«You are my only chance that I have at surviving...»

Кори стоял, уткнувшись носом в свой телефон, в привычном красном худи под навесом маленького ресторанчика-бистро на Хадсон-стрит, что был расположен в девяти минутах ходьбы от «Оскорпа», и время от времени строчил кому-то смс. Хэрри он заметил не сразу, а, заметив, приветливо махнул рукой. Хэрри, бдительно осмотревшись, спешно пересёк пустынную улицу, прежде чем поравняться с парнем. — Принёс? — Кори с надеждой приподнял брови. — Не здесь, — оборвал Осборн и, снова пару раз оглянувшись по сторонам, взялся за ручку двери, ведущей в ресторан. Они выбрали столик в самой удалённой части зала, отгороженной от остальных колоннами, сплошь увитыми декоративным плющом и какими-то вьющимися растениями. Часть растений переплеталась друг с другом, образуя некое подобие живой изгороди. На полу возле окна в большом глиняном горшке с землёй росла огромная тропическая монстера, закрывающая собой половину обзора с улицы (чему Хэрри, надо сказать, был только рад. Оконные стёкла не были затемнены с наружной стороны, и Осборн опасался, что кто-то из знакомых мог ненароком увидеть его с Кори). Дождавшись, пока официантка примет заказ (два десерта и две чашки эспрессо), а затем удалится, он вынул из бумажника пластиковую карточку и пододвинул её к Кори через стол. — Здесь две тысячи. Ты знаешь, за что. Кори быстро кивнул, ловко пряча карту в карман. — Пин-кода нет. Функции пополнения тоже. После снятия средств карта автоматически блокируется. Она привязана не ко мне, так что можешь использовать её, как пожелаешь. Но советую тебе как можно быстрее расплатиться с поставщиком. Срок действия таких карт — не дольше полугода, а затем их счёт автоматически «замораживается», и без подтверждения официального владельца карту разморозить нельзя. Деньги с неё негласно переходят банку. Так что учти: я не собираюсь нести ответственность за эту утрату. Кори надулся. — Ты мне не доверяешь? — Мы знакомы не так давно, чтобы я мог сделать для себя какие-то выводы, — хладнокровно отбил Осборн. — И за всё время нашего знакомства я ни разу тебя не подводил, — обиженно отозвался Кори. Хэрри выдохнул в сторону. — Не будь ребёнком, Кори. Бизнес есть бизнес. Ты знаешь правила. Я плачу тебе до тех пор, пока твёрдо уверен в том, что мой платёж доберётся до адресата. Самому мне нельзя светить ни имя, ни лицо перед поставщиками — тебе ведь известен статус моей семьи. — Ладно-ладно, я понял, — раздражённо махнул рукой парень и следом оживился: — Лучше скажи, какие у тебя планы на пятницу? Арендуешь клуб? Хочешь, чтобы я пригласил ребят? Эдди? Виктора?.. Шанталь? — он игриво повёл бровями, назвав последнее имя. Хэрри покачал головой из стороны в сторону. — ...Макса Эксфорда? — осторожно ступил Кори на опасную почву и тотчас словил испепеляющий взгляд от Осборна. — Не сердись, чувак! Я просто пытаюсь быть корректным. — Не думаю, что есть смысл вообще звать кого-то, ведь я не собираюсь отмечать. — Что значит, «не собираешься отмечать»? — Кори от изумления аж привстал, оперевшись обеими руками на покрышку стола. — Это твой день рождения, чувак! В этот момент к ним подошла официантка с готовым заказом. Подождав, пока она составит чашки и блюдца с десертом на стол с круглого серебряного подноса, Хэрри коротко поблагодарил её и, проводив взглядом за изгородь, взял со стола одну чашку, снова посмотрев при этом на Кори — тот молча опустился обратно на своё место. — У меня есть планы на этот день, — загадочно сообщил Хэрри. — Шутишь?! — Глаза Кори блеснули от любопытства. — Ты снял девчонку? Хэрри отрицательно мотнул