***
Айнцберн вошел в свой темный кабинет и щелчком пальцев зажег свечи на рабочем столе. В комнате создался мистический сумрак. В такой атмосфере Микаэль любил работать больше всего. Стол был девственно чист: ничего кроме свечей. Некоторое время Микаэль так и отсидел, смотря в неопределенную точку пространства. Он не знал, за что браться. Его все же одолевали множество вопросов, на которые ему безумно хотелось получить ответы. Айнцберн никак не мог увидеть всю картину целиком. Сколько бы Микаэль не прогонял ночные события, он не мог выхватить что-то достаточно элементарное, но все же незримое. Эта вещь постоянно ускользала из рук, как вода утекает из пальцев. Два Арчера. Два Лансера… Как и откуда появились лишние Герои? Кто настолько могущественен, что смог осуществить призыв без поддержки Грааля? Кого на самом деле стоит бояться? Или же все дело в том, что один могущественный маг призвал столь же могущественного Слугу. Айнцберн до сих пор не мог поверить, что Героические души древней Вавилонии помогали Тосаке. И если у нее было четыре Слуги, почему она в первый же день своего появления не уничтожила всех своих соперников? Что, в конце концов, она хочет получить от Грааля? Микаэль достал карты с изображением Слуг. Он некоторое время рассматривал их, проговаривая преимущества и недостатки известных ему Героических душ, что отозвались на зов Чаши. В руке оказался Ассасин. Тот еще загадочный тип. Микаэлю было интересно, знала ли Тосака, знал ли сам Роял, что сумрачных воинов тоже было двое. Первый Хасан чертовски хорошо отыграл свою роль. Он подошел ближе всех, чтобы истребить вышедшего на свет демона, однако Тосака и на него нашла управу. Айнцберн изначально понимал, что никому в целом мире не призвать Короля Ассасинов для столь ничтожной войны за Грааль, он явился сюда сам, по собственной воле, имея свою цель. Микаэль верил, придет время, и он еще раз столкнется с этим фанатиком, однако сейчас о нем можно забыть. Бродяга сейчас далеко от этого города, набирается сил, чтобы в конечном итоге спасти человечество от демонов, которых оно само же и порождает. Айнцберн протянул руку вперед, сжигая карту над свечой. Действительно, на горящий огонь можно смотреть вечность. Языки пламени переливались всеми цветами радуги, поглощая все на своем пути. Огонь – удивительная стихия! В своей силе он не уступает никому, он не щадит никого и ничто на своем пути. Однако в этой ярости он уничтожает и себя. Роял сильно беспокоил мастера Сейбер. Аркадия, в своем духе, но решила все связанные с этим противным человеком проблемы. Конечно, Микаэль был против подобных варварских методов, но в данном случае она была как никогда права. Оставшись в живых, Роял бы придумал, как вставить им палки в колеса. Следующим на очереди был Арчер. Кастер со стопроцентной уверенностью заявил, что их больше нет. Слуги хоть и обладали небольшим количеством собственной маны, но долго не могли бы продержаться на собственных «батарейках», а пограничное состояние Аркадии не давало им ни энергии, ни возможности уйти. - Ты печален сегодня как никогда, - материализовалась Сейбер. Взгляд Микаэля невольно упал на раненную руку Слуги. Мечница старалась ей не двигать. Айнцберн сопротивлялся, но ему необходимо было смириться с тем фактом, что лично он ничего не мог поделать. У Сейбер оставалось не так много времени, однако Микаэль не хотел верить, что эта добродушная девушка скоро покинет его. - Все хорошо, - соврал Микаэль, превращая пепел в маленькие легкие фонарики, разлетевшиеся по всему кабинету. - Не ври мне, - произнесла Сейбер и села на стул, что стоял напротив мастера. – Выкладывай. Айнцберн с грустью посмотрел на рыцаря. Он не хотел грузить ее своими проблемами, но больше ему поговорить было не с кем. - Я удивлен… Точнее нет, я дебил, раз был уверен в обратном. Она мастер Кастера! У нее шесть командных заклинаний! Понимаешь? А я даже не знаю, зачем ей нужен Грааль? Если цель Аркадии все та же, то быть ее союзником – это честь для меня. Однако, я не до конца ей верю. Она всегда любила выкинуть какой-нибудь фортель в последний момент! - Ты же утверждал, что знаешь ее как свои пять пальцев! – улыбнулась Сейбер. - Знать ее и знать, что у нее на уме – две разные вещи, Сейбер! Она умна, хитра и коварна. Но ладно, пока мне нечего бояться Аркадию. У нас новая проблема и имя ей… - Сандр, - перебила мастера девушка. - Не угадала, - ответил Микаэль и поставил перед девушкой красивую подарочную коробку. Сейбер осторожно взяла ее в руки и заглянула внутрь. Среди мишуры лежала отрубленная голова мужчины. Девушка, конечно, и не такое видела на поле боя во времена своей жизни, но сейчас рвота подбиралась к горлу. Она верила, что такое варварство осталось далеко в прошлом. - Мастер Райдера. Последний, с кем он вел беседу… - Не хочу слышать! – заткнула уши Сейбер. – Я не верю в эту историю. Пока ты не найдешь мастера Эвенджера и не докажешь, что он носит священный сан, я тебе не верю! - Хорошо, - согласился Микаэль.***
