sapphire & carbonado

      — С днём рождения!       Громкий вопль нестройных голосов разошёлся по гостиной, оттолкнувшись от обвешанных украшениями стен и кощунственно разрисованных гобеленов, долетев до разноцветных шаров, висящих на излучающих зеленоватый свет люстрах, и наконец прервавшись оглушительными хлопками вразнобой взорвавшихся хлопушек, усыпавшими весь пол блестящими конфетти.       Юфимия решительно ввела подругу за плечи ближе в центр зала, остановившись позади и счастливо захлопав в ладоши, подмигнув тихо и незаметно крадущемуся вдоль стены Регулусу. Тот осторожно, почти на вытянутых руках, нёс небольшой розовый тортик, богато украшенный кремовыми вензельками; подкрался сзади на цыпочках, подавляя где-то внутри глухой смешок.       Эмили весело щебетала с однокурсниками, вдруг попадающими в её ближайшее окружение, со смущением и радостью принимая искренние поздравления и парочку символических подарков, наблюдая за булькающим ручейком алкоголя, разливающегося по стоящему на журнальном столике маленькому батальону стаканов и фужеров, расплёскивающимся по тёмной древесине мебели.       — Ваша идея! — уверенно произнесла она, обернувшись, но совершенно неожиданно её щёки встретились с пальцами подруги, оказавшись замаскированными в боевом раскрасе из нежно-розового сладкого крема. Эмили возмущённо отшатнулась, тем не менее, умильно захихикав от вида покосившегося, как старый сарай, нелепого торта и подруги, облизывающей собственные пальцы, с видом профессионального дегустатора.       — Отравиться не должна, — вынесла Юфимия вердикт, обеими руками нежно обхватывая лицо Эмили и целуя кремовую щёку, — с днём рожде-ени-ия, — по слогам прошептала она подруге на ушко, настойчиво просовывая в руки мягкий завёрнутый в подарочную бумагу средних размеров конверт, взявшийся будто бы из ниоткуда.       После крепких благодарных объятий очередь вручать подарки перешла к Регулусу с Северусом, появившимся так неожиданно, что заставило испуганно вздрогнуть и Юфимию, и Блэка, стоявших спиной.       Стрелка часов давно перешла рубеж, отмеряющий начало нового дня, и уже перешла в отметку, с которой время перестаёт быть ночью, и часы становятся утренними, тем самым медленно, но неумолимо приближаясь к своей прямой обязанности: известить студентов о необходимом пробуждении и подъёме. Но на стрелку никто не обращал ни малейшего внимания — её мерное тиканье постоянно заглушалось звонкими стуками стекла. Дзынь-дзынь, дзынь-дзынь, и всё новая и новая бутылка откупоривается, дабы смешать своё содержимое с содержимым своей коллеги, соорудив вкусную, но убойно-алкогольную коктейльную смесь.       — А-а, не переключай, обожаю её! — запротестовала Эмили, стоило Розье дёрнуться в сторону блестящего граммофона.       — On a dark desert highway, cool wind in my hair, warm smell of colitas… та-та-та-та та-та-а-а-а…, — завыли они на пару с Юфимией нестройным дуэтом плачущих котят, а их вытянутые на столик ноги, гудящие от постоянных танцев, и едва успевшие обрадоваться временной передышке, сами собой вынесли их на середину гостиной, на специально расчищенную площадь.       Пожалуй, это был вечер, когда Итан впервые в жизни хотел оказаться на чьём-то месте и по-настоящему завидовал.       — Welcome to the Ho-otel Ca-alifornia! Such a lovely place… — девушки обхватили талии друг друга так крепко, что лёгкая ткань платьев скомкалась и немного задралась выше, следуя за жёсткой хваткой. Прижались грудью и щекой, так, что во время пения чувствовали вибрации связок. На проигрышах позволяли себе глотнуть из бокалов, смачивая горло, под конец вечера выдающее лишь глухое сипение.       Юфимия, отхлебнув оранжевой жидкости с терпким, но приятным вкусом апельсина, провела носом по линии челюсти подруги, медленно опустившись ниже, и с причмокивающим звуком поцеловала нежный изгиб шеи, плавно переходящей в плечо, — Such a lovely face… plenty of room at the Ho-otel Ca-alifornia, — а после почувствовала, как маленькая женская рука мягко оглаживает её бедро, сминая подол платья. Она вульгарно засмеялась, пьяно пошатнувшись на слабых ногах, в носочках скользящих по голому камню, и впилась в мокрые губы напротив с нечёткой дорожкой помады, уходящей вниз и в сторону по подбородку.       