головой. — Парня? — понизив голос так, чтобы его не услышали другие, переспросил Кори. — Уймись, — коротко осадил его Осборн. — Я планирую отметить свой день рождения со старым приятелем. Кори наморщил лоб. — Можешь не трудиться, — прервал его мыслительный процесс Хэрри. — Это мой школьный друг. Мы вместе учились в начальных классах до тех пор, пока отцу не приспичило услать меня за границу. — Как его имя? — Питер Паркер. — Питер Паркер... Питер Паркер... Звучит знакомо. — Ты его не знаешь, — спокойно отозвался Осборн. — Он не из нашей тусовки. И вряд ли когда-либо бывал в клубе. — Как скучно, — Кори подавил нарочитый зевок. — Дело не в этом. — Отхлебнув эспрессо из чашки, Хэрри несколько секунд смотрел в окно поверх листьев монстеры, но взгляд его при этом был расфокусирован. — Он не такой как мы. Он... — Хэрри запнулся, —...чище. В школе он прилежно учился, сейчас работает фотографом в местной газете. Присматривает за своей тётей — она его единственный родственник... Кори не мог не отметить той доброй, пронизанной искренней привязанностью, интонации, с которой Осборн говорил о своём друге. Хэрри редко о ком отзывался с такой теплотой. — Познакомишь нас? — поинтересовался парень, увлечённый симпатией друга. — Не имеет смысла. — Хэрри отодвинул стул и поднялся, поправляя пиджак. — Питер не из тех людей, кто тратит свою жизнь на “травку” и вечеринки. У него, как ни странно, есть цели, и я уверен, что когда-нибудь он их обязательно достигнет. Подтянув чашку к губам, Осборн разом прикончил напиток и вернул столовый прибор на стол, негромко звякнув донышком о блюдце. Кори проследил за его, полными грации, аристократическими движениями. — Уже уходишь? — растерянно спросил он. — Обед в компании почти закончен. Хочу вернуться прежде, чем мой советник решит, что я сбежал, и возьмёт на себя полномочия начальника, — Хэрри криво усмехнулся. — А как же твой заказ? — Я не голоден. Если хочешь, угощайся. Он скользнул рукой в карман брюк и, достав кошелёк, вынул из него пару купюр, оставив их возле блюдца в качестве оплаты за десерт и чаевых официантке. — Я имел в виду другой заказ, — Кори снова понизил голос; лицо его выражало крайнюю степень растерянности. Хэрри внимательно посмотрел на него, а затем уже знакомо покачал головой. — Я собираюсь завязать, — сказал он откровенно. — Серьёзно?? — У Кори от неожиданности даже кусок пирожного встал поперёк горла. — Думаю, да. — Понятно. Кори не нашёлся, что ещё можно на это ответить. Хэрри Осборн был тем человеком, которому он никогда не завидовал, невзирая на баснословное состояние его семьи. В конце концов они оба были выходцами из обеспеченных семей с высоким достатком, но из них двоих именно у Хэрри ситуация с родителями была наиболее плачевной. Кори знал это, потому что Хэрри много раз рассказывал ему о смерти матери и о своём деспотичном отце, находясь “под кайфом”. (Хотя можно ли назвать это состояние «кайфом», если даже после раскуривания травки младший Осборн не становился ни капли счастливее?) Но сегодня Кори почувствовал, что у Хэрри появилось то, чего у него самого никогда не было — лучший друг, способный вытянуть из любой пропасти, когда всем вокруг на тебя наплевать. Кори мечтал о таком с двенадцати лет и отчего-то верил, что они с Хэрри в этом похожи. Однако, он оказался для Хэрри всего лишь “товарищем по несчастью” — не больше. Узнать это было чертовски неприятно. — Я позвоню тебе, — Хэрри дежурно улыбнулся на прощание. — Ага, — потерянно кивнул Кори в ответ, про себя грустно отметив: «Чёрта с два».

...

