***
— И снова-здорово, — задумчиво произнесла Юфимия, оглядывая станцию. Здесь всё было как обычно: казалось, время не может ни коим образом поколебать привычный, устоявшийся здесь режим. Всё тот же гвалт, всё те же лица, возможно, с небольшими изменениями, всё те же эмоции. Из года в год. Интересно, что происходит здесь в остальные дни, помимо первого сентября и двадцать шестого июня? Кто-нибудь здесь вообще появляется? Или даже стена между платформами 9 и 10 закрыта для волшебников, и в неё можно только врезаться, ударившись головой? — Я дальше разберусь, — сказала она, поцеловав мадам Россини в щёку и подхватив свой чемодан. Юфимия аккуратно протиснулась сквозь толпу галдящих детей и их родителей, по дороге сбежав от рассыпавшегося в извинениях джентельмена, наступившего ей на ногу, и женщины, ругавшейся на младшенького сына, одновременно пытавшейся привести в порядок и затолкать в поезд старшего, и решившей переключить своё внимание и сорваться на незнакомой волшебнице, случайно задевшей её локтем. — Ой, мама дорогая, — прокряхтела Юфимия, затаскивая чемодан в вагон. — О… — вымолвила она, когда вес в её руках неожиданно пропал. Перед ней внезапно материализовался Розье, красивый, как ожившая статуя Давида, высокий и подтянутый, кудрявый и светловолосый, с ясным голубым взором и совершенно обворожительной белоснежной улыбкой. Он небрежно поправил локоны на голове, сверкнув серебром на пальцах, перехватил поудобнее чемодан девушки и поцеловал воздух около её щеки одновременно с ней. — Выбирай купе, — развёл он руками. — И, пользуясь случаем, напоминаю о собрании старост, чтобы отговорка «забыла» не сработала. Юфимия закатила глаза и прошмыгнула мимо, шагая по коридору. Она заглядывала в каждое окошко или открытый проход, встречая там кого угодно, кроме тех, кого искала. — Ну ещё дальше забиться не могла, — пробормотала она, распахивая дверь. — Мими! — на неё с оглушительным визгом набросилось нечто, расцеловывая щёки. — Я соскучилась! А где твой чемодан? — спросила Эмили, убедившись, что все пропущенные за лето ежедневные дозы нежностей восполнены обеими сторонами. — Сейчас придёт, — улыбнулась Юфимия, выглядывая из купе. — А, доставка к месту прибытия, — покивала Эмили, — понимаю. Буквально через секунду в проёме показалась очередная светлая макушка. — Прибыл, — произнёс Розье, повторяя всё тот же ритуал с поцелуями с Эмили и загружая чемодан на верхнюю полку. — Юф, я жду, — прищурился он, двумя пальцами показывая сначала на свои глаза, а затем на глаза девушки, и растворился в толпе. — А где потерялись наши мальчишки? — спросила Юфимия, опускаясь на кресло и мельком заглядывая в карманное зеркальце. — Да кто их знает, — отмахнулась Эмили. — Ты, кстати, такое веселье пропустила, — протянула она, усаживаясь напротив и закидывая ногу на ногу. — Там Рег на платформе с мамой прощался. Юфимия издала заинтригованное «и?..», вскидывая бровь. — Ну, Сириуса вроде рядом не наблюдалось, да и сама миссис Блэк была какая-то дёрганая, — прошептала Эмили, доставая из сумки пару бутылок сливочного пива. — Говорила так резко, презрительными взглядами раскидывалась, Регу чуть ключицу не сломала. Случайно, конечно. Надо будет спросить, что случилось. Юфимия согласно кивнула и решила, что дожидаться отстающих нет смысла, поэтому последний раз заглянула в зеркальце, отряхнула юбку и вышла из купе. Она в очередной раз прошла длинный коридор поезда, каждый раз прикрывая глаза, когда на неё нёсся какой-то первокурсник, совершенно не смотря ни себе под ноги, ни вперёд. Вагон старост в самом начале поезда по