***
Жизнь матросов была однообразна, но скучать не приходилось. Ранний подъём, умывание, завтрак. А дальше начинались обычные карабельные будни: полы необходимо было мыть везде, на всех трёх палубах, а так же в коридорах между каютами и в самих каютах. Прочистка и смазка корабельных орудий, загрузка пороха и снарядов в специальные отсеки трюма. Но самой тяжёлой и по праву считалась работа кочегара. Его задача была непрерывно кидать уголь в топку, обеспечивая корабль энергией. Кочегарами работали по очереди все, составлялся график дежурства в котельной и согласно ему ребята отрабатывали свои смены. Обычно к вечеру сил не было даже на то, чтобы обсудить события дня, а ведь они до сих пор даже не покинули территориальных вод. Пламя в топке обжигало, что иногда Каину начинало казаться словно он сам горит и сгорает в нём. Раньше он считал работу в угольных шахтат если не самой тяжёлой, то хотя бы в числе самых тяжёлых. Сейчас же он со всей очевидностью понимал, что это было ошибкой. Работа корабельного кочегара была в десятки раз хуже. Он практически не задумывался о том, что делает: раз – нагнулся, два – поднял лопату с углём, три – бросил в топку. Вся работа заключалась в трёх цикличный действиях: раз-два-три, раз-два-три. Угольная пыль въелась в тело, желая его серовато-синюшным, пот стекал по коже, оставляя светлые дорожки. Он устал, но практически на автомате продолжал свою работу. – Перерыв! – крикнул голос младшего офицера. Каин практически выронил лопату из рук, та упала в кучу угля, жалобно звякнув. Тут же подскочил другой матрос, и взяв лопату продолжил работу: раз-два-три, раз-два-три. Уголь должен был поступать бесперебойно, от этого зависит ход корабля. – Там есть вода, можешь выпить немного, хлопнул Каина по плечу офицер. Парень встал, и даже не озадачившись вопросом где там его тельняшка, которую тут в кочегарке разрешалось снимать, в одних штанах и с голым торсом вышел в соседний отсек трюма. Обычно тут никто не ходил, разве что периодически слышались крысиный писк и возня, этих серых воровок на корабле хватало с лихвой. Но сегодня почему-то тут слышны были голоса. Не обратив на них особого внимания, Каин прошёл туда, где стояла бочка с водой и привязанная к её крышке, слегка помятая металлическая кружка. С трудом отодвинув крышку, он зачерпнул воду. – Матросы выполняют всю работу, это совершенно необходимо и это часть их службы, – пояснял чей-то голос. В ответ ему что-то пробормотал, но слов Каин не расслышал, да не особо и старался. У него было не так уж много времени на передышку и тратить его на попытки разобраться, кто там и с кем разговаривает, он точно не собирался. Выпив махом пол-кружки воды, парень сел на пол, прижавшись спиной к той самой бочке. Закрыл глаза, стремясь хоть в эту короткую передышку немного вздремнуть. Ну может не вздремнуть, а просто расслабиться, не думая ни о службе, ни о корабле. Как любил приговаривать его сосед по каюте Ленни: "Мысли о деньгах придают мне мужества куда больше чем любовь к Родине". Ленни вообще отличался способностью высказывать свои мысли максимально ёмко и при этом кратко. Он был не многим старше Каина, но между тем его жизненный путь был совершенно иным. Ленни вырос среди крестьян, с самого детства он умел управлять лошадью, знал когда и что лучше сеять, чтобы получить лучший урожай. Невысокий коренастый крепыш, он почти моментально оказывался в центре внимания, в какой бы компании не находился. Каину он нравился больше всех из соседей по каюте, интересно было слушать его шутливые рассказы о жизнь крестьян, сдобренные сальными шуточками. – Сэр, матросы ни в чём не нуждаются. У них достаточно времени для отдыха вечером, – назойливый голос отвлёк Каина от размышлений. – Вот же! – досадливо прошептал он, уже понимая, что отдохнуть ему толком не удастся. А между тем скоро возвращаться обратно в кочегарку, чтобы сменить напарника, давая тому возможность отдохнуть. В это самое время из-за стеллажа с деревянными ящиками, в которые были упакованы снаряды для корабельных орудий, вырулила целая компания. Впрочем, кажется, молодой матрос их мало интересовал. Никакого интереса к его персоне они не проявили. – Мы должны будем доложить об условиях, в которых проживают и работают матросы. И наш доклад, вероятно, будет вполне положительным, – сказал мужчина средних лет с маленькими сонными глазками и неприятным оскалом. Мужчина, видимо выполнявший при этой компании роль экскурсовода, улыбнувшись, кивнул, словно другого и не ожидал. Да, собственно, так оно и было. Время шло, состав комиссий менялся, а доклады раз за разом практически ни