В начале не было ничего, лишь абсолютная тьма. Затем появился яркий голубой свет, который манил к себе. Ничего не оставалось, как идти к нему. Потом появилась боль которая послужила толчком для пробуждения сознания. В мгновение ока тысячи разных мыслей заполонили голову. Они путались, переплетались, перебивали друг друга. Это могло означать лишь одно - это еще не конец! Аркадия с трудом открыла глаза. Веки были невероятно тяжелыми. Чтобы их разлепить пришлось приложить немалое количество усилий. Тосака чуть привстала на локтях. Голова кружилась, в животе мутило – состояние отвратительное, хуже, чем после похмелья. Аркадию схватил приступ удушающего кашля. Стоящий ком посреди горла не давал ей полноценно дышать. Слезы так и брызнули с глаз. Затем все внезапно прекратилось. Аркадия посмотрела на свою правую руку, она была не просто в крови, по сути дела из Тосаки только что вышел сгусток чего-то неприятного. Девушка с омерзением посмотрела на нечто и отвернулась. Интуитивно она догадывалась, что это ничто иное, как ее прежнее сердце. Теперь ритм жизни отстукивал новый моторчик. Стоило поднять голову, как Аркадия столкнулась с заинтересованным взглядом Короля Героев. Он сидел на корточках прямо перед ней и не отрываясь смотрел на нее, как младенец на новую яркую игрушку. Тосака получила болезненный щелбан, что отправил ее обратно на пол. Аркадия для приличия вскрикнула, а потом развалилась без сил. - Живая, - усмехнулся Гильгамеш, отойдя в сторону. Он оперся о стол, но все также буравил девушку взглядом. - Какой же ты яркий! – произнесла Аркадия, прикрывая рукой глаза. – Не врут, аура у тебя точно золотая. - Ты видишь ауры? – поинтересовался Кастер. - Когда не подавляю, - ответила Тосака. – С таким даром очень трудно жить. Я не полагаюсь на душу. Чувства можно подделать. Я верю только разуму. - Не говори мне таких скучных вещей, Кошка, - проговорил Гильгамеш. Аркадия замолкла. От его слов ей стало не по себе. Она их всегда боялась. Как только Гильгамешу становится скучно – жди беды. Тосака пыталась напрячь мозги, придумать что-нибудь, что могло бы повеселить Гильгамеша, однако сил не было даже шутить или побесить его. Неожиданно рука невольно потянулась к солнечному сплетению. Ткань огрубела из-за пролитой крови. Тосака резко осознала, что все же произошло, села на пол и поняла, что должна сделать в первую очередь: - Надо убить предателя! - Неужели ты думаешь, что Я позволю этому отродью топтать землю? Не недооценивая меня, Кошка! Аркадия не знала, что на это сказать. Кастер многое делал для нее, чего не должен был. Такое поведение Гильгамеша льстило ей, однако маг до сих пор еще не знала цену, которую ей придется заплатить за доброту. Царь никогда ничего не дает, не получив при этом и капли удовольствия для себя. Однако ради Грааля Аркадия давно уже готова была продать себя в рабство ему. Быть игрушкой в руках царя хотя бы не так стыдно. Тут магу стало интересно, где она. Небольшой осмотр места подсказывал ей, что она находится в алхимической лаборатории. Везде склянки, непонятные жидкости, сплавы… Одного взгляда на орнамент, что окружал ее, хватило, чтобы понять – она лежит в центре алхимического круга. Аркадия нахмурила брови. Подобное она видела второй раз в жизни и первый был… - Я что, в особняке Айнцбернов? Я надеюсь, он не взял нас в заложники! - Ты посмотри на меня внимательно. Разве похоже, чтобы я мог проиграть этой бесхребетной шавке? – удивленно повел бровью Гильгамеш. – Он просто так за тебя переживал, что я решил понаблюдать за ним. - Переживал? – была шокирована Аркадия. – Странный он. Я же его главный враг… Ладно, он спас мне жизнь, нужно придумать, как отплатить ему взамен. И кажется, я знаю, как. Аркадия рывком встала на ноги. Первым делом она отмыла руки и лицо. Конечно, ей хотелось бы замочить себя в ванной и затем переодеться в чистое белье, но для начала и так сошло. Девушка на трясущихся ногах, с постоянно сбивающимся с ритма сердцем отправилась к двери. Аркадия уже не в первый раз начинала жизнь заново. Однако, для чего? Разве есть высшая цель, для которой не жалко и человека раз за разом воскрешать? Уже почти добравшись до цели, Аркадия почувствовала прикосновение к своей руке. Оно было обжигающе горячим, но приятным. Адреналин