своей атмосфере нисколько не изменился: пуффендуец Уинстон встречает всех очаровательно-застенчивой улыбкой, держа руку на плече младшей сестры Дороти (второкурсницы, но такой маленькой, будто бы случайно одетой в хогвартскую форму, и с нелепыми косичками), Люпин, прячущийся за книгой и время от времени показывающий нос лишь чтобы перекинуться парой фраз с Лили; сама хорошеющая с каждым годом Эванс, с медно-рыжим водопадом волос и россыпью солнечных зёрен на бархатном белом тесте лица. Дэвид Аддингтон в длинном полосатом синем галстуке, протирающий очки, рядом с ним — пухленькая симпатичная Мия. Завершал всю эту картину неотразимый в своём великолепии Розье, как будто бы даже светящийся изнутри то ли от чувства превосходства над окружающими, то ли от природного обаяния, отточенного (не иначе, как перед зеркалом и на приёмах и балах) до состояния «сейчас я улыбнусь, а вы, мисс, будьте добры упасть мне в ноги». Манерами он иногда походил на Блэка, за исключением того, что не гонялся за каждой юбкой, принимая своё изящество как данность, а не как инструмент. Юфимия поздоровалась со всеми, прохладно поцеловала Лили в щёку и села на место поднявшегося Эвана (хотя, в общем-то, необходимости в этом не было: всё-таки в распоряжении был целый вагон с кучей мест, а не маленькое купе). — Как прошло лето? — тихо поинтересовалась она у Эванс, недвусмысленным взглядом пресекая попытки Люпина завлечь её в разговор. — Ничего такого, — пожала плечами Лили, — ездили с мамой, папой и Петунией на море, с нами даже Мэри с родителями была. — Какая прелесть, — бросила Юфимия, закидывая ногу на ногу, — она всё ещё тебя на дух не переносит? — Мэри? — удивилась Лили, потерявшая суть разговора, отвлёкшись на появление мужчины лет тридцати: рослого, не дурного собой, с пышными каштановыми усами, в расклешённых джинсах и ярко-жёлтом джемпере поверх рубашки в горошек. На взгляд Юфимии, Розье, Аддингтона и продавщицы сладостей выглядел он, мягко говоря, нелепо, но остальных, кажется, впечатлил. — Петуния. Лили оторвалась от созерцания появившегося объекта и покачала головой. — Пытается задеть меня при каждом удобном случае, — сказала она. — М-м… — неопределённо протянула Юфимия, — случаев, наверное, много? — пробормотала ведьма. — Что? — не расслышала Лили. — Ничего, — отмахнулась Юфимия, переводя взгляд на цветастое нечто, которое внезапно соизволило заговорить. Ничего путного, собственно, оно не поведало: представилось Дэвидом Купером, профессором (Мерлин, помоги) ЗоТИ, построил глазки всем присутствующим старшекурсницам, «проинструктировал» (хотя инструктировали, по сути, его. Все о своих старостских обязанностях знали и без него.) Вообще, Юфимии он показался каким-то странным (особенное подозрение почему-то вызывали его усы.) — Милый Эван, — промурлыкала Юфимия, подавая Розье локоток, — я полагаю, десять человек на поезд как-то многовато. — Ввосьмером они вполне справятся, — кивнул парень, схватил ведьму за руку и выскользнул вместе с ней в коридор. Поезд давно тронулся, коридор постепенно опустел, большинство дверей оказались закрытыми, некоторые из них — запечатаны заклинанием. Юфимия отправилась было в конец поезда — там её дожидалась Эмили, — но была затолкнута в какое-то купе в третьем вагоне. — О, как вас много, — произнесла она, оглядев целую толпу: Регулус, Мальсибер, Эйвери, Эмма, Уилкис, сидящие чуть ли не друг на друге, да ещё и они с Розье. На полу, за чьей-то ногой, блеснула знакомая прямоугольная бутылка — и всё сразу встало на свои места. — Юф, Эван! — вторил ей нестройный хор голосов. — Полагаю, господа