sapphire & carbonado

      Большой зал постепенно наполнялся учениками. Стоял оглушительный гам; все спешили поделиться ещё не рассказанными новостями, похвастаться новыми мантиями и причёсками, перемыть косточки знакомым. Стол учителей уже был почти занят, не хватало лишь МакГонагалл, которая с минуты на минуту должна была появиться и привести стайку первокурсников.       Двери распахнулись и вслед за профессором Трансфигурации двинулась толпа детей, восторженно осматривающих всё вокруг, в особенности останавливающим своё внимание на зачарованном потолке, усыпанном звёздами на фоне тёмного неба. Они дошли до преподавательского стола, встав нестройной шеренгой. Профессор МакГонагалл водрузила на треногий табурет старую потрёпанную шляпу, уже приготовившуюся петь очередную песню, подсказывающую новичкам о том, какие качества ценятся на том или ином факультете.       — Ей бы взять пару уроков вокала, что ли, — пробурчала Эмма, наморщившись, на что Эмили с Юфимией прыснули.       — Боюсь, в её-то возрасте ей мало что поможет, — откликнулся Эйвери. — И как она ещё не развалилась?       — Не удивлюсь, если она высасывает жизнь из детишек, которые её надевают, — пробормотал Северус, подпирая голову рукой.       Когда песня закончилась, профессор МакГонагалл развернула свиток пергамента и начала громко зачитывать имена и фамилии учеников, которые должны выйти вперёд.       Вот на табурет села девочка с каштановыми косичками, Дороти Уинстон. Даже из зала было заметно, как трясутся её коленки. Многие в зале с теплотой вспомнили, как они сами стояли перед шляпой в ожидании своего имени; как также, на негнущихся ногах, подошли к табурету, и как шляпа огласила их факультет.       Недолго думая, шляпа отправила девочку на Пуффендуй, за столом которого её ласково обнял старший брат.       Следующим на очереди был светловолосый мальчик по имени Златопуст Локонс, сильно выделяющийся на фоне остальных детей. Он, не показывая и толики страха, гордо прошагал к табурету, важно на него опустившись. На какое-то мгновение всем показалось, что он попадёт под зелёные знамёна, ведь обычно такую самоуверенность проявляли слизеринцы, но нет, мальчик прошёл за стол Когтеврана, по пути сияя белозубой улыбкой.       — Что за позёр? — хихикнула Эмили, показывая на Локонса, во все стороны источающего фибры превосходства над всем живым.       Следующим к табурету подошёл темноволосый мальчик.       — Когтевран, — сказала Эмма.       — Слизерин, — покачала головой Юфимия.       Шляпа пару секунд молчала, затем по залу пронёсся её хриплый голос: «Слизерин!»       Мальчик как-то облегчённо вздохнул и прошёл ко второму справа столу, опустившись на свободное место рядом с пятикурсниками, ближе к столу преподавателей. Юфимия тепло улыбнулась первокурснику и, подмигнув, сказала:       — Добро пожаловать на самый лучший факультет, — затем перевела глаза на середину зала.       Там, со шляпой на голове, уже сидела девочка, беззаботно качая ногами и едва не сваливаясь со стула.       — Пуффендуй, — уверенно заявил Мальсибер.       Юфимия скосила глаза в его сторону, снисходительно улыбнулась уголком губ и возразила:       — Гриффиндор.       — Гриффиндор! — в следующую же секунду прокричала шляпа, и красно-золотой стол взорвался аплодисментами.       Оставалось ещё несколько детей, и всё оставшееся время распределения за столом Слизерина то и дело раздавалось:       — Когтевран.       — Гриффиндор.       — Слизерин, сто процентов.       — Мне кажется, Когтевран.       — Ну нет, здесь точно Пуффендуй.       — Гриффиндор.       Когда последний первокурсник занял место за столом своего факультета, на ноги поднялся профессор Дамблдор, в голубой мантии с чёрными звёздочками и тюбетейке вместо обычного остроконечного колпака. Он встал перед золотистой кафедрой в виде совы, широко улыбнулся ученикам так, будто бы для него нет никого дороже на свете и раскинул в стороны руки, словно пытался обнять всех присутствующих сразу.       — Добро пожаловать в Хогвартс! — произнёс он. — Я рад привествовать всех тех, кто вернулся в стены этой школы, и тех, кто находится здесь впервые. Вы все наверняка голодны, поэтому объявления будут сделаны после банкета. Ну, а чтобы аппетит точно не подумал никого покидать…       — Суслик, баранка, шуфлядка*, — тихо сказала Эмили.       Юфимия закусила костяшки пальцев, чтобы не засмеяться.       — …выхухоль! Полотенце! Пендельтюр**! Всё, всем спасибо!       — Ну почти, — произнесла Юфимия сквозь смех.       Дамблдор опустился на свой трон под бурные аплодисменты и радостные крики. На столе тут же появилось множество разнообразных блюд: мясо, рыба, овощи, нашлись даже маленькие лакричные конфетки, неизвестно как сюда затесавшиеся.       Где-то в середине ужина Розье перегнулся через весь стол и сказал Юфимии:       — Приветственную речь говоришь ты.       — С чего это вдруг? — возмутилась Юфимия, небрежно кидая вилку.       — Кто в поезде за тебя отдувался, когда нужно было проверить вагоны? А?       Девушка закатила глаза.       — Моя очередь отдыхать, — произнёс Эван тоном, не терпящим возражений.       — Ой, да пожалуйста. Всё равно я бы сделала это лучше тебя, — пробормотала Юфимия.       — Не надо меня на понт брать. Не получится.       Слизеринка передразнила Розье и повернулась к Эмили. На столе как раз появились десерты.       Когда ужин был окончен, а в зале отзвучал последний удар приборов о тарелку, Дамблдор вновь поднялся со своего трона, приблизился к кафедре и напомнил всем о правилах поведения, запретах и прочей ерунде, которую никто старше второго курса либо не слушал, либо слушал вполуха. Наконец, были озвучены все слова, которые попросил передать завхоз Филч, и все студенты тут же подорвались с мест, чтобы поскорее очутиться в мягкой постели после долгой утомительной дороги.       Юфимия бросила на Эмили обречённый взгляд; ещё во время речи директора она почувствовала, как у неё закрываются глаза.       — Иди давай; арбайт-арбайт, — хихикнула Эмили, ткнув подругу в ребро.       Юфимия собрала последние силы, резко подскочила и звонко крикнула:       — Первокурсники, за мной!       Пересчитав всех подошедших и убедившись, что никого не забыли, Юфимия и Эван вышли из Большого зала и направились в подземелья, попутно рассказывая и показывая разные маячки, по которым можно найти дорогу в факультетскую гостиную и не заблудится в тёмных коридорах.       — Направо, вниз, налево; здесь рыцарь смотрит в другую сторону; тут налево; осторожно, пропадают ступеньки…       Раздался глухой звук; темноволосый мальчик провалился ногой в отверстие, на месте которого секунду назад была ступенька.       Все остальные тут же быстро поспрыгивали с лестницы, чтобы не оказаться в таком же не слишком приятном положении. Юфимия тяжело вздохнула и взмахнула палочкой, пока Розье, схватив первокурсника за руку, готовился его вытягивать.       — Раз… два… три! — Эван дёрнул мальчишку на себя, поддерживая, чтобы тот не упал.       Юфимия обернулась на первокурсников, стоящих у подножия лестницы.       — Пожалуйста, будьте внимательнее: на верхних этажах лестницы передвигаются, так что ступеньки не самое страшное.       Они вновь пошли по холодным коридорам, пока не наткнулись на глухую каменную стену, ничем не отличающуюся от всех остальных в замке.       — Разделяй и властвуй, — громко произнесла Юфимия, и стена отъехала в сторону, пропуская студентов.       Первокурсники разинули рты и закрутили головами, осматривая всё вокруг. Да, гостиная Слизерина производила двоякое впечатление: цепи на потолке, зелёные лампы, гобелены на стенах. Юфимия хлопнула в ладоши, привлекая внимание первокурсников, внимательно всматривающихся в окна. Все они тут же скучковались и встали перед ней, полусидящей на спинке дивана.       — Итак, поздравляю всех тех, кто попал на лучший факультет Хогвартса. Уверена, что многие из вас заранее знали, куда хотят попасть, и наверняка у многих на Слизерине учились родные.       