запустил сердце в правильном режиме – 200 ударов в минуту. Тосака боялась тех чувств, что появлялись каждый раз, когда она переходила дозволенную черту. Трудно было не питать страсть к одному из самых влиятельных людей в истории человечества. Ей так и хотелось каждый раз вновь раствориться в его жарких объятьях, ощутить его горячие поцелуи. Тосака попыталась взять себя в руки, попыталась перестать думать о Гильгамеше, как о человеке, как прекрасном любовнике… Однако сейчас она была слишком слаба и более подвержена животным инстинктам. Не раздумывая о последствиях и будущих стенаниях совести Аркадия бросилась в объятья этого грозного, всесильного, великого человека. Гильгамеш подхватил девушку на руки и Аркадия тут же перехватила Кастера ногами, повиснув на нем как обезьяна на дереве. Девушка пыталась зарыться на плече Гильгамеша. Он был такой теплый, живой, настоящий… Человеку, висевшему на волоске от смерти, большего, чем ощущение жизни и не нужно. Все остальные цели, задачи, стремления отходят на второй план, кажутся такими несущественными! Аркадия поцеловала Гильгамеша, поцеловала того, кто являлся эквивалентом жизни в данную секунду. В этот момент сам Король Героев поверил, что он настоящий. Он перестал думать о жизни и смерти. Все окрасилось в невероятно яркие краски. Создавалось ощущение, что он наконец достиг той вершины, к которой вечно стремился… Однако это мимолетное чувство как появилось, также и пропало. Тосака взяла себя в руки и спрыгнула на пол. Гильгамеш тоже отошел в сторону. Они оба пытались сделать вид, будто только что ничего не произошло. От сложившейся ситуации Царя вскоре расперло на смех, Аркадия практически тут же поддержала Кастера. - И все же, ты то еще дитя, - заявил Гильгамеш. - Да, глупо получилось, - отмахнулась Аркадия. – Мне простительно, но ты куда смотрел, отяжеленный опытом Король Героев! - Мне показалось это забавным, - ответил он, непривычно открыто улыбнувшись. - Все же, я рад, что ты оказалась живой. Знаешь, тяжело терять тех, к кому привязался. Все же, даже к домашним питомцам припекаешь сердцем. - Понимаю, - ответила Аркадия, но вместо улыбки на ее лице появилась скорбь. Тосаке казалось, что смерть преследует ее по пятам. Печально, когда даже первое воспоминание связано со смертью. Аркадия никогда не говорила, что помнит прадеда. Все пытались скрыть от нее правду ухода Эмии Широ. Взрослые – заложники предрассудков. Они боялись нарушить хрупкую нервную систему ребенка. Однако, Аркадия бы хотела это обсудить, чтобы выплеснуть все свое горе. Ей было пять лет. Она осталась дома одна. Мама очень сильно заболела (ага, конечно, у нее были схватки) и отец в срочном порядке повез супругу в больницу. Через пару часов должна была прийти соседка и посидеть с Аркадией до возвращения деда из командировки. Раздался стук в дверь. Девочка хотела быть послушной, но стук не прекращался. Аркадия отворила дверь. На пороге был прадед. Он опирался плечом о стену, одной рукой монотонно стучал в дверь, а второй держался за правый бок. Эмия увидел правнучку и смутился: - Папа дома? Аркадия покачала головой. Прадед вошел в дом, закрыл дверь на все замки и тут же осел на пол. - Никому не отворяй, ладно? Если это будет дед, у него есть ключи. Ладно? - Хорошо, - проговорила Аркадия. - Вот и умничка, - постарался сквозь боль улыбнуться Широ. Аркадия смотрела на прадеда и ничего не понимала. А что может понять маленькая девочка, которая еще не осознавала разницу между жизнью и смертью? Ребенок только и мог видеть, как вначале прекращает ходить туда-сюда грудь, а потом меркнет свет в глазах. В тот день Аркадия поняла, что между жизнью и смертью невероятно тонкая грань. Вторым из семьи Тосака-Эмия принял смерть кузен Аркадии. Он был очень веселым, милым, добрым, отзывчивым. Аркадия хорошо помнила его, потому что парень все время был рядом, когда она делала первые шаги, учась орудовать мечом и луком. Он был очень забавный! Молодого человека направили в горячую точку на Севере Италии. Шальная пуля прилетела прямо в голову. Ему только стукнуло девятнадцать. Аркадии было семь. Потом этот мир покинули дедушки… Ни к кому не стоит привязываться, если не хочешь страдать. Однако человек устроен иначе. Аркадия помотала головой, освобождаясь от грустных воспоминаний и отправилась на поиски гостеприимного хозяина. Замок был просто огромен. Аркадия всегда плохо в нем ориентировалась, хотя провела здесь достаточно много времени. До войны за Грааль Тосака была желанным гостем в этом доме. Аркадия не общалась с Микаэлем. В детстве как-то заведено, что девочки считают мальчиков идиотами, а мальчики