million mеn?

      Я протянула ей немного разбитый телефон. Она, всхлипывая, начала звонить кому-то.       — Я забыла про встречу…нет…блять, да я случайно…умоляю, помоги, иначе они меня вышвырнут…спасибо, надеюсь, пока.       Она положила телефон и начала копаться в сумочке, облокотившись на меня, так как она лежала на переднем сиденье. Её горячие слезы падали мне на ноги. Мартинес достала что-то, и её заплаканное лицо с потекшей косметикой посмотрело на меня оценивающе.       — Я-я сейчас, сиди тут.       Она вышла из машины и села прямо на землю. Потом зажгла…самокрутку, класс! Она сидела и пыталась успокоиться, вдыхая дым. В итоге, она просидела минут 15, обняв колени и опустив голову, после чего встала, стряхнула грязь, которая все равно осталась и села в машину, громко хлопнув дверью. Мел вздохнула, причесала волосы и завела мотор:       — Как тебя зовут?       — К-каролина, Лина       — Что ж, принцесса, у тебя там все норм? — она улыбнулась. Конечно улыбнулась, она обкуренная, может я смогу сбежать? Но куда? И у неё пистолет, лучше не стоит.       — Да, папочка, куда мы едем? — пока она добрая, можно поинтересоваться.       — Куколка, мы едем ко мне домой, конечно.       — Ясно… — отлично, к ней домой, восхитительно. — Папочка, может тебе немного подождать и потом уже поехать? — осторожно предложила я, не хватало еще в кого-то врезаться.       — В каком смысле? Ты что, думаешь, я не умею водить машину?       — Нет-нет, ты умеешь водить машину, просто…       — Отлично, — она улыбнулась и надавила на газ.       — Папочка       — Да?       — Не можешь ты ехать помедленнее? Мне страшно.       — Хорошо, — она сбавила скорость.—Нам еще полчаса ехать, моя сладенькая, а такими темпами — полтора, так что можешь покапаться в моем телефоне и включить музыку, там нет пароля.       Я взяла её телефон в руки:       — А какую музыку включить?       — Любую, тебе кто нравится?       Я покраснела:       — Ты, папочка.       Она вскинула брови:       — Что ж, я могу тебе спеть, — не дождавшись ответа, она начала громко петь, не попадая в ноты. So what if I'm crazy? All the best people are And I think you're crazy too, I know you're gone That's probably the reason that we get along

Ну и что, что я сумасшедшая? Все лучшие люди такие И я думаю, что ты тоже сумасшедший, я знаю, что ты сошел с ума Вероятно, именно по этой причине мы вместе

      Её голос был осипший и хриплый, а она все пела и пела, мне это начало надоедать.       — Папочка, остановись, ты…можешь повредить голос.       — Хм, а ты права, детка…тогда включи что-нибудь.       Я перемешала музыку и зашла в галерею, ну она же сказала «покопаться». Фото были самые разные. И где она без косметики, и на фотосессии, в клубе и с друзьями, я пролистала почти до конца и наткнулась на одно фото… О нет, теперь мне стыдно. На нем была Мелани и какая-то девушка, этому фото где-то год и оооо…ну зачеееем? Там еще куча таких фото, на котором они раздеты и целуются, еще и видео…после увиденного я просто не смогу на неё смотреть, хотя, что в этом такого? Просто я никогда не видела её голой…и слава Богу.       Бум! Я ударилась о стекло и простонала от боли, схватившись за голову, видимо мы поехали на кочку. Адель слегка улыбнулась и оглянулась на меня.       — Хватит стонать, ты меня возбуждаешь.       Я замолчала, так бы и въебала ей.       — Я бы остановилась и трахнула тебя, но ПДД не позволяет, а мы же не нарушители, да, принцесса?       Ну да, конечно не нарушители, мы же не пьяные за рулем.       — Зачем я тебе? — вдруг спросила я.       — Ты же сама знаешь, теперь ты моя игрушка.       — Какая еще игрушка? — на самом деле я надеялась на лучшее, когда задавала такие вопросы, хоть и знала на них ответы.       — Ты что, прикалываешься? Секс, секс игрушка, конечно. Надо же мне как-то усмирять моего внутреннего доминанта, — она ухмыльнулась.       Мой пульс участился, в горле застрял ком. Я хочу умереть, моя жизнь — сущий ад. Почему, ну почему я? Я начала плакать. Слезы стекали по моим щекам, дыхание уже давно сбилось. Песня закончилась и наступила тишина. Тишина, которую я не заметила, которая меня и подвела. Я все плакала и плакала, уже началась следующая песня. Ненавижу её. Я начала задыхаться от слез, была вся мокрая.       Мы тормозим. Почему мы тормозим? Я прикрыла рот рукой, пытаясь быть как можно тише и наклонилась, чтобы она меня не видела. Мы остановились на обочине, просто супер. Мелани выключила музыку и могла наступить тишина, если бы не мои всхлипывания, которые я всеми силами пыталась подавить. Она, постукивая пальцами по рулю, повернулась ко мне.       — Ты что, хочешь, чтобы тебя наказали? Неужели ты плачешь? — раздраженно задала она вопрос.       Я замотала головой.       — Чего-чего?       — Н…не-т…па, — все, что я смогла сказать. Я уже не сдерживала слёз.       Она вышла из машины и села на заднее сиденье рядом со мной. Я начала отодвигаться от неё, но Мартинес схватила меня за волосы и повернула голову так, что я смотрела на неё.       — Слушай сюда, мелкая дрянь, когда мы приедем домой, тебе не поздоровится! — закричала она.       Я лишь начала еще сильнее плакать. Она отвесила мне хорошую пощечину.       — Я не слышу! — она потрясла мою голову. Было больно.       — Д-да, — выдавила я из себя.       — А сейчас прекрати реветь, девчонка! — она дала еще одну пощечину. — Я сказала, прекрати!       Я закрылась руками, чтобы мне не досталось больше.       — Ах ты маленькая… — она схватила мои руки и быстро надела наручники, они больно тёрли кожу.       — Ай. — я поморщилась.       — Что, не нравится? Надо было раньше думать!       Она развернула меня спиной к себе, положила на живот, села на ноги и начала стягивать шорты. О нет.       — П-папочка… — я пыталась отговорить её, но и слова не могла связать. — Не над-о…       — Я что-то плохо понимаю, что ты хочешь сказать. О да, я уже представляю как твоя задница будет красной, — она залилась смехом.       Я повернула лицо на бок и увидела, что она достает ремень. У неё тут в машине что, клуб юных БДСМщиков? Адель провела рукой по моей попе и с размаху дала ремнем. Боль, казалось, прошла сквозь меня, прожигая тело, я завизжала.       — Ах да, можешь поорать, все равно никто не услышит.       Она опять ударила меня. Стало еще больнее, хотя, казалось, что хуже уже некуда. Опять удар, я уже не могла кричать. Кожаный ремень впивался в кожу с каждым разом все сильней и сильней. Мне уже больно было кричать, губы все в крови, а слезы всё текли на сиденье.       — Хватит с тебя, — она слезла и одела меня. — Так поедешь, раз такая плакса, — сказала она, указав на наручники.       Я ехала лежа и из-за этого уснула.