Грубо закинув сопротивляющееся тело в комнату, которая была предоставлена в распоряжение Николь, Леви недовольно цокнул языком и, смерив девушку леденящим душу взглядом, удалился, громко хлопнув дверью напоследок. Ханджи пыталась его остановить, но этот баран был неподвластен просьбам. Да и её перехватил какой-то солдат и она, извинившись перед беспомощной Фишер, ретировалась.
«Сукин сын, я могла бы сейчас сказать, что оторву ему яйца, но увы, кидаться словами смысла нет», — зло рыкнув, девушка подорвалась на ноги и тихо прошипела пару ругательств. Это немного остудило её пыл. Но обида на всю эту глупую ситуацию тут же улетучилась, как только она начала осознавать очень неприятные вещи. Николь Фишер, которая вовсе не приспособлена жить в таких условиях, привыкшая к чёртовой современности и комфорту, оказалась в мире, где нет ничего подобного. К тому же здесь обитают титаны, или гиганты, или просто, нахрен, людоеды! Она даже пощёчину никому дать не может, а тут защитить себя в случае чего от огромной туши, которая только и живёт для того, чтобы сожрать человечество? У неё началась паника. Дыхание, незаметно для неё самой же, участилось и стало прерывистым. Николь не могла нормально вдохнуть, а потому не получалось противостоять подкатывающей к горлу тошноте. Сорвавшись с места, девушка побежала на улицу. Кое-как, сама точно не помнит каким образом, но ей удалось добежать до улицы и даже спрятаться в закоулке. Там было темно и никого рядом, так что нервная Фишер позволила себе опустошить желудок, в котором и так ничего не было. Поэтому рвало желчью: «Самое отвратительное, что могло произойти вообще в моей жизни произошло сегодня». Желудок скрутило в тугой узел, горло жгло, будто туда раскалённого железа залили. У девушки помутилось в глазах, но она смогла остаться в сознании. Сплюнув на землю, ей всё-таки пришлось вернуть себе самообладание и отдышаться от таких марафонов собственного желудка.
Выйдя из очень тёмного закоулка, Николь поняла, что на улице уже смеркается. Как же быстро летит время. Тихо, чуть ли не «по стеночке», ей пришлось добираться до входа в здание, чтобы скрыться там. Путь до ванной остался незамеченным никем. Ну, Фишер так думала, пока из-за угла не появилась Зоэ.
— О, я как раз к тебе направляюсь. Я подумала, что ты захочешь принять ванну, поэтому принесла полотенца и новую одежду. Держи. — Женщина протянула стопку свежих вещей и полотенец, и обоняние девушки возрадовалось аромату мыла. Её всегда привлекал запах выстиранных вещей.
— Спасибо, Ханджи. — И тут же в стёклышках очков майора мелькает огонь оттого, что она резко дёргает головой, хватаясь за ту руками.
— Я забыла! — Взвывает жалобным тоном Зоэ.
— Что ты… — Николь хотела спросить, что конкретно женщина забыла, но Зоэ уже улетает, скрываясь за углом. — Ладно, я поняла.
Усмехнувшись, Фишер всё-таки попадает в ванную комнату и сразу же включает горячую воду, поворачивая немного скрипящие краники. Ища всё, что нужно она параллельно скидывает с себя одежду, переставляя скляночки с полок на край ванны. Вода оказалась такой мягкой и приятной, что удивление само по себе пришло к девушке на лицо. Такая чистая, без хлорки и тому подобных добавок, которыми кишит вода в её мире. И мыло такое пахучее, что глаза невольно закатываются от довольствования такими яркими запахами. Мыло пахнет хвоей и… мятой? Такой нежный и свежий запах.
Настроение Николь взлетает после принятия ванны просто до небес. Поглаживая кожу, после того как вытерлась полотенцем, она осталась просто в диком восторге. Мыло ведь натуральнее некуда, так что кожа была бархатная.
В стопке одежды оказалась ещё и большая, телесного цвета майка, которая, по всей видимости, предназначалась для сна.
«Нижнее бельё, конечно, не шик, но вполне сойдёт, да и не мне жаловаться!» — Фишер сразу накинула майку, потому что до комнаты пара шагов, а переодеваться по тысяче раз такое себе удовольствие. Собрав свои вещи, она выглянула за двери, осматривая коридор. Там никого не оказалось. Скользнув бесшумными шагами из ванной, девушка уже надеялась на успех, но наткнулась на худшее, что только могло быть. Пьяный молодой человек шатался по коридору, направляясь к ней навстречу.