девочек – полными дурами! Наверное, противостояние Микаэля и Аркадии началось с тех времен. Они старались не пересекаться, но если сталкивались, то наговаривали друг другу всяких гадостей. Аркадия тесно общалась с Сакурой... Даже гомункул была на голову выше Аркадии. Тосака всегда немного по этому поводу завидовала подруге. Это же невыносимо на всех смотреть снизу-вверх! Тосака всегда считала, что имя Сакура подруге невероятно подходит. Она была как тот самый цветок вишни, такой же нежной, невероятно красивой... Она как никто другой была символом быстротечности жизни. И все же Аркадия смогла найти кабинет Микаэля без подсказок со стороны. Девушка постучалась и, не дожидаясь ответа, вошла. Айнцберн строил башню из карт. Да уж, хорошее занятие для парня, которому уже исполнился тридцатник. Микаэль поднял голову и застыл с картами в руках. Башня рухнула. - Господи… - произнес Микаэль и сделал шаг вперед, но препятствие в виде стола не дало ему приблизиться к девушке. Аркадия попыталась не засмеяться. У Айнцберна был жалкий вид. Тосака впервые видела его таким несконцентрированным и растрепанным. - С возвращением, Тосака! – произнес Микаэль даже с какой-то идиотской улыбкой. Аркадия прошла вперед. Алхимик не спускал с нее восхищенного взгляда. Тосака наслаждалась этим моментом, которого так долго ждала. Она готовилась праздновать свою победу над самым привередливым человеком. - А где домино, что я тебе подарила? – спросила Аркадия, чувствуя свою власть над молодым человеком. Наконец и он попался в ее сети! Эта победа была самой сладкой из всех одержанных ранее. - Черное, белое… Слишком просто. На самом деле все сложнее, - отмахнулся Микаэль, рухнув на стул позади себя. От него не мог скрыться самодовольный взгляд Аркадии. Айнцберн почувствовал, как возросла власть Тосаки над ним. Однако этой королеве он с радостью готов был подчиняться. - Все в порядке? Ты какой-то не такой… - Я?! – удивился Микаэль. – Я… со мной все хорошо. Я бы даже сказал, прекрасно! У тебя есть план? - Естественно, - усмехнулась Аркадия. – Ты ведь не удивишься, если я скажу, что и моя смерть, и предательство Арчера входили в мой генеральный план? - Нет, не удивлюсь, - помотал головой Айнцберн. – Я так полагаю, поэтому ты и не доверяла ему ничего полезного? - Наверное, интуитивно, - пожала плечами Аркадия. – Хотя он мне не особо и мешал. Мне казалось, мы могли с ним подружиться. Микаэль тяжко вздохнул, закрыл лицо руками, а когда вернулся обратно, то вновь одарил Тосаку скептическим взглядом. Он вновь смотрел на девушку этим недоверчивым взглядом, выискивая подвох в каждом движении, мысли, слове... Аркадии это не понравилось. Неужели он не понимал: она не сможет его обмануть. И даже не ради сестры. Микаэль никогда не давал повода усомниться в себе. Он хороший человек. Добрых людей нельзя обижать, на них держится остатки благоразумия невыносимого жестокого беспощадного мира. - Могу я тебя кое о чем попросить? – спросил Айнцберн. - Конечно, - кивнула Аркадия, которая только и искала повод, как оплатить добром за добро Микаэля. - У Сейбер серьезная рана, которую оставил проклятый клинок Хасана, - пояснил задачу алхимик и восстановил потухающую свечу из растопившегося воска. - Своим умением ты мог бы сделать куда больше, чем я, - произнесла Аркадия, осматривая созданную Айнцберном свечу. - Мы по-разному смотрим на мир, - ответил алхимик. – Мне не нужна твоя жизнь и твои стремления. Мне вообще ничего не нужно. Только вот, ни ты, ни отец никогда не поймете этого. Вы создатели, а я созидатель. Тихая, мирная жизнь в глуши с ее однообразными деньками – вот мой предел счастья. Мне не нужен Грааль, мне не нужно никому ничего доказывать… - Да, - только и смогла тихо ответить Аркадия. Она знала это уже давно. Микаэль был прав, Тосака не понимала его. Она человек действия, перемен, постоянных изменений. Аркадия не сможет сидеть на одном месте долгое время, в отличии от него. Айнцберн хорош в медленной и кропотливой работе. Никуда не спешит, совершенно иначе смотрит на жизнь. Для него все потуги и телодвижения лишены смысла. Мы слишком малы, чтобы изменить мир. Люди куда мельче песчинок в истории мироздания. - Приведешь Сейбер. Я помогу ей, - решила сменить тему Тосака. Айнцберн кивнул и вышел из своего кабинета, он не хотел быть свидетелем предстоящей пытки. Материализовалась прелестная блондинка. Рыцарь с недоверчивостью смотрела на Аркадию. Все же перед ней был враждебный мастер. Интуиция подсказывала Сейбер убить мага. Из-за Аркадии Микаэль делал ошибки. У него были связаны руки. Любовь для него была чрезвычайно опасна. От Тосаки, естественно, не