***
Праздничный пир прошёл довольно скучно. Большой зал как обычно был украшен двенадцатью высокими пушистыми елями, ветки которых поблёскивали различными игрушками и ленточками. С потолка сыпались белоснежные хлопья, тая, едва коснувшись голов студентов и преподавателей, не оставляя после себя и следа. Дамблдор расхваливал имбирное печенье, усердно стараясь накормить им всех сидящих за столом. Кстати, оказалось оно действительно вкусным. Увидев в Юфимии человека, по достоинству оценившего эту выпечку, директор завязал с ней беседу о тюбетейках, назвав их интересным и необычным головным убором. Хотя в любой другой день Юфимия с радостью бы поддержала разговор с директором, в тот вечер она была совсем не настроена беседовать о чём-либо, но Дамблдор, похоже, этого и не замечал; благо, быстро переключился на Слизнорта, вспоминая свои школьные годы по обычной привычке почти всех людей за семьдесят. Юфимия безучастно гоняла крохотный початок кукурузы по тарелке, подперев голову рукой. Она иногда поднимала глаза, когда беседа за столом становилась немного оживлённее, но не принимала в ней никакого участия. Один раз её взор всё же зацепился за Северуса, сидящего на самом дальнем месте, но, столкнувшись с ним взглядами, она поспешила отвернуться. Все начали потихоньку расходится, но Юфимия покинула Большой зал одной из последних. Возвращаться в гостиную, да и передвигаться в принципе не хотелось. Придя в гостиную, она не обнаружила Северуса, который первый ушёл с пира. Не зная, радоваться этому или грустить, Юфимия взяла какую-то банальную романтичную книжку, уселась на диван поближе к камину, подогнув под себя ноги и принялась читать. Правда, мозг совсем не хотел фокусироваться на тексте. Страницы хоть и перелистывались, но спроси сейчас кто-нибудь Юфимию о сюжете, она бы точно не ответила. Она начала клевать носом, время было очень позднее, поэтому совершенно не заметила Северуса, спустившегося в гостиную. Он пару раз прошёл мимо, затем сел на диван напротив, но Юфимия даже не подняла взгляда. Ресницы отбрасывали на её щёки причудливые тени, похожие на ветви деревьев, а танцующее пламя в камине будто ветер заставляло эти ветки двигаться. Вот она потёрла глаза и одним движением распустила волосы, позволив им рассыпаться по плечам. Они завесой закрывали её от внешнего мира, переливаясь золотом в тех местах, где на них падал огненный свет. Юфимия зевнула, прикрыв глаза, а когда открыла их и отняла руку от лица, вздрогнула, видимо, не ожидав увидеть Северуса перед собой. На пару секунд замешкавшись, она отвела взгляд и слегка поджала губы. Снейп стукнул ладонью по подлокотнику, рывком поднялся, подошёл к Юфимии и присел на корточки, чтобы видеть её лицо. — Юф, — он прикоснулся к её колену, привлекая внимание. Но, не получив ответа, сжал его двумя пальцами, вызывая улыбку. Он знал, что ей от этого щекотно, — Долго ты будешь дуться? Она повернулась к нему, склонив голову на бок. При тусклом свете её льдисто-голубые глаза казались тёмно-синими. Ей хотелось ответить, что вовсе не дуется, но она лишь прищурилась и ехидно улыбнулась. — Юф, я дурак. Прости. Она улыбнулась, подалась вперёд и, оказавшись в паре дюймов от лица Снейпа, весело проговорила: — Да, ты дурак. Но хорошо, что я не лучше, — Юфимия хихикнула и смахнула волосы с лица. Северус слегка улыбнулся, почти незаметно, уголками губ, и сел рядом на диван, наблюдая, как Юфимия заворачивается в плед, который она вытащила из шкафчика, где лежит всё необходимое студентам, вроде постельного белья, и который сразу же облюбовала. Окинув взглядом этот кокон, он засунул руку в карман, достав небольшую колбу, светящуюся мягким розовато-жёлтым светом и протянул Юфимии. Она подняла на него непонимающий взгляд и взяла вещь. Это был стеклянный полностью закрытый цилиндр, внутри которого находился цветок, похожий на лилию, с розовыми прожилками на