***
С первого этажа поднимался вкусный запах выпечки, раздавалось позвякивание посуды, иногда доносились голоса из телевизора, перебиваемые репликами Петунии и мамы. Лили аккуратно запечатала конверт с письмом Марлин и погладила распушённую сову, легонько ущипнувшую её за палец, по мягким пёрышкам. На секунду прозвучал глухой стук, и она отняла руку от питомца, прислушиваясь к шуму вокруг. Посчитав, что ей показалось, Лили достала тонкую верёвочку из ящика стола, чтобы привязать письмо к совиной лапке, но звук повторился. Впрочем, долго думать, откуда он исходил, не пришлось: девушка подошла к окну, стремительно распахнув его и высунувшись на улицу. — Сколько раз мне ещё повторить, чтобы ты оставил меня в покое? — громко произнесла она, грозным взглядом сверля темноволосого юношу, стоящего на земле и успевшего замахнуться очередным маленьким камнем. Он опустил руку и сложил другую козырьком, щурясь в лучах солнца, пытаясь рассмотреть рыжие локоны и веснушчатые плечи. — Выйди на секунду, — сказал парень. Ему не нужно было повышать голос, чтобы она услышала: густой баритон его, насыщенный и тягучий, обладал удивительным свойством звучать отчётливо даже в окружении гомона. — пожалуйста, — добавил он, видя, что слова его никакого влияния не возымели. Лили какое-то мгновение смотрела не него, вскоре растворившись в глубине своей комнаты, позабыв закрыть окно. Юноша же всё продолжал стоять на том же месте, усиленно стараясь что-то высмотреть в стекле, словно Лили вот-вот снова там появится. Он повернул голову влево, неким шестым чувством предсказав появление девушки. Она вышла из-за угла, вся такая гордая и величественная, с высоко поднятой головой, всем своим видом показывая, сколь великое одолжение делает недостойным. — Лили, прости меня… — скорбно произнёс парень. Лили раздражённо вздохнула, скрещивая руки на груди. — Сев, прекрати, — холодно прервала она. — хватит ошиваться у моего дома, у гриффиндорской башни, где угодно ещё, — гневный огонёк в её глазах вспыхнул, раня не хуже зелёного луча убивающего проклятья, — ты сделал свой выбор, я свой. Больше не трать моё время, — сказала Лили, разворачиваясь и уходя в дом. — А, и ещё, — она остановилась и бросила напоследок: — ближайшие две недели можешь даже не пытаться сюда приходить. Мы уезжаем на море. Северус скрипнул зубами и от досады сжал кулаки, смотря вслед отдаляющейся, во всех смыслах, от него девушке. Почувствовав чей-то взгляд, он поднял глаза к окну второго этажа, где несколько минут назад стояла Лили. Сейчас там промелькнуло лошадиное лицо Петунии, но тут же скрылось из виду. Очередная неудача. Что ж, ему не привыкать. Последние два месяца он только и делает, что пытается вымолить прощение за столь неосторожно брошенные слова. А впрочем, если жизнь ему и преподнесла несколько уроков, главным по-прежнему оставался один: не надейся на справедливость. За те недолгие шестнадцать лет, что Снейп ходит по земле, этот урок оставался и остаётся, пожалуй, самым актуальным на все времена. Где справедливость в том, что привлекательному и богатому Поттеру прощают всякую выходку, от однокурсников до директора? «По крайней мере, они не используют тёмную магию!» Ха! Как полегчало-то! От этого факта ведь теперь пинки не такие болючие. Северус закатал рукава, подпрыгивая и хватаясь руками за толстую ветвь дерева. В тени раскидистой листвы было не так жарко, а от реки веяло прохладой. Он всё продолжал приходить сюда, к перелеску, где часто проводил время с Лили и где впервые повстречал Юфимию. Кстати, о Юфимии… он ведь так ни разу и не видел её с того момента, как они расстались на вокзале. Почему-то его всё ещё гложило чувство вины перед ней, несмотря на все её заверения о том, что всё нормально. Зачастую Северус, погружённый в свои сердечные метания, не замечал неаккуратных фраз или неудобных откровений, которыми охотно делился со всегда готовой выслушать Юфимией. Но слепым он всё