«Чёрт, даже спрятаться некуда, одни каменные стены. Может, не заметит?» — прижавшись к стене, испуганная девушка стала быстро передвигаться, чтобы проскочить, и у неё почти получилось, как за спиной раздался возглас.
— Оу, привееет. Как тебя зовут? — Она обернулась, замечая, что паренёк косо шагает к ней, скользя взглядом по её лицу и, может и невольно, но всё равно противно, по телу. — Хочешь составить мне компанию?
Он подходит непозволительно близко и Николь, пытаясь отступить, натыкается на его руку чуть выше своего плеча, которая упёрлась в стену.
— Уже убегаешь? Пойдём, поболтаем. Так хочешь с кем-то поговорить, что аж… голова болит. Я не трону тебя, честное слово. — Он втягивает воздух носом, чтобы отдышаться от длинного предложения и тут же блаженно выдыхает. — Ты вкусно пахнешь… ой… прости, я не то имел в виду.
Его гуляющие глаза заставляют страх внутри подниматься из самых глубин. Он сковывает горло девушки, не давая произнести ни слова. Всё, что она могла — это сжаться, как маленькая девочка и надеяться на лучшее.
«Просто отвали, пожалуйста, просто уходи и всё. Поговори с кем-нибудь другим, прошу. Чёрт, дайте же мне немного смелости проглотить этот дурацкий ком в горле и сказать хоть что-то», — её обдаёт тяжёлым запахом крепкого алкоголя, когда парень шумно выдыхает и, будто засыпая, кладёт голову на тонкое плечо. Девушка вся вздрагивает от приливающей тревоги и нескрываемого ужаса от происходящего. Глупо прижимает к груди вещи, надеясь, что это защитит её от всех внешних угроз: «Но ты же не дура, Николь, чем это тебе поможет? — в голове скользит неоновой надписью, — что мне делать?»
— Солдат. — Громкий стальной тон заполняет коридор, и Николь тут же становится ещё хуже.
Парень выпрямляется по стойке смирно, ударяя правым кулаком по левой части груди. Пьяный до ужаса, а как услышал голос Леви, так тут же протрезвел. Хотя глаза бегают, и в них, что ни капли не странно, пылает ужас. Может даже больший, чем в изумрудных. Судорожный вздох девушки, полный страха, режет тишину, которая заполняет каменный коридор. Ледяные глаза лишь на миг оказываются на ней, но после тут же возвращаются к пьяному нарушителю покоя.
— Завтра жду твоих объяснений. Сейчас пошёл прочь. — Этот чёткий и холодный настолько, что мурашки бегают от ветерка, который взялся ниоткуда, голос капитана отрезвляет лучше, чем головой в воду с утра.
Что-то промямлив, парень тут же испуганно исчезает из поля их зрения. Николь уже думала быстро свалить от греха подальше, но слышит ещё более строгий тон, чем ранее.
— Что ты тут делаешь? Да ещё и в таком виде.
— Иду из ванной. — Тяжёлый выдох, стук каблуков сапог по полу, что отражается эхом в пустом коридоре, и Фишер чувствует спиной, как Леви буравит её затылок стальным взглядом. — Я не виновата, не надо меня отчитывать. — Не хочет поворачиваться. Совершенно точно не хочет. Её затылок прямо-таки горит от раздражённого взгляда капитана, и она ничего не может с этим поделать. И уйти нет возможности, он спас её. Послав всё к чёрту, Фишер оборачивается, но не осмеливается взглянуть в его глаза, поэтому тихо произносит «спасибо» и ускользает прочь от него, быстро направляясь в свою комнату.
Серые глаза следят за быстро удаляющейся девушкой с лёгким прищуром, будто в чём-то подозревая. Но вот только в чём? Мужчина не мог дать на это нормального ответа, просто не принимал эту девчонку и на этом точка. Тихо хмыкнув своим мыслям, капитан зашёл обратно в свою комнату, что была в паре метров. Собственно, так он и услышал, что на коридоре что-то происходит. Это помешало ему работать, так что он решил проверить. По всей видимости, не зря.
Николь тихо закрыла за собой дверь и прижалась к ней спиной, тяжело дыша.
— Боже, ну и угораздило меня. — Немного отдышавшись, она кинула вещи в шкаф, а когда закрывала дверцу, то заметила, что сбоку висит небольших размеров зеркало. Немного поцарапанное, в старой деревянной оправе, но всё же зеркало. Девушка была рада и такому.
