Другая история

— Mon cher, le soleil est déjà haut. Il est temps de se lever, * — раздался тихий голос над его ухом. Длинные волосы приятно щекотали щеку и шею. Он чувствует её прикосновение, о которого на коже появляются мурашки… — Анни, — одними губами произносит мужчина. — Яков, — её губы касаются его щеки. — Вставай. Иначе опоздаешь на службу…       Анна резко распахнула глаза, часто дыша. Этот сон… Этот сон был таким реальным. Прикрыв глаза, она попыталась восстановить дыхание. Получалось плохо.       День выдался пасмурным. Дул свежий ветер. Анна чуть поежилась, выглянув в окно. Вздохнув, она стала приводить себя в порядок. Но её мысли возвращались ко сну… — Вы сегодня необычайно задумчивы, — заметил Филипп Олегович после завтрака. — Не более, чем обычно, — улыбнулась Анна, мысленно отвесив себе подзатыльник.       Анна обвела гостиную взглядом, где помимо неё и Филиппа Олеговича находились лишь мадам Мармеладова и её компаньонка. — Я вот бывало в Лондоне…       Аннет подавила тяжелый вздох. Филипп Олегович начал её раздражать. Она уже хотела сослаться на головную боль, как появились Надежда Ивановна и Евдокия Никитична. Эти женщины почему-то казались Анне немного странными. Особенно жена Павла Олеговича, Евдокия. Было в её глазах что-то холодно-расчетливое. Вот вроде улыбается тебе, любезно говорит, а сбежать хочется на другой конец Земли. Надежда Ивановна была другой. Открытой приветливое лицо, располагающая улыбка. Вот только взгляд у неё был постоянно печальным. — Конечно, Надежда Ивановна, — раздался голос Дарьи Тихоновны.       Анна Викторовна чуть вздрогнула. Эти интонации… Безукоризненная вежливость и почтение, за которыми явно скрываете неприятие. Значит, ей тогда всё-таки не показалось? У неё действительно есть какие-то чувства к Викентию Олеговичу? Иначе Анна не находила объяснение взглядам компаньонки…       И всё же, кому выгодна смерть мадам Мармеладовой? Пожалуй, всем её наследникам, а также их семьям. И в данном случае, деньги могут и не являться главным мотивом. Ведь может же быть мотивом желание избавиться от всевластной дамы, которая в своем большом кресле напоминая королеву на троне? Вполне. Например, взять ту же Надежду Ивановну. Её явно тяготит жизнь с тетушкой мужа. Или того же Филиппа Олеговича… Хоть он и живет в доме всего несколько дней, но явно пребывает не в восторге от вынужденного соседства с братьями и их семьями. А ведь тетушка теперь его просто так не отпустит, так как ей было приятно внимание столь симпатичного молодого человека, побывавшего в Европе.       Зашли внучатые племянники мадам Мармеладовой. Взгляд Анны невольно упал на Анастасию. Эта девушка меньше всего походила на мать: ни миловидности, ни доброты во взгляде. Её явно тяготили младшая сестра и кузены, за которыми он часто должна была присматривать по распоряжению Ларисы Константиновны, которая считала, что это поможет стать барышне более ответственной. — Выяснили что-нибудь? — спросил Штольман.       Был уже вечер. В парке под тенью деревьев было прохладно, но Анне было всё равно. Сейчас меньше всего её волновали капризы погоды. Ей не давал покоя тот сон, который казался таким реалистичным… — Анна Викторовна? — проговорил Штольман. Анна чуть повела плечами и вопросительно посмотрела на следователя. — Вы выяснили что-нибудь? — Мне кажется, что многие тяготятся проживанием вместе с мадам Мармеладовой, — произнесла барышня Миронова. — Сегодня за ужином Лариса Константиновна отчитала Анастасию за то, что она с детьми опоздала на две минуты. И ведь даже и мое присутствие её не смутило… — покачала она головой. — Кстати, список тех, кто прибыл недавно в Затонск, мы уже