***
Аркадия отправила магистра давать интервью по поводу разрушения части здания, а сама осталась в поисках литературы, которую можно было бы изучить и победить своих врагов. Гильгамеш искал что-нибудь о себе. Маг бы подсказала Кастеру, но они не разговаривали. Тут Король Героев наткнулся на изящный золотой флакон и решил узнать, что там находится. Аркадия молча отобрала предмет и поставила на место. Спустя мгновение Кастер вновь взял его в руки. Девушка повторила махинацию. В третий раз, когда Тосака потянула руки к своей находке, Гильгамеш дал ей щелбан: - Не смей перечить мне. - Знаешь, тебе рано еще пить зелье молодости. Из меня будет плохая мать. - Зелье молодости? – был удивлен Гильгамеш. – Им владеет кто-то еще? - Да, магистр Эль-Меллой прошел весь твой путь и нашел то, что было утеряно великим Королем Героев. Гильгамеш задумался. Зелье как будто взывало к себе. Сопротивляться призыву было невозможно! Кастер открыл врата Вавилона и спрятал зелье там. Все же, оно принадлежит ему. Воспользоваться магическим напитком или нет, тоже решать ему. Аркадия резко почувствовала пульсирующую головную боль. Она зашаталась и начала падать. Гильгамеш поймал мастера. Девушка тут же отпрянула от него, как от огня. - Черт! Фамильяра убили! – проговорила Аркадия и стукнула кулаком по стеллажу. – А я так была близка! - Близка к чему? – поинтересовался Гильгамеш, все же наткнувшись на литературу о себе любимом. Книга спрыгнула ему прямо в руки, когда Аркадия немного взбунтовала. - Я почти узнала, кем является Райдер. Что ж, ладно. Буду довольствоваться именем и адресом мастера. В следующий раз создам кого-нибудь более живучего, чем мышь. Ох уж эти кошки! У тебя есть идеи? - Скарабеи, - ответил Гильгамеш, усаживаясь за стол. - Да, ты прав, тараканы – хорошая идея, - задумчиво произнесла Аркадия, думая над личностью Райдера. Он был одет как римский император. Впрочем, не исключено, что им и являлся. Строил из себя важную персону. Райдер был невысокого роста, худосочного телосложения с хриплым тонким голосочком – противный тип. Правильно в Спарте делали, что сбрасывали больных детей со скалы. Не дай судьба быть в подчинении у такого слизняка. Правитель должен быть выше, сильнее, мудрее любого из людей, что служат ему. Невольно Аркадия перевела взгляд на Гильгамеша. Он был настоящим Королем. Все же его должны были любить подданные. В годы его правления Урук в считанные годы поднялся с колен и стал центром… Гильгамеш добивался процветания своего города. Он положил все силы, чтобы его люди жили как в раю. Он хотел править в золотом городе, он сделал его таковым. И все же…***
Ночью Ада выбралась из дома. Она стояла на крыше высокого здания и осматривала окрестности через бинокль. Рядом стоял Арчер и смотрел вдаль невооруженным взглядом. Лук грека был заряжен. Стрела в любой момент времени готова была сорваться и попасть в цель. Золотце (так Аркадия решила называть Гильгамеша-младшего, во избежание путаницы) сидел на троне и ничего не делал. Что было лучшим из его решений. - Итак, господа, сегодня у нас есть три цели. Первая – уничтожить Эвенджера. Вторая – не взбесить Рояла. Третья – Микаэлушка. Он должен немного прифигеть. А то расслабился мальчик, считает себя одним из сильнейших мастеров. Ага, фигушки! - Кошка, просто сиди на месте и смотри, как я уничтожаю это отребье! – произнес Золотце. - Вот этого я и боюсь, Ваше Величество, - ответила Ада. – Моя задача проследить за Вами, чтобы Ваши сады не сильно поредели. - Люди быстро размножаются. Одним больше, одним меньше! – отмахнулся Король Героев. – Особенно в этом веке. Вас так много, что ваши правители создали закон, запрещающий иметь более ребенка в семье. Вы пошли против воли богов! Было бы за что тебе переживать! - Каждый человек по-своему ценен, - ответила Ада. – Всё же люди творят удивительные вещи. Ваша сокровищница полна чудес, только загляните в нее. А ведь за каждым меченосцем стоит мастер над оружием. Я верю в эффект бабочки. - Эффект бабочки? – переспросил Золотце. - «Бабочка, взмахивающая крыльями в Айове, может вызвать лавину эффектов, которые могут достигнуть высшей точки в дождливый сезон в Индонезии», - процитировала Эдварда Лоренца Ада. – Каждым поступок даже маленького человечка ведет к своим последствиям. Я верю в случай, в судьбу… - То, что суждено – неминуемо, - задумчиво произнес Золотце. Его передернуло. Ада посмотрела на героя. Он впервые не источал уверенность в себе. Он был потерян, даже напуган собственными словами. Девушка не понимала перемены в нем. «Тогда я боялся смерти», - подсказал Гильгамеш. – «Как же я был жалок! Посмотри на меня. Напуган приближением конца. Что есть смерть? Смерть – лишь начало. Как ты там говоришь, щенок? Смерть – естественный процесс, только и всего». Ада еще раз посмотрела на Золотце. Он уже пришел в себя. Опять стал похож на заносчивого павлина. - Мастер, - прервал Аду от размышления грек, – Айнцберн появился.***
Айнцберн пришел на место встречи и никого не обнаружил. Впрочем, он не удивился. Чтобы Аркадия пришла вовремя, это нужно было планете сойти с орбиты и найти себе новое солнце. Она не любила ждать, поэтому все всегда ждали ее. - Похоже, с Эвенджером мы будем справляться сами, - произнес Микаэль. - Мастер, она здесь. Уже давно здесь, - ответила Сэйбер. - Доброй ночи, - появилась Аркадия. Тосака оценивающе посмотрела на своего будущего врага. В серебристо-белых доспехах она выглядела внушительно. Но больше всего магу понравилась мантия, переброшенная через одно плечо. Скорее всего виной был цвет. Красный с вышитыми золотом узорами. - Твой план полон неточностей, - не мог не сообщить Айнцберн. - Я самолично договорилась с мастером Лансера и притащила сюда Рояла, а ты говоришь про какие-то там неточности, - закатила глаза Аркадия. – Я просто не рассказала тебе все до конца… - Ясно. Надеюсь, я выберусь из этой переделки живым, - ответил Айнцберн. Они замолчали и вместе пошли вперед. Сейбер шла чуть впереди, внимательно следя за обстановкой. Она была такой серьезной, осторожной… Сейбер напоминала настоящего рыцаря прошлого. Аркадия так по рассказам деда представляла себе Артурию Пендрагон. Сейбер была рядом с мастером и в любую минуту готова была отразить любой удар. Она пожертвует собой лишь бы носитель Командных заклинаний остался в живых. Аркадия чувствовала, что Айнцберн и Сейбер духовно близки. Что не говори