***
Наверное возраст и впрямь давал о себе знать, а может быть это тревоги и волнения последних дней так дурно сказались на его здоровье, но с самого утра у Гранта Шиффорда было странное чувство давления и жжения где-то за грудиной. Он даже уже было решил сходить к врачу, но сначала надо было разобраться с более важными делами, а их, к сожалению, было просто таки немеряно. Во-первых, до сих пор никто не мог найти мерзавку Джейну. Она словно провалилась сквозь землю, её не было в городе ни у родителей, ни даже у обожаемых ею бабушки с дедом. Её не было у подруг, и даже в женском монастыре, где ей по большому счёту делать конечно было и так не чего, но всё же он проверил и там. Джейна не уезжала из города ни одним видом транспорта. И вообще не оставалось такого места, где бы её не искали. А во-вторых, ему и самому было бы кстати исчезнуть. Желательно так же как его супруге – провалиться сквозь землю и чтобы ни одна собака не могла бы его найти. В чудеса Грант Шиффорд не верил, а значит, должно было быть логическое объяснение исчезновению его жены. И оно было, даже два. Первый вариант и вероятно самый простой был в том, что Джейна спланировала всё заранее и давно собиралась оставить его в дураках. Вариант был обидный и требовал сурового наказания с его стороны. Шиффорд никогда и никому не прощал подобного. Второй вариант был сложнее и предполагал, что исчезновение Джейны связано с тем, что её убрали как лишнего свидетеля. Сложнее он был в том плане, что требовалось выяснить кто, но с другой стороны в этом случае Джейна вполне уже была наказана. Впрочем, в любом случае он займётся этим, но позже... Но было ещё и "во-вторых", и вот это беспокоило его куда больше. Он мог затопить один, но... На самом деле для подобного было слишком поздно, никто не поверит ему. А значит у него был один-единственный маленький шанс выжить, и этот шанс – сбежать. Он уже обдумывал его, прикидывал свои финансы, что и куда он может вывезти, каковы шансы спрятаться, где его будут искать в первую очередь. Да, демоны подери, он даже обдумывал вариант податься к своим врагам. Точнее два варианта: к повстанцам, непонятно только где их искать и зачем ты он им мог понадобиться, или пойти на милость к Де Форло, не смотря на то, что люто ненавидел церковника. И как это ни странно, но в прерогатива был Де Форло, его было легче найти, и у него как раз были основания укрыть опального политика из собственных интересов. На первый взгляд могло бы показаться, что сбежать к врагу это слишком сложная задача, но это только на первый. В действительности всё было куда проще, и, что немало важно, вполне осуществимо. Деньги там были не так уж важны, но у него были драгоценности, картины, фарфор и масса того, что вполне можно было бы продать даже там. Шикарной жизни никто не обещал, но на скромную вполне бы хватило. Шиффорд похлопал ладонью себя по карману, увесистый мешочек с драгоценностями бел всё там, вшитый в подклад пальто прямо под накладным карманом. В другом лежали документы на имя Милфорда Маккинона. Там же ключ от банковской ячейки, когда всё уляжется, может быть он сможет забрать то, что храниться там. Но даже если и не сможет, то ему хватит и того, что он нёс с собой. Советник дал ему три дня, и за эти дни Шиффорд должен был уехать максимально далеко, так, чтобы даже старый лис не смог его достать. – Джейна... Джейна... Может быть не стоило искать слишком умную жену? Впрочем, какая разница? – пробормотал он. Без женщины он не останется, найдёт себе какую-нибудь не богатую простушку, а может даже и совсем из бедных, которая будет его боготворить и считать благодетелем. Хватит с него умных, пусть эта будет глуповатой, и послушной, решил он про себя. И рыжей. Обязательно рыжей, чтобы даже отдалённо не напоминала Джейну. Многолюдная толпа угнетала, он никогда не любил такие сборища людей. Шум, гам, грязь, а что ещё можно ожидать от них? Городская беднота конечно основа процветания государства, но крайне неприятные типы. Кто-то неосторожно толкнул Шиффорда локтем. Тот всхлипнул и осел на землю, держась ладонью за свой бок. Из под пальцев почему-то текла кровь. – Ой, помогите! Тут господину плохо! – визгливо выкрикнул рябой мужчина средних лет. Он осторожно уложил тело разом обмякшего Шиффорда на землю, и снова крикнул о помощи. Небо... Как странно, Грант Шиффорд никогда не обращал на него внимания, а сейчас, почти что теряя сознание мог смотреть либо на лицо парня, бормотавшего неловкие слова утешения, либо на небо. Лицо было откровенно неприятным, изрытое шрамами от оспы, оно походило на ноздреватый хлеб. А небо... Небо было того странного сине-серого цвета, какого бывает только зимой за десять минут до заката. Когда очертания предметов уже скрадывается в сумерках и разбираются с трудом, и всё вокруг кажется неестественно синеватым. Грант Шиффорд видел небо.***
