Сгорая дотла

      Аляска не хочет оглядываться назад и смотрит только вперёд. Ей кажется, что это самое верное и лучшее решение в её жизни, однако… воспоминания давят, бывает заставляют вскрикивать посреди ночи, хватаясь рукой там, где шрам. Под рёбрами где-то. Иногда бывает она задыхается, а после почти беззвучно рыдает в подушку, надеясь, что её не слышат. Только вот Аляска не дурочка, знает, что с чутким слухом её друзей не услышать — невозможно просто. Аляске кажется, что от этого всего она не сможет избавиться никогда. Прошлое болезненное и травмирующее. Только от него не убежишь, приходиться принимать и жить с ним. Тут ничего не поможет. Как бы не хотелось. Хотя, одну истину она приняла — то ужасное, что с ней происходило это часть её самой. Без этого она бы не стояла там где стоит сейчас.       Ибо события прошлого слишком контрастируют с её настоящим, где она пытается улыбаться, искренне смеяться. Аляска пытается надевать маску беззаботности, пока в голове полнейший хаос и мысли пожирающие всё хорошее. Она не хочет окунаться во тьму. Цепляется за остатки хорошего. Девушка хочет с этим справиться самостоятельно, однако боится, что не под силу ей это. Вдруг это у неё в крови и избавиться от этого невозможно? Может какие-то психические отклонения — семейное? Не зря же её боялись как и брата.       И с п о р ч е н н а я.       Д е ф ф е к т и в н а я.       Впрочем, об этом она уже не узнает. И хорошо это, наверно. Аляска будучи ведомая своим безрассудством решила уйти восвояси. Захотела самостоятельности и ощутить хотя бы толику любви. После смерти матери и младших, едва ли она её получала и смогла бы получить вообще. Точно уж не в Портленде. Место, которое вычеркнуто у неё из жизни. В которое она никогда не вернётся даже под дулом пистолета. В конце концов, есть места куда лучше, чем город штата Орегон. Уж это она смогла узнать.       Аляска делает глубокий вдох, руками касается висков. Ей нужно освободить голову, от дурных мыслей, потому что так правильно. Так будет легче. Она возвращается в реальность. Моргает пару раз, чтобы прийти в себя. Со всем этим погружением у неё ускользнул тот момент, когда она оказалась перед стендом с бижутерией, а милая и старая продавщица начала рассказывать ей о значении каждого из них. Про легенды, связанные с ними. Будто бы в них была магия. Но только вот загвоздка — Аляска точно знала, что её там нет. Не чувствовала совсем. С её-то даром было бы сложно упустить такие детали.       Поэтому она просто кивает. Старается изобразить на лице неподдельный интерес, чисто из вежливости и уважения. Она оглядывает ещё раз каждое украшение и в её глазах загорается огонь. Аляска кривит губы в улыбке и касается ожерелья, которое, как ей кажется, сделано из кварца. Красивое и нежное такое, что устоять просто не может. Украшения она любит. Падка на такое, оттого и бижутерии у неё полно. Самая большая её слабость. Аляска тычет пальцем в это ожерелье.       — А это сколько стоит? — она заглядывает старушке в глаза, перебивая её. Бестактно конечно, но поделать ничего не может. Ей ещё в начале, когда они только зашли в торговый центр, сказали, что здесь долго находиться не будут. Деймону нужно по делам, а она так… балласт. Напросилась. Поэтому, Аляска не исключает, что с минуты на минуту ей могут прийти и помешать. А ссорится лишний раз ей не хотелось. Деймона разозлить легко, особенно в последнее время. По очевидным причинам. И пускай конкретно на неё он старается не срываться вообще, однако испытывать терпение его не хотелось. Не после того, что он сделал для неё.       Аляска верная. Аляска уже привязалась так, что ему от неё поможет избавиться лишь смерть. Его или её. Хотя из двух вариантов, второй более вероятный. Она хрупкая. Не бессмертная. Её кости сломать — как два пальца об асфальт. И сосуды слабые, оттого и синяки слишком часто появляются. У Деймона же куда больше шансов пережить её. И, признаться, все эти мысли угнетают её ещё больше, однако… Ей нужно поменьше думать о подобном. Это точно.       — Оу, — губы продавщицы трогает улыбка. Милая такая, можно сказать родительская. Будто бы Аляска маленький ребёнок, который сделал какую-то забавную вещь, сам того не понимая. Эта реакция… самую малость интригует — Вас мучают кошмары. Не так ли? — этот вопрос выбивает всю почву из-под ног, она даже не сразу понимает. Аляска стоит в ступоре. Лицо нечитаемое и, наверное, если был здесь кто-нибудь ещё, то непременно засмеялся.       Она хлопает ресницы. Вбирает в легкие воздуха побольше. Сердце за рёбрами стучит, громко и быстро. Волнение накрывает с головой. Аляске кажется даже, что перед ней ведьма. Но нет, она пустая. Магии в ней нет. Совершенно обычная.       Старушка же хихикает. Её забавляет реакция Аляски.       — Не-е-ет, — задумчиво растягивая гласные отвечает, наконец, Аляска. Говорит она почти искренне, до сих пор не понимая, к чему же был этот странный и совсем уж неуместный вопрос. Однако стоит отдать должное. Если её попытались сбить с толку, то получилось. Она бровь вопросительно изогнула, ожидая пояснений.       — Да так, история у него интересная. — она своему голосу придаёт загадочности. Интригует как может. Аляска голову вбок склоняет. — Послушаешь? — истории она может слушать долго. Ей и впрямь бывает интересно. К тому же, что-то она старается запоминать, чтобы потом использовать для собственной писанины. Только вот… время было её самым главным врагом.       — Обязательно, но в следующий раз, — выражение лица у неё извиняющиеся. Потому что и впрямь хотелось, чтобы всё было по-другому. — Так сколько? — повторяет вопрос Аляска. Девушка поддаётся вперёд, торсом упирается в прилавок. Приближается к продавщице. Пытается показать то, насколько серьезны её намерения. Хотелось уже просто расплатиться и уйти на поиски своего друга.       — Десять долларов. — спокойно произносит продавщица. В её глазах проскальзывает что-то похожее на огорчение. И Аляске становится стыдно. Она сама губы поджимает.       Слишком добросердечная. Деймон уже давно бы посоветовал наплевать на эту старушку и свалить.       — Отлично, я возьму. — Аляска лезет в карман за кошельком, пока старушка берёт ожерелье и складывает его сначала в красивый мешочек, а после пакет.       Не успевает Аляска достать деньги, как перед ней появляется рука, протягивающая купюру. Она вскидывает брови. А потом оборачивается назад, с улыбкой на губах, рассчитывая увидеть там знакомого вампира. Только вот реальность оказывается совершенно иной. Запутанной и совсем незнакомой. Заставляет радостный блеск в глазах сменяется недоумением. Она голову чуть вбок склоняет, внимательно смотрит на него. Изучает.       — Возьмите. — мужчина на неё не смотрит совсем, а сама девушка чувствует лёгкое покалывание по всему телу. Слишком знакомое, которое ни с чем не спутаешь. Аляска понимает, что перед ней не-человек. Поэтому-то и с Деймоном так легко спутала. Правда вот виду девушка совсем не подаёт. Не показывает, как внутри разрастается паника. Только вот это ни к чему.       Он всё равно почувствует.       — Я могу и сама, — голос даже не дрожит. Это её маленькая победа, ибо она сама не ожидала подобного от себя. Не то чтобы Аляска была трусихой, однако аура исходящая от не-человека рядом была… нереальная. Впервые ей доводилось ощущать подобное. Это и настораживает, пускай он и не подавал никаких признаков враждебности. Может быть всё не так уж и плохо? — Деньги у меня есть. — добавляет она также уверенно.       Правда он явно услышал изменения в её сердцебиении.       — Бросьте, — голос у него приятный, с лёгким акцентом. Только сейчас она обращает на это внимание. Пытается отвлечься как может. Впечатления о нём приятное, пока что. Однако на опыте Аляска знает — первое мнение касающиеся вампиров, зачастую, обманчиво. — Такая красивая девушка заслуживает, чтобы за ней ухаживали, покупали украшения. — он наконец скосил взгляд в её сторону. Улыбнулся ещё шире.       