про Грааль, но участников своей Войны он очень хорошо знает. В одно мгновение троица остановилась. Интуиция у всех работала превосходно. Сейбер тут же приготовилась отбить удар соперника, а Айнцберн и Тосака встали спиной к спине, защищая друг друга и мечницу. Однако удар был нанесен неточно… Рядом с ними показалась пропаханная полоса от потока синего огня. - Узнаю учеников Вейвера. Как что - прикрывать спину друг друга. Интересно, как вы между собой будете разбираться? Хотя, если вы попросите, я всегда могу решить эту проблему, - из тени появился Роял. - Не катите бочку на Светилу Часовой Башни, - стала защищать учителя Аркадия, что еще больше рассмешило Рояла. Он считал детишек предсказуемыми. Роял согласился на авантюру с Эвенджером только потому, что видел реальную проблему в людях от церкви. Они слишком часто совали свой длинный нос в дела магов. В каждой Войне за Чашей церковь кричала на все стороны света, что не при делах, что она лишь сторонний наблюдатель, но заполучить Грааль тоже было их целью. Как бы они не завирались, они тоже хотят им обладать. Во благо человечества церковь готова уничтожить полмира. Цель, как говорится, всегда оправдывает смерти. Как и сейчас, зверюшка, выпущенная церковниками, сильно распоясалась. - Тосака, а где твой Слуга? Стесняешься его? Или себя коришь в том, что не смогла сама стать мастером? – решил поиграть на чувствах девушки Роял. - Я всегда славилась тем, что признавала свои ошибки, - старалась не выйти из себя Аркадия. – Если так случилось, то так было нужно. Однако, профессор Роял, я никогда не стеснялась своего Слуги, ибо он… - Король Героев прошлого, настоящего и будущего, - осветил непроглядную ночь своим присутствием Золотце. - Да ты издеваешься! – только и смог произнести Айнцберн. – У вас в семье, что, фантазии не хватает, кроме как призывать Арчеров древней Месопотамии! - Ещё раз оскорбишь её и полетишь вниз с высокой башни, - пригрозил Микаэлю Арчер. Сейбер сильнее сжала в руке меч, в любую минуту она готова была дать отпор самодовольному типу. Она ненавидела тех, кто так чудовищно обращается с людьми. Однако девушка не долго возмущалась, ее внимание быстро переключилось на открывшуюся площадку. Каждый дюйм был заполнен разнообразными прекрасными цветами. Их божественный аромат пленял и переносил в мир, где царил покой и блаженство. - Сколько цветов… - вдруг произнесла восхищенная Сейбер. Она была очарована красотой сада. Никогда в жизни она не видела подобного чуда. Ей не терпелось познакомиться с тем, кто умел творить подобное. Аркадия осмотрелась. Мечница была права, прекрасные нераскрывшиеся цветы были повсюду. От них исходила сильная магия. Если начать копаться в ощущениях, то казалось, что попал в хорошо сделанную ловушку. Впрочем, так и было на самом деле. Неподалеку прогремел взрыв, сопровождающийся фиолетовым светом. - Кто это? – спросила Аркадия, надеясь на хорошее зрение Гильгамеша. - Какая разница кто это, если сейчас он будет мертв, - ответил Золотце. Арчер призвал несколько фантазмов и запустил в сторону взрыва. В ответ прозвучало шипение тысячи змей. - Горгона…- лишь сумела проговорить Аркадия. – Я сейчас. Не смотрите ей в глаза. Девушка метнулась в ближайший супермаркет. Как же сейчас она радовалась последнему писку моду. Всё богатые девчонки носили оправы с пустыми стёклами. Фальшивые очки можно было достать в любом магазине, где ошиваются эти тупоголовые куклы. Как хорошо, что сейчас они были в одном из самых элитных районов Лондона! Аркадия не считая схватила кучку оправ и кинула их на кассу. Продавец был немного удивлён, но рад ночной прибыли. Какими бы не были поздние посетители, главное, чтобы не буйные. Аркадия расплачивалась деньгами, что отобрала вчера у Гильгамеша. Она сунула довольно крупную купюру мальчишке за прилавком и выбежала. По дороге она успела подумать, что впервые в жизни видит столько денег в своём распоряжении. Она успела вовремя. Горгона ещё не появилась в их поле зрения. Аркадия раздала псевдоочки. Золотце с недоумением посмотрел на девушку. Она схватила его за локоть и заставила посмотреть в глаза. - Я всегда мечтала о золотой статуе Короля Героев, но не думаю, что меня обрадует монумент из живого героя, - произнесла она. – А еще желательно, чтобы ты смотрел на нее через один из фантазмов, например, щит Персея. Никто и никогда не позволял себе с ним обращаться подобным образом. Однако холод глаз Аркадии в зародыше потушил огонь его темперамента. Золотце послушно надел очки и призвал к себе щит Персея. Маг подошла к Микаэлю и Сейбер. - Ни в коем случае не смотри ей в глаза, - произнесла Аркадия, не зная, что сказать еще. Айнцберн схватил девушку за руку. Он пытался успокоить ее. В первые за долгие годы Микаэль видел Аркадию в волнении. Ее холод отрезвлял окружающих, но негативно действовал на нее саму. Она вся дрожала. - Я в тебя верю, - произнес он, и ужаснулся своей же смелости. Если бы не долгий период ее отсутствия, Микаэль бы никогда не смог сказать эти слова. Он научился ценить время. Алхимик осознал, что никто не способен властвовать над этой непокорной стихией, которая не щадит никого и ведет к одной лишь конечной цели – небытию. Как бы не сопротивлялся человек, как бы не пытался удлинить свой век – последняя минута жизни утечет сквозь пальцы, как вода, оставляя лишь крохи воспоминаний о твоем существовании. Аркадия подняла на Айнцберна глаза. Никогда бы в жизни не поверила, что именно этому человеку она уже во второй раз готова доверить свою жизнь. Стоило посмотреть назад, чтобы понять, Айнцберн не худший из вариантов. Сейчас успех их операции зависел от слаженности работы трех мастеров, которые в будущем должны были сцепиться в схватке друг с другом. От каждого можно было ожидать под шумок нож в спину. - НЕНАВИЖУ! УНИЧТОЖИТЬ! – доносился голос разъяренной женщины. Аркадия отмахнулась от тяжелых мыслей. Она вновь заставила себя поверить, что не существует мага сильнее ее. Девушка, махнув роскошными волосами, отвернулась от Айнцберна и вновь обратилась к призванному герою: - Не говори ей о том, что ты на две третьих бог, может быть выживешь. Началась настоящая бойня. Тосака даже не заметила, как оказалась позади Золотца. Он вступил в бой первым. Его можно было сравнить с солнцем. Он весь сиял. Дух битвы поглотил его без остатка. Аркадия лишь с вдохновением наблюдала за ним. Ему нравилось быть в центре