Подойдя почти вплотную, Николь стала рассматривать своё уже раскрасневшееся от бега и сложившейся ситуации, лицо. Изумрудные глаза светились всем спектром чувств, которые испытывала на данный момент девушка. Она никогда не умела скрывать эмоции. Это подводило.
Рассматривая своё лицо, Фишер всё также обдумывала то, как она будет выживать в этом беспощадном мире. Одного взгляда на эти тонкие черты лица, наивные глаза и виноватый вид хватит, чтобы сказать «Ты умрёшь здесь, Николь, это неизбежно».
Тяжело выдохнув свои мысли, девушка свалилась на кровать и почти сразу же отключилась, вспоминая предыдущую бессонную ночь.
Утром Николь проснулась сама. Встав с кровати, она взглянула в окно. Пока переодевалась и пришла к выводу, что сейчас раннее утро. «Хм, неплохо. Вчера думала, что просплю до обеда, а сейчас такие вот неожиданности. Организм совсем с ума сходит», – удивлённо произнесла про себя девушка.
Одежда, которую ей предоставили в распоряжение оказалась простой и довольно удобной. Чёрные штаны, бежевая кофта с длинным рукавом и чёрные ботинки. Всё было явно на девушку, так как сидело, так сказать, в обтяжку. Это порадовало Николь, так как она ожидала худшее, но всё вполне прилично. Заправив кофту в штаны, девушка вышла из комнаты. На выходе из ванной комнаты она встретила Майка, который предложил проводить её до столовой. Так она узнала, что сейчас время завтрака.
В столовой уже стояли в очереди солдаты с подносами, ожидая своей порции. Вслед за Николь и Майком вошла зевающая Зоэ, которая тут же отдала распоряжение какому-то знакомому солдату принести им еды. Недовольно цокнув языком, мужчина всё же встал и направился за подносами. Сам он уже допивал чай, так что ничем занят не был. За столом, откуда он только встал, сидели ещё несколько человек. Один из них был Леви. Напротив располагались светловолосая девушка и какой-то мужчина, который что-то яро объяснял ей. Все они пили чай, явно покончив с завтраком.
Николь присела рядом с Ханджи, а та села с Леви. Он не проявил никаких признаков внимания, продолжая увлечённо пить чай и о чём-то раздумывать. Но Зоэ не могла оставить его в покое, так что громко поздоровалась со всеми за столом, выделяя капитана:
— Доброе утро всем! И тебе тоже, Леви. — Женщина специально протянула его имя и чуть наклонила к нему голову, смотря на его чай. — Ох, точно. — Тут она повернулась к Фишер, которая старательно скрывала своё присутствие до этого момента. — Позвольте представить, это Николь Фишер. — Все за столом, кроме Леви, посмотрели на девушку. — А это Петра Рал… — она указала на молодую светловолосую девушку — …Гюнтер Шульц… — затем на смуглого мужчину с каштановыми волосами — … а вот и Оруо Бозард. — Тот самый мужчина, что уже нёс им еду.
— Приятно познакомиться. — Фишер кивнула в знак приветствия, в ответ получила то же самое от всех, кроме Оруо.
— А ты кто? Я раньше тебя не видел. — Сузив глаза, Бозард нагнулся к Николь, отчего та наклонилась назад, и поставил поднос с едой перед ней и Ханджи.
— Оруо, у тебя с памятью проблемы? Нам же вчера рассказали кто она. — Петра недовольно наморщила лоб и укоризненно посмотрела на солдата.
Мужчина тут же стушевался, отпрянув от девушки и сел рядом с Рал. Ему стоило что-то сказать, но он не стал себя обременять таким великим делом. Смотря на него, Фишер тут же посмотрела на Леви, а после снова на Оруо.
«У них одинаковые платки?» — подумала девушка, но тоже ничего не сказала по этому поводу.
Далее завтрак проходил в тишине. А вот под конец Ханджи вспомнила, что Николь хочет видеть у себя Главнокомандующий. Так что после завтрака Фишер направили прямо к нему.
Постучав три раза, девушка открыла дверь в кабинет Эрвина Смита.