мог скрыться враждебно настроенный взгляд Сейбер. Она понимала рыцаря. Будь она на ее месте, то тоже бы себе не доверяла. Однако сейчас пришло время платить по счетам. - Он спас мне жизнь. И не один раз. Исцелить твою руку – это меньшее, что я могу сделать, - произнесла Аркадия. - Ты можешь выйти из войны. Этим ты окажешь ему большую услугу, - ответила мечница. - Не могу. Я участвую в ней только ради него. Разве ты не видишь этого?! Я должна защитить его. Я должна спасти его жизнь заплатив своей никчемной душой! - Я не могу поверить, что такая эгоистичная натура как ты, может пожертвовать собой! – крикнула Сейбер. Слова мечницы эхом отдавались в голове Аркадии. Мысли перенесли ее в прошлое. Они закончили первый год обучения в Часовой Башне. Сандр уехал домой, а Айнцберн напросился на раскопки вместе с Археологом. Аркадия была недовольна, что кто-то врывается в ее самый укромный уголок жизни. Однако Сакура умела убеждать. Так Тосака впервые начала работать с Айнцберном-младшим. В начале Микаэль сильно раздражал своей дотошностью и перфекционизмом, но потом девушка смирилась. Раскопки проводили в Англии. Один знакомый историк деда нашел небольшую зацепку, а Археолог решил помочь другу найти истину. Для этого потребовалось около месяца. В конце концов они нашли, то что искали… Аркадия завязала Микаэлю глаза своим шарфом и вела вперед. Парень сильно боялся за свою жизнь, поэтому шел медленно, не доверял ни единому шагу и подсказкам Аркадии. Девочку тогда это только веселило. И вот они дошли до места. Аркадия стянула шарф с Микаэля. Парень застыл, пораженный увиденным. Перед ним был тот самый знаменитый каменный круглый стол рыцарей короля Артура. Он подошел к нему вплотную и дотронулся до столешницы. Он не верил своим глазам. Микаэль прошелся по кругу разглядывая каменный узоры. - Как же он прекрасен! – вдохновенно говорил Микаэль. - Я не понимаю твою одержимость королем Артуром, но рада, что тебе нравится эта находка, - улыбалась Аркадия, кутаясь в шарф. - Король Артур был величайшим из королей! – возразил Айнцберн. – В центре его правления была справедливость, честь и равенство. Он правил мудро! - Она, - поправила Аркадия, – Артурия Пендрагон – всего лишь маленькая девочка, которая пыталась воплотить в реальность свои идеалы. - И что? Разве это плохо? - Нет, - покачала головой Аркадия. – Идея хорошая, но люди жестоки, они в априори не могут следовать чести и равенству. Всегда есть какой-нибудь сорняк, который хочет выделиться, - ответила Аркадия. – Айнцберн, я бы не считала ее путь ложным, если бы она не сожалела о содеянном. Ее желанием было стереть свое имя из истории… Я же говорю, маленькая хрупкая девочка, которая на своих плечах в одиночку несла непосильную ношу сожаления… - Тосака, заткнись, не порть всю красоту момента, - отмахнулся от девушки Айнцберн. – И какие короли тебе по душе? - Не знаю, - пожала плечами Аркадия. – Может быть мне бы понравился владыка, который защищал своих подданных, но и в то же время помнил о себе. Любой труд должен быть оплачен. Царь бережет свой народ, ведет его к процветанию, заботится обо всех, но и не забывает осчастливить себя. Только у счастливого и заботливого правителя может быть счастлив народ. - Глупости, - отмахнулся Микаэль. Аркадия ничего не успела ответить, как услышала топот. Лошади. Единственные, кто мог в это непростое время владеть лошадьми – армия. Аркадия видела несколько предупредительных писем на столе деда, но он как истинный археолог, гонящийся за сокровищами истории, их проигнорировал. Появление всадников было не к добру. Аркадия закрыла собой Айнцберна. Во время. Выстрел. Невыносимая боль пронзила все тело. Какое же красивое небо. Глаза Айнцберна не хуже. Он был ошеломлен. - Ты не права, Сейбер, я не такая, как ты думаешь, - ответила Аркадия. Мечница застыла с открытым от удивления ртом. По щекам катились слезы. Сейбер была охвачена воспоминаниями своего мастера. Теперь рыцарь окончательно перестала понимать, что за человек перед ней. Как же она во всем заблуждалась! И черное никогда не было черным, а белое - белым. Только сейчас до короля Британии дошла эта истина! Вот что ей пытался донести Гильгамеш еще пару часов назад. Аркадия взяла раненную руку Сейбер. Мечница не сопротивлялась. Она еще была ошарашена увиденным. Сейбер видела собеседницу его глазами и поняла, почему он влюбился в Аркадию. Да, только ее он и мог полюбить. - Будет больно, - предупредила Аркадия. – Чудовищно больно. - Я Король. И женщина. Я вытерплю все! – гордо отозвалась Сэйбер. Аркадия усмехнулась. Сейбер не первая и не последняя, кто так говорит. Все герои уверены, что