жаркого боя. Он не страшился ничего. Гильгамеш – тот человек, что бросил вызов смерти. Нет никого сильнее его… Никого, кроме смерти. Тосака даже не могла понять, что побудило его вступить в бой? Однако она не пожалела, что увидела истинную силу Золотца. Первый Хассан. Что сказать об Ассасине, которого нигде не было видно? Он скрывался в покровах ночи. Ему незачем было рисковать собой. С его задачей неплохо справлялись верткие тени - его подопечные войны теней. Они атаковали Горгону, некоторые превращались в камни, но их поток не прекращался. Быстрые, стремительные, незаметные, невидимые… Их числу не было предела. Аркадия сейчас была рада такой поддержке, но осознавала - в скором времени это станет ее проблемой. Тени ада брали Горгону числом, отвлекали ее яростный взгляд на себя. Сейбер тоже хотела вступить в бой. Она завидовала тем, кто мог сразиться с монстром. От нетерпения она сильнее сжимала двуручник и прикусывала губу. У нее было другой приказ. Сложно было стоять на месте и смотреть, как получают удовольствие другие. Временами она посматривала на Микаэля в надежде, что он разрешит ей вступить в непосредственный контакт с Медузой. стояла рядом с Аркадией и Айнцберном. Но вместо этого ей приходилось ждать приказа от мастера, чтобы использовать Небесный фантазм. - Я надеюсь, ты не кинешься в битву, если что-то пойдет не так? – спросил Микаэль у бывшей однокурсницы. – Если придется, и ты пойдешь со мной, - ответила ему Аркадия. И тут они увидели Эвенджера. Полуженщина, полузмея… Если отмести все нечеловеческое в ней, то девушка была бы даже очень красивой. Высокая, статная с мраморно-белой гладкой кожей без какого-либо изъяна, длинные волосы необыкновенного сиреневого цвета. Она была прекрасна. Понятно, почему из всех женщин мира именно ее выбрал Посейдон. Ее красота могла принадлежать только богу. За что и была проклята девушка. В чем она была виновата? За что так несправедливо ее наказали? Ненависть к младшей из сестер Горгон была объяснима. Ее любили все и вот, она стала изгоем. Раньше мужчины замирали при виде ее красоты, теперь же ее взгляд убивал любого… Цветы раскрылись. Бутоны превратились в золотые цепи с острыми клиньями на концах. Они пленили чудовищную красавицу. Она остановилась. И яростно осматривалась по сторонам. Горгона хотела наказать того, кто мешал ей уничтожить все человечество! - Ты уверена, что Горгону призвала церковь? – решил поинтересоваться Айнцберн. - Та, что ненавидит богов, была призвана служителями церкви. Иронично. - Я хочу узнать, кто ее мастер, - ответила Аркадия и подала сигнал Сейбер. Мечница посмотрела на Микаэля. Он кивнул. - Экс…калибур! – воскликнула она. По крупицам вокруг девушки концентрировались золотые частицы. В начале их было совсем мало, а потом... Мощный вихрь света был низвергнут на полу женщину. Надежда, вера, мечты – вот чем был этот свет. Мощный удар мог уничтожить целую армию! Однако его хватило лишь для того, чтобы дотронуться до магического ядра Медузы. Конец для женщины пришел с неожиданной стороны. Гильгамеш отрубил ей голову. Золотце был неподражаем. Его доспехи дымились после нескольких прямых попаданий магии змей Медузы, на них не было даже никаких сколов. Он держал в одной руке голову красавицы, а в другой - золотой, начищенный до блеска щит Персея. Гильгамеш был героем, победоносно завершивший славную битву, которую просто обязаны воспеть на всех языках мира, но даже маги вскорости об этом забудут. Аркадия была в страхе. Такое могущество, столько силы и магии… Несмотря на все рассказы, видеозаписи и предостережения она не представляла, как далеко зайдет. Чертов Грааль! Он должен был стать светом в темном царстве, надеждой человечества, но вместо этого он стал оружием геноцида. Аркадия молча в задумчивости ушла с поля боя. Прах Медузы развевал сильный ветер. Тосака не могла больше вынести такого. Только что на ее глазах убили красивую девушку. Болело сердце. Было нечем дышать. Она пыталась избавиться от удавки, которой не было. - Она всего лишь Героическая душа. Она была уже давно мертва, - услышала Аркадия голос Энкиду. - Она так и умерла, ненавидя весь свет, опять поверженная героем. Его подвиг будут воспевать, а она проклята за красоту, - говорила девушка. Она все еще видела перед собой Гильгамеша с отрубленной головой Медузы. - Надо было слушать его. Мне нельзя было идти туда… «Я был рядом с ней. Ничто не могло заставить меня покинуть поля боя. Иначе я бы показал себя трусом. Иначе второй я даже не сдвинулся бы со своего золотого трона. Впрочем, если бы Энкиду так яростно не захотел помочь ей, мы бы продолжили пить виски и спорить друг с другом. Я был против присутствия кошки с самого начала. Не думаю, что мой книжный червь хоть однажды видел настоящее сражение, полное крови, боли и жестокости. Мужчины созданы для того, чтобы искать наслаждение в мелодии битвы. Если бы она повела себя иначе, я бы разочаровался в ней. Я действительно был хорош в сражении. Не скрою, я даже восхищался каждым своим движением. Так приятно иногда посмотреть на себя со стороны. Ясно почему Акка умолял меня поуменьшить пыл на поле боя. Я страшен, велик и прекрасен. Никогда в этом не сомневался, но теперь увидел воочию. Она плакала на плече у Энкиду. Он считал, что ее так поразила смерть полуженщины, но это было не так. Я слышал ее мысли. Она была огорчена из-за несправедливости этого мира. Что меня сильно озадачивало. Как я мало знал об этой девчонке, и, по-видимому, чтоб познать ее душу мне придется спуститься за ней в ад. Как же я не хочу этого делать, но любопытство сильнее меня».***
