Отражения

В темноте леса практически безветренно, что странно для середины осени. Ледяная луна подсвечивает бледным светом верхние ветки голых деревьев и пронизывает туман, будто делая его ещё гуще. Чёрная магия должна твориться именно в такой липкой темноте. Всё это не кажется безумием ровно до того, как острие ножа впервые лижет его ладонь, отдавая лёгкой прохладой. Разрывают сразу две мысли: что ему остаётся, если не получится? И что произойдёт, если он преуспеет? Габриэль поджигает прядь каштановых волос, и запах гари зависает тонкими струйками дыма над начертанным кругом. Уши словно закладывает ватой, дышать становится невозможно. Острая боль между рёбрами заставляет его согнуться пополам, пачкая колени в траве. Он начинает шептать слова давно умершего языка — те, которые побоялась бы даже по отдельности произнести добрая половина сильнейших мистиков, среди которых он вырос. Чёрный ритуал требует такой же чёрной души, которую можно будет отрывать по куску целую вечность после её ухода в астрал. Но что Габриэлю душа, если при жизни она не успокоится, пока не получит желаемого? *** Когда он просыпается в вечер после самайна, всё его лицо в крови. Под ногтями всё ещё сереет лесная земля, но со стороны может показаться, что его руки начинают гнить. «… и до конца моего земного пути», — отдаются в мыслях слова его клятвы. Кажется, у них останется не так уж много времени, если он действительно начнёт заживо гнить, истратив всю жизненную силу. Чёрный приворот исполняли слишком мало, чтобы понять, какие последствия он несёт колдуну. Он пялится в пожелтевший потолок гостиного номера ещё несколько минут, гадая, чего ждать дальше. *** Когда Рейес затемно возвращается к своему дому, дверь распахнута. По контуру замка видны мелкие, но глубокие царапины, в то время как сам он, выдранный полностью из дерева, валяется в земле. В гостиной отдаёт могильным застоялым воздухом, но как только он вступает в него, тревога ослабевает. Уже стоя у двери в спальню, он знает, кого увидит там. Амели лежит, утонув в подушках. Её дыхание немного хриплое, но это не то, что больше всего поражает. Кожа женщины — синеватая, будто сделана из засохшей глины. Волосы, разметавшиеся у изголовья, грязного холодного оттенка. Что он натворил?