***
В баре «Стальной Эйб» было шумно. Пьяные посетители лапали официанток, орали государственный гимн, били друг другу морды. Среди многочисленных гостей заведения маячило множество людей в плащах рейнджеров, но и они были заняты весельем. Поэтому никто не заметил, как в бар зашли трое мужчин, из них двое — шатались под тяжестью увесистых сумок. Троица прошла к стойке. От вновь прибывших сильно пахло виски и табаком, но в зале, пропитавшемся подобными запахами еще десятилетия назад, это не бросалось в глаза и в нос. — Добрый вечер, джентльмены! Что пить будете? — спросил у гостей тощий бармен в круглых очочках, лет шестидесяти — надо признать, это обличие не вязалось с атмосферой заведения, в котором он работал. — «Голденхиллзское светлое» из погреба. Всем троим. И свиные шкварки, — произнес Мэт, покачиваясь и с трудом управляя заплетающимся языком. Спутники — стояли по бокам и о чем-то шептались — А, вы от мистера Гранта, — почти шепотом определил бармен, подмигнув. — Сию минуту, господа, но… Не будете ли вы любезны, раз уж вышла такая оказия, помочь мне достать ящики с «голденхиллзским» светлым? Они слишком далеко задвинуты, — и снова шепотом добавил: — Прошу, за мной, за мной. «Негодяи» прошествовали в подвал по крутой лестнице, причем, не слишком удивились, когда проводник провел их не в ледник, а мимо, к дверям маленького погреба. В погребе было светло. Стоял стол, за которым сидело двое мужчин, а по периметру «подпирали стены», изнывая от безделья, четверо рядовых рейнджеров. Впрочем, их взгляды мигом оживились, когда на крутой лестнице, вместе с сизым дымком, отзвуками музыки и шумом пьяных голосов, показались трое гостей. — Самое время, господа «Негодяи». Присядьте к нам, прошу, — Грант осмотрел троих слегка шатающихся авантюристов и поощрил: — Присядьде-присядьте, иначе, того и гляди, упадете. Рейнджеры хохотули, однако, их их улыбки поблекли, когда Мэт обвёл присутствующих тяжёлым пьяным взглядом. — Грант, мы пришли к тебе по делу, а не шуточки шутить. — Разумеется. Но рассказ мой будет долгим, на пьяных ногах слушать его в самом деле несподручно, — Грант осуждающе посмотрел на троих «Негодяев», — Поэтому — прошу вас, джентльмены, всё-таки, принять моё приглашение. Жалеть не будете, клянусь. Контрабандисты послушно сели, после чего Джошуа громко сказал им: — Господа, позвольте мне представить вам мистера Дэвида Маккензи, моего коллегу. Мистер Маккензи имеет звание лейтенанта, занимается разведкой и в одну из своих вылазок стал свидетелем очень странного инцидента. Мистер Маккензи, буду благодарен, если с этого места вы продолжите сами. — Разумеется, Джошуа. В общем. Пару недель назад, я и шестеро моих парней отправились в поход на восток от Валентайна. Мы должны были просто зачистить путь от громовых птиц и прочих тварей до границы, чем успешно и занимались. А там есть хижина, ну, у дороги, со стороны леса. Обычно в ней отряды рейнджеров останавливаются, если путь долгий. Ну, вот, мы скачем, скачем мимо. Вдруг видим: в окне у хижины свет горит. Укрылись, присмотрелись: из печки дым, извозчик у дороги, у коновязи пять лошадей, — Маккензи понизил голос и начал жестикулировать руками, словно рассказывал страшную историю у костра, — Карета какая-то странная стоит… С нольбианским львом на дверях. А у входа губернаторские патрульные на страже. Ну, нам сразу понятно: что-то темное там происходит. Что патрульным делать так далеко от города, да ещё и вместе с нольбианцами, верно? Ну, я тогда парней своих в лес завел, лошадей прямо там привязали, чтобы ржанием не выдали, четверым своим — велел ждать, а двоих взял с собой, и втроем мы прошли к черному ходу из хижины. Это он условно называется «черный ход», а на самом деле — настоящий тоннель из хижины в лес. И люки с обеих сторон, забраться можно. Ну, мы забираемся, проходим под хижину — и слышим разговор, значит. Прямо над нашими головами, — Маккензи встал и начал ходить кругами вокруг стола, говоря тихо и нервно двигая руками. — Я к люку подошел, чуть приподнял его, смотрю и вижу: по хижине ходит шериф Томпсон и говорит, значит, с одним типом. А тот важный такой, в костюме дорогом, и при нем — два амбала в охранниках. Ну, а шериф ему восемь мешков вручает, да и говорит, передаю дословно: «Благодаря нашей работе возрастет рейтинг губернатора и наш месячный оклад. Сумки защищены, изнутри смазаны ядом чупакабры, так что переживать о том, что курьеры узнают, что за груз везут, не придется». Рядом был еще один тип. Явно из Нольбиана. Он ответил, с характерным таким акцентом: «И в Республике