***
Я вхожу в кабинет со стуком. Отец сидит за столом и тщательно проверяет документы. Темный кабинет освещали лишь три лампы. — Пап? — зову отца, после нескольких минут тишины в кабинете. —Ох, Эрнеста. Прости, сколько ты уже здесь стоишь? — Несколько минут. Ты хотел обсудить... —Да, Комиссия. — Отец тяжело вздохнул и сняв очки,немного потерпеть глаза ладонью. — Ты уже знаешь, что я хочу отправить тебя туда. Там будут доны Семей и их подопечные. С тобой поедет Фрэнк Миллер. — Я помню его. — Отец кивает. Я припоминаю мужчину средних лет с улыбкой до ушей. Всегда сосредоточенный Фрэнк мог помочь с чем нибудь. — Это хорошо. Комиссия будет через неделю.Я подготовлю необходимые документы для них. Самое главное, это не болтать лишнего. У Комиссии иногда уши даже в воздухе. Им необязательно знать о том, что один из наших начал продавать наркотики. — Ладно... Пап? — Папа снял очки и подошёл к книжному стеллажу. — М? — Отец повернулся к стеллажу с книгами. — Ты любил маму? — На мгновение я замечаю, как отец болезненно реагирует на мой вопрос. — Да. Я любил твою маму сильнее чем кого либо. Она была для меня всем. Как жаль, что тогда я не смог уберечь Розали... — В голову будто врезаются отрывки того вечера. Сирена полиции... Стрельба... — Кто же знал, что она уйдет так... Я понимал, что стать одним из мафиози, это значит иметь возможность потерять всех кто тебе дорог... — Прости пап. Я не хотела причинять тебе боль. — Я обнимаю отца со спины и отхожу в сторону. — Я тоже люблю тебя, солнышко. Теперь иди спать. Спокойной ночи моя дорогая. — Хорошо, долго не сиди. Спокойной ночи, пап. Я выхожу из кабинета отца и на ватных ногах иду в свою комнату. Обставленная по скромному комната не напоминала дорогие и шикарные вип-номера в отелях. В ней было уютно. Одиноко стоящая фотография на тумбочке, заставляет сжаться мою душу в комочек. На фотографии были я с мамой и папой. Маме было тогда тридцать, мне было десять, а отцу стукнуло тридцать шесть лет. Устало ложусь на кровать и закрыв глаза, засыпаю...***/сон/***
Мы едем на машине. Я не осмеливалась даже смотреть в окно. Перед глазами плыло от слез. Я сжималась от звуков стрельбы, и усердно прижимала свои маленькие ладошки к маминому животу. — Мамочка, только не засыпай. Прошу тебя. — Хорошо солнышко. Гейб? — Мамин голос будто теряет жизнь. Мне жутко страшно. — Милая, я здесь. Не закрывай глаза, сейчас мы приедем домой и ты будешь в безопасности. — Я люблю тебя, Габриэль. — Мама находиться в кашле и бинты которыми я пытаюсь остановить кровь быстро промокают до нитки. — Мамочка! Не говори пожалуйста! — У меня истерика. Я не знаю,что могу ещё сделать, чтобы мама не погибла. — Солнышко моё, я тебя так сильно люблю. — Я тебя тоже сильно сильно люблю. Пожалуйста не умирай! — Мама гладит ослабевшей рукой мои волосы я плачу ещё сильнее. Фрэнки пытается ехать быстрее и как можно аккуратнее. — Простите меня, мои дорогие. Мамина кожа быстро приобретает бледный оттенок. Я все ещё прижимаю рану пока не понимаю, что она уснула вечным сном. Судорожно зову папу и тот увидев, как я начинаю честно говоря истерить просит остановить Фрэнки машину. От погони мы благополучно ушли. Я пытаюсь обнять маму, но папа не даёт мне этого сделать. Я скаозь слезы вижу как он плачет. Он не хочет казаться для меня и своего друга слабым. Но... Эта боль слишком огромна,чтобы принимать попытки её заглушить.***
Я просыпаюсь в холодном поту. Рядом с кроватью стоит испуганный Хави. Он без лишних слов садиться ко мне на кровать и молча обнимает. Я даю себе право расселиться и тихо плачу. Хавьер поглаживает меня по спине и даёт мне возможность придти в себя. — Тебе снилась мама? — спустя какое-то время, спрашивает брат, когда я полностью прихожу в себя. — Я... Да... Мне снилась мама. — Расскажи мне о ней. — Я смотрю в сосредоточенное лицо Хави. Я не могу рассказать ему. Это не в моих силах. Но мне придется... — Она была хорошей мамой. Мы постоянно находили время для того чтобы провести его адрес и с пользой. Именно из-за нее я стала читать книги. У нее был ангельский голос. На мамином лице часто была улыбка. Она дарила нам счастье... — Мне жаль,что я не запомнил её... — Мне тоже Хави. Мне тоже... — С тобой посидеть? — спустя несколько минут тишины спрашивает брат. — Как хочешь... — Я останусь пока ты не умеешь. — Я люблю Хави. В отличие от многих братьев он не ведёт себя как мудак. Разница в шесть лет не даёт нам больших проблем в общении. — Спасибо. Я люблю тебя, братец. — И я тебя. Ложись. — Хави ласково накрывает меня одеялом и тихо напевает мамину колыбельную... Под тихий и размеренный тембр брата я засыпаю...***