Была пятница, когда Питер вычищал свою комнату от лишнего хлама всю вторую половину утра, так как в первую был вынужден мотаться в редакцию, чтобы попросить у Джеймсона внеплановый выходной. Разумеется, Джей-Джей отказал ему. Напротив, он загрузил бедолагу ещё большей работой, управиться с которой было невозможно и за двое суток, не говоря уж о том, чтобы уложиться за одно только утро, но Питер чудом успел везде. (Конечно, чудес не бывает, и у Пита на этот счёт был свой маленький секрет). Но результаты проделанного труда он благоразумно решил вручить Джеймсону лишь спустя сутки, чтобы тому вдруг не пришло в голову впарить нерадивому (на его взгляд) стажеру ещё пятёрку-другую поручений — Питер и так был завален ими по уши и активно разгребал завалы, ответственно выполняя все задания в срок, но это ни разу не помогло ему попасть в штат сотрудников газеты. Вдобавок ко всему, когда он в спешке возвращался домой, чтобы успеть до обеда, то буквально за несколько шагов до крыльца вспомнил о том, что напрочь позабыл про яйца, которые его попросила купить в магазине тётя Мэй, ведь последнюю пару штук она истратила ещё утром в тесто для своего черничного пирога. Питер, издав мученический стон, вновь развернулся. Так что теперь он носился по дому, не успевая выгребать хлам и вытаскивать на улицу к бакам один за другим мешки со скопившимся мусором. Тётя Мэй, стоя в расшитом вишенками фартуке и с полотенцем на шее посреди лестницы, ведущей в комнату Питера, провожала его, снующего туда-сюда, негромкими, но меткими комментариями. — Вот, что бывает, когда затеваешь уборку один раз в год перед приходом гостей, — по-матерински безобидно упрекнула она. — Сколько раз я просила тебя убраться в своей комнате, но ты каждый раз отнекивался, говоря, что валишься с ног от усталости. Вот и пришёл день расплаты. Сегодня-то ты точно свалишься от усталости с ног — притом на своего лучшего друга! Питер, в очередной раз пробегавший мимо, на секунду остановился, чтобы бережно чмокнуть тётю в висок. Пальцы его при этом мимоходом поиграли с выбившейся из-за уха женщины прядкой тёмных, покрытых редкой сединой, волос. — Пожалуйста, не ворчи, — мягко сказал он. — У нас и так мало времени, чтобы ещё тратить его на пустые препирательства. Он улыбнулся. Сейчас, стоя рядом со своей тётей, Питер был выше её почти на голову. А ведь Мэй ещё помнила, как совсем недавно его макушка едва ли доставала ей до пупка. Как быстро летит время... Питер сморщил нос и принюхался. — У тебя что-то горит? По всему дому разливался вкусный и невероятно аппетитный запах обеда и готовящейся выпечки. Мэй всплеснула руками. — Ох, только бы не приправа из овощей! Ведь я же поставила её тушиться всего три минуты назад, — сокрушенно посетовала она, поспешив вниз, на кухню, как неожиданно споткнулась взглядом о посмеивающегося племянника. Глаза её с подозрением сощурились. — Ты это нарочно, да? Чтобы занять меня делом... Питер невинно пожал плечами, делая вид, что понятия не имеет, о чём она говорит, но глаза его продолжали смеяться. — Давай, поспеши! — поторопила тётя. — Тебе ещё шарики надувать к приходу именинника. Пит хлопнулся лицом в ладонь, только что вспомнив об этом. Буквально через секунду деликатный шлепок, придающий ускорения, получила и тётя Мэй, которую племянник таким образом попросил поторопиться освободить проход на лестнице. — Питер Паркер! — наигранно возмутилась она. — Где твои манеры? Но Пит, ехидно посмеиваясь, уже пробежал мимо неё с очередным ворохом бумажного мусора, с горкой напичканного в чёрный непрозрачный мешок. Где-то минут «-дцать» спустя они оба сидели на кухне за одним столом и надували воздушные шарики. Когда шарики Пита сдувались