***
Первые дни сентября, как и ожидалось, выдались восхитительно тёплыми и солнечными, осень, забывшая о своих обязанностях, опаздывала, поэтому лето, в попытке прикрыть коллегу, всеми силами отвлекало людей на себя. Окружённые далёкими бархатистыми изумрудно-зелёными холмами, контрастирующими с безоблачной яркой синевой неба, Юфимия, Эмили, Северус и Регулус ритмично шагали вдоль тихого и гладкого Чёрного озера, отражающего свод над собой. Один берег водоёма плотно прилегал к плотной поросли деревьев, откуда начинался отсчёт густого и временами пугающего, но таинственно-притягательного Запретного леса. Компания шла по давно протоптанной дорожке, кое-где занесённой маленькими веточками, постепенно опадающими листьями и давно иссушенными хвоинками, иногда выныривая под солнечный свет, косыми изрезанными полосами пробивающимся сквозь кроны деревьев. Девушки держались за руки, поворачивая друг на друга головы и любуясь отблесками на щеках и кончиках носов. Юфимия внимательно пересчитывала умилительные рыжие веснушки, рассыпанные по лицу подруги, которые так редко удавалось узреть, — они появлялись только летом, а под пасмурным серым осенним небом, лишённым обжигающего солнца, быстро сходили на нет. Эмили следила за светлыми ресницами Мими, практически исчезающими, но как будто бы начинающими подсвечиваться изнутри, при попадании на них солнечных лучей. Парни шли чуть позади, нагруженные большой плетёной корзиной с едой и широким бордовым пледом в клеточку. Они переговаривались, соревнуясь в дальности и ровности полёта попадающихся на пути камушков, мимо которых, конечно, не могли пройти, не пнув. Наконец, густое заграждение деревьев поредело, стройные сосенки расступились, являя небольшую уютную поляну, больше походящую на пляжик, с мягким зелёным ковром под ногами, накалённым валуном, вполне способным вместить на себе растянувшегося в полный рост человека, и плавным спуском в воду. Девочки радостно вздохнули, устав от дороги под палящим солнцем, растянули на земле покрывало, заглянули в корзину, проверяя сохранность накрытой полотенчиком провизии. Оттуда повеяло холодом, созданным чарами сохранности, сигнализируя, что продукты в полном порядке. Эмили загадочно улыбнулась, вынимая из кармана сарафана уменьшенный граммофон, великодушно отданный в пользование Лукасом и принявшим свой нормальный размер мановением палочки. Следом за ним увеличился и новенький яркий конверт с тремя молодыми людьми со взъерошенными волосами на обложке и небольшой бело-голубой надписью в верхнем правом углу: «The Rolling Stones», «Black and Blue». — Да ты гонишь, — раздался сверху недоверчивый голос Северуса. Рядом на покрывало приземлился Регулус с глазами по два галлеона, едва не облизывающийся при взгляде на альбом. Эмили наклонила конверт, ловко двумя пальцами подхватив выпавшую пластинку, угольно-чёрную и призывно поблёскивающую на солнце с сероватой этикеткой посередине, и ловко прокрутила её в руках, держа за края, чтоб не дай Мерлин не испачкать. — Пришлось попотеть, чтобы достать её, — гордо сказала Эмили, ставя иглу на пластинку. Заиграла приятная и ритмичная мелодия, тесно ассоциирующаяся с летом, горячим песком и фруктовым льдом, таящим от жары и стекающим по локтям. И заигрывающими взглядами загорелых сёрфингистов, настойчиво пытающихся угостить незнакомок в бикини коктейлями. — У них же вроде гитарист сменился, — заметил Северус, растягиваясь на покрывале с закинутыми за голову руками, — Интересно, что-нибудь изменилось? Юфимия ткнула его в бок, призывая подвинуться и не мешать раскладывать еду. Регулус незаметно проскользнул рукой в одну из тарелочек, закинув в рот