установится режим, выгодный Его Величеству». Позже-то мы с Джошуа выяснили: тем типом, что получил мешки, был один из патрульных, важная шишка, по совместительству — человек губернатора. — А не позволите ли — один мешок, господа, — Джошуа протянул руку в кожаной перчатке. Эл торопливо отдал одну из своих сумок. Ножом разрезав сумку, Грант защищённой рукой достал еще одну сумку. — Ну и воняет. Похоже, они не врали насчет яда чупакабры, — пожаловался Джошуа, разрезая пропитанную ядом ткань. После того, как опасный процесс открытия сумки был завершен, он достал здоровенный кусок спрессованной лунной пыли. — Дерьмо! — хором выругались Эл и Тед. — Воистину дерьмо, — согласился Грант, передавай кусок Мэту. Тот принял его дрогнувшими руками, осторожно понюхал. — Ну и зачем губернатору «лунная пыль»? — спросил Мэт, утерев нос и возвращая кусман назад, — Решил оттянуться как простые трудящиеся? — Все куда проще, господа, — начал Грант, подкидывая в руке крупную дозу наркотика, — По указанию губернатора Мартина данные сумки — с вашей, джентльмены, помощью! — должны были быть подкинуты оппозиционному политику Кристоферу Хэнсону. Слышали о таком? — Не слышали, — резко, негромко, но с неожиданными нотами злобы ответил Мэт, — Что нам до политики? Мы — простые люди. Живущие свободной жизнью. Каждый пёс, что идет в это болото под названием политика — опасное для нас существо. Подлое и хитрое. Мы не якшаемся с подобными. Есть власть — и есть мы, нам не по пути, остального — не знаем и знать не хотим, не впутывайте нас в это. — Про этого Хэнсона два типа на улице говорили, я вчера вечером слышал, когда пошёл проветриться, — сказал Тед, — Вроде как купчина по роду, недавно в политику полез, а чтоб имя себе сделать, начал на губернатора помои лить. — Формально вы правы, мистер Эндрюс, — предупредительным тоном начал Грант, — Жаль, конечно, что ваш друг занимает такую антигражданскую позицию, учитывая, что из Спрингвуда — бежали с помощью меня, политики не чурающегося, но это не относится к теме нашего разговора… Мистер Хэнсон действительно владеет бизнесом. И имеет с него серьезный доход, который вкладывает в продвижение своей персоны. А его статьи в газетах и выступления на людях мешают губернатору удерживать свою весьма шаткую позицию, что, прямо скажем, весьма неудобно накануне выборов. — Ну и почему губернатор со своими людьми, собственно, не разберутся с ним сами, а впутывают в это дело нас? — спросил Эл. — Я понял, куда ты клонишь, Джошуа, не понял другого: зачем нанимать нас, чтобы доставить дурь людям шерифа. Они могли бы с тем же успехом сделать это сами. — Мистер Тейлор, мистер Робертс, вы не дали мне договорить. Отсюда и скороспелые выводы, — Джошуа говорил это, глядя не только на Эла, а как бы сразу на всех «Негодяев», — Но если бы вы знали подробности, то могли бы догадаться, что к чему, и сами. Кабаре «Жёлтая Роза», куда вас пригласили с товаром, принадлежит мистеру Хэнсону. А за стенкой, через дверь — его же табачный магазин. Человек, а точнее чанеке — чанеке имеют иммунитет к яду чупакабры — должен принять ваш товар, вас в лицо он не знает, но уверен, что ждёт простых курьеров кампании «Джефферсон Тобако» с восемью партиями легального курева из Джулианы. И вот, вообразите, как только он извлекает вашу дурнопахнущую продукцию и застывает в недоумении, врываются люди губернатора. Вяжут вас, вяжут его, судят за наркоторговлю. Хэнсон тоже попадает под подозрение, как организатор, и хорошо если сам избежит виселицы. В любом случае, вы сами понимаете, что после такого удара по политическому рейтингу — не встают. Особенно — когда выяснится, что прислуживала ему та-самая нашумевшая год назад банда душегубов, разбойников и конокрадов… — Душегубов, разбойников и конокрадов, — едко передразнил Мэт, — Вот, значит, как мы теперь называемся. Поэтично, чёрт возьми, так и представляются злодеи из детской сказки времен Старого Света. Не слишком ли много чести для нас, а, Джошуа? — Приношу свои извинения, господа, — развёл лапищами Грант, — Я думал, вы поймёте, что я-то отношусь к вам иначе. А вот жители штата — зовут именно этими словами… — Что с Джоанной? — сухо и зло перебил Мэтью, заставив Гранта сморщиться. — Ну, конечно. Разумеется, мистер Робертс, вас интересует судьба вашей подельницы, а не доброе имя человека, от действий которого зависят жизнь, свобода и процветание целого штата. — Мне, чёрт возьми, важнее близкие люди, — Мэт грохнул по столу кулаком, заставив рейнджеров дрогнуть и дёрнуться руками к пистолетам, — По крайней мере, Джоанна видит во мне, в нас