оттого, что он не успевал вовремя перемотать их «хвостик» ниткой, он припадал головой к столу и бился лбом о столешню. Тётя Мэй, глядя на него, негромко смеялась и сочувственно похлопывала его по спине, но ничего не говорила. Её-то шарики были надуты как надо — просто Питеру на загляденье. Ровно к двум (время, на которое Питер условился с Хэрри) дом был полностью украшен шарами и блестящей мишурой, напоминавшей цветное боа, а праздничный стол красиво и искусно отсервирован. Крупные буквы, вырезанные ножницами из цветного картона неловкой рукой Питера, немного криво крепились поверх обоев позади стола, образуя радостную надпись «С Днём Рождения!», а фотоаппарат Паркеров стоял на самом видном месте, чтобы у его владельцев имелась возможность запечатлеть как можно больше памятных моментов этой встречи. В последний миг, когда уже всё было готово, Пит и Мэй вымученно посмотрели друг на друга и только тут догадались о том, что ещё важного забыли сделать. — Ты в фартуке, — пролепетал Питер одними губами. — А у тебя рукав в муке. И сзади к свитеру прилип какой-то бумажный мусор. Мгновение они таращились друг на друга, а затем громко и весело расхохотались. Питер тут же бросился наверх, в свою комнату, переодеваться, а тётя Мэй, сняв фартук, скрылась в ванной, чтобы привести себя в порядок. Не прошло и пары минут, как Пит едва ли не кубарем скатился по лестнице обратно вниз с громким воскликом «Идёт-идёт-идёт!», и тётя Мэй (уже поправившая одежду и уложившая выбившиеся из причёски волосы) следом вырулила из ванной. Питер еле успел застегнуть ширинку на брюках и влезть в прихваченный с собой пиджак, как в прихожей дзынкнул звоночек. ... Когда дверь открылась, Хэрри увидел парадно стоящих за ней Питера и его тётю — и оба они выглядели так, будто всё утро снимались для модного журнала. На Питере была чёрная рубашка навыпуск с небрежно расстёгнутой верхней пуговицей, поверх неё — тёмный пиджак, а также брюки и ботинки в тон костюму. Женщина была одета в просторную шелковую блузу с изысканной, хоть и недорогой, брошью и в тёмные вельветовые штаны, волосы её были аккуратно уложены в незамысловатую причёску, а в ушах поблёскивали зеленоватые серьги-клипсы. На запястье в тон им был надет яшмовый браслет. Возникало ощущение, что и Питер, и его тётя всё утро провели перед зеркалом в ожидании гостя, и Хэрри почувствовал себя крайне смущенным из-за этого. Ещё никто и никогда так тщательно не готовился к его приходу. Всюду Хэрри просто появлялся и вливался в ту атмосферу, которая была там до него, будь это клубная вечеринка, шумная компания или собственная фирма. Даже в родном доме он просто показывался и уходил, когда ему заблагорассудится, потому что никто особенно не проявлял к этому интерес. Впервые кто-то по-настоящему ждал Хэрри, и это привело его в замешательство, вызвав непроизвольный конфуз. Он стоял на пороге Паркеров, растерянно сжимая и разжимая солнцезащитные очки в руке и никак не решаясь войти. Возможно, он так бы и остался стоять на крыльце, если бы Питер насильно не втащил его за руку в дом. — Наконец-то! — радостно воскликнул Пит, заключая друга в объятия и приятельски похлопывая по плечу. — Наконец-то ты можешь бывать здесь чаще, чем раз в десять лет! — Он рассмеялся. Мэй растроганно улыбнулась, глядя на обнимающихся мальчиков. — Так вот вы какой, мистер Осборн! — по-матерински ласково произнесла она. — Питер рассказывал мне о вас ещё с тех пор, как ему было десять. Это большая честь для меня познакомиться с вами. Ничего, если я буду обращаться к тебе немножко по-свойски, милый? — Она мягко потрепала парня за щёку. Хэрри