старосты утомились, — ехидно сказал Лукас, откидываясь назад и совсем не пытаясь убрать практически закрывающую глаза длинную чёлку прямых тёмно-русых волос. — В таком случае, господа старосты могут расслабиться, — пробасил Итан, буквально впихивая бокалы с огневиски в руки новоприбывших. — Не рановато пьёте? Часа нет, — ухмыльнулась Юфимия, раскачивая в руке стакан, краем глаза наблюдая за Эваном, который, не долго думая, опрокинул в себя горячительный напиток. — Пить мы будем вечером, сейчас мы выпиваем, — Эйвери поднял указательный палец вверх. — Дорога длинная, потом ещё распределение… — протянул Уилкис. — До Хогвартса мы планируем доехать уже в определённой кондиции, — кивнул Регулус. Юфимия дёрнула бровью и легонько толкнула его голову. — Не волнуйся, Юф, я за ними слежу, — произнесла Эмма, единственная непьющая среди всех собравшихся. — Я-то не волнуюсь, — хмыкнула она, делая глоток, — Меня там, кстати, Эмили ждёт. — Я схожу за ней, — как-то даже слишком резво вскочил Мальсибер с тесного насиженного места, — где? — Второе купе, последний вагон, — ответила Юфимия, с удовольствием занимая освободившееся пространство. Или скорее кусочек пространства. Было очень жарко: солнце заглядывало в окна, пытаясь поделиться теплом, а целая толпа людей, сидящих плечом к плечу, конечно, прохлады не добавляла. Окно попытались открыть и, взамен на утешительный ветерок, получили невозможность слушать собеседника. — Что-нибудь новенькое, что я пропустила, появилось? — поинтересовалась Юфимия, разворачивая шоколадку, перед этим отказавшись от второй порции алкоголя. Такие крепкие напитки всё-таки лучше оставлять на вечер. — Ну, Эмма пригрозила, что в этом году с наших спортсменов живых не слезет: кто, говорит, в этом году кубок по квиддичу получит, всей команде обновят снаряжение. Мётлы там новые, костюмы, защиту, — сказал Эйвери, — Итан сокрушался, мол, пора из команды валить. — Вашему Итану только бы спать да гулять! — стукнула по стене Эмма, — Конечно, не слезу, иначе опять на финальном матче рот разинут, ворон начнут считать, пока Поттер, особо не напрягаясь, забивать голы один за другим будет. А там уж и снитч словят. — Как категорично, — усмехнулся Регулус, — в том году у нас разница десять очков была. Эмма подняла брови. — Ну, до снитча, — обезоруживающе улыбнулся ей Блэк и развёл руками. — Ну, хорошо, понимаю ваше рвение к победе, а при чём здесь новые мётлы? Хотите — я всей команде хоть последнюю модель подарю, — произнёс Розье, засовывая руки в карманы. Он всё ещё стоял, поддерживая плечом дверной косяк, и был похож на натурщика. Красивый изгиб розовых губ и загоревшая за лето шея будто бы говорили за него: «Вот он я! Творите!» — Да, но ведь не достанутся нам, достанутся кому-нибудь другому, — возразила Эмма так, будто бы это была самая очевидная вещь на свете, — в таком случае мы потеряем технологическое преимущество. Уилкис покачал головой, мол, толково, а Эйвери развёл руками, как бы говоря, что в этом действительно есть смысл. — Но это из самых незначительных новостей, — вмешался Регулус, оторвавшись от переглядок с Эммой, — у Лукаса вот родители собираются разводиться. Эйвери, в этот момент спокойно запивающий виски какой-то сладкой газировкой, едва не подавился, закашлялся и громко фыркнул. — Ага, как же, — произнёс он, — это вам Итан сказал? — Итан, — кивнул Эндрю Уилкис. — Пф, — Лукас закатил глаза, и без того едва видневшиеся из-под длинной чёлки, — мои родители планируют развод минимум четыре раза в год, вот только все на свете уже в курсе, что это всё слова на ветер. Мерлин знает, что