начали проверять, — произнес Штольман. — И есть результат? — поинтересовалась Анна. — Пока нет, — покачал головой следователь. — Что с вами? — спросил он, заметив, как Анна замерла и зябко передернула плечами. — Вам холодно? — Он здесь, — прошептала Анна, глядя на дух, парящий прямо рядом со следователем. — Кто здесь? — не понял Яков Платонович. В этой части парка кроме них никого не было. — Князь Разумовский, — едва слышно проговорила Анни. — И он очень не доволен. Что вам нужно? — обращаясь в пустоту проговорила она. Но дух только усмехнулся и исчез. — И что хотел ваш дух, Анна Викторовна? — раздался слегка насмешливый голос Штольмана. — Но не мой, — резко ответила барышня Миронова. — Усмешка князя Разумовского была уж больно самодовольной… — Надо же. Даже после смерти не изменился, — иронично заметил Яков Платонович. — Так что там со списком? — встрепенулась Анна. — Проверяем в алфавитном порядке, — ответил Яков. — Пока ничего подозрительного. А Лассаль как в воду канул. — Его так и не нашли? — спросила Анна.       Штольман отрицательно покачал головой. Анна Викторовна чуть сбавила шаг и внимательно посмотрела на следователя. — Яков Платонович, а вы уверены, что Лассаль жив? — спросила Анна. — С каждым днем уверенности в том, что он жив, всё меньше, — не стал лукавить Штольман. — Но искать его всё равно надо.

***

— Дух Жоржа Лассаля явись! Дух Жоржа Лассаля явись! — произнесла Анна. Пламя свечи чуть дрогнуло. — Дух Жоржа Лассаля явись!       Анна почувствовала знакомый холодок, но ничего не произошло. Девушка нахмурилась и достала из ящика колоду карт. Она хотела их перетасовать, как услышала какой-то странный звук. Будто что-то упало на что-мягкое…       Что могло случиться? Было уже поздно? Все давно разошлись по своим спальням. А тут… Анни чуть помедлила в сомнении, убрала карты обратно и вышла в коридор. Дверь в спальню Ларисы Константиновны была приоткрыта.       Анна, осторожно ступая по ковру, подошла к приоткрытой двери и осторожно постучала. Ответа не последовало. Аннет толкнула дверь и вошла. На кровати распростерлась Лариса Анатольевна…       Кто мог её убить? И за что? Из-за денег? Или есть другая причина? Анна не знала. Она наблюдала за семьей дня четыре. Даже чуть меньше. И в доме всё было спокойно, если не брать в расчет то, что произошло за ужином, когда мадам Мармеладова отчитала внучатых племянников. — Анна Викторовна? — голос Штольмана вывел её из задумчивости. Это сколько же прокручивала в голове одни и те же вопросы? — Да? — Анна посмотрела на следователя. — Вы готовы ответить на вопросы? — спросил он.       Барышня Миронова кивнула и искоса взглянула на коллегу Штольмана, который представился ей Уваковым. На протяжении всего допроса Анна чувствовала пристальные взгляды Ильи Петровича, но старалась игнорировать это, сконцентрировавшись на вопросах Якова Платоновича. — Думаю, на этом закончим, — произнес наконец следователь.       Анна благодарно улыбнулась и, вежливо кивнув на прощание, покинула столовую. — Она вела себя довольно странно, — заметил Илья Петрович. — Вам так не кажется? — Я не заметил в её поведении ничего странного, — холодно ответил Штольман и обратился к помощнику. — Антон Андреевич, пригласите Филиппа Олеговича…       Коробейников кивнул и быстро вышел. Вернулся он минут через пять весьма озабоченным и удивленным одновременно. — Его нигде нет, — несколько обескураженно произнес Антон Андреевич на вопросительный взгляд начальника.       Филипп Олегович Мармеладов действительно исчез. Части вещей в его спальне не было. Одна из горничных сказала, что он вышел через запасной выход незадолго до прибытия полиции.       