зарделся. Дар речи покинул его ещё в тот момент, когда он переступил порог дома Паркеров. Однако, собравшись с духом, он всё же нашёл в себе силы представиться. — Хэрри. — Он протянул женщине руку. — Тётя Мэй, — с улыбкой ответила она на рукопожатие и, увидев, как он смутился, добавила: — Можешь звать меня так же, как и Питер, я не против. Хэрри слабо кивнул. — А сейчас давайте пройдём в гостиную! — поторопила Мэй обоих мальчиков, заботливо подталкивая их руками к нужной двери. — Не стоять же нам в прихожей весь праздник. Хэрри почувствовал, как его щеки вновь предательски заливаются краской. Тётя Мэй употребила слово «праздник» вместо обычного и куда более приемлемого «встреча». Праздник был исключительно у Осборна, для Паркеров же это была всего-навсего простая встреча, но было похоже, что в этой семье совершенно иначе расставляли приоритеты. Хэрри неловко разулся, стянув один ботинок о другой. Пока они проходили в гостиную, он успел переброситься парой ничего не значащих, формальных фраз с Питером вроде той, в которой Пит поинтересовался, на чём Хэрри до них добрался — на электричке или на такси, и Хэрри автоматически ответил, что его подкинул шофёр, который следом вернулся в особняк Осборнов. Но прежде чем Хэрри смог ответить на очередной вопрос, заданный Питером, он остановился и замер с приоткрытым ртом: вся гостиная была увешана праздничными шарами в его честь, а на противоположной стене красовалось огромное, склеенное из разноцветных букв, поздравление. Хэрри почувствовал, как у него защекотало в горле и одновременно сжалось в груди. Рука Питера так вовремя легла на его плечо. — С днём рождения, Хэрри, — послышался мягкий, ровный голос у него над ухом. Если бы не тётя Мэй, стоявшая в двух шагах от них, Хэрри бы заплакал, как в детстве. — Просто... не знаю, что сказать, — выдохнул он, стараясь держаться уверенно. — А пока ты над этим думаешь, — подхватила Мэй, — предлагаю нам всем приступить к трапезе. Потому что не знаю как вы, мистер Осборн, а вот у Питера, который полдня провёл в ожидании, с утра маковой росинки во рту не было! Доказательством этому послужило громкое и внезапное урчание в животе Питера, которое заставило его смутиться и снова хлопнуться лицом в ладонь. Все трое дружно засмеялись. Хэрри ещё никогда в жизни не чувствовал себя настолько раскрепощённо и скованно одновременно. Ощущение, которое впервые возникло у него когда-то давно в присутствии Паркеров, словно вернулось вновь, но при этом сейчас всё было по-другому. Теперь Питер был сиротой — у него, как и у Хэрри, во всём мире остался один-единственный родственник. У Хэрри это был отец, а у Питера — тётя. Но даже несмотря на разницу в кровности уз между ними, у Питера и его тёти понимания и тепла в отношениях было гораздо больше, чем у Хэрри с его отцом. Каким-то странным образом судьба благоволила Питеру, и Хэрри словно только сейчас понял, что так и должно быть. Питер действительно отличался от него... в лучшую сторону. Он был безмерно любящим, безгранично добрым, невероятно надёжным (пусть даже постоянно забывал о мелочах)... Да, может, он был несколько рассеянным и не таким собранным и организованным, как Хэрри, но его великодушие и благородство, стремление помочь всем и каждому, желание видеть людей вокруг себя счастливыми — стоили многого. Они стоили того, чтобы Питер сам познал кусочек того счастья, которое желал другим. Даже удары судьбы он принимал с гордо поднятой головой, в отличие от Хэрри, который сдавался почти сразу. Питер был настоящим. Настоящим другом. Настоящим человеком. Настоящим источником вдохновения, и Хэрри не мог отвести