оливку. Эмили сложила маленькое ручное полотенце, недовольно взглянув на друзей, переползла поближе к воде и потрогала пальцами ног. — Так, — она вскочила на ноги, уперев руки в боки, — Мы сюда зачем пришли? Ребята переглянулись и недоумённо уставились на девушку. Она схватилась за подол сарафана, решительно потянув его вверх, сначала обнажая округлые коленки, белые ножки, кружево трусиков с бантиком из шёлковой ленточки спереди, мягкий живот и топик на тонких лямках, прикрывающий небольшую аккуратную грудь с притягательно блестящей от пота ложбинкой. — А, вот так значит, без всяких прелюдий, — прокомментировала Юфимия, в отличие от парней совершенно спокойно сохранившая невозмутимое выражение лица. Эмили проигнорировала саркастичную фразочку подруги, целеустремлённо двигаясь по направлению к воде. Она набрала воду в лодочку из рук и, стараясь не пролить ни капли, прошагала обратно к пледу, бесцеремонно выплеснув добычу на Северуса и Рега. Последний ахнул, поёжился и бросил яростный взгляд на девушку. — Холодная вообще-то, — недовольно буркнул он. — Чего? — протянула Эмили, пиная его коленку, — У нас чай на завтраке холоднее, чем эта вода. Давайте-давайте, подъём, я за это лето, между прочим, купалась всего один разочек! Да и то — даже не в озере, а луже какой-то, что уж про море говорить. Регулус поднялся, на ходу стягивая футболку, вслед за которой полетели и штаны, и резво кинулся к берегу. — Ой, а ломался-то сколько! — засмеялась Эмили, подавая руки Юфимии, — Не сидим, не сидим, может быть это последний жаркий денёк! Юфимия потянула завязки на декольте, спустила с плеч рукава-фонарики бежевого с розовыми цветами платья, поднялась на ноги, схватившись за ткань, и с усилием стянула платье с бёдер, оставшись в светло-голубом белье с бабочкой из блестящего фатина под косточкой бюстгальтера. Она подняла руки, закалывая волосы повыше, чтобы не мешались, убрала лишние пряди у лица за уши и, кокетливо переступив с ноги на ногу, бросила взгляд через плечо на Северуса, снимавшего через голову рубашку и отчаянно старавшегося смотреть куда угодно, но не на девушку. — Север, погнали до того валуна, кто быстрее! — с брызгами вынырнув из воды, крикнул Регулус, падая назад, широко расставив руки и поднимая новую волну. Северус избавился от брюк, мысленно горячо благодаря Рега за отличную возможность убраться отсюда куда подальше (пусть даже вплавь), и кинулся в озеро. — Юф, Эми? — позвал Регулус, щурясь и делая руку козырьком. — Эй, так нечестно, — проговорила Юфимия вслед удаляющейся к берегу Эмили, — знаешь же, что я не умею плавать. Эмили показала пальцами «окей», зашла в воду, присела на корточки, опустила руки и резко пустила волну, окатившую торчащую голову Рега. Тот зажмурился и потряс головой: с его запутавшихся кудрей отлетали капли, делая похожим на недовольного попавшего под дождь котика. Северус усмехнулся, глядя на отплевывающегося Регулуса, набрал побольше воздуха, на секунду скрылся с поверхности, а вынырнув, зачесал мокрые волосы назад. — Ну, Рег, а как же заплыв? — поддел он друга, отталкиваясь от него же ногами. — Да погнали, крёстный отец, — Регулус попытался схватить Северуса за ногу, но не успел: соревнование началось без свистка и без выстрела. — Причём тут крёстный отец? — недоумённо спросила Юфимия, стоя за спиной у Эмили. — Понятия не имею, — девушка пожала плечами. Тихая водная гладь, отражающая небо не хуже потолка в Большом зале, чей умиротворённый вид портили лишь колеблющиеся круги, небольшие волны и брызги, начала постепенно менять свой цвет, подражая старшему наставнику, смотрящему свысока и позволяющему всё менее обжигающему солнцу неспешно