лепестках. Ну конечно. Он находился явно в воде, ведь вокруг него плавали блёстки, переливаясь, будто маленькие звёздочки. Юфимия подняла на Снейпа светящийся взгляд, в котором отражался неприкрытый детский восторг, что заставило Северуса покраснеть и отвести взгляд. — Что это? Снейп помолчал пару секунд и неуверенно произнёс: — Лампа?... Ну, для тебя. Для меня это был экстренный выход. — Экстренный выход? — Юфимия подняла брови. — Экстренный выход на случай, если бы ты продолжала дуться. Но раз уж ты не дуешься, будем считать это подарком на Рождество, — он пожал плечами. Юфимия широко улыбнулась и обхватила ладонями руки Северуса. — Спасибо. Снейп в который раз покраснел, отвернулся в сторону часов, будто бы ему действительно было дело до времени, выдернул руки и вскочил, возможно, резче, чем предполагал. — Уже поздно, пойду я, — он запустил руку в волосы на затылке и развернулся в сторону лестницы, ведущей в комнаты мальчиков. — Спокойной ночи, — крикнула Юфимия ему в спину. Она поднялась к себе в комнату, упала спиной на кровать и ещё несколько минут рассматривала цветок на вытянутых руках. Затем поставила его на комод посередине комнаты, успев подумать, что Северус добывал этот цветок для каких-то своих целей. А он ведь успел сорвать только один... Юфимия приложила ладони к щекам, развернулась и с разбега прыгнула на кровать, натянув одеяло до самых ушей.11. Ссора и примирение
6 апреля 2020 г. в 08:11
Было уже просто невыносимо смотреть на скучные белые стены, поэтому Северус и Юфимия улизнули из-под строгого надзора мадам Помфри при первой же возможности. В конце-концов кому хочется провести Рождество среди больничных коек?
— По-моему, развлекаться в Больничном крыле после походов в Запретный лес у нас уже вроде традиции, — задумчиво сказала Юфимия, спускаясь по ступенькам в подземелья, — Следующие три года туда ни ногой, — она посмотрела на Северуса, маниакально рассматривающего на свету флаконы с ядом акромантула, — Ах, ну да. Кто же меня послушает.
— Просто кое-кому кое-что мешает спокойно сидеть, — Снейп убрал фиалы во внутренний карман мантии, — Обязательно надо было тащиться за мной. Зелёный бархат.
Стена отъехала в сторону, пропуская внутрь. В гостиной было всё по-прежнему: температура была почти такой же, как на улице, гобелены с разными подвигами учащихся Слизерина освещались зеленоватым светом ламп, под потолком звенели цепи.
Снейп прошёл в комнату, зажёг камин, пуская по гостиной хоть какое-то тепло, скинул мантию, достал учебник и стал крутить флакон с ядом, проверяя его на свет. Жидкость была желтоватая и мутная, но Северус смотрел на неё так, будто это была кровь единорога, не меньше.
— Хочешь сказать, я тебе не компания? — Юфимия скинула мантию и встала прямо перед Снейпом, сложив руки на груди и пытаясь просверлить в нём взглядом дыру.
— Я этого не говорил, — он пожал плечами, всё так же всматриваясь в жидкость, иногда кидая взгляды в учебник, — Просто вряд ли пришлось бы бегать от акромантулов, не заори кое-кто так, что, кажется, даже в Хогсмиде услышали.
— Ах, по-твоему, я виновата в том, что нас чуть не сожрали мерзкие волосатые восьминогие твари? — на последних словах голос Юфимии взлетел на две октавы, отчего Северус недовольно поморщился. — Скажи спасибо, что не пришлось отбиваться от них одному.
— Да если бы ты меня не задерживала, я бы из леса вышел через три минуты! — Снейп отложил всё, что держал в руках, и вскочил на ноги.
— Я тебя задерживала? Я тебя задерживала?! Да ты хоть представляешь, сколько этих тварей полегло от моей руки? — каждую фразу Юфимия сопровождала эмоциональными жестами. — Мы чуть не умерли, а я и слова тебе не сказала по поводу того, что кто-то ищет цветочки, о свойствах которых не знает!
Она резко метнулась к креслу, схватила оттуда пушистый плед, накинула на плечи и выскочила из гостиной, не успев разобрать слова, брошенные ей вслед.