Итан с шумом выдохнул, едва не подпрыгнув на месте, и по шее его пробежала тонкая струйка пота, а щёки запылали как в лихорадке, помутился и так полупьяный взгляд. Северус рядом тихо хмыкнул, потешаясь над товарищем, за громкой музыкой совершенно не замечая скрипа собственных зубов. Лишь плеснул себе наобум самого крепкого пойла, не разбирая, что именно хватает, и осушил одним глотком, зажмурившись и не закусывая. Следом во рту у него оказалась сигарета.       Розье, подхваченный ритмом ничуть не хуже девушек, отошёл от Эйвери с Делайлой, с важным видом прошествовал мимо дивана, оккупированного Снейпом и Мальсибером, пританцовывая, на ходу хлопнул их по плечам и двинул на импровизированный танцпол. Взбив на голове пышные кудри, как белковый крем для безе, по-змеиному подполз к девушкам, выхватывая из их рук стаканы и отставляя подальше, к высокой горе виниловых пластинок. Каждая из его рук легла на девичью талию, а лицо было окружено запахом цветочных духов, алкоголя и табака, пока на щеках вырисовывались смазанные следы блеска для губ.       — We are all just prisoners here, of our own device…       — Девочки, с вас, пожалуй, на сегодня достаточно, — промурлыкал он, конвоируя Эмили на мягкие подушки, сам оставаясь придерживать Юфимию, ноги которой теперь сделались совсем уж ватными, она повисла на руке и плече Эвана, как тряпичная кукла.       — Наверх, — жалобно пропищала девушка, обхватывая руками шею однокурсника, — я проведу… — лицо её на этих словах стало совсем уж несчастным и приобрело светло-салатовый оттенок.       Розье почти протрезвел. Победно щёлкнул языком на Снейпа (впрочем, тот смог увидеть лишь расплывающееся светлое пятно под блондинистой макушкой), и помчался вверх по лестнице, ведущей в женские спальни. Сгрузил Юфимию на белый кафельный холодный пол ванной, был готов ждать сколько потребуется, как злой непреклонный сторож, но наткнулся на настойчивый жест, просящий покинуть помещение как можно скорее. Ничего иного делать не оставалось.       — Совершеннолетие — праздник серьёзный… — пробормотал он, спускаясь в гостиную, — И очень утомляющий, — выдавил Розье, почувствовав резкое подкатившее к горлу недомогание.       В ванной тем временем было тихо. Так тихо, что эта тишина непривычно давила на уши, ощущаясь как вакуум, из которого выйти можно лишь протянув руку, вновь окунутся в поглощающую какофонию звуков и запахов, в гром, ропот и гомон. В душное и влажное от дыхания и пота, но притягательное облако всеобщей любви и головокружительного веселья, освежающей энергии молодости и возбуждающих взглядов и жестов.       Впрочем, на уши давило не только это, да и не только на уши; в черепной коробке уютно поселились раскалённые угли, разливая жар вниз по телу, обливая кипятком внутренности. По спине пробежала струйка пота, а в горле встал неприятный комок, грозящий вот-вот вырваться наружу и смазывающий картинку перед глазами.       Юфимия резво склонилась над унитазом, придерживая руками мокрые от пота волосы, и упёрлась локтями в сидение: рандеву обещало быть долгим, да и держать голову на шее становилось всё тяжелее.       Слепящий белый свет до слёз раздражал глаза, приступы тошноты не давали даже отдышаться, маленькие волоски облепили лицо по краям, как назойливые мухи, а голова любезно подкидывала ощущение детской скрипящей карусели, когда вынужден сильно вцепляться руками в металлические ручки с облупившейся краской, лишь бы не вылететь с убийственного аттракциона.       Юфимия, наконец почувствовав, как её желудок зияет пустотой, добрела до раковины, прополоскав рот и умывшись ледяной водой. Она подняла глаза на зеркало, понаблюдав за чёрными разводами косметики под глазами, отсутствие пудры, которую секунду назад безвозвратно смыло, и след от помады на передних зубах. Девушка тяжело вздохнула, устало приложив руку ко лбу, и медленно опустила руку в собственное декольте, нащупав мягкий бархатный мешочек, почти пустой по ощущениям. Она внимательно и придирчиво оглядела ванную комнату и, кивнув самой себе, уверенно заперлась в душевой кабинке, сев на холодный акриловый пол. Из мешочка ей на ладонь вывалились разноцветные тканевые заплатки с рисунками, кажется, героев из сказок Барда Биддля, персонажей ныне модных подростковых журналов с комиксами или вовсе абстрактными вещами, вроде мексиканских черепов с цветами или известным знаком хиппи.       Одну из таких Юфимия разглядывала очень долго, словно и вовсе позабыла как именно эта вещица к ней попала. Затем будто отмерла и, распахнув рот, запрятала такую заплатку под язык.