Мила, как и всегда, стояла недалеко от сражения и наблюдала за всем происходящим. Девочка была поражена размахом. Все, что она видела до этого была лишь жалкая пародия на битву. Ей было страшно. Она вновь столкнулась со своим кошмаром. Мила чувствовала чудовищную силу, исходящую от дьявола. Она понимала, что пока еще слишком слаба, чтобы противостоять ей. Нужно было больше силы. В ответ на ее мрачные мысли отозвались пылающие цепи. Мила уже немного привыкла к этой постоянной зудящей боли, но во время приступов она до крови кусала губы и впивалась ногтями в ладони. - Кто это? – спросила Мила, увидев появление Золотца. - Арчер, - отрапортовала Лизи, внимательно следя за каждым шагом противника. Она согнулась пополам, опираясь на копье, как будто так и хотела сунуть свой маленький аккуратненький носик в чужие дела. - Еще один Слуга, призванный Аркадией вне системы Грааля, - появился перед мастером Грек. Мила вздрогнула. Она не ожидала, что ее гипноз все еще действовал. Отлично, значит не зря она пошла на жертву. Татуировки одного из древних индейских поселений работали, они все смогли усилить ее магические цепи. Прекрасная новость. Необходимо было найти что-нибудь еще такое же простое и действенное. Девушка подошла к своему подопытному ближе, чтобы заглянуть в глаза и усилить действие магии. Приятно иметь шпиона в рядах противника и узнавать все из первых уст. - Еще один? – чарующим голосом произнесла Мила. Арчер смотрел на нее не отрывая взгляда. Чародейка знала, что у Слуги путаются мысли, подменяются понятия. Он даже не понимает, что заставляет его идти против себя, против системы, против своей же хозяйки и служить чужаку. Как только у мастера Лансера стало получаться зачаровывать, она поняла всю прелесть владения магией и стала бояться исчадье ада еще больше. - Да, моя госпожа. Она призвала себе в помощь еще одного Арчера и Лансера, которых выдает за Слуг Грааля. - Она серьезно?! – отвлеклась от наблюдения Лизи. - Она сумасшедшая! Заручиться поддержкой четырех сильнейших слуг. Это же огромная нагрузка. Она же убьет себя. Ставлю на то, что через неделю ее симпатичный трупик уже начнет разлагаться в гробу. Милу передернуло от слов Лизи. Даже эта девочка понимала, как много магической энергии тратилось на поддержание существования Слуги в этом мире. У Тосаки четыре Слуги, двое из которых призваны вне системы Грааля, а значит ей никто не помогает удерживать их в материальной форме. Лансер права, даже сильному магу долго не протянуть таким темпом. Но даже эти трезвые размышления не могли успокоить ее тревожное сердце. - Не переживай, мастер, - подмигнула Миле Лизи, - я выиграю для нас Грааль. Мила постаралась улыбнуться Лансеру, но в действительности унимала дрожь, которая охватила ее душу. Так страшно было противостоять человеку, вид которого заставлял цепенеть. Девушка навсегда запомнит первое столкновение с ней…Пять лет назад
Все в огне. Бежать абсолютно некуда. Когда говорили про ад, в него не сильно верилось, но сейчас Мила была готова поверить в любую историю. Если такое возможно на земле, то почему бы не быть вещам страшнее в загробном мире. Невыносимо хотелось заплакать, но слез не было. Мила следила за подступающим огнем и была совершенно готова принять уготованную для себя судьбу. Она слышала, как от жара лопался шифер, трещали бревна, плавился песок под ногами. Пот заливал лицо. Мила раскинула руки, готовая перестать существовать и уже почти зажмурила глаза, но в последний момент увидела фигуру девушки. Она шла напролом через всполохи, и казалось, что сам огонь боится ее. Она шла, а стихия шарахалась в разные стороны. Мила была ошеломлена увиденным. Девочка свою спасительницу боялась больше, чем подступающего огня. Мила не понимала почему, но никак не могла унять дрожь во всем теле. Незнакомка подошла к Миле, у которой сердце трепетало подобно птице в клетке. - Я спасу тебя, - уверенно и самодовольно произнесла прекрасная незнакомка. Мила никогда не видела ничего подобного. Танец огня и спасительницы был невероятен. Мила была заворожена. Эта девушка повелевала стихией так, как будто перед ней было ни что-то опасное, а материя, ткань, которая готова была повиноваться любому ее движению. А как двигались ее руки! Невероятный танец изящества, пластики и красоты. Да это могло бы быть прекрасно, если бы не было так страшно. Стоило незнакомке потушить пожар и повернуться к жертве стихии, как Мила интуитивно шарахнулась от нее и вжалась в самый угол. - Что случилось? – недоумевала незнакомка. – Я чем-то тебя обидела? - Уйди! – только и смогла закричать Мила. – Уйди! Девушка сделала несколько шагов назад, продолжая с непониманием смотреть на человека, которого только что спасла. Мила же хотела только одного – бежать! Бежать как можно дальше от человека, который способен на такое. Бежать и не оборачиваться. Лучше было сгореть заживо, чем столкнуться с ней. Незнакомка закуталась в свой яркий красный плащ и ушла туда, откуда пришла. Мила наконец выдохнула со спокойствием. Страх отступил, сердцебиение приходило в норму. Мила оперлась на стену глиняного здания и осела. Следовало осознать, что только что произошло. В голове пылали воспоминания недавнего прошлого, крики людей просто оглушали. Мила не могла перестать думать о пережитом. Страшно жить. Еще одна разновидность вируса бешенства. За короткий срок эпидемия вырезала почти целое поселение, в котором жила Мила. Кто остался незараженным, те умерли в огне. Откуда он появился? Было раннее утро, когда Мила почувствовала запах дыма. Она быстро выпрыгнула из своего гнезда и вышла на улицу посмотреть, что произошло, но не успела ничего сообразить, как пришлось бежать самой. Стихия распространялась стремительно быстро, как будто ей кто-то управлял… Мила нашла в себе силы подняться на ноги и идти. Снова в путь. Нигде она не могла оставаться надолго. Инквизиторы, преследующие ее по пятам, маги, сражающиеся с Инквизиторами, охотники за головами, разбойники и просто люди, которые боялись девочку из-за ее странных способностей. Мила уже довольно хорошо себя контролировала, но не каждый раз срабатывала магия. Особенно гипноз. Временами ей удавалось накладывать довольно сильные чары лишь одни взглядом, а иногда совершенно ничего не выходило. Мила неожиданно остановилась. Она не понимала, что за монотонное посвистывание она слышит в воздухе. Девочка покрутилась вокруг себя, пытаясь найти источник, а потом подняла голову вверх. На самом высоком сохранившемся здании стояла та незнакомка в окружении трех человек, в руках их был лук, а свист – пущенные стрелы. Они одновременно заряжали своего оружие и пускали смерть вперед. Даже было непонятно, когда они успевали прицелиться. Они монотонно, спокойно, без лишних трепетаний убивали оставшихся в живых после пожара людишек. Ясно. Значит это отряд зачистки. Наемники или просто небезразличные? - Эй, ты! – крикнула Мила, зная, что красный плащ обернется. – Что ж ты меня не убила? Почему их жизни ты не во что не ставишь, а меня пожалела? Потому что я маг? Отвечай же! Ну, я жду! - Уходи, - крикнула девушка, продолжая свою работу. - Ответь или убей меня. - Нет! – категорически ответила спасительница. - Убей