они из года в год пытаются друг другу доказать, — он пожал плечами и откинулся на спинку сидения. — Часто ругаются? — невзначай поинтересовалась Юфимия. — Да не, — отмахнулся Эйвери, — просто матушка у меня… взрывная. А отец постоянно ведётся на её провокации, — пожал он плечами. Все в купе в унисон вздохнули, на секунду задумавшись каждый о чём-то своём, замолчали и стали слушать тихое постукивание колёс за окном. — Но это ещё что, — хмыкнув, внезапно нарушил тишину Розье, взглянув на Регулуса, сегодня отчего-то особенно притихшего. Вагон вдруг резко тряхнуло, громкий звон стекла оборвал Эвана на полуслове, всё содержимое бутылки, стоявшей за чьей-то парой ног, оказалось на полу, а сверху, прямо на голову Уилкису свалилась его же сумка, от которой Регулус, сидящий рядом, едва успел прикрыться. — Того и гляди, поезд прямо на ходу развалится, — недовольно пробурчал Эндрю, потирая ушибленную макушку, под звук цоканья Эммы и хихиканья Эйвери. — Ой, кстати, а где Северус? Не видела его нигде, — вспомнила Юфимия. — Да в тамбуре поди курит, — сказал Регулус. Юфимия удивлённо дёрнула бровью, улыбнулась, кинула напоследок «сейчас вернусь» и вышла за дверь. В коридоре она оглянулась по сторонам, заприметив медленно продвигающихся вперёд Эмили и Итана, без устали воркующих между собой. Мимо них пронёсся какой-то младшекурсник, которому пряжка ремня Мальсибера была примерно на уровне глаз, и едва не снёс Эмили с ног, но был пойман за плечи её спутником и буквально по воздуху переставлен подальше. Мальчик, видимо, испугался грозного вида парня, потому что пропищал визгливое «простите» и растворился в ближайшем купе. Эмили, умилившись крохотному волшебнику, звонко-звонко засмеялась, как колокольчик, прикрыв рот маленькой аккуратной белой ладошкой, заставив Итана даже растеряться. Он нелепо улыбнулся, неловко переступив с ноги на ногу, встал боком и рукой показал Эмили проходить вперёд, другой взъерошивая короткий ёжик волос на затылке. Это была презабавнейшая картина: большой, похожий на медведя Мальсибер, едва помещающийся в дверные проёмы, разве что только не бьющийся головой о невысокий потолок поезда, в смущении отводил взгляд от миниатюрной и прехорошенькой Эмили, достававшей ему всего-навсего до груди, в розовом платьице с кружевным воротничком и бантом на груди, так похожей на куколку, которую непременно выставляют на витрину, как самый лучший и дорогой экземпляр. И все девчонки собираются вокруг, прилипают к стеклу, чтобы полюбоваться на эти губки бантиком, румяные щёки и длинные ресницы, представляя, как бы хорошо она смотрелась на какой-нибудь полке в их комнате в окружении других обитателей детских фантазий, плюшевых. Юфимия поймала себя на мысли, что и сама залюбовалась красивым наклоном головы, лёгким шагом и даже розовым ушком, выглядывающим из-под гущи чёрных волос первой распустившейся белой кувшинкой на поверхности тёмной толщи воды. Она улыбнулась сама себе, развернулась в противоположную сторону и дёрнула ручку двери, чуть не оглохнув от шума. Здесь колёса стучали о рельсы вдвое громче, и уверенно стоять на ногах здесь было в разы сложнее — Юфимии пришлось прислониться к стене и схватиться за дверь — первое, что попалось под руку. — Нашёлся, — выдохнула она, зацепившись взглядом за Северуса. Он, казалось, не испытывал совершенно никакого дискомфорта: стоял, опёршись на стену, просунув предплечье за перила на дверном окне и ухватившись за верхнее. Единственное, что выдавало его напряжение — выделяющиеся мускулы и чуть дрожащая от напряжения рука, другой же он спокойно подносил ко