Другая история

      По мертвецкой раздался вой обезумевшей от горя женщины. — Доченька моя!       На лице Якова мелькнула жалость, но затем он собрался с мыслями и посмотрел на господина Гладышева, который пытался отцепить супругу от руки мертвой дочери. — Примите мои соболезнования, — сухо произнес следователь, смотря на приземистого мужчину с бледным лицом. — Но я должен задать вам несколько вопросов.       Иосиф Генрихович, сухопарый мужчина с руками мясника, всучил обезумевшим от горя родителям успокоительного и предложил поговорить им со следователем в его кабинете.       В кабинете доктора Шульца всегда пахло сушеными травами, которые были собраны заботливыми руками его супруги Авдотьи Карповны. — А теперь говорите все, что знаете, — строго произнес Яков Платонович, — так как видите, обстоятельства изменились. — Но мы же всё вам рассказали, — растеряно проговорил господин Гладышев. — Об этом вы почему-то предпочли умолчать, — сухо сказал Штольман, кладя на стол перед родителями медальон в виде глаза. — Это сняли с шеи вашей дочери. Вам знакома эта вещь? — вкрадчиво спросил он. — Мы думали, что это глупое увлечение, — сипло произнес отец Юлии. — Понимаете, в последнее время она увлеклась всем мистическим… Особенно мистическим и загадочным ей казался Восток. — Вы знаете, откуда у нее этот медальон? — спокойно спросил Штольман.       Гладышевы только покачали головой, а Штольман только подавил вздох. Ему еще предстояло побеседовать с двумя семьями. А это было непросто, так как хороших новостей у него для них не было.       В доме Камневых следователя встретили с надеждой, которая вскоре исчезла, так как Яков продемонстрировал медальон Юлии. — Да, у дочки было что-то похожее, — всхлипнула мадам Камнева. — Она называла это глазом тигра. Говорила, что он принесет ей удачу в любви. — Господи, какая чушь… Амулет, приносящий удачу в любви, — подумал Яков и спросил. — Вы знаете, откуда ваш взяла этот амулет?       Камневы не знали. Зато были в курсе младшая сестра Устиньи Роговой, Злата. Она рассказала, что похожий амулет сестре дала некая Мария, а также она поведала, как сестра уничтожала какие-то записки, который, скорее всего, носили любовный характер… Больше, к сожалению, она ничего не могла сказать, но Штольман и этому был рад. Простившись с Рогововыми, Яков вернулся в управление и поручил помощнику перебрать всех Марий, из круга общения барышень. Сам же Штольман решил навестить ювелира…       Иннокентий Юлианович Озеров был именитым ювелиром и антикваром. Заказы к нему поступали даже из Москвы и Петербурга. Это объяснялось тем, что некоторые украшения купцы привозили со всех уголков Европы и Азии.       Господин Озеров встретил Штольмана тепло, хотя, узнав о цели его визита несколько сник. — Боюсь вас разочаровать, господин следователь, но это не драгоценность, — произнес Иннокентий Юлианович. — Похожие безделицы всегда продаются во время ярмарок за символическую цену. Вот такие вещицы, как ваша, продавали в эту масленицу. Я запомнил, потому что дед Архип продавал их втридорога.       Штольман уже хотел спросить, где искать деда Архипа, как его взгляд зацепился за золотое кольцо с россыпью сапфиров. — Вас заинтересовали «Дары океана»? — внезапно обрадовался ювелир. Штольман кивнул. — Вот… — он достал на прилавок небольшую подушечку, на которой лежало чудной красоты кольцо. — Сколько? — только и смог спросить Яков.       Купив украшение и спросив об Архипе, Штольман покинул владения ювелира. И только после этого, он понял… Понял, что купил кольцо, думая об Анне.       Лавка деда Архипа с выцветшей вывеской вернула Штольмана в реальность. — Значит, вы не помните, кто покупал это украшение? — вкрадчиво переспросил Яков. — Ды-к помилуйте! — воскликнул дед Архип. — Разве их всех упомнишь…       Он врал. Яков это видел. Но вот как уличить деда Архипа во лжи?       Пора было возвращаться в управление. Погода начала портиться. Море потемнело. По нему стали скользить белые гребешки. — Анна Викторовна! — удивился Штольман, увидев барышню Миронову неподалеку от лавки деда Архипа. — Яков Платонович, — улыбнулась Анна. — Как продвигается ваше дело? — Хорошо, — кивнул следователь, мысленно молясь, чтобы Анна Викторовна не догадалась о кольце. С нее станется… — А вы тут с Петром Ивановичем? — Да, — кивнула Аннет. — Дядюшка присмотрел какие-то шахматы вон в том магазине, — она кивком головы указала на лавку деда Архипа. — Анна Викторовна, а вы верите в медальоны, которые приносят везение в любви? — вдруг спросил следователь.       