катиться на запад. От светло-голубого цвета небо плавно переходило к бледно-сиреневому, напоминая об ароматных кустах конца апреля, затем к трогательно-розовому, цвету щёк влюблённой девы, наконец становясь сочно-оранжевым, являя вид завораживающе-таинственный, отбрасывая на замок и лес яркие огненные отблески. Озеро в это время как никогда отражает своё название: вода тёмная, почти чёрная, и лишь жёлтый блик разрезает, словно горящий меч в руках охранника Эдема, мрачную тень. Силуэты Регулуса и Эмили медленно отдалялись, оставляя за собой неровную дорожку следов на мокром песке. При вполне среднем росте Рега, его футболка со смешными тёмными пятнами в районе груди и бёдер от промокшего белья доставала маленькой Эми почти до колен. Достать девушку из воды помогло лишь замечание Юфимии «у тебя уже губы синие!», а сейчас она грелась под лучами уже почти скрывшегося солнышка, стараясь потише стучать зубами. Юфимия проводила глазами удаляющихся друзей, переведя взгляд на растянувшегося на нагретом валуне Северуса, разморённого теплом и приятной усталостью. — Тебе так лучше, — сказала ведьма, остановившись прямо перед ним, загораживая свет. Северус приоткрыл глаза и вопросительно взглянул на подругу, — Ну, без волос у лица. Парень хитро прищурился, осмотрев девушку с головы до ног. — Тебе так тоже лучше, — усмехнулся он, рывком поднимая торс и садясь по-турецки. Юфимия выглядела как нимфа: в кружевном белье и накинутой сверху насквозь мокрой рубашкой, одолженной у Северуса; мокрая ткань прилипла к телу, игриво обводя каждый изгиб, пользуясь помощью солнечных лучей, так выразительно выделяющих её тёмную фигуру. Свет касался нежной горки у шеи и плеча, обволакивал мягкий и притягивающий своей недоступностью и живописностью переход от талии к округлому бедру, затемняя всё остальное, будто пытался сделать девушку невесомым сновидением без лица и отличительных черт, которое, проснувшись, забываешь, но наслаждаешься его послевкусием. — Хочешь, я отдам тебе все свои рубашки? — улыбнулся он и, вдруг почувствовав пьяную тяжесть в голове, положил руки ей чуть ниже талии, чувствуя косточки, но не доходя до начала белья. Юфимия почувствовала накатывающий жар, поднимающийся из груди прямо к шее, щекам, касающийся самых ушей, и едва поборола желание приложить ладони к лицу, притворившись, что её здесь нет, остановив свои руки, лишь сложив их на груди. Справившись с внезапным волнением, щекочущим солнечное сплетение пуховкой от пудры, она заправила прядку светлых волос, в золотой час кажущихся медно-рыжими, за ухо и провела пальцами по скуле Северуса, запустила их в чёрные волосы на виске и прищурилась, будто что-то мысленно вымеряя. — У меня и своих навалом, и вообще, это разовая акция, — усмехнулась она, освобождаясь от обвивших её рук, прошла пару шагов и примостилась на камень, сбоку и чуть сзади от Северуса, но слегка навалившись на его плечо. По спине и рукам парня побежали мурашки от холода промокшей рубашки и контрастного горячего дыхания Юфимии у его уха и шеи, — Но если ты позволишь поколдовать над твоим внешним видом… Из-за деревьев вынырнули Регулус и Эмили по щиколотки в грязи и сухих травинках. — Наконец-то, — радостно выдохнула Юфимия, отстраняясь от Северуса, — Я замёрзла!***