Юфимия почувствовала нарастающую ноющую боль в висках, поэтому лёгким движением распустила волосы, немного помассировав голову.       — К сожалению, Слизерин не очень любят, а соответственно и всех обучающихся на этом факультете. Именно поэтому все мы здесь — одна большая семья, — она ласково улыбнулась, и дети почувствовали себя свободнее. — Что касается проживания: комнаты мальчиков находятся слева, вверх по лестнице; комнаты девочек справа, тоже наверху; ваши вещи уже там. Меня зовут Юфимия Резерфорд, это — Эван Розье, — сказала она, махнув рукой в сторону однокурсника. — Мы старосты факультета, поэтому можете обращаться к нам или к декану с любыми вопросами. Кстати говоря, в подземельях холодно, поэтому если замёрзнете — скажите мне, Эвану, или любому другому старшекурснику, мы наложим обогревающее заклинание на ваши вещи. — Юфимия взмахнула руками, отпуская уставших детей.       Когда дети расползлись кто куда, она со стоном потянулась и развязала галстук.       — Я устала, — произнесла Юфимия, упав назад так, что теперь лежала вниз головой, с закинутыми на спинку дивана ногами, а волосами подметала ковёр.       — Иди спать, — бросил Розье, сдерживая зевок, и направился в сторону мужских комнат.       — Эмили, — позвала Юфимия. Девушка подошла и опустилась рядом с ней, смотря на подругу сверху вниз, — Ты когда спать?       — Да сейчас, наверное. — пожала плечами Эмили и схватила Юфимию за рёбра, вызывая приступ хохота.       — Эми… ли… прекра… ти… пусти… — задыхалась Юфимия, но Эмили беспощадно продолжала её щекотать.       В итоге, затылок Юфимии встретился с полом, а Эмили перестала дотягиваться до тела подруги из-за того, что та подтянула ноги.       — Вы долго? — спросила проходящая мимо Делайла.       — Идём, идём, — кинула Юфимия, поправляя задравшуюся юбку.       Они с Эмили быстро схватили мантии с галстуками и убежали наверх со словами:       — Всем спокойной ночи!       Северус, сидящий за столом, выдохнул и нервно хрустнул пальцами. Такие короткие юбки нужно запретить на законодательном уровне.

***

      С первого же учебного дня на пятикурсников накинулись с разговорами о предстоящих экзаменах. Ни один профессор не упустил шанса напомнить студентам о важности и влиянии на последующую жизнь СОВ.       — Каждый предмет, кроме Истории магии, будет разделён на две части: теоретическую и практическую. Практическую часть будет принимать комиссия, члены которой никого из вас не знают, поэтому не стоит ждать поблажек, — вещала профессор МакГонагалл на первом уроке трансфигурации в новом учебном году. — От ваших баллов на этих экзаменах будет зависеть ваша последующая жизнь…       — Вот именно. На трансфигурации мы одной рукой будем колдовать, а вторая будет лежать под маленькой гильотиной. Не получилось превратить попугая в чайник — что ж, у тебя всего две попытки, — прошептала Юфимия.       Эмили прыснула, а МакГонагалл прервала свою речь.       — Мисс Тёрнер, я сказала что-то смешное?       — Нет, мэм, извините.       — Профессор, — Юфимия подняла руку, — Что будет, если мы завалим экзамены? В смысле, — она тихо хихикнула, — помимо того, что наша жизнь будет разрушена. Что конкретно? Существуют ли пересдачи?       — Пересдач, мисс Резерфорд, не существует. Если ученик получил низкую оценку по какому-либо предмету, он всё равно будет изучать его следующие два года, но на уровне СОВ. Я уверена, профессор Слизнорт уже объявил вам, какую оценку требует каждый из учителей для продолжения занятий по его дисциплине.       — Конечно, профессор. Вы, вроде, как и профессор Слизнорт, требуете «В»?       — Верно. Но лично от вас, мисс Резерфорд, я требую «П», и остальные профессора, я думаю, со мной согласятся. Вы подаёте большие надежды, и я очень надеюсь, что вы не разочаруете. — сказала МакГонагалл, поворачиваясь к классу.       Юфимия закатила глаза и получила лёгкую поддержку в виде объятий Эмили.       