Будь Аляска сейчас на лет пять помладше, то непременно расплылась бы от таких жестов. Только ей уже не шестнадцать. Она видала в своей жизни отвратительные вещи. Аляска знает на что способны не-люди. Аляска знает, что Деймон, увидь это, был бы зол. Потому что она опять не думает о своей сохранности.       С другой стороны, она также знает, что некоторые вампиры бывают куда лучше прочих.       — А может быть я занята? Моё сердце несвободно. — она бросает это невпопад, потому что… речи сейчас о чём-то подобном не было. Только комплименты, которые можно было тихо принять, вместе с «подарком» и всё. Однако ей чисто нужно было сказать хоть что-нибудь. Сгладить ту нервозность, что внутри всё растет.       Его улыбка становится шире, на секунду ей кажется, что хищнее. Но она тут же отмахивается от данных мыслей. Ей не стоит себя накручивать, нужно сохранять спокойствие.       — Тогда этот парень дурак, раз не находится рядом с вами сейчас, — она чувствует здесь какой-то определенный намёк, только вот на что конкретно — понять не может. Голова совсем не хочет работать. Да и потому что человека перед ней — ей доводилось видеть впервые. Так что понять его… крайне непросто. Может быть это было связано как-то с Деймоном? У того то явно полно неприятелей. С некоторыми ей даже приходилось сталкиваться.       — Есть такой момент, — она пытается отшутиться. А он уже протягивает ей небольшой пакетик. Продавщица наблюдает за ними молча, с явным интересом. Аляске кажется даже, что та умиляется с этой ситуации. Жаль старушка не чувствует то же, что и сама Аляска… глядишь не была бы так весела. — Но хуже он от этого не становится, да и я не перестану с ним общаться. — она осторожно, боясь делать резкие движения, забирает пакетик из чужих рук. Она смотрит ему прямо в глаза и видит в них вызов.       На долю секунду их руки соприкасаются. Аляску от этого слегка ведёт, потому что… магию из него она успевает поглотить. Совершенно случайно. Не смогла проконтролировать собственную особенность. И с ней такое впервые. Она почти сразу же отскакивает, надеясь, что он не понял, что произошло. Не успел почувствовать. Потому что до таких вот моментов сложно определить, человек она или же нет.       — Всё в порядке? — Он пытается придать свой интонации обеспокоенность. Но она чувствует, насколько же наиграно это. Аляске кажется, что всё это чересчур затянулось. Ей нужно прекращать сей спектакль и бежать на поиски Деймона. Правда… не уверена она, что сможет рассказать ему о случившемся. Иначе получит она выговор. Она знает наверняка. А этого Аляске не хотелось совсем. Неважно, что она уже не ребёнок, потому что в сравнении со столетним вампиром она всегда им будет.       Перед Деймоном она всегда будет ощущать себя маленькой, несмышленой девочкой. И это, пожалуй, был один из немногих недостатков их дружбы. Но ничего, она закрывает на это глаза.       Как и на многое другое.       — Всё хорошо, да… — слегка неуверенно тянет она, сжимая пакетик в руке. Она не контролирует силу с которой это делает, а он замечает как белеют костяшки. — И спасибо вам большое. — от неловкости она пару раз кашляет, просто чтобы разбавить как-то обстановку. Аляска кидает мимолётный взгляд в сторону выхода. Единственный отступления. С его стороны слышится смешок.       — Можно и на ты, — он её оставлять явно не намерен. Наслаждается этими мгновениями. Этой игрой. — Я Клаус. — он слегка кланяется. Выглядит это довольно манерно, как и всё его поведение в целом. Аляска совсем не понимает какую роль он вообще сейчас играет. Да и в целом голова уже начинает болеть от потока мыслей. Нужно сделать глубокий вдох, а затем выдох.       В её жизни были моменты куда хуже, чем знакомство с приятным вампиром. Просто… в ней сейчас играл инстинкт самосохранения. Потому что никто не даёт гарантий, что так называемый Клаус не выбрал её в качестве жертвы, которую съест где-нибудь в подворотне.       