Анна удивленно посмотрела на Якова. Такой вопрос из его уст звучал странно. — Нет, — покачала головой барышня Миронова. Теперь настала очередь Штольмана молча изумляться. — И почему же? — как можно спокойнее спросил он. — Яков Платонович, мне признавались в любви с тех пор, как мне исполнилось тринадцать, — улыбнулась Анна. — А в подобные амулеты, как правило верят те, кто обделен вниманием юношей. А почему вы спрашиваете? — вдруг поинтересовалась она — На теле Юлии Гладышевой нашли такой амулет. И предположительно он был и у других двух пропавших барышень, — нехотя ответил Штольман.       Анна хотела уже что-то сказать, но тут подошел Петр Иванович. Выглядел он хмурым и недовольным. — Где это видано, чтобы обычные шахматы стоили по цене антикварных? — возмущенно произнес он, обращаясь к племяннице. — Это самый настоящий жулик! О! Яков Платонович! Рад вас видеть. Какими судьбами? — Добрый день, Петр Иванович, — улыбнулся Штольман. — Да вот, как вы выразились, я заходил к этому самому жулику. — И зачем же? — полюбопытствовала Анна. — Узнать по поводу амулета, — произнес следователь. — Амулета? — переспросил Петр Иванович. — Он мне там пытался какой-то амулет всучить. Глаз тигра или как там его… Говорил, что за раз некоторые по несколько штук берут. — В самом деле? — заинтересовался Штольман. — А он не сказал, кто у него покупал эти амулеты? — Как же, сказал… Ремизов и Федоров купили, по его словам, штук пять, если не больше, — пожал плечами господин Миронов. — Я тогда очень удивился… Мне казалось, что юноши этим не интересуются. Особенно господин Федоров. Вот уж кому-кому, а ему подобные амулеты вряд ли нужны.

***

      За окном разыгралась самая настоящая буря. Штольман же сидел у себя в номере и просматривал ответы на запрос. В соседнем городе прошлой весной пропало семь барышень, которые по описанию были похожи на Юлию, Ульяну и Устинью. Всем им было не более двадцати. Никаких результатов следственные действия не принесли. Было лишь установлено, что девушки увлекались Востоком.       Раздался стук в дверь. Наверняка, это была Анна. Его предположение подтвердилось. На пороге действительно стояла барышня Миронова. И выглядела она довольно встревоженной. Штольман без слов пропустил её в номер. — Вот, — произнесла она, положив на стол медальон и записку. — Это я нашла у себя под дверью. — Я могу это прочитать? — осторожно спросил следователь. Барышня кивнула. Штольман развернул клочок бумаги и прочитал. — Вы так обворожительным, мадемуазель. Когда я вас увидел в первый раз, то не мог отвести взгляд. Но вы мне показались очень одинокой. Этот амулет «Глаз тигра» был привезен с загадочного Востока. Он принесет вам удачу в любви. И я очень надеюсь, что этой удачей стану я. Буду жать завтра утром ответ под вашей дверью. — Я спросила и у портье, и у других… Никто не видел, кто это принес, — расстроено и напугано произнесла Анна. — Как вы думаете, это связано с… — она запнулась.       Штольман молча притянул к себе Анну. Крепкие объятия следователя барышню несколько успокоили. — Петр Иванович в курсе? — приглушенно спроси Яков Платонович       Анна чуть отстранилась. — Нет, — покачала она головой. — Я не хочу его волновать.       Штольман нахмурился и хотел уже возразить, но умоляющий взгляд Анны остановил его. — Хорошо, — вздохнул он. — Но вам придется схитрить. — Схитрить? — в глазах Анны зажглось любопытство. — Да, — кивнул он. — Напишите, что он ошибся в своих предположениях, и вы не одиноки. — Но позвольте… Где же здесь хитрость? — удивилась Анна. — Это чистая правда! — Тем лучше, — кивнул Штольман, задумавшись над её словами. — Вам не придется врать.       