Следующим уроком было сдвоенное с Когтевраном ЗоТИ, новым учителем которого оказался, на удивление, Флитвик. Многие, конечно, задались вопросом, будет ли профессор успевать вести две дисциплины, на что Флитвик заявил, что всё в порядке.       Урок прошёл отлично. Студенты наконец-то могли вздохнуть спокойно: Флитвик мог их чему-то научить, поэтому не придётся готовиться к экзаменам по ночам, изучая всё практически с нуля, и зубря учебник от корки до корки. Даже привередливые в этом плане слизеринцы вынуждены были признать, что Флитвик хороший преподаватель. Хотя, слизеринцы и Тёмные искусства — это отдельная тема.       — Мерлин, и почему все от меня вечно что-то хотят? — устало проговорила Юфимия, шагая по коридору под руку с Эмили. — Мисс Резерфорд то, мисс Резерфорд это, от вас, мисс Резерфорд, я не жду ничего, кроме «Превосходно», — передразнивала профессоров она. — Мисс Резерфорд не железная, чёрт побери!       — Расслабься, Мими. До этих экзаменов ещё целый год.       — Да в том-то и дело. До них ещё год, а я уже словно выжатый лимон. Слава Мерлину, завтра суббота.       Они вышли на улицу; погода стояла солнечная, лёгкий ветерок трепал одежду и волосы учеников. Со всех сторон раздавались смех и голоса: все решили в полной мере насладиться тёплыми деньками, которые с уходом сентября будут появляться всё реже и реже.       На другом конце школьного двора, за фонтаном, расположились мародёры. Они или раздобыли, или наколдовали очередную волшебную безделушку, летающую и испускающую искры во все стороны, издалека напоминающую бенгальский огонь. Сириус взял в руки биту, которую наверняка взял из спортивного инвентаря гриффиндорской квиддичной команды, прицелился и вот, сфера летит в голову Поттеру. Джеймс резко присел, огонёк пролетел над ним, отбился от статуи фонтана и полетел прямо к нему в руки.       — Ай, горячо! — воскликнул Поттер, передавая мяч обратно Блэку.       — Это для полноты чувств, — хохотнул Сириус, вновь прицеливаясь битой.       — Я смотрю, они заранее готовятся к квиддичу; сезон ещё даже не начался, — сказала Эмили, наблюдая за разворачивающейся картиной.       — Ничего. Ты помнишь, как Эмма рвала и метала, когда в том году Гриффиндор взял кубок? — ответила Юфимия, — Уверена, в этот раз она с нашей команды шкуру спустит, только бы Слизерин выиграл.       — Вот уж точно. У нас же, кстати, в этом году ловец выпускается. Она наверняка уже ищет, кого можно взять в следующем. — задумчиво произнесла Эмили.       — Наверняка.       Искрящийся мяч пересёк весь двор, врезаясь в стену прямо над головами стайки первокурсников с зелёными галстуками.       Юфимия беспокойно глянула в ту сторону.       — Не приведи Мерлин, они в кого-нибудь попадут. Я им головы откушу, — недовольно пробурчала она.       — Ты быстро вошла в роль нянечки, — насмешливо сказала Эмили.       — Хи-хи, ха-ха, а шишка на лбу не у меня была, — ответила Юфимия.       — Да я просто не ожидала! Ну кто мог подумать, что этим гриффиндуркам взбредёт в голову покидаться учебником? — возмущённо произнесла Эмили.       Искра пронеслась над фонтаном, ударилась об одну из стен и полетела прямо на темноволосого мальчика с эмблемой змеи на груди. Того самого, которому не посчастливилось напороться на исчезающую ступеньку в первый день.       Мальчик зажмурился, а искрящийся мяч остановился в какой-то паре дюймов от его лица, остановленной светлой палочкой с узором лиан, листьев и цветов. Взмахом этой самой палочки искристая сфера растворилась.       Юфимия убрала палочку в рукав, развернулась и быстрым шагом приблизилась к Поттеру.       — Ещё раз такое повториться... — грозно начала она, сложив руки на груди.       — Ой-ой, посмотрите, вжилась в роль няньки! — перебил её, ёрничая, Поттер.       Юфимия поджала губы.       — Ещё раз такое повториться, и я вживусь в роль головореза. — угрожающе произнесла она и перевела взгляд на Блэка.       Тот откинул со лба прядь волос и усмехнулся.