***

      Время неслось, не оглядываясь ни на кого. На партах менялись пергаменты, переворачивались страницы учебников, на рубашки натягивались мягкие свитера. В окнах виднелись постепенно лысеющие верхушки деревьев Запретного леса с торчащими, словно пики редкого забора, вечнозелёными елями. Мягкий ковёр под ногами спрятался за плотным слоем снега, согревающего землю от промерзания, как пуховое одеяло. Витражи покрылись естественным затейливым узором ледяного дыхания так скоро прибывших морозов едва наступившей зимы.       — Беспалочковая магия? — переспросила Юфимия, поднимая бровки и поправляя лямку сумки на плече.       — Да, да, это же ещё круче, чем невербальная, — с восторгом ответил Северус, слегка взмахнув руками, — Конечно, использовать её в дуэли там или ещё где будет уж очень энергозатратно и в целом сложно, но для начала даже простые бытовые чары лишь с помощью рук сильно облегчают то же домоводство и служат отличной тренировкой магического потенциала, — он вздохнул, переводя дыхание, и быстрым движением заправил за ухо выбившуюся из хвостика прядь, — Да и выглядят, прямо скажем, довольно… эффектно, — смущённо закончил парень.       Юфимия согласно закивала головой и изобразила сценку, как она, с видом английской королевы, лёгким движением одного только пальчика подзывает себе в руку невидимый бокал шампанского и также элегантно пригубливает, держа хрустальную ножку тремя пальцами       — Я уже начал кое-как тренироваться, — воодушевлённо похвастал Снейп.       Он толкнул первую попавшуюся в коридоре дверь, мельком заглянув в неё. Старый чулан, маленький — не развернуться, с квиддичным реквизитом вроде вышедших из моды мётел, проетых молью выцветших спортивных форм, пара ботинок, просящих каши, и обшарпанный сундук для мячей разного калибра с потемневшей защёлкой. Зрелище ничем не привлекающее внимание, но Северус, кажется, и этим удовлетворился. Он закатал рукава, пару раз встряхнул руками и сосредоточенно уставился на замочек сундука.       Юфимия прикрыла за собой дверь, почесала нос, подвергшейся щекотке витающей вокруг пыли, опёрлась о дверной косяк плечом, приготовившись узреть чудеса магии.       Замочек мелко задрожал и с металлическим дребезжанием вылетел из защёлки. Крышка сундука распахнулась, открыв вид на пыльные полукруглые углубления со сдутыми мячами на дне.       Такое элементарное действие, казалось, отняло у Снейпа все силы. Он бросил руки, так, что они безвольно повисли вдоль его тела, перед этим немного покачавшись. Парень вздохнул и взглянул на подругу:       — Мелкие кропотливые действия даются тяжелее, чем какое-нибудь акцио, — произнёс Северус, без усилий выхватывая сумку Юфимии у неё из рук, лишь немного шевельнув пальцами.       Юфимия наклонила голову вбок и улыбнулась.       — В любом случае, впечатляет. Того и гляди, через пару лет сможешь силой мысли расстёгивать девушкам бюстгалтеры, — усмехнулась она, — Я слышала, у парней с этим и без магии-то проблемы.       Ведьма хихикнула, привалившись спиной к закрытой двери, и выпустила заправленную рубашку из-под юбки.       — Хотя, на самом деле, ничего сложного, — пожала плечами Юфимия, а её рука скользнула за спину. Раздался едва слышимый щелчок выскочившего из петельки крючка. Лицо её вдруг приобрело розоватый оттенок, а правый глаз почти полностью скрылся за упавшей волнистой прядкой чёлки.       Совершенно обескураженный Северус, всё ещё не привыкший к новому имиджу, резко закинул руку за голову — обычным жестом взлохматить волосы на затылке, но больно ударился локтем о стоящую рядом швабру. Та покачнулась и, раздражённая оттого, что кто-то нарушил её покой, упала прямо ему на голову, стукнув по загривку. Северус инстинктивно зажмурился, шагнул вперёд, налетев на Юфимию, и буквально вытолкнул их в холодный коридор.       Девушка громко ойкнула, шлёпнувшись на каменный пол, и положила руку под грудь, придерживая так норовившее сползти бельё. В голову наконец ударило осознание собственных действий, щёки залило пунцовой краской, свободной рукой пришлось зажать рот в попытке скрыться от неловкости и тёмных глаз напротив.       — О, мистер Снейп, мисс Резерфорд, а я-то думал, что за шум, уж не стеллаж ли какой развалился от старости, — Слизнорт улыбнулся, сложил руки за спиной, с прищуром наблюдая за вскинувшимися на него испуганными глазами.       За его спиной раздался приглушённый звук, напоминавший и храп, и смех, и хрюканье одновременно.       — Э-э… простите, профессор, мы случайно задели… что-то… — пролепетала Юфимия, злобно зыркнув на Мальсибера, зажимающего рот, пытаясь не засмеяться в голос.       