Юфимия шла по пустому коридору, завёрнутая в плед, как в кокон, не разбирая дороги и не обращая внимания на портреты. Ну почему она вечно во всём виновата? Постоянно, что бы ни произошло — обязательно Юфимия крайняя. У одной из девушек-мы-лучше-вас-плебеи-не-смейте-с-нами-препираться испачкалось платье? Юфимия виновата, она же рядом с ней дышала. Чуть не пошли на корм акромантулам? Юфимия виновата, она же слишком громко вскрикнула, да и вообще пошла мешаться под ногами. Это же так удивительно — девушка боится пауков! Одна из «роз» разбила вазу в коридоре? Юфимия виновата, она же была в этом же коридоре. Какая разница, что в другом конце? Соседки ведут себя слишком шумно после отбоя? Юфимия виновата, она же приехала из Хогвартса, как будто ей всё можно, а значит она и шумит.
Юфимия вздохнула. Хватит. Она зареклась вспоминать о пансионе в школе. Не для того она умоляла леди Аристу отпустить её в Хогвартс, чтобы беспокоиться на счёт «Агатовой розы».
Над головой раздался звук разбившегося стекла и мерзкое хихиканье, а по волосам потекла какая-то жидкость. Юфимия резко подняла глаза. Под потолком жонглировал и корчил рожи полтергейст Пивз, маленький человечек с неприятным лицом в разноцветных одеждах. Он сделал сальто в воздухе и прицелился одной из чернильниц прямо в Юфимию. Она быстро огляделась и, поняв, что в задумчивости добрела до седьмого этажа, рванула к лестнице. Почему-то было ощущение, что в классе ей не укрыться от атаки противного полтергейста, а в Выручай-комнату он не попадёт.
Заприметив заветный гобелен с уроком балета, она резко затормозила, проскользив на гладком каменном полу, и заскочила в вырисовывавшуюся в стене резную дверь.
— Сегодня все обстоятельства явно против меня, — капризно протянула Юфимия, заглядывая в висящее на стене зеркало и заклинанием очищая себя от чернил, — Что за невезенье.
Она огляделась. Ранее, когда девушка приходила сюда, комната представала перед ней совсем иной: просторным помещением с паркетом, красивым лаковым роялем и небольшим замшевым диваном перед камином. Сейчас же это место больше напоминало свалку: горы всякого хлама были навалены по всему периметру огромного зала, напоминающего собор. Вещей было так много, что образовывался лабиринт, стенами которого выступала рухлядь, оставленная, видимо, учениками. Хотя, чтобы насобирать столько старья — подумалось Юфимии — понадобилась, наверное, не одна сотня лет.
Всё ещё слыша за стеной мерзкое хихиканье Пивза, она прошла вперёд, разглядывая горы вокруг себя: здесь были бюсты каких-то волшебников; сломанные стулья; металлические штуки неизвестного назначения, вроде куба с шариком внутри, прикреплённого цепочками к углам конструкции; медные весы с шестью чашечками, каждая из которых находилась на разном уровне от других. Были большие часы с маятником, из ящика которых вылетела деревянная кукушка, сделала круг под потолком и села на ближайший шкаф, вновь застыв обычной фигуркой.
В самом углу зала Юфимия заметила манекен. На нём висело пыльное и немного выцветшее, но очень красивое пышное платье. Юфимия подошла и провела рукой по кружевам, тут же подняв в воздух пыль и закашлявшись. Оно открывало плечи, корсет был украшен несколькими розовыми бантами, юбка, как и рукава, на которых была уйма оборок, когда-то были красными. Явно принадлежало француженке, английская мода всегда была более сдержана в фасонах и цветах одежды. Сзади на платье не было продольных складок и юбка с лифом были сшиты отдельно, поэтому скорее всего принадлежало оно к концу восемнадцатого века, где-то после 70-х годов. В то время как раз в моду вошли «robe à l’anglaise» или платье по-английски, сменив гораздо более неудобные «robe à la française», которые после начала правления Людовика XV стали официальным нарядом для ношения при французском дворе.
Юфимия усмехнулась. А леди Ариста ещё говорит, что после Хогвартса она разленилась и отлынивает. Куда там! Всё она помнит. Юфимия перевела взгляд на стоящую рядом конструкцию из трёх палок, издали напоминающую вешалку. На ней висели другие одежды, гораздо ранней эпохи и не такие... дворянские.