чем не отличались. Скользнув взглядом по десятку мужчин в дорогих костюмах, и женщин в платьях из дорогих тканей и модных шляпках, Каин уже было собирался уходить, как вдруг вздрогнул. Одна из женщин была не просто знакомой, она была практически родной. Эмина... Что она здесь делала? Неужели пришла только лишь для того, чтобы увидеть его? Наверное, так оно и было. Вот только у неё не было ни времени, ни возможность подать ему хоть знак. Она смотрела со столь серьёзным видом, что даже самый придирчивый глаз не заподозрил бы её. Ни один мускул не дрогнул на её лице, она смотрела так, словно впервые видела его, да и сам Каин упорно делал вид, что совершенно не знаком с ней. Это была игра, которая имела свои правила, и нарушать их не следовало. – Как видите: мы ничего не скрываем, наши ребята находятся на полном государственном обеспечении. Они получают одежду, питание, они имеют достойное место для отдыха. И получат очень даже не плохие деньги по окончании своей службы. Люди прошли мимо, всё так же не обращая внимания на Каина. Лёгкий аромат розовой воды, на мгновение окутал парня и тут же исчез как странное наваждение. Кто из этих красивых и богато одетых людей душился розовой водой? Может быть Эмина ради такого случая, а может одна из нескольких женщин, шедших вместе с ней. В общем-то ему уже пора бы возвращаться обратно, а не мельтешить тут, мешая комиссии. Каин встал, потёр поясницу ладонью, разгоняя застоявшуюся от нагрузки кровь и уже было пошёл обратно, в последний момент заметив небольшой клочок бумаги, видимо обронёный кем-то из комиссии.***
Молодая женщина сидела за столом с чашечкой чая и бутербродом. Не смотря на позднюю осень день обещал быть солнечным и ясным. Джейна ещё не решила чем сегодня займётся, но это обязательно будет за пределами дома. Можно навестить пожилых бабушку с дедушкой, зайти в магазин тканей, там обещали привезти новую портьерную ткань, а ей как раз нужно заменить шторы в их с мужем спальне... Надо же какая дурацкая в общем-то ситуация: именно их с мужем спальню она и ненавидела больше всего. Ей так и не удалось убедить своего супруга в том, что по уверениям современных исследователей, куда полезнее для супругов спать в разных спальнях. Она приносила статьи, и даже приглашала мужа на выступление одного из врачей, который как раз таки утверждал, что для женского организма куда безопаснее редкие роды, нежели частые, и раздельный сон супругов не только снижает частоту родов, но и улучшает эмоциональное состояние так как женщина лучше высыпается. Грант Шиффорд только отмахнулся, заявив, что от времени её пребывания в их общей постели её здоровье не пострадает никак, у них и детей-то нет. Конечно дело было не в детях, и даже не в том, что она не высыпалась. Просто ей было неприятно практически до физической боли от каждого его прикосновения. А уж его ласки... Они вызывали только раздражение и злость. Классическая формула "стерпится – слюбится" оказалась совершенно не соответствующей действительности. Джейна с каждым днём придумывала всё больше способов находиться подальше от этого человека и как можно дольше. – Моя жена даже более ранняя пташка чем я, – сказал Грант, заходя в столовую. Джейна кивнула, она с самого детства привыкла рано вставать и не видела в этом никаких проблем. – Какие планы на день? – мужчина сел на стул напротив жены. – Хочу съездить к дедушке с бабушкой, я давно там не была, а они уже не молоды, никто не знает какой мой визит окажется последним. – Передавай привет мистеру Миллсу и его супруге. Помню-помню какие страсти кипели на совете когда он выступал. И между прочим даже с возрастом твой дед не утратил способности к рациональному мышлению, а это редкое качество. В столовую вошла молодая женщина с серебряным подносом в руках. Осторожно поставила чашку чая перед мистером Шиффордом, подвинула вазочку с сахаром и тарелочку с бутербродами. Мистер и миссис Шиффорд сходились только в одном – предпочитая на завтрак бутерброды. – Спасибо, Олли,– кивнул хозяин дома. Если в этом доме и был кто-то, кто ненавидел Гранта Шиффорда больше чем его жена, то этим человеком была Олли, чуть лучше известна, под именем Оливи, но в силу обстоятельств предпочитающая не распространяться на этот счёт. Джейна Шиффорд допила чай, проследила за тем, чтобы служанка унесла посуда, отдала распоряжения и вышла из дома. Если бы она только могла бы не возвращаться сюда, но она была всего лишь женщиной. При том замужней женщиной, и кто бы спрашивал чего она на самом деле хочет. Джейна давно смирилась со своей ролью, впрочем, не забывая о том, что иногда роли меняются.