от него глаз, когда он рассказывал забавные вещи о своём студенчестве и работе в газете, пока помогал тёте разливать по тарелкам суп. Если бы Хэрри дали шанс прожить жизнь заново, он бы выбрал быть братом Питера — настолько велико было его восхищение им. Настолько родной он ощущал связь между ними. Хэрри всегда считал себя немного отстранённым в обществе, обособленным, словно скалистый утёс, к которому невозможно подобраться, да и смельчаков, готовых пойти на это, — увы! — не находилось. Питер был первым, кто рискнул и перебросил на этот утёс «подвесной» мост — конструкцию шаткую и неустойчивую, но тем не менее прочную и крепкую. И Хэрри знал, что даже если этот мост не вселяет уверенности, он выдержит. Пусть связь между ними и была слабой, но если бы Хэрри захотел, он смог бы воспользоваться этим мостом в любой момент, чтобы перейти на другую сторону. Просто за столько лет одиночества Хэрри разучился сближаться с людьми. Подвесной мост, переброшенный ему Питером, был для него единственной возможностью сохранить свою связь с внешним миром (в символическом смысле) и не замкнуться в себе. И Хэрри чувствовал, что Питер на каком-то глубоко-интуитивном уровне это понимает. — Ещё добавки? Тётя Мэй вырвала его своим вопросом из пучины мыслей. Хэрри отрицательно мотнул головой и улыбнулся в ответ. — Что ж, тогда, думаю, самое время вам, мальчики, уединиться, пока я позабочусь о чистоте посуды, — она загадочно повела бровями. — Тебе точно не нужно помочь? — Питер был в трёх, а то и в двух секундах от того, чтобы нацепить на себя фартук и начать с энтузиазмом перемывать всю посуду. Мэй с трудом выставила его за дверь. — Спасибо, дорогой, но здесь я справлюсь сама! Она почти хлопнула дверью перед его носом, не дав возразить. Хэрри глухо рассмеялся, глядя на потерянное лицо друга. — Вы отлично ладите, — заметил он, пока они оба поднимались по лестнице в комнату Питера. — С кем — с Мэй? О, да! — Питер закатил глаза. — Особенно утром перед работой. Хэрри удивлённо посмотрел на него, и Пит пояснил, ткнув пальцем куда-то в сторону от себя: — У нас одна ванная. Теперь настал черёд Хэрри возводить очи горе. — Конечно, я забыл. Ведь у нас в Осборнлэнде их пять — и все из чистого золота. — Голос его прозвучал настолько саркастично, что Пит от души расхохотался. — Прости, я не это имел в виду... — И, прежде чем Хэрри успел что-то сказать, он протянул ему небольшую коробочку, обёрнутую в упаковочную бумагу: — Это тебе. — Что это? — Хэрри взял коробку из рук Питера. — Твой подарок, — честно ответил тот. — Я не знал, что подарить тебе, ведь у тебя есть абсолютно всё, — Питер смутился, — поэтому мой подарок более чем скромный. Но я надеюсь, что он тебе всё же понравится. К этому моменту они уже добрались до комнаты Питера, и Хэрри, переступив порог, в два счёта содрал с подарка обёрточную бумагу. Внутри коробки обнаружился склеенный вручную и раскрашенный фломастерами фотобук, каждая страница которого представляла собой передвижной пазл с фрагментами фотографии, который напоминал игру в «пятнашки». Один квадрат оставался пустым, остальные двигались так, чтобы в конечном итоге фотография была собрана целиком. Такая вот фотоголоволомка. — Знаю, сейчас намного актуальнее электронная фоторамка с виртуальной памятью — одна из тех, что выпускает «Оскорп», — Питер сглотнул, чувствуя себя крайне смущённым. — Но я подумал, что у тебя наверняка такая уже есть (и, возможно, даже не одна). А мне захотелось сделать что-то на долгую память. У меня было меньше недели в запасе и совсем немного наших совместных фоток из детства, но в конце концов я сумел найти