sapphire & carbonado

      — У-ух-х наконец-то пятница! — с облегчением протянула Эмили, потягиваясь, как кошечка, и блаженно прикрывая глаза.       — Абсолютно с вами солидарна, мисс Тёрнер, до вторника, — заметила проходящая мимо МакГонагалл, выныривая из-за двери в класс Трансфигурации за спиной девушки.       Эмили резко опустила руки, приняв менее развязную позу, и смущённо попрощалась с профессоршей; прокашлявшись, схватилась за ремешок плечной сумки, удерживая ту от падения, и направилась в гостиную в предвкушении смены надоевшей школьной формы на удобный и красивый наряд. Рубашка неприятно топорщилась на животе, выбиваясь из-под юбки, капроновые колготки медленно, но верно сползали по ногам, а мерзкое ощущение их подлого побега доводило чуть ли не до нервного тика. Кожа под неприятно впивающимися косточками бюстгальтера вспотела и требовала немедленного освобождения.       Подтолкнутая этим беспочвенным раздражением, вызванным напряжением дня, Эмили ещё более уверенно зашагала по коридору, почти вприпрыжку, мысленно будучи уже где-то вне школьных стен, там, где приятно шуршали оранжевые и красные листья, оттеняя вечнозелёные еловые лапы, светило мягкое октябрьское солнце, где всё ещё было тепло, настолько, насколько может быть тепло в Туманном Альбионе в середине осени.       В сумке уютно пристроился проверенный свиток по чарам с высшим баллом и насмешливо выведенной пометкой в самом низу: «Здр! Я проч. твою дом. раб. Отл. анализ.» Пришлось слегка краснеть, посмеиваясь во время объяснений о том, что сочинение планировалось прочесть вслух, а не сдавать на проверку, да и выводить целиком слова и в особенности сложные термины было ужасно лень.       Из-за поворота вынырнул Мальсибер. Громоздкий, как шкаф, и мускулистый, с загорелой шеей и пушистыми бровями вразлёт; его короткие каштановые волосы вздыбились, как первый пух птенцов, и торчали в разные стороны. Он шёл, погруженный в свои мысли, что было ему несколько несвойственно, и выглядел довольно мрачно лишь за счёт весьма внушительных внешности и габаритов, но стоило его взору упасть на Эмили, остановился как вкопанный и занёс руку за голову, будто хотел размять шею.       — Итан, милый, как дела? — защебетала девушка, хватая его за локоть, будто он сам подал ей его. Как истинный джентльмен. Даже сумка Эмили совершенно незаметно перекочевала в его мощные руки, но Мальсибер, конечно, не возражал. Тяжести обилия учебников он и вовсе не заметил, но сокрушался, что не предложил забрать эту вещь самостоятельно.       — Я с квиддича, — неловко пробасил он.       — О, и как? — заинтересованно похлопала глазами Эмили.       — Оттачиваем новую стратегию, в этом году должны забрать кубок, — немного расслабился парень, медленно перенося свою руку девушке на плечи, приобнимая её. Эмили самодовольно сощурилась.       — Регулус справляется? — решила она привнести в их разговор нотку ревности. Хотя ей и правда были интересны успехи лучшего друга. В последнее время они с Юфимией донимали его лишь успехами на любовном поприще, шутя о «блате» и связях с капитаншей их слизеринской команды.       — Да, он отличный ловец, — Мальсибер, как ни странно, ничуть не смутился, доброжелательно улыбнувшись, — по крайней мере, от моих тренировочных бладжеров уклоняется достойно.       Эмили засмеялась и заправила выбившуюся прядь волос за ухо, попутно откинув одну из двух кос за спину.       — Раз уж ты говоришь, что в этом году возьмёте кубок, мы с Юф обязательно придём.       