Другая история

      Штольман снял мокрый плащ и раскрыл зонт. Раздраженно дернув головой, он уже хотел сесть за стол, как распахнулась дверь. Яков обернулся и удивленно посмотрел на Коробейникова. — Яков Платонович, смотрите, — проговорил Антон Андреевич. — Хозяйка квартиры смогла вспомнить кое-что и вот… — он протянул начальнику портрет. — Это любовник мадам Брюкель.       Штольман посмотрел на изображение и с удивлением узнал в нарисованном мужчине господина Караванова. Интересный поворот… Штольман уже хотел что-то сказать, как открылась дверь и вошел секретарь. — К вам барышня… — Впускайте, — кивнул Штольман.       Вошла Анна Викторовна. Антон Андреевич замер и смущенно поприветствовал барышню. Анна чуть улыбнулась и вопросительно посмотрела на следователя. Тот понял всё и выпроводил всех из кабинета. — Присаживайтесь, — проговорил Яков, усаживая Анну на стул. — Что-то случилось? — встревоженно спросил он, усаживаясь тоже на стул напротив неё. — Я вспомнила кое о чём, — произнесла Анна. — Вы ведь нашли револьвер в той запертой комнате. Так? — Так, — кивнул Штольман. — Но я не понимаю куда, вы клоните. — Зачем он спрятал револьвер в той комнате? — спросила Анна. — Ведь он мог просто унести его с собой? Зачем он взял ключ у убитого и оставил оружие в доме, где совершил преступление? — Вы задаете очень хорошие вопросы, — задумчиво произнес Штольман и тут же встрепенулся. — Подождите… А вы разве не должны быть у модистки?       Анна лишь смущенно улыбнулась. — Это намного важнее модистки, — произнесла Анна. Она встала. Её примеру последовал и следователь. — Я рада, если мне удалось вам помочь, — Анни нежно коснулась его щеки, и Яков перехватил её ладонь и осторожно поцеловал кончики пальцев.       Слова Анны натолкнули Штольмана на новые размышления. Поручив Коробейникову поговорить с господином Каравановым, Яков отправился к мадам Бюркель.       Если при первом посещении квартиры Штольмана поразила скудная обстановка квартиры, то сейчас его удивило полностью отсутствие этой самой обстановки. Было такое ощущение, будто хотят съезжать… — Господин Штольман! — ахнула мадам Брюкель. — Я… — она растерянно замолчала и испуганно посмотрела на дверь, за которой скрывалось ложе утех покойного мужа. — Матильда, кто… — раздался знакомый голос.       Из комнаты вышел господин Караванов и удивленно замер, глядя на следователя. Он напрягся посмотрел на Матильду. — Так ключ всё-таки не терялся, — сухо заметил Яков, кивнув на руку господина Караванова. — А теперь я хочу услышать объяснения.       Матильда и любовник переглянулись, но мадам Брюкель скоро спохватилась и предложила всем сесть. — Так откуда у вас ключ? — спросил Яков. — Я взяла перед отъездом к сестре, — ответила мадам Брюкель. — Не хотела, чтобы Генрих… Я ведь знала, что он туда зачастую приводит… — он осеклась и посмотрела на Николая, ища у него поддержки. — Когда вы обнаружили тело, дверь была открыта? — поинтересовался Штольман. — Это я нашел труп, — проговорил господин Караванов. — Он лежал в той самой комнате… Я перетащил его в гостиную. Отмыл кровь, которой, слава богу, было немного, закрыл дверь, инстинктивно убрав ключ в карман, и попытался успокоить Матильду. — А я… Я была не в себе, — тихо произнесла Матильда. — Я только попросила его уйти, чтобы… — Чтобы вопросы лишних не задавали, — кивнул Штольман. Матильда тихо всхлипнула и прижалась к Николаю. — Да, — кивнул господин Караванов. — А что… А что теперь с нами будет? — Посмотрим, — уклончиво произнес следователь. — Вы знаете, с кем должен был встречаться Генрих Альфредович? — Нет, — покачала головой мадам Брюкель. — Но думаю, это была женщина.       Штольман перевел взгляд на господина Караванова. — А вы что-нибудь знали о планах своего друга? — вкрадчиво спросил следователь. — Сказал, что с какой-то дамочкой хочет поразвлечься, — ответил тот, искоса глядя на любовницу. Та лишь успокаивающе сжала его ладонь. — Вы её имя знаете? — поинтересовался Яков Платонович. — Нет, — покачал головой господин Караванов. — Сказал, что это очень состоятельная дама, которую потом можно будет… — Можно будет шантажировать? — приподнял бровь Яков. — В общем, да, — кивнул любовник Матильды. — Он не раз так поступал…