— О, Николь, здравствуй. Проходи, присаживайся. — Он был занят бумагами, так что не мог сразу же оторваться от документов и принять девушку, поэтому той пришлось подождать некоторое время. И за этот промежуток она изучила его кабинет приличных размеров. Позади Эрвина стоял большой шкаф, наполненный книгами, на столе много документов, сложенных в стопки, диван на котором сидела Николь и ещё пару незначительных вещей. Достаточно пусто для таких размеров кабинета. Фишер понравился ковёр на каменном полу. Такого красивого бордового цвета. Невольно засмотревшись на него, она не заметила, что Эрвин выжидающе смотрит на неё.
— Ой, простите. — Тут же стала извиняться Николь.
— Нет, это мне надо было тебя позвать. — Эрвин виновато усмехнулся. — Ты так рассматривала ковёр, что мне не хотелось тебя отвлекать.
— Вы хотели поговорить со мной? — Сразу перешла к делу Фишер, ей не хотелось долго растягивать этот момент, потому что было интересно, что скажет Смит.
— Да, и давай на «ты». — Девушка кивнула, и он продолжил. — Я подумал, что раз уж ты здесь застряла, то неплохо было бы тебя устроить, ты ведь не можешь постоянно жить в здании Раздвекорпуса. Полиция заинтересуется тобой в любом случае.
— Да, я тоже об этом думала. Так куда можно меня отправить? — Николь и сама не хотела оставаться жить здесь. Ей попросту нечего тут делать. Предложение уехать в какой-нибудь обычный дом, работать и просто свободно жить — было намного привлекательнее.
— Смотря чем ты хочешь заниматься? Может, есть какие-то пожелания? — Николь задумалась.
— Я… я хорошо готовлю! Пекарня или что-то вроде этого? — Эрвин улыбнулся и кивнул.
— Тогда уже завтра ты сможешь поехать на своё новое место жительства, пойдёт? — Фишер согласилась.
На следующий день она уже стояла около коня с вещами. Вещи вместили в небольшую сумку, так как их было крайне мало. Николь только тогда поняла, что имеет большую необходимость приобрести или же сшить себе вещи. Бабушка научила её шить и не зря, как оказалось.
В новый дом её сопровождал Леви. Почему именно он было известно одному лишь Эрвину. Но как бы там девушка ни расстраивалась от его присутствия, была в той же степени и рада. Он, как она узнала, сильнейший воин человечества. Так что чуть что, хоть сможет спасти непутёвую мадам.
Оседлав коня, Николь устроилась поудобнее в седле и обернулась на Леви, который тут же начал движение. Ехали они в полной тишине где-то около часа. Девушка была чуть позади мужчины, чтобы не маячить перед его холодными глазами. Добрались довольно быстро из-за перерывов на галоп. Вещей было совсем немного, так что они могли себе позволить такую роскошь.
Дом оказался небольших размеров, но очень уютным даже снаружи. Чуть правее располагался приличных размеров сад. Даже отсюда девушка рассмотрела яркие и такие красивые цветы, которых никогда ранее не видала. Вывеска на крыше гласила «Пекарня Мириам».
Спешившись, двое подошли к дому, откуда тут же вышла стройная женщина средних лет. Одета она была в красивое платье зелёного цвета, что великолепно смотрелось с её рыжими волосами и янтарными глазами. Она подошла к девушке, кивнув Леви, будто знала его, и пожала руку Николь.
— Меня зовут Мириам Шел, рада тебя видеть, дорогая. — Такой тёплый и приятный голос ласкал слух.
— Я Николь Фишер, думаю, мы подружимся. — И она была искренна в своих словах.
Капитан кивнул Мириам, уже восседая на коне. Его стальные глаза переместились на Николь, а та, в свою очередь, поражалась самой себе. Ведь тоже посмотрела Леви в глаза. Затянувшийся зрительный контакт прервал брюнет, разворачивая коня и тут же переходя на галоп. Фишер застыла на месте, смотря на удаляющуюся спину капитана, а вот он ни разу не обернулся.
***
Дни шли мерно и спокойно. Николь старательно помогала Мириам в пекарне, даже подсказала ей пару секретов из своего мира, чтобы выпечка была ещё более ароматной и вкусной. Хотя казалось уже лучше некуда. А женщина для своих пятидесяти выглядела просто сногсшибательно, лишь вблизи можно было рассмотреть немногочисленные морщинки, что нисколько не портили её светлое лицо. При встрече Фишер считала, что ей около тридцати — это льстило Мириам. К тому же женщина была великолепной хозяйкой, и девушка искренне недоумевала, почему у неё нет мужа.