любая боль им не почем. Они верят в свою исключительность. Они считают, что вытерпели достаточно и больнее не будет. Все заблуждаются. Маг направила свою энергию в раненную руку Сейбер. Для исцеления требовалось изначально выжечь проклятье. Такое сильное заклятье мог разрушить только наследник мага, сражавшегося с самими демонами. Аркадия была таковой. Только она могла помочь Сейбер против Азраила. Микаэлю очень повезло с союзником. Рыцарь пыталась терпеть. Все ее лицо исказилось от напряжения и боли. Однако вскоре мечница не выдержала и закричала. Однако все вскоре кончилось. Сейбер устало оперлась на спинку стула и тяжело дышала. Рука больше не болела. Мечница попыталась ею подвигать. Пальцы слушались беспрекословно. Она была удивлена. Посмотрев на руку, Сейбер увидела отметину в виде солнца, такая же была на плече Микаэля. Аркадия потрепала пациентку по плечу в качестве поддержки и вышла из кабинета. Оставаться более здесь было нельзя, иначе хитрый ум начнет искать планы Микаэля. Аркадия не хотела верить, что он считает ее своим соперником. В этом случае Тосака хотела оставаться в неведении. Он не мог воткнуть ей нож в спину. Кто угодно, только не он… - Здесь довольно уютно, - появился на пути Гильгамеш. – Много места, много света и золота. - Это же особняк Айнцбернов! – развела руками Аркадия. – Они одни из самых богатых семей магов в мире. Тосака могли бы с ними соперничать, если бы не тратили баснословные деньги на драгоценные камни и раскопки Археолога. Кстати о камушках, ты, случайно, не собрал те, что я оставила в парке. - Вот еще, буду я, Король Героев, страдать такой ерундой. Тебе надо, ты и собирай, - возмутился Гильгамеш. Аркадия развела руками и пошла дальше. Кастер умолк. Он просто шел рядом и даже не пытался с ней заговорить. Аркадия хотела бы найти Микаэля, но неожиданно поняла, что стоит у двери в комнату Сакуры и уже подняла руку, чтобы постучаться. Осознание, что там ее больше не увидит, болью отразилось в сердце. Аркадия дернула ручку и вошла внутрь. Там все было, как и прежде. Огромная комната северной принцессы в холодных тонах. Все было прибрано, глазу не за что было зацепиться. Создавалось ощущение, что тут никогда никто и не жил вовсе. Аркадия подошла к великолепной кровати с балдахином Сакуры и рухнула на постель. На мага смотрело звездное небо. Гильгамеш рухнул рядом. - Мы часто с ней так лежали и мечтали о всякой ерунде, - произнесла Аркадия. – Однажды мы с ней собирались совершить кругосветное путешествие. Она очень хотела повидать мир. Ее так редко выпускали из замка! - Мы тоже часто мечтали, - эхом отозвался голос Гильгамеша. - Один друг на земле и на небесах? – спросила у него Аркадия. - Один друг на земле и на небесах, - вторил Король Героев.***
Это был вторая сессия предпоследнего года обучения в Часовой Башне. Аркадия получила от Сакуры смс и бежала к ней. Лил дождь как из ведра, но Тосака даже не замечала его. Она позвонила в звонок. Дверь ей открыла похожая на Сакуру девушка в простом белом платье с синим передником – это была Селин, горничная отца Микаэля. За спиной создания главы семейства северных магов послышался топот каблучков – это бежала Сакура… - Ты вся мокрая! – удивилась хозяйка дома, увидев Аркадию в дверном проеме. - Я думала, что тебе плохо… - оправдывалась Тосака. Неудивительно. Сообщение содержало одно предложение: «Срочно приходи». Сакура отругала себя за невнимательность. Она не думала, что заставит подругу волноваться. Кукла повела Тосаку в свою комнату греть и переодеваться. Пока Аркадия приводила себя в порядок, Сакура разливала горячий чай. - Микаэль ушел на свидание, вот я и подумала, что у тебя есть свободная минутка. Честно, я просто хотела поболтать. Тут так грустно одной. Я уже с ума схожу! – все еще продолжала извиняться Сакура. Тут ее захватил удушающий кашель. Девушка выронила из своих рук чайник. Горячая вода полилась по ковру. Сакура стояла на коленях и пыталась откашляться, на глазах выступили слезы. Аркадия выбежала из ванной, подхватила Сакуру и помогла ей лечь на кровать. Прикосновение холодных рук Аркадии к коже целебно подействовали на подругу, Сакура перестала кашлять и задыхаться. Страшно, когда временами системы органов дают сбои. Все же она уже долго жила. Обычно, гомункулы и половины ее жизни не проживают. Сакура с благодарностью улыбнулась Аркадии и села на кровати. Тосака принесла чай и села рядышком. - Сакура, пойми, у нас с Микаэлем разный уровень подготовки. Он к экзаменам готовится весь год, а я большей частью изучаю свои способности и только в последний момент вспоминаю об учебе, - ответила Аркадия, делая