Анна выполнила все указания следователя, но на душе было неспокойно. Всю ночь проворочавшись, она так и не уснула. На рассвете она откинула одеяло и встала. Небо было чистым, а море — спокойным. Ничто не напоминало о ночной грозе. Вдруг Анна услышала, как кто-то остановился под её дверью. Даже стоя у окна, она, казалось, слышала его тяжелое дыхания. Взяв со стола подаренный дядей клинок, она тихо подошла к двери, как услышала глухой удар. — Что… — она распахнула дверь. Под её ногами валялась её записка. Подняв клачок бумаги, она огляделась. — Господин Ремизов? — удивилась Анна и перевела вопросительный взгляд на Штольмана.       Господину Ремизову очень приглянулась Анна Викторовна ещё за ужином у мадам Милославской. И он не придумал ничего лучше, чем использовать для привлечения столичной барышни «Глаз тигра», о котором ему рассказывал его двоюродный брат Лев Федоров. — Вот ведь… — Анна не смогла подобрать определения и обессиленно опустилась на стул, как только дверь за господином Ремизовым закрылась. — Похоже, вы обзавелись ещё одним поклонником, — странные интонации в голосе следователя не укрылись от Анны, и потому она удивленно на него посмотрела. — Надеюсь, что нет, — фыркнула Анна и уже с улыбкой добавила. — Спасибо, что помогли. — Не за что, — произнес Штольман. — Кстати, вы ничего странного не заметили в нем и в его словах? — Нет, — покачала головой Аннет. — А что? — Он явно испугался, когда сказал про господина Федорова, — произнес Штольман. — Интересно, почему? — Может, господин Федоров замешан в чем-то незаконном? — предположила Анна Викторовна. — Судя по всему, — кивнул Штольман. — И у меня даже есть кое-какое предположение по этому поводу.       Услышав слова Якова, Анна вмиг забыла обо всем и внимательно посмотрела на следователя.       На сегодня у Штольмана было в планах поговорить с Марией Скворцовой, которая, по словам Златы Роговой дала медальон Устинье.       Мария Скворцова, узнав от матушки, что с ней хочет поговорить следователь Штольман, очень удивилась. Ещё больше она удивилась, когда тот начал спрашивать про Устинью Рогову. — Да, мы с ней знакомы, — произнесла она. — Познакомились по дороге из Киева. — Откуда вы знаете про амулет? — спросил Штольман. — Мне его хотел подарить господин Ремизов, — пожала плечами барышня. — Но потом передумал и подарил Устинье. — А господин Ремизов об этом знал? — поинтересовался Штольман. — Не имею понятия, — качнула головой Мария. — Вряд ли. — Вы знакомы с Юлией Гладышевой и Ульяной Камневой? — задал очередной вопрос следователь. — Нет. А кто это? — Хорошо, — кивнул Штольман. — Как вы думаете, почему ваша подруга сказала своей сестре, что это вы подарили ей этот амулет? — Её сестра очень уж болтлива, — ответила барышня. — Она запросто могла проболтаться об этом её родителям, которые в свою очередь устроили бы скандал по этому поводу. А уж если бы они обнаружили те записочки… Они бы увезли её куда-нибудь в Архангельск…

***

      Крики чаек раздражали. А шелест волн почему-то не желал дарить успокоения. — Что скажите, Иосиф Генрихович? — спросил Штольман, закрывая нос рукавом и глядя на труп молодой барышни. — Что я могу сказать? А сказать я могу то, что этот случай очень похож на случай Юлии Гладышевой, — проговорил он и протянул ему амулет. — Было под одеждой. А точнее, под тем, что от неё осталось.       Штольман кивнул и медленно оглядел заброшенный дом, который когда-то явно принадлежал рыбаку. На стене висели снасти. До сих пор пахло рыбой и водорослями. — Яков Платонович, — послышался голос обескураженный городового, — смотрите!       Штольман подошел к всегда невозмутимому темноволосому мужчине, который был явно очень чем-то обескуражен. — Что такое? — спросил следователь.       Городовой молча указал на на несколько кандалов. — Как далеко отсюда место, где было найдено тело Юлии Гладышевой? — проговорил Штольман. — Да недалеко совсем… Около версты, — быстро ответил городовой.       Штольман кивнул. Он точно помнил, что на первом месте преступления не было найдено кандалов. Интересно почему?       