***

      Штольман не успел переступить порога гостиной Мироновых, как на него буквально налетела Анна… — Неожиданно, — сипло произнес Яков, разорвав поцелуй из-за недостатка воздуха. Анна лишь рассмеялась и уткнулась носом в его плечо. — Наконец-то вы пришли, — произнесла она. — Что случилось? — уловив едва заметное облегчение в голосе невесты, насторожился Штольман.       Анна покосилась на кресло. Следователь проследил за ее взглядом, ничего странного не увидел и вопросительно посмотрел набарышню Миронову. — Он здесь, — напряженно прошептала Анни. — Кто он? — подозрительно спросил Яков Платонович. — Дух господина Брюкеля, — ответила Анна Викторовна и услышала облегченный вздох Якова. — Что это с вами? Вы подумали, что я любовника прячу? — неожиданно развеселилась она. — И в мыслях не было, — заверил её Штольман. — Так что у вас забыл дух господина Брюкеля? — Сама не знаю, — пожала плечами Анни. — Ходит по пятам. Комплименты отвешивает. А сейчас сидит в кресле и наблюдадает за нами, — она недовольно покосилась на Генриха Альфредовича. Тот самодавольно улыбнулся. — А кто его убил, говорить не хочет. — Не хочет говорить? — приподнял бровь Яков. — А что же он хочет? — Сделки он хочет, — рассерженной кошкой фыркнула барышня. — Он хочет, чтобы я отравила его супругу и друга в обмен на имя убийцы. — Вот как? — удивился следователь. — И за что же он хочет их убить? — поинтересовался он, хотя ответ уже знал. — Из-за предательства, конечно же, — раздраженно произнесла Анна Викторовна. — Они же встречались за его спиной… — Вот значит как… Quod licet Iovi Jovi, non licet bovi*, — пробормотал Штольман. — Интересно.       Анна опомнилась и помогла снять ему плащ со шляпой, взяла трость и велела подать чай с пирогом. — Вы что-то выяснили? — полюбопытствовала Анни. — История с ключом разрешилась самым неожиданным образом, — усмехнулся Штольман. — И как же? — Анна подобралась и в упор посмотрела на следователя. Яков хмыкнул и рассказал о том, что прлизошло в квартире, где жили Брюкели. Анни же внимательно его выслушала и уточнила. — Значит, он был убит в той комнате, а не в гостиной? — Да, — кивнул Яков, наблюдая за тем, как горничная став т поднос. Анна кивнула ей, и та спешно удалилась. — И вы верите им? — спросила Анна Викторовна, разрезая пирог. — Они были убедительны, — произнес Яков. — И их история объясняет, почему револьвер оказался в запертой комнате. — Значит, убийца женщина? — поинтересовалась барышня Миронова. — Совсем необязательно, — возразил Штольман. — Да, он ждал женщину, но мог придти и мужчина. — Как это так? — не поняла Анна. — У всех подозреваемых есть алиби, — проговорил Штольман. — Но это алиби не у всех надежно. — И у кого же оно ненадежно? — заинтересованно произнесла Аннет. — У господина Конева, — спокойно ответил следователь. Анна вопросительно посмотрела на него, и он пояснил. — Его алиби подтвердила только жена. А она чувствует свою вину перед мужем за то, что изменяла ему с господином Брюкелем.       Слова Якова подтвердились на следующий день. Мадам Конева действительно солгала. Она со слезами на глазах призналась, что муж вернулся под утро сильно пьяным и что-то бормотал про несправедливость и предательство. Из пьяного бреда, женщина с ужасом поняла, что супруг узнал об измене… — Мало того, что его назначили на должность, которую должен был занять я, так он еще и с моей женой развлекался, — проскрежетал господин Конев на допросе. — Как вы узнали об измене жены? — сухо спросил Штольман. — Так он сам сказал… Он позвал отмечать всех свое повышение, напился и решил поглумиться надо мной, заявив, что он успел не только занял мое место, но и с женой моей поразвлекаться…       Всё это Яков рассказал Анне вечером за чаем. Барышня внимательно ввслушала его и задумалась. В глубине души ей было больше жаль убийцу, чем убитого. Об этом она и сказала следователю. — Я понимаю, к чему вы клоните, — мягко сказал Штольман. — Вы думаете, что господин Брюкель сам виноват в своей смерти. — Об этом я и думаю, — кивнула Анни. — Впрочем, в этой истории и мадам Конева виновата не меньше. — Почему вы так думаете? — Яков заинтересованно посмотрел на Анну Викторовну. — Она изменила человеку, который ее любил и который так много для нее сделал, — пояснила барышня Миронова. — Да, возможно он не был пылок, как Генрих Альфредович, и не говорил о своей любви на каждом шагу, но это совершенно не значит, что у него не было чувств.       Штольман внимательно посмотрел на невесту. — А вы? — осторожно, с надеждой спросил он. — А что я? — не поняла Анна Викторовна. — Вы никогда не говорили, что любите меня, — проговорил Яков. — Как и вы, — мягко заметила Анни. — Если бы я вас не любил, то никогда бы не сделал вам предложение, — с улыбкой произнес следователь. — А я, если бы вас не любила, никогда бы не согласилась выйти за вас замуж, — улыбнулась в ответ Анна, обвивая его шею руками. — Поцелуйте меня.       Штольмана не нужно было просить дважды…