рту папиросу, дым которой, ужасно вонючий, надо сказать, уже наполнил весь тамбур, и, не будь Юфимия сама курящей, наверняка закашлялась бы, потому как даже у неё запершило в горле. — Юф? — удивился Северус, оторвавшись от созерцания видов за стеклом. — Юф, — недовольно повторила она, качаясь из стороны в сторону в попытке поймать равновесие, — хоть бы раз поискал любимую подружку намеренно, а то вечно ищи тебя свищи, — как-то обиженно добавила девушка. — Извини, — слегка улыбнулся Снейп, — на самом… Вагон неожиданно тряхнуло, Юфимия негромко взвизгнула, проскользила по металлу под ногами и почти растянулась на полу, но в итоге была поймана за локоть и притянута к Северусу. Она уткнулась ему в грудь, руками крепко вцепившись в ткань футболки на его спине, а боком прислонилась к перилам, за которые держался парень. Снейпу пришлось переложить папиросу из одной руки в другую, которой держался, освободившейся удерживая Юфимию от падения. Вновь поймав равновесие, он переместил ладонь с её талии на лопатки, получив раздражённый фырк в грудь. — На самом деле, я скучал, — закончил Северус фразу. — Где ты пропадала весь август? Юфимия тяжело вздохнула, изменила положение головы, прижавшись к мужской груди уже ухом, устремив взгляд в стремительно меняющиеся пейзажи за окном. — Работала, попутно принимая самое активное участие в светской жизни, — ответила она. — И исправно посещая церковь по воскресеньям? — усмехнулся Снейп. Юфимия подняла голову, сердито посмотрев ему в глаза. — Откуда знаешь? — Случайно пересёкся с отцом Джозефом, — пожал он плечами. — Позавчера и сам заходил, хотел выловить, но тебя там не нашёл. — Позавчера меня там и не было, — качнула она головой, снова прильнув к его груди, — не до того было, — Юфимия передёрнула плечами и почесала шею, вспомнив стыдливую причину пропуска службы. И это ведь даже не связано с её работой. Они молчали несколько мгновений, задумчиво смотря в окно. За ним один за другим проносились зелёные, будто искусственно созданные, равнины, такими идеальными казались эти вельветовые полотна и, даже просто глядя на них, можно было услышать свежий аромат, не сравнимый ни с чем другим: странную помесь озона, заболоченного и заросшего тиной озера, утренней росы, горного воздуха и влажной рыхлой земли. — Да фу, — раздражённо воскликнула Юфимия, буквально вырывая папиросу у Северуса изо рта, — к чему приближать смерть в жизни итак короткой? — Смеёшься надо мной? — изогнул бровь Снейп, наблюдая за исчезновением жалких остатков табака волшебным «эванеско». Юфимия достала из кармана практически опустошённую пачку Chesterfield с взмахивающей крыльями Птицы-Гром на упаковке и вложила в руку парню. — А, ну так я сразу оздоровлюсь, конечно, — съязвил он, оглядывая коробку. — Не оздоровишься, но все на свете знают, что от маггловских сигарет, да ещё и таких дешёвых, ты умрёшь гораздо быстрее, чем от магических, — заявила она со знанием дела, — А ещё они пахнут не так ужасно, у меня, наверное, все волосы уже провоняли от твоего оскорбления табачных изделий. Северус наклонился к её макушке, на секунду забывшись, зарылся носом в мягкие вьющиеся локоны, вдохнул аромат лаванды, тесно смешавшийся с запахом табака. Наклонился ниже, кончиком носа задев её ушко, выдохнул, заставив её хихикнуть от щекотки и потереться ухом о плечо. Это действие его отрезвило: он поднял голову и, помедлив, произнёс: — Ну да, пахнут. — Это всё твои Lucky Strike, — буркнула она. — Причём взял самые дешёвые, вот и воняют. — На недешёвые тратиться надо, — прищурился Северус, — вообще-то, — язвительно