Итан едва не засветился от гордости, выпятил грудь и зашагал вперёд быстро и упруго, будто даже слегка подпрыгивая. Потом повернул голову на не поспевающую за таким темпом Эмили, растянул губы в хитрой улыбке, слегка наклонился, крепко-крепко обхватил девушку за талию одной рукой и поднял в воздух. Ему не нужна была вторая свободная рука, чтобы удержать лёгкую для него, как пушинка, миниатюрную девчушку, пусть и не совсем худышку на вид; Эмили весело, звонко рассмеялась и поняла, что иного выбора, кроме как обхватить однокурсника за шею и поджать ноги у неё нет. Она стиснула его плечи, перед этим ещё больше взъерошивая короткий ёжик волос у него на голове, и прижалась щекой к виску парня.       Конечной точкой их отправления стала лестница, ведущая в женское крыло. По пути Мальсибер перехватил девушку под ноги, посадив на собственные руки, как на качели, поэтому сейчас Эмили легко спрыгнула, громко ударив каблучками каменную поверхность пола и, в знак благодарности, коротко поцеловала Итана в щёку, встав на цыпочки и чуть не подпрыгивая.       — Итан от меня без ума, — самодовольно заключила она, заявившись в спальню вместе с грохотом столкновения двери о стену.       Юфимия была в комнате одна; лежала на собственной постели, согнув ноги в коленях и бездумно пялилась в потолок. Уставшая и немного бледная, она слегка дёрнулась при звуке голоса подруги, а её заспанные глаза вдруг приобрели осмысленный блеск.       — Доброе утро, — усмехнулась она, переворачиваясь на бок, — мы вроде давно это выяснили, нет?       Она с прищуром оглядела запыхавшуюся и румяную от смеха Эмили, пресно улыбнулась, а в глазах её отразилось понимание.       — Ах, значит, сейчас мы выяснили, что ты от него без ума в ответ, — подытожила Юфимия, медленно садясь на кровати.       Эмили обезоруживающе рассмеялась, не став опровергать произнесённые слова, стянула надоедливые колготки, скинула рубашку с галстуком и плюхнулась рядом с подругой.       — Я не знаю, как объяснить, — вздохнула она, подпирая затылок рукой и уставилась в угол комнаты, — он милый и весёлый, сильный и редко отказывает в помощи…       Юфимия издала умильный смешок, склонилась над лицом девушки, держась на локтях, чмокнула её в розовые губы, а затем в нос.       — Вы хорошо смотритесь, милашки.       Эмили сморщилась из-за щекочущих волос, как недовольный котёнок, притянула Юфимию за плечи, позволяя упасть сверху, и снова поцеловала, попутно окончательно распутывая и так растрёпанную и едва держащуюся причёску, в которую были уложены светлые волосы, сейчас свободно упавшие на её руки, обхватившие бледное лицо с тёмными синяками под глазами.       Они вернулись на исходные позиции, развалившись поперёк кровати бок о бок.       — Видела в гостиной Эйвери, он сказал, ты вернулась какой-то взвинченной, — заметила Эмили, покачивая в воздухе ногами и лёжа на животе, — кстати ни за что не угадаешь с кем на свиданку он намылился, — возбуждённо проговорила она, и её голые розовые ступни глухо ударили перину, поднимая вверх пух.       Юфимия завела руку за голову и вопросительно изогнула брови.       — С-с А-алексом Трэ-эверсо-ом, — нараспев произнесла она.       Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза, будто ожидая чего-то. Затем уголки их губ совершенно синхронно поползли наверх, изобразив на лицах беззлобные усмешки.       — Ну, — начала Юфимия, пожимая плечами, и выражение лица её немного переменилось, став отчуждённо-брезгливым, — об этом ещё Розье по секрету шептал, но мне Трэверс никогда не нравился, думаю, они вообще не пара.       — Ага, даже Итан так сказал, а они лучшие друзья. Хотя они иногда довольно грубо шутят друг над другом, и Мальсибер не упустит возможности уколоть Лукаса по поводу ориентации… Я просто с Трэверсом почти не пересекалась, даже не особенно в курсе, как тот выглядит… Но, наверное, Эйвери виднее?.. Ладно, неважно, проехали, — Эмили перевела тему, гораздо больше увлечённая иными новостями, — так из-за чего ты была на нервах?       