всему этому применение. Надеюсь, тебе нравится... — Шутишь? Хэрри, одержимый чувством, крепко обнял Питера, обвив его шею рукой. — Спасибо, Пит. Это лучший подарок в моей жизни. Питер только кивнул, не проронив ни слова. Он знал, что Хэрри говорит от сердца. — Так... значит, это и есть место, где ты живёшь и проводишь большую часть времени? — Отстранившись, Хэрри огляделся по сторонам. Со всех стен на него смотрели гигантские фотоколлажи (Питер посвятил не один год тому, чтобы их собрать). Здесь были лучшие из его снимков: пейзажи, виды на Бруклин, Манхэттен, Нью-Йорк, запечатленный на плёнку стрит-арт, портреты не знакомых и не известных Хэрри людей, животные из зоопарка, фото с выпускных, на которых Питер первое время подрабатывал приглашенным фотографом. — Впечатляет, — Хэрри, окидывая взглядом стены, покачал головой. — Ты фотографируешь для обложек? — Он потянулся рукой к одному из снимков формата А4, который был прикреплен в самом центре композиции; на нём была изображена белокурая девушка в форме старшей школы на фоне весеннего парка — ветер игриво трепал её светлые волосы, струящиеся по плечам из-под тонкого, но изящного тёмного обруча. Питер смутился ещё больше. — Это Гвен, — негромко сказал он, сгорая от неловкости. Лицо Хэрри просияло. — Та зазноба, которой ты отдал своё сердце? — лукаво переспросил он. Пит кивнул. — Симпатичная, — вынес Хэрри вердикт. Вдруг Пит, улыбаясь, приложил палец к губам, призывая Хэрри к полной тишине. В этот миг снизу раздался громкий окрик тёти Мэй из гостиной: — Ребята, скажите мне, как будете готовы к десерту! Я поставила чайник и буду ждать вас на черничный пирог! — Хорошо, тётя! — в ответ крикнул Питер. — Мы будем иметь в виду! Он негромко рассмеялся. — Я же говорил, что она не отстанет от тебя со своим пирогом.       Хэрри просидел в комнате Питера около получаса просто листая альбомы и слушая, как Пит с увлечением рассказывает про дядю Бена. Было очевидно, что Бен Паркер заменил Питеру отца, и Хэрри с каждым разом всё больше и больше метался в сомнениях, желая задать давно мучивший его вопрос. Наконец, он в смятении облизнул губы и произнёс: — Пит, скажи мне... только честно. Если бы до того, как дядя Бен погиб, он вдруг узнал, что ты сделал что-то... неправильное. Что-то, что не вписывалось бы в рамки его отцовского мышления, как бы он поступил? Принял бы это или оттолкнул бы тебя раз и навсегда? Пит осёкся на полуслове, задумавшись. Что-то, что не вписывалось бы в рамки отцовского мышления... О каком проступке говорит Хэрри? В любом случае, Питеру не пришло на ум ничего такого, что дядя Бен не смог бы простить. Даже если бы его племянник оступился и совершил непоправимую ошибку (пусть это будет самое худшее из того, что можно предположить — убийство), Питер был уверен, что дядя Бен никогда бы не оставил его без поддержки. О чём честно сообщил Хэрри. Хэрри был поражён этим ответом до глубины души. В мире, в котором жил он, хватило бы любой мелочи, чтобы под корень разрушить всё расположение отца к нему, а Пит на полном серьёзе говорил про убийство. Воистину, Питер и его семья были из тех редких людей, что встречаются один раз на миллион. Это впервые подстегнуло Хэрри раскрыться Питеру и рассказать ему то, что он вот уже несколько лет носил у себя на сердце, не имея возможности ни с кем поделиться. — Знаешь... — начал он издалека и снова облизнул губы, — когда я жил в пансионе, у нас, как и у всех студентов нашего возраста, были популярны алкогольные игры*. И там был один парень... Гейб — учился на параллельном потоке... В общем... — Хэрри ощутимо занервничал. Питер слушал