Хотя ей кажется, что в подворотне он есть её не станет. Не по статусу место будет.       — Как Санта?.. ну типа… боже, что я несу вообще? — первый вопрос вырывается слишком невинно, можно сказать, по-детски глупо. Совершенно неконтролируемый порыв. Даже язык прикусить не успевает, дабы прекратить этот поток слов. Вместо паники Аляска стала чувствовать стыд. Единственный плюс её необдуманных действий. Она прикрывает глаза руками, пакет шуршит.       Самое отвратительное, что здесь ещё и свидетель есть в виде старушки. Той вообще всё это в радость — хоть как-то ей разбавили серые будни.       Глубокий, полный отчаяния, вздох срывается с её уст. Клауса же это всё веселит, он не останавливает, слушает, внимательно.       — Вы первая, пожалуй, кто задался подобным вопросом, — он руки за спину убирает. Покачивается слегка на месте. Он отводит взгляд в сторону, задумывается, а потом говорит: — Но вот имени я вашего не услышал в ответ. Хотя… если не хотите называть сами, могу попробовать угадать, мне иногда нравятся трудности.       — Тогда это может затянуться… Родители были приколистами, знаете ли, — неловкий смешок срывается с губ. Она опускает глаза в пол, чуть поникнув. Только вот она старается сразу сбросить этот паршивый настрой. Улыбается, а после всё же представляется. — Я — Аляска, — она это произнесла чуть гордо, расправив плечи. Произносить вслух собственное имя всегда было интересно. Потому что реакция у каждого разная.       — Как штат? — слышит в ответ она. Он даже интонацию за ней повторил. И она не сдерживается, смеется. Это выглядит странно… Но у неё срабатывает просто-напросто защитная реакция. И Клаус это тоже понимает. Он в целом наслаждается всей этой картиной, тем как она переживает из-за этой ситуации. Он никак не ожидал, что всё будет настолько интересно разворачиваться. Даже не жалеет, что решился на это всё.       — Почти. — чуть отойдя, наконец, отвечает она. Аляска делает шаг назад. Всё затягивается слишком и слишком сильно. А она не умеет вот так просто уходить. Ей даже телефонные звонки неловко прерывать, когда она занята. Слабая во всех смыслах. Она мнётся ещё несколько мгновений, а потом быстро выпаливает: — была рада познакомиться, может быть ещё увидимся.       А дальше она срывается с места. Так быстро она никогда не уходила. Аляска шагает дальше от этого магазинчика, периодически в людей врезается, за что моментально извиняется. Со стороны это наверняка выглядело… жалко. Но ей всё равно. За каких-то пять минут она успела испытать всевозможные эмоции. Иногда, возможно, она и была отбитой, только вот оставаться наедине с вампиром, от которого исходила слишком сильная энергия — не хотелось. К тому же, а если и вправду это был кто-то из врагов Деймона? А он бы пришел за ней… Дела были бы плохи. Поэтому она и выбрала самый простой вариант — быстро свалить.       За собственными внутренними рассуждениями она совсем не замечает как врезается в чью то грудь. С губ срывается тихое шипение, потому что ударяется она носом — слишком неприятно и больно. Она отходит и тут же хватается за поврежденную часть тела. Аляска чертыхается. День у неё получался каким-то отвратительным. Хочется разреветься.       — Опять задумалась настолько, что разучилась по сторонам смотреть? — голос знакомый, почти что родной, с нотками раздражения. Деймон смотрит за тем как сначала морщится Аляска, а после, в неверии, распахивает глаза. Он складывает руки на груди, бровь одну вопросительно изогнул. Вид у Сальваторе был слишком уж грозным, будто ему уже успели испортить настроение. Он скосил свой взгляд в сторону бумажного пакета в руке. — Опять скупаешь своё любимое барахло?       А вот это… слишком грубо. Даже для него. Аляска ещё пару раз потирает саднящий нос, а после поднимает на него свои глаза, в уголках которых скопились слёзы из-за резкой боли. Она быстро вытирает их, рукавом кофты.       — Опять какие-то проблемы? — на его язвительные вопросы она не обращает ни малейшего внимания — привыкла. В последнее время уж точно. В Мистик Фоллс Деймон, в целом, стал слишком раздражителен. Иногда это напрягало, заставляло скучать по старым временам, но… как-то подействовать на него у неё не получалось, а повернуть время вспять — невозможно. Так что ей остаётся только мириться с этим. — Что случилось? — уточняет Аляска.       — Нормально всё, — лишь отмахивается он. Деймон глубоко вздыхает, а она чуть обиженно надувает губы. Раньше всё совсем было по-другому. Было больше доверия. — Забей, тебе не нужно это знать, — Сальваторе потирает заднюю сторону шеи, разглядывая что-то в стороне.       Ей до ужаса хочется заупрямиться. Поспорить с ним, но она всего-навсего проглатывает эту ситуацию. Терпит. Как и обычно. Между ними воцаряется тишина, неловкая, давящая. Каждый снова уходит в какие-то свои темные мысли. Деймона бесит её беспечность. Аляске кажется, что лучше стоило остаться с тем не-человеком. Правда вслух, ни один, ни второй, в подобном не признается. Спрячут эти мысли где-то глубоко-глубоко внутри. Единственное в чём они оба сходились сейчас — непонимание, когда же в их взаимоотношениях пошла трещина, что с каждым днём становится всё больше.       Совсем скоро стена, что они выстраивали вместе — рухнет. Аляска чуяла это нутром, но исправить не могла… Да и уже запуталась — нужно ли ей это вообще.       — Пойдём домой? — тихо спрашивает она, Аляска ему в глаза не смотрит, разглядывает остальных посетителей торгового центра. Ждёт ответ на свой вопрос.       Но ответить Деймон не успевает, телефонный звонок отвлекает. Он поднимает трубку и слушает что-то с серьезным лицом. Ей вдруг неимоверно интересно становится, что же там ему говорят. Только вот даже если напрягает слух — не услышит всё равно. У неё, в отличие от некоторых, нет никаких вампирских примочек. Поэтому приходится просто смиренно ждать. Это всё затягивается, а Сальваторе и звука не издаёт — удивительно даже. Где же язвительный и не умеющий молчать Деймон?       — Ладно… я понял, что-нибудь придумаю, — спокойно отвечает он и сбрасывает трубку. С этим всем он не замечает, как что-то потухает в глазах Аляски. Потому что она прекрасно знает, чем это всё кончится.       — Елена? — спокойно, без осуждения, спрашивает Аляска. Она приковывает свой взгляд к нему. Имя Гилберт звучит слишком… болезненно. Потому что она по-другому не умеет. Не знает как говорить о человеке, что лишает её друга. Единственного. Только всё равно лишнего не скажет ничего на её счёт — может ко всему этому она и относится ревностно, в некоторой степени эгоистично, однако… Ситуации, в которой находилась постоянно Елена — не позавидуешь. Поэтому Аляска и молчит.       Терпит. Терпит. Терпит.       — Да, — неловко тянет он, зарываясь правой рукой в свои волосы. Он слегка взъерошивает их. — Нужно кое с чем разобраться.       — Нужна помощь? — она хочет услышать: «да». Только вот привыкла к разочаровывающей реальности. К тому, что из-за деффекта её не привыкли воспринимать всерьез. Будто совсем ничего не может.       Чувство беспомощности убивает, сдавливает шею, заставляя задыхаться. Ей будто бы удавкой перекрыли дыхательные пути и теперь она мучается — долго и слишком болезненно умирает. По-хорошему, ей нужно что-то делать с этим. Поменять в своей жизни хоть что-нибудь. Постоять за себя… Но загвоздка в том, что конфликтов она боится. А если начнёт отстаивать свои права, то они будут неизбежными. Один раз попыталась, ей не понравилось.       — Не стоит, иди домой. — холодно бросает ей напоследок он и уходит. Так быстро, словно его здесь и не было вовсе. На душе остаётся неприятный осадок. Домой ей не хочется от слова совсем, поэтому она принимает для себя решение — сходить в бар. Может быть… там будет лучше. Если не выговориться, то хотя бы выпить сможет. Так что вялым шагом она направляется туда.       Раздавленная, но хотя бы живая.