же не был и видел, что доставляет ей дискомфорт разговорами о Лили. Правда, причина выявлена так и не была. Северус последний раз дотянулся подбородком до ветви и повиснул на дрожащих руках, прикрыв глаза. Футболка его намокла и неприятно липла к телу, пальцы побелели. Оказалось, физическая нагрузка неплохо отвлекает от мрачных мыслей. А ещё даёт маленькую надежду дотянуться до Поттера. Если уж лицом не вышел, так хоть на глиста не быть похожим. Взять, хотя бы, Мальсибера: лицо у него простое, квадратное, не особенно запоминающееся, зато пугает даже семикурсников; семь футов роста, да ещё столько же в плечах. Северус ловко спрыгнул на землю, проведя руками по лицу. — Давно ты решил подкачаться? — звонко прощебетал голос, которого быть здесь, по-идее, не должно. — Давно ты решила следить за мной? — не подав виду, что несколько обескуражен, невозмутимо вторил Снейп. Юфимия улыбнулась, сидя на траве, прислонившись к дереву и вертя в руках букет полевых цветов, заставивший Северуса испытать дежавю. — Не хотела отвлекать, — мягко произнесла она, ёрзая по земле в попытке устроиться поудобнее. — Платье не боишься запачкать? — бросил Северус, отходя к реке и умываясь прохладной водой с лёгким запахом тины. Девушка покачала головой, шурша пышной юбкой. Снейп, совершенно случайно, естественно, прошёлся взглядом по её декольте, отмечая, как неровно вздымается её грудь: очевидно, очень туго затянут корсет. Северус присел рядом, по-турецки, откидывая с лица волосы. — Моя мама любила такие букеты, — внезапно сказал он, кивая на ноги девушки, — вы с ней в этом схожи. — Любила? — переспросила Юфимия, подняв брови, а потом ойкнула и прикрыла рот ладошкой, широко распахнув глаза. — Она умерла в начале лета, — горько произнёс Северус, искривив губы в мучительной усмешке, — едва мы вернулись со школы. — О, Северус, мне так жаль, — дрожащим голосом пролепетала бледная, как полотно, Юфимия, положив руку на колено парня. Ладонь её была холодной, словно лёд, он чувствовал это даже сквозь ткань штанов. По реке одиноко проплыл с хрустящим кряканьем затерявшийся селезень, серый, с коричневой головой и грудью и широким белым полумесяцем над глазом. — А ты не хочешь… эм… навестить её? — сама от себя не ожидая, неуверенно спросила она, передавая ему цветы. Северус внимательно посмотрел на девушку и медленно кивнул. Поднявшись, увидел, что Юфимия осталась сидеть на земле и, подумав, попросил: — Сходишь со мной? Юфимия взглянула на него своими светло-голубыми глазами, чистыми, как летнее небо, и холодными, как айсберг, и, слабо улыбнувшись, кивнула, хватаясь за поданную руку. Кладбище в Коукворте было небольшим и не слишком ухоженным; хоть город и находился недалеко от Лондона, был маленьким и по-прежнему считался и оставался беспросветной глушью. Траву здесь разбавляли проплешины, серые надгробия заплесневели, а некоторые, напротив, сияли белизной. Среди каменных табличек иногда появлялись кресты или статуи ангелов, внимательно следящие за порядком своими пустыми глазами. На некоторых могилах стояли вазы с букетами, на некоторых цветы были брошены прямо так. Совсем рядом стояла маленькая кирпичная церквушка с красной крышей и шпилем, стремящимся ввысь, на башенке. Время близилось к вечеру, небо заполонили серые тучи, тяжёлым грузом давящие на плечи. Северус остановился посреди тропинки и огляделся по сторонам, будто забыл дорогу. — Не был здесь с самых похорон, — тихо произнёс он. Они подошли к простому надгробному камню, где было выбито лишь имя и две даты, даже без эпитафии. Северус наклонился, бережно положив цветы, и тихо что-то прошептал. Юфимия отошла на пару шагов назад, перевела взгляд на надпись, и в душе у неё что-то дрогнуло: Эйлин не дожила даже до пятидесяти, хотя для волшебников это вовсе не возраст. Удивительное дело: сколько бы не сделал человек за свою жизнь, исход один. Вообще-то, Юфимии доводилось пообщаться с этой женщиной всего один