меня. Я такая же, как и они. Я жила с ними, говорила. Почему ты меня ставишь выше их. Они тоже хотят продолжить жить. Тебе никого не жалко! Детей за что? - Уходи, - наконец незнакомка оглянулась на Милу. Мила ужаснулась увиденному. У красного плаща не было лица, лишь маска, отдаленно напоминающая искусно выполненную фарфоровую куклу. Глаза стеклянные, лицо бледное, опустошенное, совершенно без признаков жизни. От постоянного натягивания тетивы пальцы кровоточили, алые капли падали вниз также монотонно, как звучали выстрелы. - Мы не успели, - только и сказала девушка. – Прости. Аркадия не могла объяснить Миле, почему они не успели. Изначально все шло хорошо. Орлиному глазу была прислана ориентировка на вирусолога, который работал на радикально настроенную организацию, по уменьшению численности населения. Дядя лично следил за операцией, но в какой-то момент потерял ирода с прицела… Она не могла объяснить, почему сама узнала об этом только сегодня утром и была отправлена вместе с небольшим отрядом зачистки. Пока Орлиный глаз преследует ученого и предотвращает подобное, она должна командовать здесь. Однако ей удалось спасти хотя бы одного…***
Тосака удивилась, когда пришла в совершенно пустую квартиру после работы. Не было растений, что повсюду расставил Энкиду. В зале не стоял трон, к которому Аркадия уже успела привязаться. Не было ничего, даже ее собственных вещей. Абсолютно голые стены. Аркадия тяжело вздохнула и села прямо по центру зала, не зная, чем себя занять и где искать Гильгамеша. Была, конечно, идея выкрикнуть: «Грааль мой!», но вряд ли с ним это бы сработало. Кастер явился сам. С бокалом вина в классическом костюме он опирался на косяк двери и самодовольно уставился на Аркадию. Девушка с вызовом посмотрела на него. Она ждала любых объяснений происходящему. - Мы нашли льва, - объявил Гильгамеш. - Жаль котика, - ответила Аркадия. – Его поработят, а он казался мне царем зверей. - Каждый заводит себе такого питомца, с которым себя ассоциирует, - ответил ей Гильгамеш. - Я не знала, что ассоциирую себя с Королем Героев, - подколола Героического духа Аркадия. - Щенок, не забывайся, - прокомментировал Гильгамеш. – У тебя еще сейфы здесь были? - О нет, Великий Царь, я больше ничего не прятала, - ответила Аркадия. Он подал ей руку. Она встала на ноги. Магу было безумно интересно, что произойдет дальше. Гильгамеш перенес ее в свои новые владения. Его дом был похож на дворец восточных шейхов. Аркадия не была уверена, что где-либо видела хоть что-то подобное. Фрески, позолота, мрамор, скульптуры, фонтаны, ковры, шкуры животных… Все стремление Гильгамеша заполучить самое ценное и необыкновенное было увековечено в этом здании. Оно утопало в роскоши. - Мы искали подходящий дом… - Но ничего не нашли, что соответствовало бы тебе, - закончила за него Аркадия. – Быстро ты его отстроил. - Царь я али не царь! – самодовольно произнес Гильгамеш. - Не забудь, что ты обещал отреставрировать Часовую Башню. Магистр Эль-Меллой ждет. - Я обещал, значит сделаю, - ответил Гильгамеш, схмурив брови, как иногда делают дети. Последнее заставило Аркадию улыбнуться. Мир как-то слишком быстро пропал из поля зрения. Было очень темно. Гильгамеш завязал мастеру глаза. Аркадия хотела бы испугаться, но уже давно решила, что смерти от рук Гильгамеша вряд ли дождется. Пока он ей не отмстит за все, в особенности за вчерашний урок левитации, она спокойно не умрет. Впрочем, из этого были и плюсы. Пакостить она может постоянно, а вечная жизнь – приятный бонус. Хотя Эль-Меллой утверждает, что через пару сотен лет начинает становиться скучно. Он обхватил девушку за плечи и повел в неизвестном направлении. После нескольких поворотов и пары-тройки столкновений со стенами Гильгамеш остановился. Черная лента соскользнула с лица мастера на пол. Аркадия оказалась в невероятно большой комнате. Ее квартира была много меньше, чем одна единственная комната в дворце. Здесь было все, о чем могла мечтать Аркадия. Все как в одном из ее детских снов, когда она представляла себя восточной принцессой. В голове всплыла музыка из древнего мультика «Алладин». Аркадия несколько раз потерла глаза, чтобы убедиться: все не сон. Хотя Гильгамеш мог вытворить другую пакость, сказав: «Вот так жили мои жены, а шавки вроде тебя спали на коврике в кухне». - Это великолепно, - лишь могла произнести Аркадия. - Ты должна соответствовать мне, - ответил Гильгамеш. - Ох, Гильгамеш, пытаюсь как могу, но драгоценности я могу только использовать, они не липнут ко мне магнитом. Он рассмеялся. Его хохот был сравним с раскатистым громом. Такой же громкий, всеобъемлющий, великий и пугающий одновременно. Быть королем значит быть чем-то иным, чем обычный человек. Аркадия столько раз примечала это, но только знакомство с Гильгамешем показало ей насколько она была права. Он властный, статный, сильный, могущественный… Гильгамеш знал о своем превосходстве над любым человеком в мире, что и сделало его высокомерным, самовлюбленным и эгоистичным. Однако осознание своей силы и заставило принять другую сторону медали – защиту слабых. Гильгамеша никто из историков не мог назвать поработителем, он защищал свой народ и слабые города от посягнувших на их суверенитет лицемеров. Он понимал: никто кроме него не сможет справиться с тяжелым грузом обязанностей. Истинными королями способен быть не каждый - ими рождаются. «Мне было приятно, что ей понравилась комната, которую мы с Энкиду создали. Я никогда ничего не ждал взамен, мне не нужна была ничья благодарность или одобрение. Я привык к своему одиночеству, привык все делать так, как желаю сам, не слушая ничьих советов. Однако сейчас даже не знаю, кто радовался больше: я или она. Благодаря ей ко мне вернулось желание творить, править, создавать. Я смотрел на то безобразие, которым окружили себя людишки, и мне хотелось привести все в порядок. Я понимал, что глупым овцам нужен пастух, нужна твердая рука царя, который смог бы помочь подняться им с колен. Еще в самом начале у меня не было намерений спасать глупцов, я так и хотел оставить их доживать свой век во мраке. Но не теперь… Я хотел бы облагородить свои сады. Создать нечто прекрасное, что перечеркнуло бы все мои прошлые заслуги и возвысило не только над человечеством, но и над богами. Все это было лишь началом. И мне нужна была она, нужна была ее сила… Этот малек даже не подозревал, какой потенциал скрывается в ней. Я видел в ней настоящего творца, который способен стоять рядом со мной и помогать во всех начинаниях. Один я не справлюсь с такой огромной задачей. За всю свою жизнь я сумел создать один лишь золотой город, теперь же мне предстояло превратить весь мир в прекраснейшее из мест. Я больше не хотел быть один…»***