Филипп Мармеладов был объявлен в розыск. Штольман же, допросив всех оставшихся домочадцев, задумался, что заставило сбежать одного из племянников мадам Мармеладовой. Неужели он убил свою тетушку из-за денег? Скорее всего, именно всё так и было. Умышленное ли это убийство или нет? Ведь орудием убийства стала вязальная спица… Длинная, металлическая, с острым окончанием.       Штольман устало сжал переносицу и отложил очередной документ. Анна сочувственно улыбнулась и протянула следователю чашку с кофе. Было уже утро. Никому из них так и не удалось поспать. И если у Анны была возможность прилечь днем, то Якову Платоновичу скоро нужно было отправляться на службу. — Можно? — она кивнула на очередной листок в его руках. — Это ведь списки недавно прибывших? — Да, — ответил Штольман, и протянул ей список.       Анна быстро просмотрела фамилии, задержав взгляд на предпоследней строке. — Они не по алфавиту, — пробормотала она. — Естественно, — хмыкнул Штольман. — Стали бы сотрудники станции расставлять фамилии в алфавитном порядке. — А вы дошли до буквы «М»? — поинтересовалась девушка. — Её взял Илья Петрович, — произнес Яков. — А что? — Мармеладов Филипп Олегович, — проговорила Анна. — Он прибыл за два дня до смерти Разумовского. — Что? — удивился Яков, взял лист у Анны и внимательно посмотрел на дату. — Действительно… Но почему вы заинтересовались именно им? — Он как-то упоминал, что приехал из Лондона не так давно, — произнесла Анна. — Дату он, конечно не называл, но… — она чуть пожала плечами и посмотрела на нахмурившегося Штольмана. — Очень интересно, — едва слышно проговорил Яков Платонович. — Очень интересно.       Он тут же стал перебирать документы и наконец нашел то, что искал. Он молча протянул фотографию Анне. — Это он. Только с усами, — сразу же произнесла Анна. — Хм… Выходит, Мистер Макгинли, Игорь Ершов и Филипп Мармеладов… — Это один и тот же человек, — закончила мысль следователя барышня Миронова.       Штольман согласно кивнул. — Теперь понятно, почему он сбежал, — произнес он. — Но вот убил ли он свою тетушку?       Утро выдалось солнечно. На небе не было ни облачка. Штольман собрался на службу и, поблагодарив Анну за помощь, отправился в управление, посоветовав девушке лечь спать.       По пути в управление Штольман сходил на почту и отправил телеграмму Варфоломееву. На работе же его ждал Артюхин. Ему уже доложили о ночном происшествии, и сейчас он интересовался первыми результатами. Затем заглянул доктор Милц с результатами вскрытия, а после появился и Коробейников.       В первой половине дня Уваков и Коробейников занимались списком, несмотря на то, что это, по мнению Якова, было пустой тратой времени. Сам Штольман вызвал на повторный допрос домочадцев покойной Мармеладовой. И это имело некий результат, на который опытный следователь и не надеялся.       Кто бы мог подумать, что в юной Анастасии могла кипеть такая ненависть к родственнице? А ведь она действительно ненавидела Ларису Константиновну. Ненавидела за то, что она не стеснялась отчитывать при посторонних её. Ненавидела её за то, что из-неё часто плакала мать. Ведь мадам Мармеладова так любила порассуждать о том, что Надежда Ивановна ни на что не способна. Даже наследника племяннику не смогла родить. Но больше всего она ненавидела двоюродную тетушку за то, что та часто становилась причиной скандала между родителями. Анастасия сама не раз слышала, как мать после очередных насмешек вдовы умоляет уехать хоть куда-нибудь, а отец говорит, что можно и потерпеть ради наследства. — Антон Андреевич, что там с… — договорить Яков не успел, так как раздался стук в дверь. — Войдите! — произнес он. Зашел дежурный. — Что случилось? — Англичанина нашли мертвым в номере гостиницы. — Mon cher, le soleil est déjà haut. Il est temps de se lever, * — раздался тихий голос над ухом. Длинные волосы приятно щекотали щеку и шею. Он чувствует её прикосновение, о которого на коже появляются мурашки… — Анни, — одними губами произносит мужчина. — Яков, — её губы касаются его щеки. — Вставай. Иначе опоздаешь на службу… — Вы сегодня поспали? — спросил Штольман.       