раз, ещё до первого курса, однако, этого хватило, чтобы за строгостью и суровостью различить в ней доброту и приветливость. И, сказать по правде, ей бы хотелось иметь такого понимающего взрослого человека, которому можно довериться, посоветоваться, поделиться чем-то личным. Северус присел на корточки, опустив голову; лицо его закрыли тяжёлые чёрные пряди, а плечи невесомо затряслись. Руки его до побеления были сжаты в замок. Юфимия опустилась на колени рядом и обвила его шею руками, притянув к себе и шмыгнув носом. Снейп обхватил её тонкую талию, прочно закованную в корсет, словно она вот-вот испарится или убежит, словно она была факелом в кромешной тьме, спасательным кругом, который кидают утопающему. — Прости, — глухо произнёс он куда-то ей в ключицу. На краткий миг его захватило непреодолимое желание прикоснуться к ней губами, и он едва сдержал порыв. От бархатной кожи её веяло запахом лаванды, а на левой груди была родинка, которую, пожалуй, Северус не должен был увидеть. — За что? — удивлённо спросила она, стирая со щёк следы слёз. — За всё это, — усмехнулся Северус, неопределённо качнув головой. Юфимия нежно улыбнулась, ласково проводя большими пальцами по его щекам, убирая мокрые дорожки. Она встала, задумчиво осмотрев могилу, и тихо спросила: — Ты скучаешь по ней? — Да. Да, но… — он тоже встал, отряхнув колени, — мне кажется, ей там лучше. А ты… по своей? — вырвалось у него. Юфимия улыбнулась и покачала головой. — Нет, не скучаю, — поймав удивлённый взгляд Северуса, она хихикнула. — Я же её никогда не знала. Знала бы — скучала, а так… я и на могиле её никогда, — девушка обвела глазами кладбище, зацепившись за что-то глазами, — не была. Она в семейном склепе похоронена. Во Франции. Я тебя оставлю на секундочку, ладно? Не дождавшись ответа, Юфимия припустила к церквушке, ворота которой были услужливо распахнуты, приглашая всех желающих внутрь. Поднявшись по ступенькам, она оказалась в относительно небольшом помещении, слегка напоминавшем Больничное крыло. Стены и потолок были белыми, кое-где уже облупившимися, на передней стене, позади небольшой трибуны, висел деревянный крест, в углу стоял орган; в несколько рядов стояли деревянные лавки. — Представляешь, я раньше никогда не была в церкви, — сказала Юфимия, услышав шаги за спиной. — Я был здесь… в детстве, — сказал Северус, подходя к ней сзади. — На Рождество тут можно было поймать бабушек, которые всенепременно стремились меня накормить, — усмехнулся он, взъерошивая волосы, и внезапно протянул ей белый кружевной платок. — Что это? — удивилась Юфимия, принимая ткань. — Ты обронила. Не думаю, что в ближайшее время здесь шастал кто-то с инициалами «E.I.R.», — саркастично ответил он. Девушка передразнила его, закатив глаза, но улыбнулась. — Какое у тебя второе имя? — внезапно спросил Северус. Юфимия издала вопросительное «м» и похлопала ресницами. — Мы столько лет знакомы, а я не знаю твоего полного имени, — уточнил Снейп, нервно засовывая руки в карманы, — в отличие от тебя. — Изабелла, — пожала плечами девушка и улыбнулась: — подходящая обстановка, да?* Мама называла, — вдруг добавила она с неожиданной гордостью и теплотой. Голоса эхом отбивались от стен, взлетали к круглому потолку и камнем падали вниз. Казалось, даже щебетание птиц за окном и шелестение листьев прекратились, настолько тихо, как в вакууме, было здесь. — Почему здесь никого нет? — случайно перейдя на шёпот, поинтересовалась Юфимия. — Отчего же нет? — прогремел раскатистый, зычный голос. Исходил он от высокого человека, ростом примерно чуть ниже Северуса, облачённого в чёрную рясу, с проседью на тёмных, зачёсанных назад волосах и в прямоугольных очках на тонких металлических душках. Он появился из маленькой неприметной дверцы позади квадратного пилястра и принялся поливать растение в сероватом горшке. — Прошу простить, если напугал, дети, — произнёс он, поправляя очки на переносице. — Что вас сюда