Учитывая то, что он был рядом с деканом, этот задира в очередной раз что-то натворил.       Слизнорт доброжелательно покачал головой, махнул рукой, мол, ничего страшного, и продолжил путь, бросив на ходу:       — Мистер Мальсибер, ваше наказание ещё не окончено, все прелести молодости доступны только тем, на кого не пишут по пять докладных в неделю.       Итан помрачнел, тряхнул головой и поплёлся вслед за деканом, напоследок бросив многозначительный ехидный и, кажется, подбодряющий? взгляд на Снейпа. И засмеялся пуще прежнего, встретив испепеляющие тёмные глаза.       Шаги за поворотом стихли. Юфимия рвано выдохнула, похлопав себя по щекам. И почему она вечно попадает в какие-то тупые двоякие ситуации?..       — Северус, не мог бы ты… — тихо произнесла она, отвернувшись в сторону.       Снейп медленно опустил взгляд на что-то мягкое и гладкое под собственной правой рукой. Пару секунд глупо пялился на полную белую ляжку подруги и на собственные пальцы, кончики которых накрыла тёплая ткань зимней юбки.       Он резко отскочил, сев на корточки и выставил руки вперёд и вверх, будто бы на него была направлена аврорская палочка.       — Прости, я-я не специально! — Северус так и застыл в этой позе, внимательно наблюдая, как Юфимия поднимается, лёгким движением палочки приводит себя в первоначальный аккуратный вид, отряхивает юбку, которая, оказывается, всё это время была ниже колена (да какого Мерлина?) и слегка качает головой.       — Да ничего, у тебя просто руки холодные, — мягко произнесла она и передёрнула плечами от пробежавших по спине мурашек.       Северус встал следом, коротко отряхнулся, повесил по сумке на каждое плечо, на мгновение задавшись вопросом почему сумка девушки такая же тяжёлая, как и его, если она почти не носит в ней книг, и коротко прокашлялся, приняв максимально невозмутимый вид.       — Я всё растолкую Мальсиберу, он большой любитель трепаться, — заверил он.       Юфимия кивнула и показала неоднозначный жест, вроде: «делай, как пожелаешь».

***

      Гудящий улей нестройных голосов прорезал привычный птичий визг. С громким уханьем на стол приземлился важный тёмный филин, взъерошенный и продрогший до костей. На влажных пёрышках всё ещё блестел нерастаявший снег, лапки оставляли мокрые следы в чужих тарелках, но привязанный к ним конверт, на удивление, оставался чистым.       Северус вскинул в удивлении бровь и потянулся к письму, но филин, изобразив пренебрежение на своей птичьей физиономии, громко щёлкнул клювом и распушился.       — Несносная птица, — пробурчал Снейп, наградив филина ответным укоризненным взглядом, но всё-таки смилостивился и дал кусочек сосиски.       — Бедная птичка, замёрзла, наверное, такая метель на улице, — сказала Эмили, протягивая почтальону целую горсть кукурузы.       — Чья она? — поинтересовалась Юфимия, наблюдая, как филин совершенно невоспитанно, противореча всему своему напыщенному виду, погружает клюв в предоставленное лакомство.       — Малфоевская, — пробормотал Северус, вскрывая конверт.       Юфимия склонила голову в вопросе, но тут же отвлеклась, наблюдая за небольшой белоснежной совой, грациозно спикировавшей прямо ей в завтрак.       — Молодец, — ответила девушка сове, таращившей на неё свои глаза-бусинки после внимательного осмотра лапок, полностью заляпанных яичным желтком.       Она отвязала маленький конверт, годившийся больше для открытки, чем для письма и уставилась на подпись.       — От Нарциссы! — радостно воскликнула Юфимия и, не теряя ни секунды, поспешила узнать содержимое, — Приглашение на помолвку с Малфоем! — она подняла глаза на друзей, брови её взлетели вверх, — Вы не удивлены.       — Вчера я получила письмо от родителей о том, что должна пойти вместе с ними, так что узнала чуть раньше, — ответила Эмили, переключаясь на кормёжку совы.       — Я тоже там буду, она же моя кузина, мне и приглашение не нужно, — пожал плечами Регулус.       — Меня позвал Люциус… — помрачнел Северус.       Юфимия несколько секунд разглядывала его профиль и небрежно брошенную на стол открытку.       — Как-то ты не рад, — заметила она с укором.       Северус скривился.       — Там… надо будет… танцевать… — выдавил он и принял совсем уж траурный вид.       Юфимия вскинула брови и засмеялась.       — Пф, — фыркнула девушка, — И всё? Помолвка аж в апреле, если хочешь, за это время я могу научить тебя даже канкану, — улыбнулась она и махнула рукой, мол, не переживай.       Снейп закинул руку за голову.       — Хорошо, но давай ограничимся каким-нибудь вальсом.