Обними меня - так ты сможешь спасти мою душу

Изуку со стоном переворачивается на постели и укрывает голову одеялом, надеясь спрятаться от назойливых лучей солнца. Но все уже напрасно, он проснулся и теперь лишь высунул нос из-под оделяла, продолжая нежиться в постели. Хороший день, несмотря на головную боль. — Шото, — скрипуче тянет парень. — Принеси воды пожалуйста! Но в ответ губительная тишина, и Мидория подскакивает на кровати, кидая взгляд на часы и ужасаясь. Он проспал, на часах уже полдень, а они с Шото собирались сходить сегодня в парк. Поднимаясь со стоном с кровати, парень кидается первым делом на кухню. Тодороки обычно проводил время там, за чашкой крепкого кофе и в компании какой-нибудь брошюры. На кухне пусто. Пустота в каждом уголке квартиры. Мидория со стоном падает в кресло, зарываясь пальцами в сухие волосы, оттягивая у корней. Тодороки ушел еще позавчера. Тихо собрал вещи, кинул тихое «пока» и тихо прикрыл за собой дверь, оставив в прихожей связку ключей. В груди стянуло так, что Изуку было больно дышать. Как он вообще мог забыть это? Как он смел забыть причину, по которой Шото, его домашний, милый и скромный, ушел. Ушел, забрал с собой теплоту, домашний очаг, какую-то частичку самого Изуку. Ушел, как всегда не вымолвив ни слова, даже не упрекнул в чем-то. Молча соглашался с вылитыми на него обвинениями, оскорблениями и тонной обиды, разочарования, которое поглощало Мидорию. Разочарование не в Шото, а в себе — разонравился, разлюбил, расхотел, потерял. Быть героем — это не пряники печь. Постоянные командировки, спец. задания, секретные миссии, о которых нельзя никому знать. В первую очередь нельзя рассказывать самому близкому человеку, который в случае чего пострадает самым первым. Быть героями — это видеть друг друга раз в месяц, постоянно переживать и не спать ночами, скучая и мечтая о скорой встрече. А потом, при встрече, обводить любимое лицо взглядом. Поедать глазами друг друга и целоваться до кровоточащих губ. Видеть такого родного сердцу и душе человека и испытывать при этом всю палитру эмоций, едва не задыхаясь от подступающей радости. Спасать людей, бороться со злом — все это кажется невыполнимым, когда ты знаешь, что дома тебя никто не ждет. Что теперь не обязательно выживать для того, одного-единственного, который будет убиваться на твоей могиле. Спасать каждый день людей привычно и даже удручающе, но, когда ты сам в погребнной яме и спасать нужно самого себя — это кажется невыполнимым. Заданием сверх сложности, к которому у тебя нет доступа. Нет доступа и желания, чтобы как всегда идти напролом — ломать стереотипы и стены. Шото был мотивацией. Он всегда толкал Изуку, порой, на необдуманные, рисковые шаги, всегда поддерживал его, если он вдруг оказывался на самом дне, и помогал взбираться на пик, отдавая все свои силы. Изуку этого не ценил. Не в начале, потом, когда между ними было пару лет отношений. Когда собственная работа стала спасеньем и отдушиной, когда Мидория сбегал в агентство и умолял дать ему задание на несколько месяцев, желательно где-нибудь подальше, например, в Мексике. Куда человек бы не дошел, не долетел и не доехал, чтобы был только он один. И чтобы о его смерти никто не знал. Был ли Мидория глупцом? Нет, определенно нет. Он был отличным стратегом, хорошо знал точные науки, был закален морально, физически, и глупцом его никто не считал. Считал себя глупцом сам Изуку. Глупо было сбегать каждый раз, когда Шото пытался развести его на серьезный разговор, который привел бы к одному. Одному концу, которого Изуку совсем не хотел. Он глупо надеялся, что, сбежав на пару месяцев, он вернется в дом, где Шото будет ждать его, где будут только они одни, где в воздухе будет витать обожание. Просто в один момент Изуку это надоело. Надоело возвращаться в общую квартиру, где царило не только напряжение, но и витал стойкий аромат женских духов — белая лилия и еще что-то там. Не знать этот запах Деку не мог — слишком часто, лицом к лицу встречался с обладательницей этой туалетной воды. Просто один раз, еще пару дней назад, когда Изуку вернулся с очередного задания из-за границы, наткнулся в ванной на ярко-красную помаду. Просто в тот момент в мозгах Деку что-то переклинило, и выдержка пошла по швам. Обида, злость, разочарование — он топил в этом и себя, и Шото. Кричал, срывая связки. Бил все, что попадалась под руку. Держался за Тодороки, как за последнюю ниточку надежды. Тодороки молчал. Все то время, пока Деку кидался из угла в угол в истерике, он молчал. Даже не извинился, молча признавал, что он предатель, а потом, когда голос у Деку сел, молча ушел в комнату, собрал свои вещи, забрал даже ту помаду, которую Мидория запустил в него, и ушел. Лишь на пороге, через плечо кинул «пока». Тихо, обреченно, словно не хотел уходить. Что было потом Изуку не помнит, лишь только то, что позвонил Качану, назвал адрес любимого бара и заказал такси. Всё, после этого занавеса из тьмы. Лишь одна-единственная фраза друга детства в голове, которая все объясняет. — Эй, трахаться с героем номер один это одно, а встречаться с человеком, который постоянно сует свою задницу в самое пекло, дерьмо совсем другого вида. Конечно это все объясняет. Просто Шото устал переживать, устал ждать его. О какой любви может идти речь, когда ты видишь своего парня раз в месяц или еще реже? Сколько себя помнил, Деку всегда хотел стать героем. Хотел — стал. Хотел быть лучшим во всем, и он был лучшим. Хотел быть номером один, и он им стал. Забрал себе все лавры, по итогу лишившись самого дорогого. Стоило ли это все такой цены? Нет. Изуку променял бы все свои награды, победы и прочее, лишь бы заполучить счастливую концовку с Шото. Только бы он, такой родной, был рядом и ничего больше. Только бы засыпать рядом с ним, у него под боком, неважно, главное в одной постели. Но ничего не имеет ценность. Нет такой валюты, которая смогла бы вернуть Шото туда, где его место, а его место рядом с Деку.