Другая история

— Mon cher, le soleil est déjà haut. Il est temps de se lever, * — раздался тихий голос над его ухом. Длинные волосы приятно щекотали щеку и шею. Он чувствует её прикосновение, о которого на коже появляются мурашки… — Анни, — одними губами произносит мужчина. — Яков, — её губы касаются его щеки. — Вставай. Иначе опоздаешь на службу…       За окном, естественно, не было и намека на солнце. Ещё не до конца рассвело, но надеяться на ясный день было глупо, так как небо было затянуто облаками. Яков чуть приоткрыл глаза и чуть повернул голову. На него внимательно смотрела Анна. — И где солнце? — сиплым ото сна голосом спросил он. — Вот здесь, — улыбнулась Анни, коснувшись пальцами его лба, а затем сердца. — Я распоряжусь насчет завтрака.       Почему у них всё никак у людей. Почему после первой брачной ночи надо не собираться на поезд, а идти в департамент?       День действительно выдался пасмурным. С неба сыпали белые хлопья, которые под порывами ветра становились колючими настолько, что, казалось, царапали кожу. Извозчики мчались по улицам, управляя лошадьми. Открывались лавки. Где-то лаяла собака.       После обнаружения тела Марии Ульяновой мадам Викторова стала слишком уж нервной. Она отчитала учителя французского, повысила голос на Анну и только после этого заперлась в кабинете, предварительно громко хлопнув дверью.       Анна же пребывала в раздумьях. Ей не давали покоя слова коллеги, который по пути в учительскую произнес, что такой раздраженной он не видел директрису с тех пор, как вскрылась информация, что господин Артемьев был неравнодушен к учительнице музыки. После этого Анни стала настойчиво посещать мысль, что может всё дело в любовных похождениях математика? Ведь она уже слышала, что у него был якобы роман с предыдущей учительницей французского. Может, это была правда? — А по нему и не скажешь, — пробормотала Анна, закрывая тетрадь одной из учениц.       Но как это может быть связано с убитыми барышнями? Если только… А что если они как-то узнали? Но можно ли убить за это? Всё зависит от человека… Каким был господин Артемьев? Слишком много говорил о моральном воспитании барышень… Это я слышала сама. Но поведение его самого каким можно было назвать? Он явно не придерживался той позиции, о которой так вдохновенно рассуждал… Особенно, если брать в расчет то, что произошло в Казани. Ведь слухи подтвердились…       Своими мыслями Анна поделилась с мужем за ужином.Поначалу было непривычно, и чувствовалась некоторая неловкость, но потом Аннет заговорила о деле, и все стало почти также, как за ужином в доме господина Миронова. — В ваших словах есть истина, — кивнул Яков. — Кстати, нам удалось разыскать двух якобы пропавших учительниц. — В самом деле? — встрепенулась Анна Викторовна. — Да, — произнес Штольман. — Учительница французского, мадемуазель Вьюнкову, живет в Выборге вместе со своей подругой мадемуазель Овчинниковой, учительницей музыки. — И вам удалось с ними побеседовать? — полюбопытствовала Анна. — Нет, — покачал головой Яков Платонович. — Они прибудут завтра. — Думаю, они расскажут вам много интересного, — улыбнулась бывшая барышня Миронова.       Анна оказалась права. Барышня Вьюнкова рассказала, что её отношения с господином Артемьевым начались, когда она только-только пришла работать в гимназию. Это было два года назад. Однажды об их отношениях прознала директриса и уволила её. Господин Артемьев горевал недолго. Он завел роман с мадемуазель Овичинниковой. Вскоре её постигла та же участь, что и её подругу. — А что вы можете сказать по поводу своих учениц, Надежды Прокофьевой и Марии Ульяновой? — поинтересовался Штольман. — Надежда была очень любопытной, — проговорила мадемуазель Вьюнкова. — Мне казалось, она догадывалась о наших отношениях, — голос барышни Овчинниковой звучал неуверенно. — А что насчет Ольги Щукиной, Полины Рудиной и Софья Ветровой? — спросил Штольман. — Мне казалось, что Ольга была влюбленна в мсье Артемьева, — после некоторого раздумья ответила бывшая учительница французского. — А её подруги уж очень ведомые, — чуть нахмурившись, сказала учительница музыки. — Если честно, это меня пугало. — А они могли знать о ваших отношениях с господином Артемьевым? — задал очередной вопрос Яков. — Не знаю, — пожала плечами мадемуазель Овичинникова. — Думаю, да, — нехотя ответила барышня Вьюнкова. — Однажды она мне намекнула, что знает про нас. А потом я получила записку с требованием убраться и…       Вечером, по пути домой, Штольман пересказал допрос Анне. Та, казалось, не очень удивилась словам мужа. Она вообще вела себя несколько странно. Была задумчива и необычайно молчалива. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Яков уже дома. — Когда у нас будут дети, пообещай, что проверишь всех сотрудников гимназии, — умоляюще произнесла Анна.       Штольман замер. Он ожидал услышать чего угодно, но не это. Они никогда не говорили о детях, и сейчас Яков даже не знал, как на это реагировать. — Ты голоден? — раздался голос Анны.       Яков кивнул и посмотрел на жену. Она была вновь весела и беззаботна.