Был вечер. В гостиной Мироновых было тепло и уютно. Петра Ивановича дома не было. Он уехал по делам в соседнюю губернию и должен был вернуться только завтра днем. — Не увиливайте от ответа, Яков Платонович, — укоризненно прошептала Анни. — Так мистер Браун действительно мертв? — Да, — нехотя кивнул Штольман. — И убил его, скорее всего, господин Мармеладов. По крайней мере, портье очень точно описал посетителя мистера Брауна. И в номере явно искали документы. — Думаете, он нашел документы? — спросила Анна. — Ведь Лассаль же мог их передать их мистеру Брауну. — Теоретически мог, — кивнул Штольман. — Но вот только таких денег, чтобы заплатить за папку, у мистера Брауна нет. — Допустим, что он не нашел документы, — произнесла Анна. — Что он будет делать? — Конечно же он их продолжит искать, — пожал плечами Штольман. — Вот только… — Только что? — спросила Анна. — А что если он уже нашел документы у Разумовского, — медленно произнес Штольман. — Но зачем тогда убивать? — нахмурилась Анна. — Неужели, чтобы избавиться от свидетелей? — Именно, — кивнул Яков. — Оставлять в живых такое количество участников может быть весьма опасно. Вдруг пойдет что-нибудь не так…       Анна кивнула. Она чуть подалась вперед и осторожно коснулась ладонью его щеки. Штольман чуть вздрогнул и вопросительно посмотрела на барышню Миронову. Та лишь улыбнулась и быстро приняла прежнюю позу.       Следующее утро не принесло ничего хорошего. Накрапывал мелкий противный дождик. Дул ветер. А Коробейников принес плохие новости. В заброшенном доме лесника был найден труп мужчины, по описанию похожего на Лассаля.       Это действительно был Жорж Лассаль. Нашли его два подростка, которые так перепугались при виде тела, что Штольман отправил их с городовым по домам, предварительно спросив их имена и адреса. — Умер не менее двух дней назад, — произнес доктор Милц, осматривая тело.       Штольман кивнул и огляделся. Печка, старая линялая шуба, стол со скудной закуской, бутылка водки… Похоже после смерти Разумовского Лассаль успел здесь немного обжиться. — Яков Платонович, посмотрите, — раздался радостный голос Коробейникова.       Штольман посмотрел на помощника и взял протянутый слегка обгорелый лист бумаги, на котором было написано: «Документы надежно спрятаны. И я не отдам их, пока он не заплатит всю сумму.» Подписи не было. Но Яков и так узнал этот почерк. Эту записку писала Нежинская. — Как жаль, что остальная часть записки сгорела, — огорчился Коробейников.       Штольман мысленно согласился, но не расстроился. В конце концов, он теперь мог хоть что-то предъявить Нине Аркадьевне.       Госпожа Нежинская появлению Штольмана очень обрадовалась. Её даже не смутило его сосредоточенное и хмурое лицо. Она любезно впустила в номер и предложила чай. Яков отказался и молча продемонстрировал ей обгорелый кусок бумаги. — Нина Аркадьевна, вы можете объяснить, как ваша записка оказалась неподалеку от места, где был убит господин Лассаль? — Жорж тоже убит? — мигом растеряв сдержанность, воскликнула фрейлина. — Но как? Он же… — она осеклась под пристальным взглядом Якова Платоновича. — Где папка? — вкрадчиво спросил Штольман.       Нина Аркадьевна с растерянным испугом на него посмотрела.