Обними меня - так ты сможешь спасти мою душу

«Они пахнут зеленью» — подмечает про себя Тодороки, когда втягивает воздух прямо над макушкой Изуку. Это открытие не стало чем-то неожиданным. Сын Старателя видел в этом зеленоволосом урагане из эмоций — все светлое. Совсем неважно что это было: улыбка, широкая, так, что видны десна и небольшие клыки; смех, созвучный пению птиц; походка, торопливая, с характерным звуком шарканья; привычка ерошить свои зеленые лохмы на затылке, в минуты неловкости. Все это было для Тодороки светлым, теплым. Все эти движения, звуки, что исходили от Изуку — были естественные и непринужденные. Он непринужденно кусал губу, когда глубоко уходил в свои рассуждения и облизывал их, когда смотрел на предмет своего воздыхания. Изуку дул губы и щурился, пытаясь рассмотреть что-то на доске. Просто Мидория был маленьким лучиком света. Живым, естественным и теплым. Его до безумия хотелось сжимать в объятиях. Хотелось бесконечно шутить глупые шутки, которые разве что один Изуку и понимал и всегда смеялся — в голос или же хихикая, сверкая своими изумрудами из-под длинной челки. Тодороки был готов рваться в бой, наравне с ним и делить с ним всю боль. Он выполнит любую просьбу и сорвется куда угодно, если об этом попросит Изуку. Он просто был верным псом. — Шото, давай сходим после занятий в библиотеку? — Мидория хватает его за запястье. Смотрит снизу-вверх, и облизывает нижнюю губу, а затем кусает ее. Так он делает, когда волнуется. Кадык дергается и ладонь парня, теплая, шершавая исчезает с запястья Тодороки. Он отходит назад и неловко мнется. — Если ты хочешь, — говорит Шото когда понимает, что слишком долго пялится. — Отлично! — Изуку выдыхает облегченно и сверкает своими зубами. — Я рад! И исчезает тут же за углом. Шото улыбается краешком губ и переводит дыхание. Не то чтобы с Мидорией было сложно разговаривать. Просто его присутствие вызывало у Тодороки дрожь по всему телу. Мысли путались и вечно уверенный и совершенный Шото путался в словах и запинался. Если бы в эмоциональном плане Шото был так же открыт, как и его друг, наверное, давно бы выдал себя с потрохами. Сдерживаться в присутствии Изуку, становится сложнее. С каждым днем мысли, грязные и развратные, было все сложнее откладывать на второй план, когда потный, мокрый и раскрасневшийся преемник Всемогущего подходит к нему после тренировки. Плечи едва осунулись, видно, как у парня трясутся колени, но все же широкая улыбка не пропадает с губ. Шото каждый раз считает до десяти, а потом принимает бесстрастный вид и забирает протянутую бутылку, касаясь своими пальцами, руки Изуку. В библиотеке Деку до неприличия тихий. Мало шепчет Тодороки о том, какая замечательная книга и он прочитал ее уже тысячу раз. Мало на него смотрит — слишком увлекся толстым томом. И Шото лишь глубоко вздыхает и все же признавая, что Изуку на него не посмотрит так, как хочет он. С придыханием, восхищением и тоннами нежности, с которой он сам смотрел на Мидорию. — Давай потом еще в магазин зайдем? — умоляюще тянет Изуку и Шото кивает. Отказать ему просто невозможно. Они заходят в магазин с сувенирами, где парень покупает себе новую статуэтку Всемогущего. Потом идут в парк, покупают себе по мороженному, и Деку с придыханием рассказывает о подарке маме. О том, что на каникулы она обещала ему поездку куда-то там, где живет троюродная сестра его дедушки. Шото слушает внимательно, не пропуская ни одного движения. — Это было настоящее свидание! — смеется Изуку, но резко отворачивается и замерший Шото видит, как у него краснеют даже уши. Вообще Шото многое видит и замечает: как плечи парня дрожат, как он едва дышит, как руки, сжатые в кулаки, тоже едва подрагивают. — Да, — тянет Шото и улыбаясь смотрит себе под ноги. — Нужно будет повторить обязательно. Мидория резко разворачивается, сталкиваясь нос носом к изумленному Тодороки. Нос к носу они сталкиваются из-за того, что сын Старателя низко опустил голову. Так же, Деку едва доставал ему до подбородка. Из трусливого мальчика Изуку превращается в уверенного Деку, который спасает людей и борется со злом почти каждый день. И когда тихие и такие желанные слова срываются с его губ, Шото ощущает слабым себя. А потом плюет на все, берет щеки Деку в свои руки и целует в эти самые губы, которые мерещатся ему в самых грязных снах. Теперь между ними нет расстояния, есть лишь толика неловкости и одно дыхание на двоих. Но им этого хватает.