— Не нашла я того самого, все казались мне слишком простыми и недалёкими. — Резко отзывалась та обо всех своих попытках выйти замуж. — Но ухажёр у меня есть, не волнуйся, дорогая. — Заверяла она Николь. И действительно, к женщине часто приходил с цветами, подарками и развлечениями один статный мужчина. Он был богат, судя по его одежде и дарам, что тот преподносил Мириам, но женщина вела себя как обычно, совершенно не замечая его статуса и иногда даже позволяя себя грубые высказывания в его сторону, а Эрику всё нравилось.
Девушка помогала Шел в саду, когда обучилась тому, что знала сама Мириам. До того момента женщина не допускала даже посмотреть на свои превосходящие воображения творения. Училась писать на незнакомом ей языке и, по просьбе самой Шел, учила тётушку русскому. Это было тяжело, так как язык очень сложный, и объяснять все правила до этого момента Николь не приходилось.
Разведкорпус не забыл девушку, которая свалилась на них с неба и приезжал поочерёдно в гости. К девушке заезжали Ханджи и Майк, иногда захаживал сам Эрвин. Леви приезжал очень редко. А если быть точным, то три раза за полгода проживания Фишер здесь. И приезжал тогда, когда не могли приехать другие, чтобы проверить, как живёт Николь, не случилось ли чего. Девушка каждому посетителю готовила булочки — лучшее из того, что она умеет. Ханджи очень любила с корицей. Майку было всё равно, главное, чтобы пекла Фишер. Эрвин не говорил о своих предпочтениях, так что каждый раз говорил почти одно и то же, чтобы не выдать себя. Девушка начала подозревать, что он это делает для разнообразности вкуса выпечки. Хотя и были мысли, что больше всех, судя по виду, ему понравились с малиновым вареньем. Леви она всегда делала чистые булочки и прямо перед его приездом. От Зоэ она узнала, что он любит горячие и свежие пирожки без всякой начинки. Как-то вместо Леви приезжала Петра, которая тоже получила порцию, чему была необычайно рада. Со всеми, кого здесь встречала Фишер у неё были хорошие отношения. Не сказать, чтобы прямо друзья, но хорошие знакомые точно. Ханджи всё твердила, что они друзья — это радовало девушку, пусть даже она выражала своё счастье молчаливыми улыбками. Однако Леви так и не шёл на любой контакт, не то чтобы Фишер огорчалась, ей было относительно всё равно, просто интерес брал своё и она ничего не могла с этим поделать. Он больше не смотрел с недовольством на Николь, точнее, он вообще на неё не смотрел. В глаза так стопроцентно. Все, кроме него заходили на чай, болтали и тому подобное. Леви каждый раз отказывался от приглашения и почти сразу уезжал. В этом доме лишь Шел могла себе позволить сказать, что он засранец.
— Девочка старается, пироги тебе печёт, а ты даже на чай не заходишь, какое неуважение, капитан Леви. — Негодовала Мириам, когда Леви в третий раз отказывался зайти в дом.
— Мисс Шел, я вас слишком хорошо знаю, чтобы спорить с вами, так что помолчите. — Обычный серый тон окрасился лёгкой усмешкой, Николь улыбнулась такому тону, рассматривая то Леви, то Мириам.
— Ну и наглый же ты Леви, никакого такта к старшим. — Закатывая глаза, произнесла женщина.
— Вот именно, поберегите свои нервы, старушка. Мне пора. — Возмущению тётушки не было предела, но она нисколько не обижалась на капитана. Они давно друг друга знали, и такие колкости лишь часть дани уважения друг к другу. Своеобразно, но не нам их осуждать.
***
Эрик Берн, ухажёр Мириам, хоть и любил выпечку Шел, но больше этого он любил мясо, которое к его великому сожалению никто не мог нормально приготовить. Ну, если быть точнее, так, как ему бы хотелось.
— Сколько тебе лет, Николь? — Как-то спросил девушку мужчина, что был рад появлению Фишер, потому что она готовила ему мясо, которое отказывалась готовить Мириам, так как не ела его. А она в своих принципах была неумолима.
— Двадцать три,
а вам, Эрик? — Саркастично произнесла девица, чуть наклоняя голову к плечу, одновременно вытирая только помытые ею тарелки.
Мужчина усмехнулся, но всё-таки продолжил:
— Знаешь, у меня племянник почти твоего возраста. Ему двадцать семь, но нет девчушки. А сам красивый, высокий, а девок всё гонит от себя и гонит. Может, хоть ты спасёшь ситуацию. Ты девочка хорошая, не из тех, кому деньги подавай, познакомить вас? — Фишер рассмеялась.