Убитую звали Надежда Лаврентьева. Пропала она аккурат вскоре после масленицы. Родители, узнав о том, что случилось с их единственным ребенком, едва не потеряли рассудок от горя. — А всё эти проклятые записки… — навзрыд произнесла мадам Лаврентьева. — Вскружили дурехи голову…       Записки были изъяты. Штольман внимательно их изучил и был готов поклясться, что почерк ему был знаком. Ну, конечно… Господин Ремизов… Как же я сразу не узнал эти завитки? Выходит, что он знаком и с барышней Лаврентьевой. Надо бы с ним поговорить… Заодно побеседую с господином Федоровымм. — Не понимаю, зачем вам понадобился мой сын? — холодно проговорила властная дама. — Его имя фигурирует в деле о двойном ном убийстве, — сухо ответил Штольман. — Что моего мальчика может связывать с убитыми людьми? — приподняла бровь мадам Ремизова. — Это я и хочу выяснить, — учтиво произнес следователь.       Господин Ремизов сидел в беседке и читал какую-то книгу. Увидев следователя, он сильно разволновался и, едва не заикаясь, предложил Якову сесть. — Скажите, вы знакомы с Юлией Гладышевей и Надеждой Лаврентьевой? — спросил Яков Плтонович. — Н-нет, — чуть дрогнувшим голосом ответил он. — А что вы скажите насчет этого? — Штольман положил перед ним несколько писем, заметив, как побледнел собеседник. — Это вы писали… — Вспомнил. Да… — кивнул он. — Я увидел Надежду на ярмарке. И она очень мне понравилась. И потому я решил.       Эта история очень походила на ту историю, которую Ремизов рассказывал рассказывал о записке для Анны. Поменялись декорации, имя барышни, а вот смысл остался прежним.       Беседа с господином Федоровым дала больше пищи для размышлений. Этот человек показался следователю странным. Но что в нем было странно? Приятная располагающая внешность, прекрасные манеры… Вот только он никогда не смотрел в глаза. — Да, это я рассказал Александру про деда Архипа. Как раз на масленицу, — проговорил тот. — А что?       У Штольмана было ощущение, что он ходит по кругу. Подозреваемый вроде и есть, а вроде бы и нет. А также из головы не шли слова Анны о закованных в кандалы девушках. И мотив… Какой мотив? — Яков Платонович, а может всё дело не только в господине Ремизове? — спросила Анна. — Что вы имеете в виду? — приподнял бровь Штольман.       Небо постепенно окрашивалось в лазурные тона. В сквере было не так уж и много народу. Чирикали воробьи. Где-то неподалеку жужжал шмель. — А что, если пропажа и смерть Надежды и Юлии никак не связаны с остальными девушками, — пояснила Анна. — Ведь амулеты мог купить не только господин Ремизов… Например, тот же господин Федоров мог приобрести амулеты. — Хм… — задумчиво произнес Яков. — Но как же тогда кандалы на последнем месте преступления? — Яков Платонович, а вы можете выяснить, кто был похищен первым? — поинтересовалась Анна. Штольман непонимающе посмотрел на неё. Анна пояснила. — Допустим, Юлия и Надежда не имеют отношения к тому баркасу. А вот остальные-то… Вам не кажется, что если дело действительно в рабстве, то две девушки это как-то… — Я понял вас, — кивнул Штольман. — В соседнем городе пропало семь барышень. — Вот, — кивнула Анна. — Что если и в Одессе пропало больше, чем было заявлено официально?       Нет. Всё-таки из Анны Викторовны мог бы получиться хороший следователь. Об этом Яков и сообщил Анне, чем очень смутил её. Впрочем, он и сам чувствовал себя не очень комфортно, так как кольцо, лежащее во внутреннем кармане, показалось ему вдруг очень горячим. — Яков Платонович? — встревожено спросила Анна. — С вами всё в порядке? — Да, просто задумался, — кивнул Штольман. — Анна Викторовна, как насчет того чтобы вернуться в гостиницу? А то Петр Иванович будет волноваться…       Анна хотела уже что-то сказать, как вдруг почувствовала знакомый холодок. Перед глазами мелькнула картинка… Чье-то лицо. Хмурое лицо с алчными глазами. — Вы правы, — кивнула Анна. — Пора возвращаться. Вот только… — Только что? — спросил Штольман, со скрытой тревогой глядя на побледневшее лицо Анна. — Я должна вам кое-что показать.       Спустя чуть более получаса Штольман держал в руках портрет деда Архипа. Румянец к тем временем вернулся к Анне, и она уже не пугала следователя своей бледностью. — Это дед Архип, в лавке которого, продаются те медальоны, — ответил Яков Платонович на немой вопрос барышни Мироновй. — Так вот как зовут того человека, у которого дядюшка хотел купить шахматы, — проговорила Анна. — Но причем он здесь? Неужели он… — Рано делать выводы, — произнес Штольман. — Завтра я постараюсь узнать об этом человеке побольше. Уж очень часто он так или иначе упоминается в деле.