добавил он, явно намекая на лёгкое отношение Юфимии к деньгам. Хотя, казалось бы. — Можешь брать мои, — отмахнулась она. — Я всегда в сумке таскаю, чёрненький такой портсигар, с цветочками, разрешения можешь не спрашивать. — Между прочим, курение и вправду убивает, — усмехнулся Снейп, пряча пачку в карман. — Кирпич, который может прилететь на голову, тоже убивает, — сказала Юфимия, — какая разница, как умереть — от рака лёгких или от кирпича? Северус покачал головой, а она усмехнулась и добавила: — Шучу. Я знаю. И не только от кирпича, — последнюю фразу она прошептала совсем тихо, вздохнув, буквально услышав фантомный звон маленьких склянок в чёрном бархатном мешочке. — Пойдём обратно. Снейп пожал плечами, покрепче перехватил Юфимию за плечи и вывалился в коридор, захлопывая за собой тяжёлую дверь. Девушка чувствовала, как подрагивают его пальцы на её плече, и как пульсируют мускулы от долгого напряжения. Она немного помассировала его ладонь и двинулась вперёд. Купе, из которого она вышла, опустело на половину: в нём остались лишь Эмили, Регулус, Итан и Эван, во всю гоняющие чаи из маленьких фарфоровых чашечек, которые Мальсибер едва мог удержать в своих огромных лапищах. Какая прелесть. Юфимия села поближе к Эмили, тут же получив свою чашечку. От чая внутри поднимался горячий белёсый пар, пахнущий лимоном и мятой. Она наклонилась к уху подруги, заставив ту тихо засмеяться и прошептать что-то в ответ. Они обе подняли глаза на Мальсибера, на лице которого застыло выражение полнейшего диссонанса между мыслями и реальностью. Будто бы даже глаз немного дёргался. Девушки понимающе переглянулись, улыбнулись, синхронно зачесали за ухо мешающую прядку и откинулись на сиденье, словно репетировали это движение перед зеркалом. А впрочем не только это движение. Регулус и Итан о чём-то тихо переговаривались, Северус, задумчиво глядящий в книгу, был больше увлечён предметом их обсуждения, нежели текстом перед собой, изредка поворачивал голову и вставлял фразы или спрашивал о чём-то. — Они всё не могут успокоиться насчёт этого мистера Инкогнито, — прошептала Эмили. Юфимия, витающая в собственных фантазиях, пустым взглядом наблюдавшая за перешёптываниями парней, повернулась к подруге и вопросительно сощурилась. — Этот их Тёмный Лорд, — уточнила Эмили, — они трещат о нём с позапрошлого года, и я видела, что Итан и Лукас стали общаться с Малфоем, — она окинула их взглядом, невозмутимо отпивая чай. — Северус тоже с ним сдружился, — сказала Юфимия, — это плохо, как думаешь? Эмили пожала плечами. — Не знаю, — вздохнула она, — меня больше беспокоит то, что об этом мистере я всё чаще начинаю слышать даже дома. Как бы родители в это не втянулись. — И не втянули тебя? — проницательно заметила Юфимия. — И не втянули меня, — подтвердила девушка, — Мне это совсем неинтересно. Поезд размеренно двигался вперёд, позволяя рассмотреть живописную округу Шотландии. Каменистые возвышенности, обрабатываемые равнины, горные массивы и зеленеющие холмы. Солнце поднималось всё выше, затем медленно покатилось в противоположную сторону. — Как-то скучно, — заявила Эмили, прервав устоявшуюся в купе тишину, время от времени нарушаемую тихими ничего не значащими фразами. — Мими, у тебя карты далеко? — Какие из, — улыбнулась Юфимия. Девушка поднесла пальчик к губам, будто задумалась. — Давай начнём с Таро, — решила она, — но на себя гадать уже неинтересно. Кто первый? — обернулась Эмили на парней. Северус и Регулус переглянулись, о чём-то мысленно пообщались, медленно поднесли палец к носу и одновременно произнесли: — Чур не я. Эмили обиженно