вид, будто только что ничего не было. - Рин, я не держу тебя, правда, можешь идти. Я понимаю, как тебе это важно, - старалась улыбаться Сакура, хотя горло до сих пор жгло от приступа. - Я посижу с тобой. Плевать. Что-нибудь придумаю… Рин. Только Сакура ее называла этим именем. Аркадия было более европейским именем, поэтому прижилось в семье эмигрантов, проживающих в Лондоне. Да и маме, уроженке Франции, было так приятнее звать свою дочь. Так Рози напоминала себе о прошлом. Матери трудно было по-началу приспособиться к древней восточной культуре, а теперь она вернулась в Европу. Аркадия была ребенком, соединяющим две совершенно разные тенденции огромного материка Евразии. Она носила двойную фамилию и имя, что не было редкостью в Европе, но так резало слух японских граждан. Рин. Аркадии нравилось ее второе имя не меньше первого… Но в семье как-то не принято было так звать старшую дочь. Сакура решила быть первой и единственной. Она была так рада отличаться от всех хотя бы этим. Они сидели молча и пили чай. Девушки были рады оказаться просто рядом друг с другом. Их немой разговор значил больше сотрясания воздуха словами. Они уже давно все друг другу сказали. Все было понятно и так. Два мастера, которые должны были объединиться и сокрушить своих врагов. Две потерянные одинокие души, которые нашли друг друга.***
Айнцберн нашел Сейбер в своем кабинете. Слуга рассматривала свою левую руку и все никак не могла поверить, что Аркадии удалось свершить чудо. Если она способна на такое, тогда зачем ей Грааль? Зачем этим двум Чаша, если они уже ей обладают? - Кажется, я видела подобный символ у тебя на плече, - почувствовала появление мастера Сейбер. - Да, меня тоже спасали от проклятья, - пожал плечами Микаэль. Библиотека. Ночь. Домашнее задание Вейвера. Библиотека. Микаэль и Тосака в поисках информации пробрались в запретную для них секцию в Часовой Башне. Профессору было все равно, как дети добьются результатов, но к утру задание должно было быть выполнено. Сандр как-то ухитрился пробраться в запретную секцию днем. Они же разработали свой план. Микаэль забрался наверх по лестнице. Аркадия в этом деле бесполезна, потому что была лилипутского роста. Вот он нашел нужную книгу, открыл ее… Послышалась речь на древнем незнакомом языке. Темнота поглотила юношу. Последнее, что он помнил, как летел вниз с лестницы. Очнулся на рассвете в кабинете магистра Эль-Меллоя с ужасной головной болью. Аркадия сидела напротив и держала его за руку. Микаэль не мог пошевелиться. Все тело горело. Взгляд девушки был обеспокоенный. Он впервые видел Аркадию такой. - Тебя разве не учили! – пришла в себя Аркадия, встряхнув головой с хвостиками. – Все древние предметы обладают своей собственной магией. Проверять надо! Она достала магический компас и приложила к книге, которую достал Микаэль. Он зашкаливал. - Все, что вызывает такую реакцию, тебе еще нельзя. Вот, - кинула Аркадия в него компас, - держи, это будет тебе мой подарок на День рождения. - Тосака, тише, - попросил Микаэль, у которого просто раскалывалась голова, а девушка была, как и всегда, очень громкой. – Спасибо, но мне уже не десять, чтобы пользоваться такими вещами. - А зря! – отвернулась обиженная Аркадия. – Ты представляешь, чтобы с тобой было, если бы я не смогла разрушить проклятье? То-то же! У тебя на плече теперь есть моя метка. Ты под моей защитой! - Тосака, - только и смог произнести Айнцберн. Теперь ясно было, откуда эта боль. Магия исцеления. Вот и попробуй понять эту девушку! - Прости, - ворвался из далека голос Сейбер. – Я неправильно понимала ее. Теперь я знаю, почему именно она… - Почему? – на автомате спросил Айнцберн. - Она своеобразная, но добрая, отзывчивая, всегда готова помочь, умная, но все благородство скрывает за железной маской безразличия. Ей так проще жить. Никто не знает, на что она способна, поэтому не требуют от нее определенного поведения. - Они с Гильгамешем похожи? - Не знаю, - пожала плечами Сейбер. – Он высокомерный ублюдок, но между ними особая химия.***