***

      На дне стакана плещутся остатки напитка и лёд. Зрелище не то чтобы завораживающее, но хотя бы отвлекает от всяких неприятных мыслей. Время близилось к ночи, а от друга — кажется это слово стало простой формальностью, — никаких вестей. Тишина, что стала слишком привычной. Как бы она не стала её единственным другом. Потому что теперь она готова верить во всё. Потому что какой бы весёлой она не была… У Аляски вагон тараканов в голове. Ей слишком нравится принижать себя — это уже вредная привычка от которой она не сможет избавиться. Аляска вертит стакан в руке, внимательно наблюдая за тем, как лёд постепенно исчезает.       Она глубоко вздыхает. Кладёт стакан на деревянную поверхность, а после и свою голову рядом. Внутри сейчас была звенящая тишина, которую хотелось разбавить. Только вот даже Мэтт был слишком занят — посетителей в зале было предостаточно, что совсем неудивительно для такого места и в такое время. Так что он ей компанию составить не может. Приходится забавлять себя самостоятельно и лишь изредка просить коктейли, что не помогают вообще. В целом, там и алкоголя не то чтобы было много… Плюсом здесь его разбавляют явно. Всё равно единственный бар, люди сюда ходить не перестанут.       — Неужели сама судьба снова столкнула меня с девочкой-штатом? — она слышит как скрипит стул рядом, под чьим-то весом. Аляска не заинтересована совсем. Только губы поджимает, но голову не поднимает. А его это задевает. То как бурно она реагировала на него днём… совсем не было похоже на то безразличие, что было в этот момент. Ему хочется фыркнуть, привлечь внимание, которое он заслужил, но вместо этого, лишь внимательно оглядывает её.       — В судьбе ли дело? — резонно спрашивает она. Аляска… пускай местами и наивная, но в такие совпадения не верит совсем. По крайней мере, вся чертовщина происходящая здесь искоренила веру в подобное. Наверное, ей стоило уйти. Потому что, ну, неспроста это всё. Но сил не было совсем. Ни физических, ни ментальных. Сейчас она пустая. Во всех уже смыслах.       Нет ни магии — ни-че-го.       — Думаешь, преследую тебя? — уточняет он, наклоняясь ближе к ней, потому что говорит сейчас он полушепотом и из-за шума вокруг был велик риск того, что Аляска попросту могла его не услышать. Однако и громче говорить он был не намерен. Он привык делать всё по-своему.       — А разве нет? — и вот теперь Аляска уже поворачивает голову в его сторону. Аляска говорит ещё тише, чем он, однако… знает, что всё равно её услышат. — Предлагаешь наивно думать, что ты просто так оказался здесь.       — Почему нет? — парирует он. — Захотел выпить, а это единственный бар в городе. Сама же наверняка об этом знает, — она лишь отмечает про себя, что стелит он хорошо, только… веры нет всё равно. Правда и препираться с ним не хочется. Пустит сейчас всё на самотёк. Будь, что будет.       Если её захотят убить, то будет это уже на совести Деймона.       — Ладно, твоя взяла, — она пожимает плечами чуть корпусом поворачивается в его сторону. Аляска подпирает голову руками и в ожидании смотрит на него. — А ты почему решил выпить?       — Да так… Знаешь, иногда так хочется быстро с чем-нибудь разобраться, но по итогу появляются осложнения. — он усмехается. Показывает Мэтту знак, чтобы тот налил ему выпить чего-нибудь.       А лицо Донована, в свою очередь, лишь искажается непониманием. Но он молча выполняет его просьбу, а затем вопрошающе смотрит на Аляску, мол, нужна ли ей его помощь. Не пристают ли к ней… Она отрицательно машет головой и он вскоре уходит, обслуживая уже других людей.       — Какие осложнения? — спрашивает она. В душу к нему она лезть не планирует, но его формулировка вызывает неподдельный интерес, с которым ей бороться не хочется. В конце концов, не ответит — и ладно.       Клаус усмехается, отпивает из стакана янтарную жидкость. А после отвечает.       — В виде некоторых не очень приятных лиц. — в эти слова он вкладывает что-то совсем похожее на пренебрежение. От этого ей становится не по себе, слишком некомфортно. Ей хочется хоть как-нибудь разбавить эту ситуацию. Она чувствует его настрой… чувствует как он раздражаться начинает.       — Надеюсь, я в их число не вхожу, — Аляска отшутиться пытается. Не особо удачно, но лучше, чем просто промолчать.       Клаус вскидывает брови, улыбается уголком губ. Будто бы находит её слова чем-то приятным.       — Что ты, — он растягивает гласные. — Входила бы ты в их число, то я бы здесь не сидел. Как ты вообще могла подумать обо мне такое. — он притворяется, что оскорблен до глубины души. Даже руку к сердцу прикладывает.       — Либо же я здесь не сидела, — справедливо подмечает она. Аляска допивает остатки своего коктейля, что уже просто напоминали обычную воду. Но она особо и не жалуется.       Всё равно не преследовала цели напиться до потери сознания.       — Либо так, — даже не отпирается он. Он смотрит на её пустой стакан. — Может тебе ещё заказать, что-нибудь?       — Ещё чуть-чуть и подумаю, что просто понравилась тебе, поэтому ты здесь, а не из-за того, что тебе что-то нужно. — она тихо смеётся, а после добавляешь. — Либо же тебе просто некуда девать деньги.       — Это мелочи, — отмахивается он. Ощущение от этих слов такое, что деньги для него никакой ценности не имеют. На это Аляска просто отрицательно машет головой, тем самым отвечая на его предложение. Нет, пить она точно больше не будет сегодня. Просто на всякий случай. А в голове у него так и крутиться один вопрос, который он всё же решает озвучить. — Неужели, даже не боишься меня?       — Да не особо, — Аляска облизывает пересохшие губы и задумывается. Брови хмурит. — Наверное, хотел бы убить сейчас, то едва ли тебе составило труда это сделать. Значит, ты не преследуешь эту цель. — она вбирает в лёгкие побольше воздуха, потому что в помещении, вдруг, становится душно чересчур. Либо же выпитый алкоголь стал так пагубно влиять, либо это всё из-за Клауса. Впрочем, одно другому не мешало. — Да и смысла бежать от смерти нет. Рано или поздно всё равно умру.       — А друга не хочешь попросить помочь, чтобы отсрочить это? — он сощурил глаза, вглядывается так, будто в душу ей залезть хочет. Аляска чувствует сейчас себя подопытным зверьком. Потому что сейчас её явно изучали.       Как же сейчас её бесило незнание ситуации. И она хорошо понимала, что точные ответы на свои вопросы не получит, оттого и задавать их, терять время, бессмысленно.       Можно было молчать. Уйти сразу как он появился. Только вот… был ли в этом смысл? Она почему-то очень сомневалась. Поэтому покорно и отвечала на его вопросы, со всей искренностью.       К тому же и он сильно не отпирался. По крайней мере свою силу не отрицает, а это уже что-то.       — Сомневаюсь, что мне это нужно. — она губы поджимает. Изначально Аляска, когда только познакомилась с Сальваторе, думала о подобном исходе. Только с каждым днём, что она проводила в этом городе эти мысли уходили всё дальше и дальше. На самый дальний план. Есть ли смысл в вечности с человеком, что… не особо тебя сейчас и ценил.       Аляска всё понимала — его чувства и прочее. Только вот его окружает слишком много людей, а она была одна. Оттого и сильнее это било по ней. Конечно, в компанию её тоже принимали. Общались, все дела. Но не чувствовала она в этом того, что ощущала по отношению к Деймону. Он был ей семьей, а другие с ней общаются просто из вежливости… потому что она дополнение к Деймону. У неё уже появились мысли уехать отсюда, закрыть академический отпуск и вернуться к учёбе. Последний год, как-никак. Только вот всякий раз, когда она порывалась это сделать, что-то её останавливало. Не может она просто вот так вот всё бросить.       Он хмыкает. А потом выглядит так, будто удовлетворен ответом.       — Что ж, это было интересно, спасибо тебе за прекрасный диалог, — и снова он кланяется как тогда, в магазине. Клаус встает из-за места, кладёт купюру на стол. — Надеюсь ещё увидимся и поговорим.       А она вдруг понимает — слишком резко он ушёл отсюда. Днём был готов растянуть их разговор, сейчас же прервал.       Какой-то слишком странный день складывался. Зато она хотя бы не провела его одна. Уже что-то.       Правда… теперь слишком много вопросов. Но решать сейчас она их не станет. Не хочет просто.