надула губки и сложила руки на груди. — Они перенимают наши повадки, — произнесла она, — скоро мы не сможем перекидывать на них всякие дела. — Мы плохо на них влияем, — утвердительно покачала головой Юфимия. Они обе кивнули друг другу и перевели взгляд на Мальсибера. — Не-не, в своих девчачьих прибамбасах разбирайтесь сами, — замахал руками он. — Девчачий прибамбас у тебя в штанах, а Таро — целая наука, — заявила Эмили. Юфимия хихикнула и вместе с подругой закинула ногу на ногу. Итан, стараясь сохранить на лице маску полной невозмутимости, прокашлялся в кулак под аккомпанемент смешков и едких взглядов Снейпа и Блэка. — Знаете что, — сказал он, — пошёл-ка я отсюда, проверю где там Лукас потерялся. — Проверь-проверь, — усмехнулась Юфимия. Подруги проводили Мальсибера взглядом до самой двери, а как только та захлопнулась, подались вперёд. — Ну, — протянула Эмили, — что случилось на платформе? Регулус поднял брови и издал короткое и удивительно звонкое «ха». Северус хлопнул его по плечу и покачал головой. — Сейчас ты только что узрел блестяще выполненный план по выдворению Мальсибера из купе. — Хотите сказать, наш альфа-самец местного разлива испугался шутки про член? — недоверчиво произнёс Регулус. — А, а, — Юфимия выставила руку вперёд и отрицательно покачала пальцем, — он засмущался от шутки про член из уст Эмили. — Как говорится, — бодро начала Эмили, подняв указательный палец вверх. — Если есть чувства… — продолжила Юфимия. — Почему бы на них не поиграть! — закончили они в унисон, хлопнув в ладоши друг друга, словно играли в ладушки, и рассмеялись. — Женщины — жестокие создания, — удручённо покачал головой Северус. — Особенно эти, — он подбородком указал на девушек перед собой и обратился уже к ним: — При случае напомните мне не влюбляться ни в одну из вас. — Обязательно, — едко вкинула Юфимия. — Мы отошли от темы, — напомнила Эмили. — Рег? — Л-ла-адно, — Регулус дёрнул бровью, уселся поудобнее, сцепив руки на груди, и произнёс: — Короче, Сириус сбежал из дома. Со всех сторон до него донеслось удивлённое «серьёзно?», и на какую-то секунду установилось молчание. Регулус развёл руками, мол, не стану же я вас обманывать, и побарабанил пальцами по коленке. — И где теперь живёт? — поинтересовался Северус. — Сам как думаешь? — иронично вопросил Регулус. — У Поттера, — ни секунды не сомневаясь, ответил Снейп. — В точку, — Блэк щёлкнул пальцами, — суть в том, что у мамы совсем расстроились нервы, Кикимер каждый ужин подаёт ей сердечные капли, ещё и братца она выжгла с гобелена, — он поджал губы и взгляд его как будто даже на мгновение остекленел, — и теперь все шишки мне. — А вернуть его не пытались? — жалостливо проговорила Эмили. Регулус какой раз развёл руками. — Все нервы вытрепал, — недовольно выплюнул он. — Мне ещё и влетело, мол, молчал о том, что у него мотоцикл имеется. — А у него имеется? — похлопала ресницами Эмили. — Спрашиваешь, — отмахнулся Регулус. — Я несколько каникул подряд дышал соляркой, у нас комнаты рядом. И мы, кстати, живём на верхнем этаже. — Он его через окно протащил? — хихикнула Эмили. — Судя по всему, — вскинул руки парень, и в голосе его прозвучало едва слышное грустное веселье, которое, впрочем, распознали все присутствующие. Разговор постепенно сошёл на нет, и до самого прибытия тишину нарушали лишь шелест книжных страниц, редкие перешёптывания о проведённом лете, несколько игр в карты и позвякивание фарфоровых блюдечек.28. Фарфоровые чашечки
26 июля 2021 г. в 19:46
— И-и во-от здесь, — протянула мадам Россини, прикалывая булавкой складку на рукаве. — Charmant!