Утром Айнцберн застал Аркадию в зале, что он когда-то использовал для тренировок. Микаэль раньше занимался здесь с отцом, Селин и Сакурой, а потом ему стукнуло шестнадцать, и он перестал развивать свои техники. Даже тяжелый взгляд отца не мог переубедить молодого человека в обратном. Он бы и сейчас не продолжал тренировки, но со дня, когда он стал мастером, совершенствование алхимической боевой техники – способ выжить в очередной из битв. Микаэль не ожидал увидеть здесь свою союзницу. И тем не менее, она занималась. Айнцберн встал в дверях и принялся наблюдать за ее красивой и устрашающей техникой. Она одновременно пользовалась огнем, бриллиантами, мечами, сменой гравитации… Красивый смертельный танец мотылька. Неожиданно она его заметила и остановилась. - Я тебе мешаю? – спросила она. - Нет, - тут же стал все отрицать Микаэль. – Я, как и обычно, поражен твоей магической техникой. - Не льсти мне, - отмахнулась Аркадия. – Ты единственный, кто может быть моим самым страшным соперником. - Почему же? - удивился Айнцберн. -Даже твой отец не представляет каких высот ты достиг в алхимии и преобразовании вещей. И я сейчас не о том дурацком фокусе и твоей любимой птичке… - Возможно, но сейчас я это проверять не буду. Тебе еще нужно восстановиться. Аркадия улыбнулась ему и пошла вон из зала. Она не хотела его смущать. Однако у девушки было непреодолимое желание увидеть те чудеса, что он творит. Все же именно он тот мальчишка, что создал практически идеального гомункула, предельно похожего на человека. Если бы он считал свои эксперименты гуманными, то, возможно, его последующие куклы получились бы куда лучше Сакуры. - Ты серьезно считаешь этого пса своим серьезнейшим врагом? – впереди появилась фигура Гильгамеша в костюме. Он делал вид, что между чтением Гримуара Соломона интересуется не подсушенным разговором. - Я всего лишь подражатель, а он истинный гений. Все его техники созданы им самим, а не собраны по нитке от каждого, с кем он общался. Я совершенствую уже имеющиеся во мне способности, а он открывает новые. Согласись, плохой мастер не смог бы выжить в тех многочисленных битвах, что были у него между Сандром и мастером Райдера. - Ты сама веришь в то, что говоришь? - Временами, - пожала плечами Аркадия, усаживаясь на подоконнике рядом с Кастером. – Стоит его разозлить и можно увидеть его истинную магию. В своем желании убить меня он прекрасен. Впрочем… - Что? - Это странно, - ответила Аркадия. – Обычно, стоит мне почувствовать хоть малейшую опасность, как я тут же стремлюсь ее устранить со своего пути, но это совершенно не касается тебя и Микаэля. Мне как будто нравится играться с огнем. Ты тоже чувствуешь это? - Что ты переходишь все допустимые границы? – усмехнулся Гильгамеш. - Да уж…Гильгамеш, спасибо тебе за все. «Мне было приятно слышать эти слова. Я не помню, чтобы хоть кто-то был так искренен в своей благодарности. Ни страха в голосе, ни тысячи поклонов, ни дрожи… Из ее уст это прозвучало так тепло, так породному, как будто она самый близкий мне человек во всем мире. Действительно кошка, знает, как ластиться. Что ж, пусть так. Это не главное…»***
Через пару дней они вчетвером собрались за завтраком. Сейбер недоверчиво поглядывала на Гильгамеша. Кастер же забавлялся. Он попивал изысканное вино из погреба Айнцбернов (его он посчитал сносным) и смотрел на вражеского Слугу. Ярость Сейбер волнами разбивалась об утес его безразличия. Микаэль читал газету, а Аркадия взглядом прожигала дыру в ней. Тосака требовала к себе внимания. Наконец Айнцберн обратил на взгляд на девушку, но Аркадия тут же сделал вид, что увлечена разглядыванием яичницы и не замедлила зевнуть. - Ты издеваешься! – не выдержал Микаэль. - Яичница превосходная, - ответила Аркадия как ни в чем не бывало. - Тосака, чего тебе? - У тебя есть фамильяры? - Конечно же, - ответил Микаэль. – И они наблюдают за каждым мастером, Слугой и их фамильярами. - Хорошо. Тогда скажи мне, где Сандр и Лансер? - Они улетели в Фуюки. - Поезжай за ними. - Не командуй мной! – разозлился Айнцберн. - Даже не пыталась. Как будто билеты на самолет не лежат в твоем внутреннем левом кармане пиджака? - Вот именно, это я принял решение туда ехать, а не ты, - ответил Микаэль. - Суть не меняется. Попытайся узнать побольше про мастера Райдера… - Он убит, - прервал Аркадию Айнцберн. - Что ж... Я предполагала такого исхода событий. Однако, ты прекрасно понимаешь, что Райдер еще в игре, и его новый мастер – хозяин Эвенджера. Этот человек меня сильно беспокоит. У него странная манера вести бои. Так вот, достань о нем побольше информации. А пока, нам нужно расстаться. Не скучай! Аркадия встала из-за стола и пошла на выход. - Постой! - окликнула девушку Сейбер. - Это не все. Рыцарь протянула Аркадии коробку, что еще мгновение назад лежала подле Микаэля. Тосака была ошеломлена, но приняла подарок. - Тяжело тебе, дворняжка. Однако смирись. Она Королева, а ты никто, - похлопал по плечу Микаэля Гильгамеш и растворился в своем золотом сиянии. И Король Героев был прав как никогда. Осознание правоты Кастера отозвалось болью в сердце. Она никогда не будет принадлежать ему. Собственно говоря, Аркадия никому никогда не будет принадлежать. Она кошка, которая гуляет сама по себе.