Юфимия склонила голову набок, как бы говоря, что вовсе и не была на нервах, так, слегка возбуждённой.       — Да мы… с Лили поболтали, — уклончиво ответила она.       Эмили придвинулась ближе и промолвила почти приказным тоном:       — Рассказывай!       Длинный коридор всё никак не кончался, был пустым и холодным, несмотря на солнце за пределами замка. Гулкое эхо прокатывалось от каждого шага и вздоха; издали, с лестницы, доносилось жужжание многочисленных портретов, напоминающее ворвавшийся в беседку рой пчёл. Юфимия бодро вышагивала по направлению к библиотеке, несколько напуганная предстоящей встречей с мадам Пинс, пришедшей работать в школу всего пару лет назад, но уже установившей жёсткую дисциплину в своей тихой вотчине. Казалось, даже книга по рунам в сумке девушки слегка подрагивает от мельтешащего на горизонте выговора за просроченный срок сдачи.       Переступив порог огромного тёплого помещения, освещённого лучами пробивающегося сквозь витражи солнца, Юфимия немедленно отправилась к библиотечной стойке. Заглянула в узкое окошко в стекле, покрутила головой по сторонам и с облегчением выдохнула. Видимо, мадам Пинс ушла на обед. Не теряя ни секунды, дабы не застать её возвращения, Юфимия просунула руку в окошко, нащупав отрывные листочки и чернильницу на столе библиотекарши. Поставив размашистую роспись и приписку о дате возвращения, вложила пергамент в книгу, оставив ту прямо на стойке.       Девушка оглянулась и, удостоверившись, что никакой опасности нет, поспешила скрыться за высокими стеллажами.       — О, Лили, — удивилась она, оказавшись прямо позади склонившейся над столом гриффиндорки, — как дела?       Эванс подняла голову и устало потёрла глаза.       — Ой, привет, — будто бы проснулась она и в лёгком смущении начала собирать раскиданные в беспорядке книги и пергаменты в высокую стопку, — нормально, просто что-то никак не могу войти в рабочий режим, — вздохнула волшебница, хлопнув по верхушке книжной горы.       Юфимия утвердительно покачала головой с видом знатока.       — Поэтому я и не была в восторге, когда мне прислали значок старосты. Но у меня есть милый джентльмен Розье, готовый взять на себя большую часть моей работы, а ты всё взваливаешь на свои хрупкие плечики, — она пожала плечами и расслабленно откинулась на спинку стула, бесцельно блуждая взглядом по столу.       — Конечно! — горячо возразила Лили, — Я не хочу подрывать доверие профессо…       Юфимия не собиралась дослушивать про МакГонагалл. Она угукнула, поднялась из-за стола, так, что стул за её спиной неприятно проскрежетал по каменному полу, и наклонилась над столом, выдёргивая свиток за торчащий между двумя частями книжной стопки уголок.       — О, как это мило, — пропела она, изучая сочинение по трансфигурации, — давно ты репетитор Поттера?       Лили вспыхнула и вырвала лист из рук однокурсницы. Лист с сочинением, выцарапанным не самым разборчивым почерком, зато с аккуратными исправлениями, пометками и целыми двумя абзацами, написанными чужой рукой.       — Ты чего? — Юфимия подняла руки в примиряющем жесте, — Я просто спросила, расслабься.       — Ты не просто спросила, — обиженно бросила Лили, не выпуская из рук бумаги, — Вы опять собираетесь указывать мне… с моего факультета… не удивлюсь, если тебя Снейп подослал! — она оборвала свою мысль, как только в голове её промелькнула какая-то догадка.       — Меня?! — оскорблённо воскликнула Юфимия, едва не забыв закрыть рот. Нет, вот это наглость! И ладно бы попросил разузнать, так нет же — подослал!       Девушка глубоко вдохнула и перевалилась с пятки на носок, поправила мантию на плечах и опустилась обратно на стул.       — Лили… нет у меня такой привычки, как указывать людям, с кем им там шашни крутить, — отмахнулась она, будто подобные обвинения отвратительно опускали её достоинство, — Я всё понимаю: Поттер бога-атый и симпатичный, ещё и чистокровный.       — Да мы вообще не встречаемся, и при чём тут его деньги? — Лили приняла воинственную обороняющую позу, исполненную торжествующей чести.       — Как при чём? — почти искренне удивилась Юфимия, — У тебя на руке браслет из красного золота, о котором магглы и не слышали, ну явно не родительский подарок. Вещица не из дешёвых, конечно, но для Поттера — мелочи. Блэку ты, вроде как, в смысле романтики неинтересна, к тому же я слышала, он теперь у Поттера на иждивении.       Лили дёрнула запястьем и в негодовании чуть не притопнула ногой.       — Не перекладывай с больной головы на здоровую! — взвизгнула она. Нос и уши её покраснели, как и всегда, стоило ей разозлиться или засмущаться, а медные локоны разметались по плечам, — Если ты беспринципная, готовая хоть в восьмёрку завернуться, лишь бы… — Лили поджала губы совсем как МакГонагалл. Громкость её тона немного понизилась, теперь в нём сквозила лишь обида, — Это не значит, что все вокруг такие же.       — Беспринципная? — глаза Юфимии округлились. Брови свелись к переносице и сложились в тоскливую дугу, а нижняя губа выпятилась, как у готового вот-вот зарыдать ребёнка, — Я не беспринципная, — надулась она, — по крайней мере, друзьями направо и налево не торгую.       — А я, по-твоему, торгую? — ощетинилась Эванс, уперев руки в бока.       Юфимия склонила голову вниз, приближая подбородок к груди, и взглянула на однокурсницу исподлобья, чуть нахмурившись и с прищуром.       — Ну ты же раздариваешь наши с Северусом труды, — медленно произнесла она и опёрлась руками о краешек сиденья стула, наклоняясь вперёд, и прижала друг к другу колени, — которые потом ещё и против нас оборачиваются.       — Я поделилась учебником, потому что староста, и обязана следить за успеваемостью факультета! — гриффиндорка положила руку на грудь, будто читала речь перед вручением медали, — И, между прочим, пыталась урегулировать ситуацию тогда на озере.       — Ты хотела засмеяться вместе со всеми! — бросила Юфимия, — Потому что такая же, как и все гриффиндурки.       — Я, по крайней мере, осталась там до конца! Пока ты, защитница, смылась, сверкая слёзками, потому что тебя, видите ли, правдой обидели! — под солнечным лучом рыжие волны Лили полыхнули, точно их лизнуло пламя, придав гневному лицу своей хозяйки внушительный и грозный вид.       Юфимия вскочила со стула со скрежетом ножек о каменный пол, резким движением заправила белыми руками волосы за уши, обнажив ряд сверкающих изумрудов.       — Это тебя обидели правдой, — зло выдавила она. Её лицо прояснилось, кровь снова прилила к бледным щекам, а глаза заискрились самодовольством, — Можешь хорохориться сколько пожелаешь, можешь лечь под Поттера, выскочить за него или кого другого — всё равно останешься грязнокровкой. Я ведь тебя ещё защищать пыталась, а мне давным-давно упорно твердили, что магглы почти тараканы.       Лили не могла вымолвить ни слова. Цвет её лица сделался каким-то уж совсем неразличимым, не красным и не белым, рот был плотно сжат и зубы, казалось, тоже — так были напряжены её щёки и челюсть.       Юфимия провела по лицу рукой, устало прикрывая глаза. Посмотри она на себя со стороны в пламенной запальчивой речи, возможно, узнала бы в своей позе, исполненной тщеславного превосходства, почтенную леди Аристу, но зеркал в библиотеке не было, да и едва ли ей в голову сейчас могло бы прийти полюбоваться собственным отражением.       — Ладно, Лили, я скажу это первая, — уже гораздо спокойней произнесла Юфимия, нейтрально, даже немного пресно, как зазубренный параграф учебника, — Наши пути уже давно расходились, а сейчас, очевидно, разъехались окончательно. Мы наконец узнали кто есть кто и что на самом деле думаем друг о друге, — она прикусила язык с которого чуть не сорвалось «ты — грязнокровка, я — шлюха», конечно, не было нужды озвучивать это ещё раз, — В любом случае… — голос её затих, и фраза не получила должного продолжения. Она бы сказала, что было приятно пообщаться все эти годы (о слове «дружить» более не могло идти и речи), потому что это была правда, и в кои-то веки зазубренные в «Розе» вежливые фразы совпадали с действительностью, но после того, как в очередной раз ткнула Лили в её происхождение это было в высшей степени глупо и лицемерно.       Юфимия прокашлялась в кулак, не зная, куда девать глаза, напоследок окинула взглядом книжные стеллажи за спиной бывшей подруги и направилась прочь из библиотеки, избрав новой целью внутренний двор, на ходу доставая из внутреннего кармана сумки портсигар.       В комнате на какое-то время воцарилась тишина. Едва различимо булькали воды Чёрного озера за окном, тихо тикали часы над дверью.       — Ну, вот так вот, — подытожила Юфимия, не отрывая взгляда от потолка.       Эмили вздохнула. Провела рукой от солнечного сплетения подруги до живота, пальцем нарисовала круги и, нахмурившись, медленно подняла вверх кофту, подтверждая свои подозрения. Она лично прокалывала Юфимии пупок, совсем недавно, в конце того года, это было их забавное парное решение, но, видимо, за лето серёжка уже успела ей надоесть. Украшение Эмили всё ещё было на месте, хоть и пришлось откачивать домовую эльфийку из обморока, приказывая не рассказывать госпоже Тёрнер об увиденном.       Юфимия не обратила никакого внимания на действия слизеринки. Лишь её живот немного сжался от щекотки и ветерка от отсутствия одежды. Однако поступок подруги остался без комментариев.       Эмили вздохнула, оставив руку на внутренней стороне бедра отдыхающей Юфимии.       — Не расстраивайся, — она слегка погладила кожу под рукой, — нет ничего удивительного в том, что вы поссорились, вы ведь совершенно из разных миров. К тому же ты сама сказала, что вы давно отдалялись друг от друга, и всё чаще ваши мнения в чём-то расходились. Люди приходят и уходят, давая место новым личностям, которые тоже будут влиять на твою жизнь и характер, — Эмили пожала плечами.       Юфимия посмотрела на девушку и улыбнулась.       — А ты уже куда-то собралась?       Эмили рассмеялась, снова плюхнувшись на кровать.       — Ни за что! — по слогам припечатала она, — Я только прихожу, — промурчала она, подкладывая руку под голову, — А Сев в курсе вашей ссоры?       — Нет, он весь день по углам прячется от МакДональд, — Юфимия прикрыла рот рукой, чтобы не захохотать в голос. Ей было жалко Мэри, эту милую влюблённую девочку, но оттого не менее смешно.       Эмили себя сдерживать не стала и даже вытерла чуть проступившие в уголках глаз слезинки.       — Ну, в новом амплуа Сев и правда выглядит хорошо, возможно, скоро появится ещё несколько таких вздыхающих МакДональд, — хихикнула она.       Юфимия аккуратно прокашлялась и перевернулась на живот, стараясь спрятать в пушистых складках мягкой перины своё залитое краской горячее лицо, пока мягкий полумрак комнаты выигрывал ей время.       — Ага, — приглушённо пробормотала она, — значит, я хорошо постаралась, — добавила она, по привычке прокрутив невидимое колечко на пальце.       На улице постепенно темнело. За окном было душно из-за мокрых гнилых листьев под ногами, усыпающих тёплую землю, весь жар которой упорно сгонял прохладный ветер, свистящий под свесом кровли.       