Обними меня - так ты сможешь спасти мою душу

Быть героем — это почет. Быть злодеем — это презрение. Мидория Изуку был Главарем маленькой темной компашки когда-то. Сейчас компашка разрослась, и он управлял почти что армией. Жизнь была к нему несправедлива, к нему были равнодушны герои. Он в них разочаровался, когда после схватки очередного злодея и Всемогущего, его мама погибла под развалами. Он кричал громко и звонко, однако никто не пришел на помощь. В конце концов его мертвую маму вытаскивали из-под завалов спец.службы. Он помнит те сочувствующие взгляды, направленные на него. Он никогда не забудет — на этих воспоминаниях построена его система, в которой нет просчетов. Был ли Мидория убийцей? Почти — он убивал чужими руками, никогда не прибегая к каким-то изощренным пыткам. От криков и молитв всегда болела голова, поэтому Изуку если и убивал сам, а это было очень редко, то всегда одним ударом — тихо и незаметно. Своей причудой «гравитация» он мог превратить человека в кровавую лепешку, а мог разорвать его в воздухе, создав кровавый дождь. Вот что действительно красиво — так это кровь, переливающаяся в свете солнечных лучей. Сколько за ним и его группировкой не гонялось людей — они всегда умели ускользнуть у стражей порядка из-под носа в последнюю секунду, вовсю смакуя их досадливое выражение лица. Это никогда не надоест. — Снова замышляешь что-то воистину злобное? — фыркнули позади, и Мидория с ухмылкой разворачивается, встречаясь с разноцветными глазами. Эти глаза столь прекрасны, как и кровь в свете солнечных лучей, может даже лучше. Тодороки Шото — одна из самых важных пешек в его игре против добра. В войне против символа мира. — У меня есть какие-то сливы, но этого мало, — пожимает парень плечами и скользит по фигуре взглядом. — Но это дело времени. Что-то было в Тодороки, что тянуло Мидорию к парню постоянно. Может это была его однобокая ухмылка и насмешливый прищур глаз. А может его глупые шутки или смазливое лицо. Или поджарое тело, в особенности руки, которые творили такое волшебство, даже без помощи причуд. Может его стиль боя или постоянное беспокойство, черт его знает, Мидории в конце концов все равно на причины. Самое главное, что Тодороки отвечает на эту странность и это в определенные моменты приносит небывалое чувство спокойствия. Как сейчас. Забитая голова разными тактиками, болела невыносимо, но стоило Шото появиться, как все мысли оттеснились на последний план, а на губах сама по себе нарисовалась легкая усталая улыбка. Шото понимает его больше и лучше остальных. У каждого из группировки свои личные цели для мести. У Шото — это месть отцу, второму номеру, за старшего брата, за мать и за свой детский страх. Мидория преследовал номера один, Шото неустанно следил за номером два — и вместе они всегда побеждали. Пока что еще не было промашек с их стороны: удачное нападение на геройскую академию, подрыв главного офиса Старателя, потом захват Бакуго — главного претендента на первое место будущего про-героя. Они шагали синхронно, детализировали свои планы и доводили их до совершенства. Следующая их цель — подорвать доверие ко всем героям, и этот план понемногу реализуется. — Как прошел день? — интересуется Мидория, путая свои пальцы в мягких волосах Шото. — Неплохо, — фыркает он в ответ. — Но с тобой было бы лучше. Изуку тихо смеется и кладет свою голову на плече Шото так, чтобы носом едва касаться его шеи. От него приятно пахнет: ментолом, асфальтом и теплом. Мидория ради него сделает все. — Ей, — мягко тянет Мидория и осторожно касается щеки Шото.- Тебе нужно уходить. — Не хочу без тебя… Изуку улыбается, жмурит глаза и стирает тонкую нить слезы. — Это часть плана, помнишь? Все будет хорошо, — парень едва тянет на себя Тодороки, вскользь касаясь его губ поцелуем и весело подмигивает. Тодороки вздыхает, когда слышит вой приближающих сирен, прикладывается лбом о лоб Изуку и подрывается с места, скрываясь за стеной льда. План Изуку заключался в том, что какой-то «герой» взял и обнаружил главаря банды Мидорию, который был уже ранен, затем он сообщил в полицию, и Изуку должны были забрать. Героем был Тодороки и живот Изуку прострелил тоже он, чтобы в случае чего не возникло никаких подозрений, что Мидория сделал это сам, специально. Это план был создан не для сбора информации — в ушах Мидории горят по три маленьких гвоздика, сущий пустяк и полиции даже не приходит в голову, что в этих гвоздиках, сжатые до минимального размера члены группировки. План — уничтожить Старателя — и он выполняется. С большими потерями, но оно того стоит. — Он этого не стоит…- шепчет Тодороки, с болью оглядывая лицо Мидории. Многочисленные переломы, ссадины — невыносимо смотреть на главаря, но все же Шото не сводит с него глаз. Осторожно гладит сломанные кисти рук, контур челюсти, разорванные губы. — Стоило… Все это для тебя, — хрипит Изуку и однобоко улыбается. — Все хорошо, потому что я здесь, с тобой. Не смотря на жжение в губах, Мидория все же тянет парня на себя и легко целует в губы. Глаза Шото блестят, губы дрожат, он сам дрожит, но взгляда не отводит. Осторожно кладет свою голову на забинтованную грудь, с упоением вслушиваясь в стук сердца. Именно, все так — все хорошо, потому что у Тодороки есть Мидория. И он единственный герой для него.