Юфимия покрутилась перед зеркалом, с прищуром глядя на своё отражение.
— Может чуть повыше? — сказала она, двумя пальцами хватая невесомую ткань у локтя и немного приподнимая.
Мадам Россини обошла её по кругу, прикоснулась к плечам и, как ни странно, к вискам и ушам, будто это что-то могло дать ей понять.
— Давай чуть повыше, — пробормотала она, перекалывая шифон. — А что насчёт юбки?
Юфимия задумалась на пару секунд, положила руки на бёдра, внимательно осматривая свои ноги со всех сторон.
— Вот так, — девушка провела рукой в районе середины голени.
— Длинную? — удивилась мадам. — А как же будо’гажить фантазии? — лукаво спросила женщина, отходя к столу с разложенными рулонами ткани.
— Оставляю простор для воображения, — слабо улыбнулась Юфимия, нервно почесав шею.
— Тоже ве’гно, — покивала Россини, обхватывая мерной лентой талию волшебницы. — двадцать четы’ге с половинкой…
— Не забудь потуже затянуть ей корсет, — сказала Ариста, вплывая в комнату. — Судя по всему, хогвартские пиры не утратили своей пышности, — холодно бросила она, уколов Юфимию пронзительным взглядом серых глаз.
Юфимия пошкрябала ногтями предплечье и отвела глаза, едва сдержавшись, чтобы не закатить их.
— Не гово’ги глупостей, А’гиста, — нечётко, из-за булавки во рту, произнесла мадам Россини, теряясь в ярдах ткани, которые она зачем-то разматывала.
Леди подняла подбородок, оправив воротник пиджака (и как ей было не жарко?), на котором блестела красивая агатовая брошь в форме розы, провела рукой по лицу, будто бы откидывала прядки волос, но из её идеально уложенной, почти голливудской, хоть и седой, волны, понятное дело, выбиться ничего не могло.
— Проводишь её на поезд? — больше утвердительно, нежели вопросительно сказала она Россини и, ожидаемо получив положительный ответ, поймала на себе нечитаемый взгляд Юфимии, тут же поспешив по своим делам.
Мадам Россини выждала несколько секунд, практически не двигаясь, слушая, как удаляются шаги Аристы. Стоило им затихнуть, она снова пришла в движение, громко зацокав языком и покачав головой.
— Ну что за мане’га, великий Фламель, — сокрушалась женщина, — какая фигу’гка, само оча’гование, а они всё пытаются пр’гев’гатить тебя, золотко, в какую-то тощую… тощую… же’гдь! — гневно высказалась она, дотрагиваясь до бёдер и груди Юфимии.
Девушка с улыбкой слушала увещевания мадам, время от времени пытаясь унять ужасный зуд по всему телу, заглядывая в любое из трёх зеркал, стоящих рядом друг с другом немного под разными углами, щурясь от лучей солнца, пробиравшихся в окно.
Вообще-то, в школу ей не сильно-то хотелось. Уезжала она оттуда не с самым весёлым настроем и, хоть с Северусом уже давным-давно помирилась, неприятное предчувствие скреблось где-то внутри разъярённой кошкой. А ещё этот зуд… и эти чёртовы таблетки… Юфимия ощутила лёгкое головокружение и потребность срочно покурить.