— Вы мне зачем жениха подыскиваете? Чтобы тётушку забрать? Так я её вам не отдам, пока она сама не согласится. — Тут уже рассмеялась Мириам.
— Понятно тебе, Эрик? Не заберёшь ты меня в столицу, Ника не отдаст меня.
— Смотри, сама влюбится, так все вместе уедем. — Обе присутствующие женского пола закатили глаза.
Через пару дней Эрик пришёл со своим племянником. Как и обещал его дядя, парень был красив и высок. Карие глаза, светлые волосы — довольно интересное сочетание, что сразу бросилось в глаза Николь. Первым представляться он не собирался, так как застыл, смотря на девушку, глупо лупая глазами.
— Добро пожаловать… — Николь протянула руку парню, намекая на то, чтобы он представился. Пара секунд и парень встрепетнулся, перехватывая тонкую руку девушки и целуя её тыльную сторону.
— Дерек Берн. Извините, я обомлел от вашей красоты. — Фишер залилась краской и стала, как помидор, так что тут же прикрыла лицо свободной рукой. Мелодичный смех парня заставил её посмотреть на него. — Ещё раз извините… — Он прикрыл глаза и чуть помахал головой, и это маленькое действо заставило сердце Николь сделать кульбит.
Дерек и дальше стал приходить в дом Мириам, только уже без своего дяди. Он приглашал Николь пройтись по саду, либо выпить где-нибудь какао, но почему-то никогда не заходил в дом. Но девушка не придавала этому никакого значения.
— Сегодня звёзды особенно яркие, не так ли? — Николь сидела, опираясь о ствол большого дерева рядом с Дереком.
— Да, я с тобой согласен. — Но смотрел он далеко не на звёзды. Его тёмные глаза блуждали по точёным чертам лица девушки перед ним. Её профиль заставлял смотреть на себя и восхищаться утончённой красотой.
И когда девушка заметила это, то вновь покраснела до кончиков ушей, что неимоверно забавляло парня. Тихо усмехнувшись, он нагнулся прикрывающей лицо девушке и поцеловал хрящик её уха. Он делал так всегда, когда краснели её уши. Потом он поцеловал её нос, потому что она повернулась, чтобы играючи возмутиться. А потом накрыл её алые губы своими, когда Николь не ожидала этого. Поцелуй вышел нежным, аккуратным, будто прикосновение шёлка к сухим губам. Николь давно этого ждала, так что тут же углубила поцелуй, прикусывая его нижнюю губу, ухмыляясь в поцелуе. Разорвав долгий поцелуй, Фишер застенчиво взяла Дерека за руку, принимаясь за поглаживание подушечками пальцев его исчерченной венами тыльной стороны ладони, костяшек, плавно переходя на длинные пальцы. Ей нравились руки этого парня. Они были неописуемо красивы, а Берну очень нравилось наблюдать за тем, как Николь рассматривает его руки, в этот момент она была расслаблена и открыта. Он следил за её доверчивостью.
Такие вечера участились. Дерек очень любил ночное время, так что стабильно приходил вечером и зазывал девицу прогуляться по лугам, посмотреть на ночное небо или же устроить пикник, чтобы Николь приготовила ему еды. Особенно ему нравилось то, как она готовит оленину — весь в дядю. Вскоре образовавшаяся пара вовсе перестала ходить во всякие людные места, так как Дерек всё твердил:
— Меня уже тошнит от этих лицемерных людей, я хочу смотреть только на тебя. — А Николь принимала это за чистую любовь, которая зарождалась между двумя людьми. Это были вторые серьёзные отношения за всю жизнь девушки, точнее, вторые априори.
В пекарню каждый день приходило много людей. Обслуживанием занималась Николь, Мириам пекла, но так было только поначалу. Сейчас у Фишер есть три дня в неделю, когда печёт она, а людьми занимается Шел. Это невероятно радовало девушку, которая была уверена, что всё так и будет дальше. Ведь её жизнь цветёт. Появился мужчина, который души в ней не чает, любимая работа, что даёт ей готовить, а это доставляет ей немыслимое удовольствие; тётушка заботится о Николь, как о собственной дочери, а Фишер теперь вспоминает бабушку только с радостью, тревога наконец ушла. Всё идёт как нельзя лучше, что же может омрачить такую счастливую и светлую рутину?
