняла отсылку, — коротко усмехается Икк.       За иллюминатором сияет звёздная пыль и сотни огоньков. Астрид перевела взгляд на бесконечный простор космоса, любуется видом. Она чувствует на своей ладошке жар. Иккинг положил свою ладонь сверху; слегка потирает её. Девушка мимолётно глядит в сторону друга, видит его несколько влюблённый взгляд. Стесняется, отводит глазки вновь.       Всё определённо будет хорошо. В конце концов, Иккинг ведь никогда не бросает своих в беде. И он вновь всем доказал, что несмотря на свою якобы ущербность, он — чёртов герой.