Жить в одном доме со львом оказалось не так интересно, как ожидалось. Ты постоянно боишься быть съеденным, ну, или покусанным. Стоило Аркадии и льву оказаться в одной комнате, как Тосака искала угол подальше от котика, а питомец - возможности проверить нервную систему и реакцию Аркадии. - Интересно, если я тоже начну на него рычать, он проникнется ко мне? – спросила девушка у Золотца, который спокойно гладил лёву. - Я думаю, он сочтет тебя идиоткой, - ответил мужчина, надменно взглянув на собеседницу. - Даже не поспоришь, - тяжело выдохнула Аркадия, осознавая всю тяжесть ситуации. Разговор с Арчером совершенно не клеился. Аркадия чувствовала, что не нравится ему. Король-младший почему-то остерегался ее. Боялся даже взглянуть в глаза, что сильно настораживало девушку. Но что случилось с Золотцем? Что его так изменило? Почему они так по-разному к ней относятся? Золотце гладил льва, а тот как котенок наслаждался ласками. Девушка долго наблюдала за этим и тоже через страх решила попробовать сделать это, но лев щелкнул зубами, чуть не перехватив руку Аркадии, которую она вовремя успела одернуть. - Он чувствует силу. Ты маленький, слабый щенок, а он царь зверей. Прости, но у тебя нет шансов. - Не уже ли я выгляжу настолько жалкой? – поинтересовалась Аркадия. Тосака выпрямилась и властно посмотрела на Гильгамеша. Она постаралась скопировать манеру Кастера. От его взгляда ей всегда становилось не по себе. Как же Аркадия хотела быть похожей на него! Золотце прищурил глаза и оценивающе посмотрел на девушку. Аркадия почувствовала, как теряет всю свою властность и самообладание, на щеках появился предательский румянец. Только этот изверг мог заставить ее смущаться. Гил смотрел на девушку как бы оценивающе, сравнивая со своим внутренним идеалом женщины. Аркадия чувствовала, как он взглядом раздевает ее и видит насквозь. Ни одна мысль не скроется от его пронзительных глаз. Аркадия всегда знала, что хороший правитель тот, кто прекрасно разбирается в людях. Тосака была готова порекомендовать ему устроиться психологом на полставки. Конечно были люди в его жизни, что обманывали его и обводили вокруг пальца, но он позволял им это делать. Все же, Гильгамеш прекрасно разбирается в психологии. От этой мысли девушке стало еще хуже. По непонятным причинам она хотела нравиться ему. Впервые в жизни. - Рядом со мной, да, - ответил Гильгамеш спустя мгновение, которое для Аркадии растянулось на вечность. Тосака тяжело вздохнула. Естественно, ей хотелось услышать более приятные слова, но от правды не откажешься. Стоило увидеть ауру Гила один раз, чтобы понять: до Короля Героев девочке еще далеко. У Гильгамеша не только взгляд, замашки и повадки короля. От него исходит достаточно сильная энергетика, которую трудно игнорировать. За такими сильными людьми и шли в бой, на смерть, за таких сражались. Аркадия и сама готова была взять лук в руки, чтобы отстаивать его интересы. Она бы с удовольствием прикрывала его спину. Но позволит ли ей это сделать первый герой человечества? Тут вошел Энкиду и Кастер. Аркадия тут же спустилась с небес на землю. Она осознала себя полноправной игрушкой короля. Только один человек мог сражаться подле истинного Короля, только он мог прикрывать его спину, только он мог разделить всю радость битвы – Энкиду. Они молча спускались по лестнице, на лицах героев отражалась радость, которую они испытывали, проводя время друг с другом. В их обществе была идиллия. Часть неделимого целого. Старые знакомые, которым есть что обсудить, общие шуточки непонятные окружающим, проницательные взгляды, которые могут сказать больше, чем все слова мира. На миг у Аркадии заныло сердце. Он потерял слишком много… Тосака поймала взгляд Гильгамеша. Он постарался ей улыбнуться, разгоняя ее тоску. Аркадия быстро отвела глаза от Героя. - Что делаем сегодня? – спросил Энкиду. – Я готов продолжить наше веселье. Битва с Горгоной была скучна. Все случилось слишком быстро. Гил даже не размялся как следует… - Выводим в свет нашу кошку, а то надоела умничать, - ответил Гильгамеш. - Меня?! – была удивлена Аркадия. - Ну, не льва же! – улыбнулся Энкиду, взъерошив волосы Кастеру. - Только в таком виде она распугает всех окружающих, - добавил Золотце. Тосака была ошеломлена. На ней было темно-синее платье, которое стоило бешеных денег. Коллекция, конечно, прошлого года, но она никогда не гналась за модой, а носила только то, что прекрасно сидело на ней. Аркадия была уверена в своей сногсшибательности в этом платье. Такого поворота событий девушка не ожидала. И что ему не нравилось? Для того, чтобы выйти из дома ей потребовалось два часа, полтора из которых она потратила, представляя строгим судьям свои наряды. Оказывается, Энкиду тот еще привереда! Аркадия не думала, что ему так трудно угодить. В итоге Кастер где-то достал миленькое черное платье, которое хорошо село по фигуре девушке, а Золотце все скрасил украшениями. Пришлось согласиться с мнением Королей Героев, все же вкус у них был неплохой. Та девчонка, что смотрела на Аркадию в зеркале была очень даже ничего! Тосака не думала, что ее знакомство с клубами начнется на Войне за Святой Грааль. Дедушка был бы в шоке от такого поведения внучки, однако она не могла сопротивляться Вавилонским героям. Впрочем, этим она преследовала еще одну цель - искала Греческого героя. Она никак не могла с ним связаться. Он был нужен ей как фамильяр, но все попытки призвать Героя были безрезультатны. Аркадия помнила свой приказ защищать девочку-мастера, шатающуюся по увеселительным местам. Может он с ней? Весело Аркадии стало после двух бокалов каких-то коктейлей, которые ей купил Гильгамеш. Потом он нашел себе развлечение, предоставив девушку самой себе. Золотце окружил себя дамами, о нем можно было забыть. Энкиду… Он потерялся сразу из поля зрения мага. Несмотря на толпу Аркадия не чувствовала себя незащищенной. Она знакомилась с новыми личностями, шутила. Впервые над ее шуточками смеялись. Как приятно было находится не среди сухих магов. Спустя пять часов она выдохлась и уселась за барной стойкой, где