Могучие лапы сосен растопыривали мохнатые колючие пальцы, свешивая их над извилистыми тропинками, укрывая юрких белочек и проворных ёжиков, спешащих заглотить очередного невезучего кузнечика и продолжить перебирать своими крохотными лапками, дабы скорее скрыться в темноте, под навесом коряг, напоследок сверкнув чёрными глазами-бусинами.       Эмили повыше натянула шарф и с выражением абсолютного блаженства на лице зарылась в него затылком, как в мягкую подушку, и взглянула на подругу, задравшую голову вверх и с самым сосредоточенным видом изучавшую карту космического мира. Она повторила этот жест, заинтересованно уставившись ввысь.       Чёрное небо над их головами пылало бесчисленными звёздами. Что это было за небо! Незнакомые созвездия, целые группы звёзд, словно живые, дрожали, мерцали, переливались голубоватым, жёлтым и красным светом.       — Вот-вот, я нашла! — Юфимия остановилась как вкопанная, вскинула руку и притянула Эмили к себе за талию, указывая на небо, — Вот так смотрим и ведём-ведём-ведём вниз… — её палец описал вертикальную линию, остановившись почти у горизонта, — Есть! Вот эта яркая — Фомальгаут, значит, вокруг неё, — она описала небольшую россыпь звёзд, — Южная Рыба, но это не просто Рыбы, она не зодиакальное созвездие. Получается, где-то там, — она неопределённо махнула рукой спереди, — юг. А чтобы увидеть Андромеду, смотрим в противоположную сторону…       — И тебе о чём-нибудь это говорит? — вполне с интересом, но без особого энтузиазма спросила Эмили, — Нагадаешь мне «П» по переводным?       Юфимия недовольно покосилась на подругу, усмехнулась и иронически бросила:       — Ага, прям именно со мной звёзды болтают просто без умолку. Уже не знаю, чем бы их заткнуть.       — Надо было тебе в этом году оставить Прорицания, — протянула Эмили.       — Да, мне же только их до полного счастья и не хватало, — скривилась Юфимия.       — Ну, сейчас бы зато свои звёзды как открытую книгу читала: так, туда-сюда, эти поженятся, этот покрестится, — засмеялась она.       — Напрасная ирония, — раздалось где-то среди деревьев и на открытую поляну выступила высокая белая фигура. Мускулистая и величавая, почти сиявшая в неровном лунном свете, с гордо поднятой головой со внимательными синими глазами на красивом, практически геометрически правильном, плавном лице, обрамлённым тонкими светлыми волосами, неровными линиями спадающими на плечи и прикрывающими грудь. И всё в этой фигуре было ладно, стройно и привлекательно, но лишь до пояса: ниже шло лошадиное тело, такое же белое, в серых «яблоках». Переднее копыто стукнуло о землю, оставляя неглубокую длинную рытвину, волнистый хвост колыхнулся в интересе.       Эмили рвано выдохнула и почувствовала, как рука подруги крепче обхватила её талию, сминая тонкую мантию.       — В самом деле, звёзды могут служить неисчерпаемым источником информации, и дело даже не только в будущем: и прошлое, и настоящее образуют некую невидимую связь, переплетение невидимых знаков и значимых событий, которые, если распутать эту паутину, могут послужить ключом ко многим закрытым дверям и незримым для обычного человеческого глаза, — кентавр медленно подплыл ближе, полностью выступая на поляну. Он махнул хвостом, оглядывая застывших девушек, натянувших на лица взволнованные кривые улыбки, — Прошу прощения, если напугал, меня зовут Флоренц, — он чуть заметно склонил голову, показывая, что не опасен, и уставился вперёд своими лазурными глазами.       Юфимия искривила брови и с усилием выдавила:       — Юф… фимия.       Эмили заметно расслабилась, представилась развязно и свободно, с интересом разглядывая нежданного собеседника.       — Так значит, вы умеете читать звёзды? — полюбопытствовала она.       — Естественно, — почти оскорблённо произнёс собеседник, — В племени кентавров это умение передаётся из поколения в поколение, и позор тому, кто так и не овладел им, — жёстко припечатал Флоренц, копытом оставляя на земле длинную углублённую полосу.       Юфимия поджала губы и неуверенно посмотрела на Эмили. Повисла неловкая пауза, хотелось поскорее избавиться от внезапно объявившегося попутчика. Всем давно было известно, что кентавры не приветствуют людей, которые вторгаются на их территорию, и в целом считая себя выше них, вопрос лишь в том, что они делали у самой кромки леса, где рукой подать до берега Чёрного озера, а там и до школы. И хоть новообретённый знакомый не выглядел враждебно, да и гнать их обратно вроде не собирался, тем не менее, Юфимии вполне хватило скоростного забега по лесу на четвёртом курсе, повторять уж точно не хотелось.       Эмили этого «счастья», побега от стаи разъярённых акромантулов, была лишена, но о чём говорить со впервые встреченным нечеловеком? Всё равно, что пытаться найти общий язык с магглом: вроде бы понимаете друг друга, но не слишком рады находиться в одной компании, да и жизнь ваша протекает по абсолютно разным законам.       Эмили откашлялась и уже была готова высказать какой-то неловкий придуманный на ходу предлог, дабы поскорее удалиться, но вот тишину прорезал стремительный цокот и топот, хруст листьев и веток, а на поляне показался ещё один кентавр.       Этот был совершенно иной: смуглый, рельефный и подтянутый даже пуще Флоренца, с мощными ногами и тёмной окраской крупа, густым хвостом. Без всякой растительности на лице, но с жёстким выражением лица, слегка горбатым носом, мощной челюстью и невысоким лбом, обрамлённым чёрными кучерявыми и не слишком мягкими волосами. Если Флоренц, по людским меркам, выглядел как примерный ровесник Юфимии с Эмили, может чуть постарше, лет на двадцать, то этому явно ещё не перевалило даже за тридцать, но жёсткий взгляд и манера держаться сильно утяжеляли впечатление.       — Бэйн? — вымолвил Флоренц, явно удивлённый столь неожиданным появлением сородича.       — За мной, — строго сказал Бэйн, не обращая внимания ни на что, кроме важной цели, хранящейся в его голове. Затем он мельком оглянулся, и выражение его лица приняло какой-то уж совсем пугающий вид, — И с людьми поменьше якшайся, они ещё хуже грифонов, — высокомерно выплюнул он, развернулся и поскакал прочь, уверенный, что Флоренц последует за ним.       Кентавр выдохнул, тряхнул головой в смятении и виновато, но с достоинством, произнёс:       — Прошу прощения, вынужден откланяться, и за моего товарища, у него буйный нрав, — он коротко прикоснулся рукой к сердцу на человеческой половине и удалился, на прощание взмахнув белоснежным хвостом.       Юфимия протёрла глаза.       — Слушай, а мне он понравился, — заметила Эмили, ткнув подругу локтем в бок, — По крайней мере, уж всяко поприятнее своего дружка. Может, стоит с ним закорешиться? — засмеялась она, — Вдруг научит нас гадать. Да и вообще, друг-кентавр — звучит о-очень круто.       Юфимия кинула на подругу нечитаемый подозревающий взгляд, но сдалась:       — Может и стоит, — вздохнула она.       Путь обратно до гостиной они преодолели на удивление быстро, и даже противная кошка Филча с ёршиком для унитаза вместо хвоста сегодня не представилась препятствием, хотя и создавалось иногда впечатление, что с наступлением полуночи в ней просыпаются доселе невиданные способности и, что главное, неутолимая жажда крови. А уж из-за прошлогодней ещё не забытой попытки изгнания из неё демонов и холодного душа со святой водой слизеринцев миссис Норрис особенно не жалует.       Девушки подошли к каменной стене и, произнеся пароль, наконец оказались в родной гостиной любимого факультета.       — С днём рождения!