привело? — Любопытство, — ответила Юфимия прежде, чем успела подумать. — Что ж, не порок, — рассмеялся священник низким, гортанным смехом. — Была у меня одна прихожанка, дерзко ответила мне точно также. Впрочем, солгала. Эх, бедняжка, так рано отошла в мир иной, — почти пропел он, собирая оставленные на лавках библии. — Одеттой звали, — как бы невзначай прибавил мужчина. — Одеттой? — переспросила Юфимия, словно плохо расслышала. — Да, твоя мать, Изабелла, — сказал пастор, демонстративно продолжая заниматься своими делами. Девушка поморщилась. Почему-то имя, которое ей очень нравилось, в устах этого человека звучало как-то странно, будто украдено у кого-то другого. — Юфимия, меня зовут Юфимия, — произнесла она, хватая Северуса за руку и переплетая с ним пальцы. Мужчина перевёл на неё пронзительный взгляд, чуть прищурился, словно видел насквозь, и улыбнулся: — Конечно. — Мы, пожалуй, пойдём, — впервые подал голос Северус, сжимая покрепче руку Юфимии. — Приходите ещё, сие пристанище, к сожалению, довольно давно практически пустует, — кинул им в догонку мужчина. — С детства мне этот тип не нравился, — сказал Северус, когда они в молчании дошли почти до центра города. На улице постепенно темнело из-за набежавших серых туч, которых завтра, скорее всего, видно уже не будет. — Ты его знаешь? — удивилась Юфимия. — Ага, отец Джозеф, — равнодушно бросил Снейп. Они неспешно добрели до двухэтажного тёмного здания, окружённого чугунным забором. — Поверить не могу, что до сих пор здесь помещаюсь, — заметила Юфимия, просачиваясь в отверстие на месте пустующего прута. — Пока-пока, — тихо попрощалась она, поцеловав свои пальцы и помахав ими. Она прошла по тёмным коридорам приюта, чудом оставшись незамеченной, и подошла к неприметной двери, с вырезанными по краям цветами, спрятанной в самом дальнем конце. Приложила руку к лепестку небольшого жасмина и прошептала «Juventus ventus»*, оказавшись в красивом цветущем саду.***
— Как погуляла? — выплюнула Ариста, едва завидев Юфимию в дверях. — Превосходно, мадам, — холодно откликнулась девушка. Директриса искривила тонкие губы, осматривая подопечную с ног до головы. — Выглядишь как нищенка, — сказала она, замечая на подоле её платья пыльные следы и зелёные пятна от травы. — Того и гляди, начнёшь скакать по улицам вместе с беспризорниками и побираться. Юфимия открыла рот, готовая дерзко отстаивать свою честь, но Ариста её прервала: — Забери, позорница, — и небрежно отодвинула от себя раскрытый конверт и несколько пергаментов. Юфимия подскочила к столу, сгребая в охапку листы, и поспешила покинуть кабинет, одарив напоследок женщину взглядом, полным достоинства.СТАНДАРТЫ ОБУЧЕНИЯ ВОЛШЕБСТВУ РЕЗУЛЬТАТЫ ЭКЗАМЕНОВ
Проходные баллы: превосходно (П) выше ожидаемого (В) удовлетворительно (У) Непроходные баллы: слабо (С) отвратительно (О) тролль (Т)ЮФИМИЯ ИЗАБЕЛЛА РЕЗЕРФОРД ПОЛУЧИЛ(А) СЛЕДУЮЩИЕ ОЦЕНКИ:
Астрономия................................П Древние руны...........................П Заклинания................................П Защита от Тёмных искусств.......П Прорицания.................................В Травология.................................С История магии..........................У Зельеварение..............................В Трансфигурация..........................П Юфимия резко отбросила от себя письмо и уставилась в стену, чувствуя, как руки постепенно перестают дрожать. История магии… удовлетворительно! Прошла! Она прошла! Девушка вскочила постели, вновь беря в руки письмо и ещё несколько раз пробегая его глазами. Наверное, она бы так и не выпустила его из рук, если бы не настойчивый стук в окно, исходящей от очень вредной, даже на вид, совы Улли. Юфимия поспешила впустить птицу в комнату, ловко отвязывая от её лапки конверт, попутно успевая уклоняться от клюва. Без всяких приветствий и долгих вступлений на пергаменте первой фразой красовалось «Мими, ну как?», выведенное округлым размашистым почерком.