ее нашел Гильгамеш. Он пристроился рядом, заказывая себе новый коктейль. Перед Аркадией же стояла замысловатая фигура из бокалов с водой. Кастер заинтересовался, чем занимается его пьяный мастер. - Отпей, - тыкнула Аркадия Гильгамеша бокалом. - Так, щеночек, тебе больше не наливать, - положил руку на плечо девушке Гильгамеш. – Домой! - Ну, пожалуйста! – взмолилась Аркадия, жалобно посмотрев в его глаза. Гильгамеш тяжело вздохнул, но сделал то, что она просила. В бокале была, как и предполагалось, вода. Кастер уже хотел отругать нахалку, но тут она прижала свои руки к его. Гильгамеш почувствовал, как сквозь паль пальцы, что держали бокал, струится приятное тепло. Король видел еле заметный рубиновый свет, исходящий от ее рук. Жидкость в сосуде стала довольно-таки знакомого цвета. Гильгамеш в начале недоверчиво понюхал, а потом пригубил. - Мартышка, а у тебя есть полезные навыки, - азартно загорелись темные глаза Гильгамеша. - Это самое вкусное вино, что мне удавалось испробовать в своей жизни. Этому фокусу меня научил один бестолковый маг, который не знает ни одного заклинания. - Теперь я понимаю, когда ты успела так набраться. - Ну, Ваше Величество, обижаете! Неужели Вы думаете, что я позволю Королю пробовать какие-то помои. Пришлось поэкспериментировать, - отозвалась Аркадия. Последнее слово ей далось очень тяжело. Потом она икнула и бухнулась прямо на Гильгамеша. Кастер сумел ее поймать. Он закатил глаза. Как говориться, где это видано, чтобы Король занимался разноской пьяных личностей по домам. Гильгамеш перекинул девушку через плечо и пошел на выход. - И что он с ней так возится? – недоумевал Золотце, обращаясь к материализовавшемуся Энкиду, который тоже наблюдал за происходящей сценой. – Я бы понял, если бы она чего-то стоила. Дешевка, пустышка! У нее нет ни одного своего желания. Все ее стремления – сплошная фальшь, навязанная ее окружением. - Ты, как обычно, очень груб, - ответил Энкиду. – Ты видишь, но не наблюдаешь, мой друг. Вот он понял это сразу. У нее все та же мечта, что и ты лелеешь в своем сердце. Ты даже себе не признаешься в этом, поэтому и ее рассмотреть не можешь. - И тебе она нравится? - Конечно, - улыбнулся Энкиду. – Я был бы не я, если бы не стал ее другом. Такова уж моя суть. - И все же я вас не понимаю. Мы с ним один и тот же человек, но при этом он ближе по духу к тебе, чем ко мне. - Гильгамеш, как ты думаешь кто пред тобой? Ты сын богини и человека, ставшего богом. Скажи мне, когда твоего отца возвели на высший престол? Вот именно, после смерти. Неужели ты думаешь, что разговариваешь с самим собой? Нет, перед тобой уже не человек, перед тобой уже почти бог. Она призвала его буквально за мгновение до смерти. В этом вся и разница. Ты еще не примирился со своей судьбой, а он принял все как должное. Арчер внимательно посмотрел на своего зеленоволосого друга, который всегда видел вещи куда глубже, чем он сам. Оружие богов, посланное усмирить его гордыню… Гил не мог не верить его словам, но он не хотел мириться с тем, что каждый человек в его окружении морально перерос его. Каждый из них принял свою судьбу, а он хотел идти наперекор уготованным событиям. Он хотел бросить вызов системе, изменить все, перекроить на свой лад. Молодость ли это, глупость ли, но сейчас Гильгамеш верил, что для него нет ничего невозможного. И даже самый злейший враг – смерть, падет ниц перед ним. Энкиду понимал мысли своего друга, поэтому молча положил свою руку ему на плечо. Он хотел уверить царя Урука, что поддержит любое его решение и пойдет на что угодно, лишь бы он был счастлив. В этом дитя природы нашло свое истинное предназначение. Утром Аркадия встала только после ведра воды, которым ее окатил Энкиду. Как оказалось, проще было участвовать в битвах, чем тусить по ночам. Оба Гильгамеша были как огурчики и даже устроили армрестлинг. Они этим уже занимались полчаса, и никто не мог взять верх. Удивительно было наблюдать, как один пытался отвлечь другого, пытаясь выиграть хитростью. Лорд Эль-Меллой сразу распознал у своей ученицы симптомы похмелья. Он тут же сварганил какое-то зелье, уложил на диван и разрешил не вставать, пока не станет легче. Аркадия еще никогда не видела такой заботы от магистра. Видимо, похмелье – вещь значительная, и все испытывают к ней участие. Даже профессор Эскандорс посочувствовал девушке и решил пару вопросов Вейвера за Аркадию. В общем, если не думать о головной боли и постоянной тошноты, то это был лучший рабочий день – не пришлось ударить и пальцем о палец. Но под вечер, за час до ухода, ее нашел Айнцберн. Он принес повестку в суд. Разговор был серьезным и конфиденциальным, поэтому пришлось просить магистра Эль-Меллоя выйти. Профессор нисколько не обиделся. Он захватил с собой пачку сигарет и пошел явно стращать своих подопытных (причем не всегда было ясно кого: то ли старых профессоров, то ли студентов). - Завтра состоится слушание, - серьезно говорил Айнцберн. – Тебе разрешат выступить в свою защиту. Постарайся быть как можно убедительнее и говори уверенно, но без всяких двусмысленных фразочек. - Да, я помню. Представлять все так, как должно было быть, упоминать побольше фактов и иногда перескакивать с темы на тему, чтобы речь не казалась заученной, - кивнула Аркадия. - Тебя и правда нет на камерах. Я удивлен, - попытался улыбнуться Микаэль. Они по-прежнему избегали взгляда друг друга. Смотрели на что угодно, только не в глаза соседа. Айнцберн чаще увлекался осмотром своих пальцев, а Аркадия смотрела на картину за его спиной. Александр Македонский. Интересный мужчина. Король. Завоеватель. Жаль, что все держалось только на нем, и после смерти Искандера империя развалилась. - Айнцберн, я никогда не лгу, - напомнила ему девушка. – Умалчиваю, да, но не вру. - Тосака, ничего не говори мне. Я тебя знаю лучше, чем ты себя. Правда я до сих пор не понимаю, почему ты так и не стала мастером. - Ой все, давай сменим тему! Кстати, тебе очень повезло со Слугой. Киритцугу почти удалось с ней завладеть Граалем. - Я не знаком с Артурией, - ответил Айнцберн. Они замолчали, продолжая смотреть в пустоту. Он думал о ней, как обычно, а она придумывала план по уничтожению Первого Хассана и неизвестных мастеров Лансера и Райдера. Все повторялось как в старь. Айнцберн всегда думал о ней. Почему Аркадия не замечала его увлеченности, он так и не понимал. Первая мысль за день Микаэля была о ней, последняя – она же. Чертова любовь! Из-за этого проклятого чувства он не сможет выиграть в Войне. А впрочем, зачем ему Грааль? Ради желания семьи? Нет, им он не хотел делать услугу. Слишком много людей погубили Айнцберны своим неправильным призывом берсеркера в третьей войне за Грааль. После этого все пошло наперекосяк. Правил не существовало вовсе.***