Как и предполагалось, эта неделя стала последним шлейфом уходящего лета, следом за ней пришли нескончаемые дожди, заставляющие утопать в слякоти и лужах, радостные улыбки сменила спокойная меланхоличная дрёма, навеянная пасмурным небом. Деревья избавились от красочных зелёных одеяний, сменив свои наряды на жёлтые пальто, насладиться созерцанием которых, увы, доводилось нечасто: в облачных полусумерках они совсем не казались такими красочными и нарядными и вовсе не притягивали глаз. Хогвартс поглотила учёба, начались заученные взмахи палочек, скучные гоблинские войны, репетиции жабьего и ученического хора, а иголочные подушечки снова массово превращались в ежей. Или ежей-мутантов. Весь шестой курс приуныл, встретившись с неожиданным отношением учителей и повышенными требованиями, ведь «вы осознанно пришли на шестой курс, значит, у вас есть определённая цель». Вот только цели у многих не было, а потому они лишь вздыхали, пожимали плечами на вопросы о том, куда пойдут после школы, и принимались делать удвоенный объём заданий по всем, даже не очень нужным, предметам. — Боже мой, и на какие жертвы только не пойдё-о-ошь, — Юфимия вскрикнула и схватилась рукой за первую попавшуюся ветку. — Я не просила тебя лезть на дерево, — раздалось снизу от Эмили, стоявшей на неустойчивых мостках и сложившей руки на груди. — Ага, а я должна в грязи по пояс отмокать, чтоб тебя щёлкнуть, — прохрипела Юфимия, перебирая ногами, — Фух! — она тяжело вздохнула, уронив голову на грудь, наконец оказавшись в устойчивом сидячем положении на толстом суке. — Всё, давай быстрее, пока сюда никто не заявился, — протараторила девушка, подставляя колдокамеру, выпрошенную у Барти, к глазам, — Встань красиво! — строго прикрикнула она. — Подожди! — Эмили замахала руками, — Я и так мелкая, а ты меня ещё сверху щёлкаешь, я же совсем стану букашкой! — обиделась она. Юфимия медленно опустила руки с зажатой в них камерой, печально посмотрела на грязную лужу под собой и тяжко вздохнула. — Вы что делаете? — внизу нарисовался Регулус, с помятым лицом и сбившимся набок галстуком, едва не волоча по полу свою сумку с учебниками. Он зевнул и уставился на девушек, переводя взгляд с одной на другую. Юфимия деликатно прокашлялась, прикрыв рот кулаком, и посмотрела на Эмили. Та слегка зарделась, приобретя цвет такой же розовый, как воротник у неё на груди, и сцепила пальцы. — Да тут идея-фикс появилась… — Юфимия выглянула из-за жёлтой почти облетевшей листвы, — Мальсиберу вдруг колдофото Эми понадобилось… — Это он вам сказал? — поднял брови Регулус. — Нет, Северус, — ответила Эмили, встряхивая волосами, — Они же в одной комнате живут, и вот Итан как-то невзначай это упомянул… — И раз уж у Эми день рождения через пару дней, Мальсибер наверняка будет поздравлять и, я уверена, приготовит что-нибудь особенное, выдастся отличная возможность… ну, как бы это… пойти навстречу его симпатии? — добавила Юфимия, — Короче, лучше не задавай вопросов и подстрахуй меня. Регулус не успел ничего возразить, как Юфимия резво откинулась назад, оставшись висеть на ветке, как летучая мышь, держась за сук одними ногами, перекинув через него голени. Он выругался, стянул ботинки, носки и закатал брюки по колено, с выражением вселенской скорби на лице ступил в грязь, едва не поскользнувшись, и встал прямо под Юфимией, приготовив палочку и вытянув руки. — А нельзя было этим всем в Хоге заняться? — поинтересовался парень, наблюдая за разыгрывающимся спектаклем «случайно» сделанного снимка. — Здесь вид красивый, — ответила Эмили, не отвлекаясь от своего занятия, — Я специально сшила себе новое платье и кудри накрутила. Юфимия тем временем не прекращая нажимала кнопку на камере, создавая бесконечный поток белых вспышек и звука затворки. — Всё, голова кружится, — сказала она, прикладывая пальцы ко лбу. Повесила камеру себе на шею, зацепилась руками за ветвь, на которой висела, аккуратно спустила ноги и внезапно вспомнила, что совершенно не умеет подтягиваться, — Рег, лови! — А! — только и успел вскрикнуть парень, но, к счастью, выстоял.