***

      Наконец-то перед Штольманом лежали отчеты. Два комплекта отпечатков пальцев. Надежду и Марию убил один и тот же человек. И это был господин Артемьев. Но за что он их убил? За то, что они подозревали его в связи с учительницами? Но кто убил его самого? Та женщина, с которой он скандалил? А это, судя по всему, была мадам Викторова… Но у неё алиби на время смерти. Или всё-таки нет? — Антон Андреевич, ещё раз проверьте алиби директрисы, — произнес Яков. — Что-то тут нечисто. И вызовите на допрос родителей убитых девушек, а также семьи Ветровых, Рудиных и Щукиных. — Вызвать на сегодня или на завтра? — спросил Коробейников, делая пометки в своем блокноте. — На вечер, — произнес Яков. — Сейчас я ещё раз съезжу в гимназию и поговорю с мадам Викторовой, — он чуть помолчал и добавил. — И найдите человека, чтобы он следил за ней.       Разговор с Еленой Юрьевной вызвал у Якова чувство глухого раздражения. Женщина ни на один вопрос не ответила прямо.       День клонился к вечеру. Небо стало приобретать всё более темные оттенки. Усилился ветер. Пока не замершая Нева несла свои потоки, при ища выход из каменных оков набережных. Гремели пролетки и экипажи. Сегодня в театре давали представление.       Дома было тепло и уютно. Пахло вкусным ужином. Анна была весела и с интересом расспрашивала о ходе расследования уже за чашкой чая. Штольман охотно отвечал на все вопросы, а затем поинтересовался её мнением о Елене Юрьевны. — Иногда она может быть очень несдержанной, — после некоторого раздумья ответила Анни. — Порой мне кажется, что в ней нет ничего человеческого, — она чуть помолчала. — Ты до сих пор подозреваешь её? — У неё есть мотив и сомнительное алиби, — ответил Яков, несколько завороженно наблюдая за тем, как жена расчесывает волосы. — Ревность? — спросила Анна. — Но к кому она ревновала? К ученице? — Всё может быть, — отозвался Штольман. — После увольнения второй любовницы господин Артемьев мог переключить свое внимание и на гимназистку. — Что-то здесь не складывается, — покачала головой Анна. — Если господин Артемьев действительно обратил внимание на барышню Прокофьеву, то зачем он тогда забил её до смерти? — Она не знала, к кому идет на свидание, — произнес Яков. — Могла испугаться, закричать… А господин Артемьев, как выяснил Антон Андреевич, мог иногда вспылить. — С испуга человек может многое совершить, — согласилась Анна Викторовна. — Но зачем он тогда убил Марию? Неужели она могла догадаться? — Она его видела, — произнес Яков. — Что? — изумилась Анни. — Как видела? Неужели… — Да, они пошли вдвоем, — кивнул Яков Платонович. — Об этом рассказала мадам Прокофьева. — Но зачем? — удивилась Аннет. — Думаю, чтобы поддержать подругу, — пожал плечами Яков, усаживая супругу себе на колени. — Всё равно не понимаю, — нахмурилась бывшая барышня Миронова. — Брать с собой на свидание подругу… Это как-то странно.       Мысли Штольмана уже были далеки от расследования, поэтому слова Анни вряд ли достигли его сознания. Сейчас его больше интересовали её губы… — Я никогда не задумывался об этом, — признал он. — Но тогда же какие героини вам по душе? — Те, которые ничего не бояться, — просто ответила она, а затем лукаво добавила, — и не падают в обморок по поводу и без.       Утро нового дня преподнесло Штольману сюрприз. Запыхавшийся Коробейников без стука ворвался в кабинет и сбивчиво доложил, что мадам Викторова найдена мертвой у себя в квартире. — Это самоубийство, — уверенно сказал доктор.       Штольман перевел взгляд на окровавленные запястья жертвы и взял со столика письмо, в котором аккуратно было написано: Я никогда не думала, что способна на такое сильное чувство. Я влюбилась в него без памяти ещё в Казани. Покрывала его отношения ученицей… И всё ради того, чтобы чувствовать себя нужной.       Когда та девочка покончила с собой, я испугалась. Ведь это произошло из-за него… Из-за человека, которого я безумно люблю. Я уговорила его уехать в Петербург подальше от слухов. И сама поехала за ним следом… Я не могла допустить, чтобы он снова попал в беду.       И тут эти молодая вертихвостка! Я не могла видеть, как они… О Боже! Мне хотелось их убить лишь за то, что они друг другу улыбаются! Я уволила её… Но это не помогло. Он увлекся её подругой. И мне тоже пришлось с ней проститься… Мне всё равно. Я найду нового преподавателя, но не позволю, чтобы… Он мой. Анатолий Кириллович Артемьев только мой.       И только у нас начало что-то налаживаться, как опять ученица… С каким он восторгом рассказывал о розыгрыше мадемуазель Щукиной и её подруг! Мне захотелось убить эту девчонку… Но я сдерживаюсь. Не могу. Понимаю, что это…       В последнее время он вел себя странно. Я пришла к нему, чтобы узнать, что его тревожит. И он признался, что… О, боже! Кого я люблю! Я полюбила монстра! Она забил до смерти Наденьку, когда она… Он хотел её силком увести к себе и… О боже! И он убил Машу Ульянову, потому что она видела… Меня раздирала ревность и злоба. Я ревновала его и злилась на себя за это. Ведь он… Я не сдержалась и ударила его той статуэткой… А ведь эту сову ему подарила я…       Я не могу с этим жить. Я не могу жить с мыслью, что до безумия любила человека, который…       Дальше письмо обрывалось. Штольман перевел взгляд на Коробейникова, который с любопытством осматривал каминную полку. — Это письмо подтверждает все предположения, кроме одного, — произнес Яков вечером за ужином, на котором присутствовали Антон Андреевич и Варфоломеев. — Мадам Викторова не причастна к преступлениям. Она была просто несчастной женщиной.       Коробейников согласно кивнул. Варфоломеев что-то сосредоточенно обудумывал. Анна же мягко улыбнулась мужу. — Вы уже решили, куда отправитесь в свадебное путешествие? — спросил вдруг начальник Якова Платоновича и Антона Андреевича.       Все удивленно на него посмотрели.