Аркадия ходила взад-вперед, придумывая на завтрашний день речь, которая сможет окончательно утвердить ее в статусе «невиновна». Ей ничего не нравилось, что приходило голову. Нужно быть краткой. - Что ты мечешься как тигр в клетке? – появился Золотце. Он устроился среди пуфов и подушек с бокалом вина в руках. - Так легче думать, - ответила Аркадия и поспешно добавила, - Ваше Величество. Хотя сейчас мне нужно отвлечься. Поговори со мной, Король Героев. - И о чем мне с тобой говорить, щенок? Я бы мог открыть тебе глаза на мир, на саму себя, на истину твоих желаний, но боюсь, ты уже знаешь: чего хочешь, к чему нужно стремиться, а чего бояться. - Расскажи мне об Уруке. Сегодня я видела его во сне… Аркадия села рядом с ним. Она заставила всплыть воспоминания о городе. Сейчас девушка представляла, как они прохаживаются по улочкам. Закатное солнце бросает свои последние лучи на глиняные домики, делая Урук поистине золотым городом. Вдалеке был виден роскошный замок королей… - Урук? Город, где я правил. Я… - задумался Золотце. Король Героев отправился мыслями в земли, что считал родным домом. Как же он скучал по своему царству! – В Уруке всегда было много солнца. На восходе я выходил на балкон и ловил лицом его теплые золотые лучи. Оно питало меня, придавало сил. Дожди – благословение небес. Они были настолько редко, что я ждал их с нетерпением. Мы с Иштар всегда гуляли в ту знаменательную погоду, ловя благословенные капли живительной влаги. Дождь шел, и мое сердце успокаивалось: я понимал, что урожай будет, горожане не будут голодать… Я люблю этот город. Он мой, истинно мой. Где бы я не гулял, находил умиротворение души. Каждый мой шаг был благословлен. Только в Уруке моя душа была спокойна и могла искать наслаждения. Я не смог бы править нигде, кроме Урука. Он неотъемлемая часть меня, а я его. Как же сложно спорить с советом! Эти никчемные людишки всегда в штыки принимали что-то новое. Они боялись работы, им по душе был размеренный образ жизни, старые не меняющиеся традиции. Нельзя останавливаться на достигнутом! Смерть только и ждет, когда ты замрешь, чтобы забрать с собой. Я старался разнообразить свою жизнь. Строил крепость, храмы, реставрировал древние здания, тренировал войска, чистил каналы, выращивал урожай – был первым среди первых. Часто мы с Энкиду выходили по утру на охоту. У тебя даже фантазии не хватит, чтобы представить тварей, с которыми мы вступали в бой! Они боялись их, и всегда приползали ко мне на коленях просить защиты! (Он ухмыльнулся, как будто оказался в те дни на своем роскошном троне и со скучающей миной выслушивал просьбы своих подданных). Мне всегда нравилось выступать против зверей с голыми руками. Поработить саму их животную сущность. Единственные моменты, когда я был собой. Когда я мог почувствовать истинную свою силу. Ни один человек не мог быть равен мне. Наверное, поэтому я был крайне удивлен, когда мне возразил Энкиду и заставил выложиться на полную. В тот день я впервые получил истинное удовольствие от битвы! Энкиду не был мне другом. Я считаю его своим братом. Он был послан мне небесами, чтобы укротить мой нрав, но он полюбил меня как друга… Боги думали, что смогут сломить меня, забрав его, но я не просто человек. О нет, во мне течет кровь бога. Я никому так просто не сдамся. Я возьму от жизни все, что имеет ценность в моих глазах! Они не заставят меня трепетать перед собой! Аркадия заметила, что Гильгамеш сильно увлекся рассказом и совсем ушел в себя. Его глаза горели неистовой ненавистью. Золотое свечение ауры стало видно невооруженным взглядом. Тосака ощутила его истинную силу. Она понимала, что сейчас должна успокоить его, угомонить разбушевавшуюся ярость. Это было не так просто, как казалось. - Энкиду - самый мудрый человек из всех, кого я знаю. Гильгамеш встряхнул головой, возвращаясь в реальность. Он и сам понимал, что разошелся. Гил никогда не выражал своих мыслей вслух. Аркадия была первой, кто это услышал. Почему именно ей хотелось открыться? - Энкиду… Я никогда не думал, что найду человека, который будет хотя бы близок к моей чудовищной силе. Лет с девяти никто не вызывал меня на бой, потому что боялись меня. Помню, когда я был в изгнании, в Кише, царь Акка запрещал мне кидать дротики обеими руками, потому что люди видели во мне бога и боялись… Но ведь я и есть бог! - На две третьих, - поправила его Аркадия и легко улыбнулась. – Расскажи, а как вы познакомились? Я читала, но не уверена, что это правда… - В один из дней ко мне заявился пастух. Он сказал, что невиданное чудовище убивает его овец и слезно просил разрешить проблему. Я приказал одной из храмовых жриц приручить зверя… Кто же знал, что в тот день, отсылая ее в лес, я обрету друга. Энкиду был пленен красотой жрицы и попытался воссоздать ее облик. От человека у него мудрость и лицо храмовой жрицы. Сколько битв было между нами, сколько мы разделили с ним горя и радости… - Гильгамеш, - посмотрела Аркадия в задумчивые глаза короля. – Не сожалей о прошедшем. - Ты говоришь мне тоже, что и он, - усмехнулся Золотце. – Ты ведь еще щенок, откуда у тебя мудрость богов? - Провиденье, - ответила Аркадия как бы в шутку. Гильгамеш остался сидеть на своем месте, а маг встала и продолжила мерить шагами комнату. Однако мысли ее все еще были в прошлом, в Уруке. И все же Золотце и Кастер не были похожи. Два разных человека били перед ней. Арчер был как будто зол на весь мир, самодовольный, полный ярости и злобы. Он никого не мог сделать счастливым, даже себя. Черты его лица – дерзкие, угловатые из-за вечной ухмылки, глаза постоянно чуть прищурены как у змеи. Его требования – выше человеческих возможностей. Он ни о ком не заботится, кроме себя. Кастер же… Он был похож на упитанного породистого кота. Все его движения такие же плавные и грациозные. Он никуда не торопится. Он примирился с собой и со своей судьбой. В нем больше нет борьбы и страха не успеть. Усмешка появляется много реже, глаза всегда широко раскрыты. Он добр к окружающим, рад прийти на помощь, хоть и скрывает это.