Я сижу перед комиссией и веду себя достаточно прохладно. Некоторым это нравится, видно по их взглядам. — Вы говорите, что у Вас мисс Гарсиа, нет проблем... Но, мой источник сказал что один из ваших людей начал продавать наркотики. — Произносит один из боссов. Я незаметно сглатываю. Черт, этого не было в плане... — Мы решаем этот вопрос мистер Фальконе. Я лично стараюсь контролировать процесс решения проблемы. — Хорошо. Мы надеемся,что проблема быстро исчезнет. Не хотелось бы убирать в своих районах... — Я все понимаю. Проблема будет решена в ближайшее время. — Я не собираюсь показывать свое "Я" перед Комиссией. Как говорится - Хочешь жить, умей вертеться... — Ладно, мисс Гарсиа. Мы закончим на этом. Все согласны? — все тихо кивают и Комиссия расходится. Прошло две недели с того кошмара. Отец тогда сильно выпил когда я рассказала о том, что мне приснилось. Эта была та часть правды, которую активно пыталась заблокировать память. Мама умерла на руках. Хави тогда ещё пяти не исполнилось. А малютки Марии ещё тогда в планах не было. Я выхожу из ресторана и вздыхаю свободно. Я научилась за несколько лет быть двуличной. Полезно с одной стороны, но с другой ни черта... Почему то вспоминаю разговор с отцом, несколько суток назад. Мы разругались с ним очень серьезно. На этот раз отец копался в больной для меня темы - отношениях. Я со злости сказала, что уж лучше бы погибла вместе с матерью, ещё тогда лет одиннадцать назад. Я поздно поняла, что сказала неиспавимое... Отец выглядел так словно... Я не знаю, как можно описать. Всегда спокойный и уравновешенный. Теперь был в ярости и метал все вокруг. Он скинул со стола старую статуэтку Марии, та разбилась в клочья и сильно меня испугала. Я редко когда боюсь. Такие моменты можно пересчитать по пальцам. Не знаю, сейчас у меня такое хреновое ощущение на душе. Что становится погано. Надеюсь ничего с родными не случиться. Я всё ещё хочу загладить свою вину перед отцом. В раздумьях я подхожу к машине, но Фрэнк смотрит на меня и едва заметно произносит : — Гейб в больнице. Поехали. — Сердце пропускает удар. Слишком страшно, чтобы думать ... Мы быстро доезжаем до больницы, но когда я чуть не вбегаю в реанимационную выходит врач. Вид у него нейтральный. Я боюсь, того что он может сказать. — Вы мисс Гарсиа? — Голос седовласого мужчины пропитывается сочувствием. Я не хочу принимать,то что последует дальше. — Д-Да.— Мой голос дрожит. — Что с моим отцом? — Мы сделали все что могли. Простите. — колени резко подкашиваются. Благо Фрэнк стоит рядом и успевает посадить меня на лавочку. В голову врезаются отрывки ссоры и я просто начинаю дрожать. Я чувствую ладонь мужчины на своем правом плече. Мне до жути больно. И плохо. Мы сидим несколько минут пока не приезжает Хорхе с Хави... Брат сильно обеспокоен. — Фрэнк? — Что? — Присмотрите за моими братом и сестрой. Я... Мне нужно остаться наедине. — Фрэнк понимающе кивает. — Я понимаю, дочка. Если нужно будет что то звони. — Я обнимаю его и он уводит Хави подальше... Настроение напиться в дребезги. Но я не хочу. Точнее быть не могу. Теперь все внимание будет на мне... Чёрт. Я иду к выходу и сажусь в машину. Завожу мотор и еду в бар. "Обитель гроз" находился в Остер-Бее. Шон - совладелец бара приветливо улыбнулся увидев меня. Но сразу помрачнел увидев в каком я настрое. Я не говоря ничего сажусь за стойку. Шон выглядит обеспокоенным. В баре сидело человек десять максимум. Вечер... — Что случилось,Тесс? — Папа погиб. — Шон едва не роняет бокал. — Ты... Не в курсе из-за чего? — Да блин, я была в двух местах одновременно. На Комиссии и рядом с отцом. — Говорю тихо и с сарказмом. — Налей мне, пожалуйста. — Эрни... — Он тяжело вздыхает. — Я понимаю, тебе сейчас очень хреново... — Шон просто налей мне и все. Мне это нужно.Одна рюмка ничего плохого не сделает. — Ошибаршься, милая. Ладно. Только одну рюмку. — Спасибо Шон. Шон лениво кивает и наливает бренди. За спиной слышу тихие разгоря,но мне плевать о чем они. Лишь бы не были о моей семье...