его внимательно, не перебивая, из-за чего раскрываться было одновременно легко и в то же время невыносимо трудно. — Короче, мы играли в «правду или желание»... и... я тогда переживал один из не самых радостных периодов жизни... Мы много пили... были пьяны в стельку, так что на следующий день приходилось пропускать лекции, из-за чего многих из нас грозились отчислить, но из-за того, что родители регулярно переводили деньги университету, дальше угроз дело не заходило. В тот раз я, Гейб и парень, с которым я делил комнату в предпоследний год снова пили и втроём играли на слабо. Проигравший должен был по собственной инициативе попросить отчисления и сообщить об этом родителям. Я тогда был пьян в говно и с дури сообщил, что готов принять любые условия сделки... И Гейб, он... — Хэрри вдруг резко замолчал, уставившись на противоположную стену. — Это фото с твоего выпускного? Питер, не сразу сориентировавшись, перевёл взгляд на снимок, на который смотрел Осборн, и заметно побледнел. Это действительно было фото с его выпускного, про которое он совершенно забыл и теперь беспощадно корил себя за это. На фото он держал полученный диплом на пару с Норманом Осборном. Отцом Хэрри. Взгляд Хэрри моментально переменился. Из тёплого и дружелюбного он превратился в холодный и колючий. — Ты не говорил мне, что отец был на твоём выпускном. — Д-даа, — Питер, заикаясь, потёр рукой шею. — Он приходил, чтобы поздравить меня с окончанием колледжа. Хэрри прошёлся глазами по остальным снимкам на стене и запнулся о несколько подобных. На одном из них Питер отмечал свой день рождения — по-видимому, шестнадцатый. Там были тётя Мэй, Гвен, парочка школьных друзей и... Норман Осборн. Стоял в центре обнимающейся компании поверх стола со свечами, которые задувал именинник. ...Хэрри судорожно втянул губами воздух, чувствуя, как начинает задыхаться от нехватки кислорода. Его рука непроизвольно взметнулась вверх, чтобы ослабить тугую петлю галстука. Питер не знал, что сказать. Он был так увлечён уборкой перед приходом Хэрри, что совершенно не подумал о том, как эти снимки подействуют на него. Хуже всего, что до реакции друга Пит искренне считал, что Хэрри обо всём известно. Как жестоко он заблуждался всё это время. — Я, пожалуй, пойду. — Хэрри поднялся, чувствуя, как его подташнивает, а ноги готовы вот-вот подкоситься, сложившись вдвое, точно проволочные. Питер встал следом. — Хэрри... Он попытался остановить парня рукой, но тот увернулся от прикосновения. — Нет, правда. Я совсем забыл, что обещал ребятам появиться в клубе сегодня вечером — они так надеются на шумный праздник, будет некрасиво, если я не приду. Хэрри заторопился к выходу. Лестницу он преодолел за пятнадцать секунд. Питер спустился за ним в прихожую. — Хэрри, он приходил всего два раза. Возможно, он не говорил тебе об этом, но он чувствует свою вину за то, что произошло с моими родителями. Это ведь по его вине они отправились в ту командировку... Хэрри обувался, слушая Питера вполуха. — Хэрри... — Питер снова попытался коснуться друга рукой, но тот в очередной раз отстранился от него. — Я пойду, Пит, правда. Передавай своей тёте сердечные извинения от меня и скажи, что еда была отменной. — Он взялся за ручку двери. — Потом созвонимся. Дверь захлопнулась. На шум в прихожую вышла тётя Мэй и с удивлением застала своего племянника одного, стоявшего напротив закрытой двери хаотично ерошащим волосы рукой и в отчаянии кусающим губы. — Как?! Хэрри уже ушёл? А как же черничный пирог? — озабоченно спросила она. Питер опустил руку. — Какой же я идиот. Всё испортил. ______________ * — drinking games (англ.)