Человек вид имел неприглядный и даже неприятный. Серое пыльное пальто, чем-то напоминавшее военную шинель, потёртые, давно не чищеные сапоги. Он походил на какого-нибудь городского рабочего, но как ни странно, в доме советника его знали. Камердинер уважительно склонился: – Проходите, мистер Каррингтон. Господин советник ждёт вас! Названный мистером Каррингтоном кивнул и прошёл в кабинет советника. Да, тут его знали и уважали и в первую очередь за то, что Ник хорошо умел делать свою работу. Хорошо и быстро. – Он готов, господин советник. Старик улыбнулся и жестом пригласил гостя присесть. – Так выпьем за упокой мистера Шиффорда! Надо же какая нелепость, так молод... Ох-ох-онюшки, и ведь не знаешь где поджидает смерть. Я так понимаю, что умер он случайно? – Можно и так сказать. Убийцу ищут, но до сих пор не понятны даже мотивы. Поговаривают, что у его молодой супруги был молодой любовник... Вроде как его даже видели там. – Предполагаю, что убийцу не найдут. Так бывает... Эти молодые жены... А ведь я ему говорил. Кстати, а где его супруга так никто и не знает? Ник допил предложенный коньяк, долго и внимательно рассматривал пустой бокал, любуясь как на стенках играют отблески свечей. – Нет, до сих пор никто не знает где его жена. Предполагаю, что у неё было время подготовиться. – Скорее всего. Надо признать, что мы тоже слишком долго упускали её из виду. И потеряли слишком ценный груз.***
Люди подходили к летательному аппарату с опаской. Рассматривали его, трогали руками обшивку. В общем-то Джошуа мог их понять, воздух был для них столь же чудовищно страшен как лично для него вода. Они никогда не поднимались в небеса и сегодня им предстояло сделать это впервые. – Марлу, давай-ка мы сначала устроим тебя и Милли, – предложил Амаль. Она согласилась. Когда-то её любимый человек пришёл к ней из другого мира, пришёл, чтобы принести любовь, свет и троих детей. Сегодня с ней были только двое: Милли, непроизвольно жавшаяся к матери, и малыш, крепко пинавший её изнутри. Они должны были покинуть мир, в котором она родилась и выросла. И ей было страшно. Милли моментально уловила её боязнь и неуверенность. – Мама? Может, мы останемся? Подождём тут? Это было так заманчиво, ей хотелось верить, что всё будет хорошо, совсем скоро всё образуется, они снова вернуться в их уютный домик, но нет. Разум говорил совершенно иное: не образуется, и не вернутся. Дальше будет только хуже. Марлу положила ладонь на плечо дочери: – Нет, мы полетим. Страшные слова были сказаны, и вся неуверенность словно разом исчезла куда-то, Марлу с трудом и поддержкой поднялась в кабину машины, протиснулись между сиденьями в задний отсек и осмотрелась. В углу были уложены чьи-то шубы, мужское пальто, пара подушек и одеял. – Тут будет удобно и ты не ударишься когда будем взлетать и садиться, – сказал Джошуа, указывая на эту груду. С трудом, но им удалось разместить женщину, рядом уселась Милли, привычно прижавшись к матери. За ними вошли и ещё человек пять пассажиров, в том числе молодые мужчина и женщина, которых Марлу никогда здесь не видела и которые пришли сюда буквально сегодня утром. Она не спрашивала, но предполагала, что они из числа людей, работавших на повстанцев при условии, что им позволят покинуть эти земли. И Марлу прекрасно их понимала, жизнь здесь с каждым днём становилась всё более и более чудовищной. Странно, но среди тех, кто должен был вылететь, не было ни Каина – мальчишки-подростка, только недавно вернувшегося откуда-то со сломанной ногой, ни Эмины, успевшей стать для Марлу подругой и соратницей, ни даже Верена. Вероятно, они полетят позже, решила про себя Марлу. Джошуа привычно занял кресло пилота, сколько лет прошло с тех пор как он летал? А пальцы прикасались к штурвалу так, словно и не было всех этих лет, словно всё было только вчера. Он так и не забыл эти восхитительные ощущения, которые испытывал, сидя в кресле пилота, а казалось бы, что за столько лет... Мужчина средних лет протиснулся между креслом пилота и помощника, и разместился на третьем кремле, стоявшем чуть позади. Марлу не знала кто он такой, но ходили слухи, что это был пилот, захваченный в плен, и похищенный командой Верена. Ах если бы только можно было бы вот так же похитить Райнера. Но к сожалению для него было слишком поздно. Для него, и для Виго. На кресле помощника пилота разместился Амаль Торрен. – Ну что, дамы и господа? Следующая остановка – страна Четырнадцати островов! – радостно сказал он, защёлкивая ремень безопасности. На самом деле ничего особенно радостного конечно не было, и там их с распростёртыми объятиями никто не ждал, но всё равно что-то волнительное в этом всём было. Джошуа повернул рычаг, нажал на несколько кнопок, чуть потянул штурвал на себя и машина загудела, сначала тихо и гулко, потом громче, громче и вскоре звук стал такой, что закладывало уши. Монолёт дёрнулся и плавно поехал вперёд. Конечно, полноценной взлётной полосы тут не было и не предвиделось, но всё же место для разгона имелось. – Полоса препятствий, – выругался Джошуа, чувствуя как шасси скользят по старому каменистому грунту. – Колёса должны выдержать. Их конструировали с учётом того, что взлёт и посадка могут совершаться из любой точки, – возразил Амаль. Сегодня он был максимально сосредоточен, он вслушивался в каждый стук, издаваемый мотором, постоянно проверял показания абсолютно всех датчиков, записывая циферки в тетрадку. Машина оторвалась от земли и корпус заметно дёрнуло. Потом слегка накренило на один бок. Джошуа повернул ручку штурвала, выравнивая ход машины. – Поздравляю всех с началом полёта! – провозгласил Амаль. В грузовом отсеке зааплодировали.