Решив, что Пивзу уже надоело метаться перед наверняка пустой стеной, она развернулась и направилась на выход, когда её взгляд зацепился за одиноко лежащее блестящее изделие. Юфимия приблизилась и взяла в руки красивую дорогую диадему из серебра, украшенную драгоценными камнями. Она переливалась на свету, завораживая своим блеском, радуя глаз переливами камней. Юфимии непреодолимо захотелось оставить её у себя, но как только эта мысль промелькнула у неё в голове, живот скрутило спазмами, а в горле встал ком. Она поспешно положила диадему рядом с бюстом неизвестного мужчины и вылетела из Выручай-комнаты. В коридоре она смогла вздохнуть спокойно, но почему-то странное чувство тревоги не хотело отпускать.
Чтобы отвлечь себя и за неимением другого занятия, Юфимия отправилась на поиски единственного решения проблемы с именем Пивз: Кровавого Барона. Он, конечно, был немного мрачноват и даже жутковат, но к слизеринцам благоволил, поэтому наладить с ним контакт не представлялось сложной задачей.
Правда, в процессе возникло небольшое затруднение: Юфимия понятия не имела, где его найти. Хотя, кто-то вроде бы говорил, что одно из его любимых занятий — издавать странные пугающие звуки на башне Астрономии.
Чтобы подняться на Астрономическую башню нужно было преодолеть длинную винтовую лестницу, посмотрев снизу вверх на которую, желания искать факультетское привидение как-то поубавилось.
— Добрый день, сэр, — Юфимия присела в книксене, мысленно ликуя, что предположение о местонахождении Кровавого Барона оказалось верным.
У привидения были пугающие пустые глазницы, но избавиться от ощущения внимательного оценивающего взгляда не удавалось. Мантия Барона была полностью запятнана серебристой кровью, что, конечно, не добавляло Юфимии уверенности.
— Юная леди, — он ещё раз окинул девушку внимательным... взглядом и спросил: — Факультет?
— Слизерин, — Юфимия пригладила несуществующие складки на юбке и сложила руки в кротком, кокетливом жесте.
— Полагаю, вам, леди, что-то от меня понадобилось, раз вы решили потревожить меня?..
Юфимия напряглась, вспоминая уроки этикета и все обращения к знатным титулованным особам.
— О, прошу прощения, Ваша Милость, я не хотела беспокоить, но, — она потупилась и опустила взгляд в пол, изображая крайнее смущение, — У меня есть просьба... — почти неслышно договорила Юфимия, стараясь не переигрывать.
Барон приподнял густые брови, показывая заинтересованность.
— Видите ли, сегодня я столкнулась с крайне неприятным обращением со стороны Пивза, поэтому...
— Можете не продолжать, леди, — прервал её Кровавый Барон, — Я крайне возмущён недостойным поведением Пивза по отношению к столь прекрасной юной особе, поэтому будьте уверены, он больше не потревожит вас, — и, немного помолчав, добавил: — И ваших друзей.
Барон пролетел сквозь стену, не говоря больше ни слова.
Юфимия шумно выдохнула. Находиться в обществе столь... интересных персон очень напрягало. Она встряхнула плечами, будто скидывая с них груз и подошла к ограде, оперевшись о неё локтями.
Небо было всё таким же серым, пасмурным, затянутым слоем ещё не туч, но уже и не облаков. Они медленно посыпали землю снежинками, добавляя объёма уже лежавшим искристым сугробам. Юфимия плотнее укуталась в плед. Было холодно, но уходить почему-то не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Вдруг накатила такая тоскливость, что глаза начали слезиться. Хотя казалось бы, из-за чего? А ведь сегодня Рождество, вечером пир... А есть не хочется, пить не хочется, видеть никого не хочется.
Юфимия шмыгнула носом и окинула взглядом просторы школы. А вот грустил бы Северус, если бы её вдруг не стало? Был бы он таким же сухарём, если бы ей грозила опасность? Она закрыла лицо ладонями и помотала головой, отгоняя от себя странные мысли. И зачем она убежала? Только показала свою глупость и незрелость. Ей ведь совсем не свойственно такое поведение. Юфимия поёжилась от порыва ветра, взметнувшего её волосы. В её характере была одна очень полезная черта: сохранять спокойствие и выслушивать насмешки и оскорбления с гордой поднятой головой. О, леди Ариста хорошо выдрессировала своих воспитанниц. К тому же, она никогда не обижалась на пустяки и осуждала тех, кто всерьёз принимает каждое слово в свой адрес. Но почему-то именно от Северуса слышать что-то подобное было очень неприятно.
Ну уж нет. Раз уж начала, надо продолжать драму, но ситуации с Лили ей достаточно.