всех, нечто большее, чем кучку бандитов. Чего я не скажу о жителях Спрингвуда — так что пусть живут, как заслуживают. И она не подельница, — процедил Мэтью, приближая лицо к лицу Гранта — в глазах «Негодяя» полыхала жажда убийства. Майора, впрочем, это не впечатлило. Он лишь скривил угол губ с утомлённым выражением глаз. — Что ж, буду внимательнее подбирать слова при общении со столь утончёнными персонами… Один из людей шерифа, а именно — капитан гражданского патруля центрального района Йеллоуфилда, недавно пропал. Вышел как-то на улицу и не вернулся, — Грант как бы рассуждал, разговаривая сам с собой и не глядя на «Негодяев», — Если кого-то интересует, его зовут Роджер Уильямс. Патрульные его искали, после чего обратились к нам. Они думают, что он вне города — неподалеку кто-то устроил перестрелку и оставил кучу патронов тридцать шестого калибра… Когда меня, как майора рейнджеров, вызвали вчера в участок патруля, ну, тот, что на Элм стрит, я попросил их предоставить всё трофейное оружие, для следственного эксперимента, и с удивлением обнаружил среди револьверов «ствол» Крушински. Поначалу мне его не хотели отдавать. Но я начал поднимать шум, поэтому… — Она еще там? — Если верить моим людям, стерегущим участок — там, мистер Робертс. Но, будьте уверены, сторожат их строже, чем мама-пуританка — честь своей дочери, так что если вы попытаетесь ее освободить — не сомневайтесь, и Джоанна и Мик будут убиты. Они куда полезнее этим пройдохам мертвыми, чем свободными. — Так, Джошуа, стой, — Эл уже не понимал, верить ли Гранту, — ты у нас как всевидящий глаз, за всем следишь, всё у тебя на откупе. Но кто подтвердит твои слова? — Мистер Тейлор, я уже сказал, — промурлыкал верзила с добротой гризли, — мистер Уильямс пропал. — Пропал — ну и? — Тед и Мэт смотрели на Джошуа как на идиота. — Пропал. Поэтому — у меня есть тот, кто может мои слова подтвердить, — развел руками Грант, — Ну, давайте, сложите два и два, куда Уилсон мог деваться? — Ну черт его знает, может йети утащили или еще что… А… А-а. А-а-а-а. То есть вы… — Похитили капитана патруля. Приз за догадливость, мистер Тейлор. А теперь — позвольте вам его представить, он как раз тут, за вот этой дверью, — Грант встал из-за стола и направился к неприметной деревянной дверце в подсобку. Открылась дверь, и из темноты на яркий свет сощурился подбитыми глазами бородатый мужчина в грязной форме патрульного. Несчастный был привязан к деревянному стулу. Лицо и голову его покрывала запекшаяся кровь, на левой руке отсутствовали ногти, штаны в районе коленей украшали бордовые пятна. — И это так работают рейнджеры?! — Мэт сорвался на крик, хватаясь за револьвер, — Ублюдки, да он полумертвый! Вы должны защищать людей, а не пытать их! — Тише. Вас услышат наверху, мистер Робертс, — тихо и холодно попросил Грант, даже не прикоснувшись к своему оружию, — Конечно, пьянь орёт громко, да и музыка играет, но не стоит рисковать. — Я с парнями поймал его, когда он пытался изнасиловать одну женщину, — вмешался в разговор Маккензи спокойным тоном. — Судя по его словам, не первую. Мы тогда с вылазки возвращались, шли по окраине, вдруг слышим — крики девичьи. Забегаем за угол дома. Ну и видим: женщина в платье, а, вернее сказать, в том, что осталось от платья, стоит прижатой лицом к стене, ее удерживает мужик в форме патрульного, одной рукой прижимает к ее бедру нож, а другой… — Вот можно — безо всего этого? — перебил Тед. — И так дерьма много в жизни, голова болит. Опусти подробности. К сути, пожалуйста. В глазах Маккензи читалось непонимание. — Мы такое видим регулярно, — хмуро и неохотно пояснил он, помахав рукой, типа — «добро пожаловать в реальность», — и рассказывать об этих отродьях друг другу приходится через день, — остальные присутствующие в комнате посмотрели на Маккензи, понимающе кивая головами, — Но как вам будет угодно. В общем, подхожу к нему тихо, и когда он этим ножом стал размахивать, я ему руку-то заломил. Пару пальчиков сломал, наверное, не суть. Тут-то, конечно, его реакция стала очень громкой. И вот держу я его, смотрю на него, а он — на меня, и вижу я — это та же сучья морда, что и в хижине. Помню, стоял такой около Томпсона. Ну я и решил, что Грант будет заинтересован в его поимке. Достал я тогда из кармана дротик с ядом нха-а-тика, свободной рукой достал, и — в шею ему. Яд этот, как вы все знаете, усыпляет практически мгновенно… И — нет, нет, Джошуа бы не разрешил мне пытать его, — Маккензи ухмыльнулся разбойной ухмылкой, — Это сделал я. Сам. Ну, и еще мои парни помогли. А уж когда он мне всё рассказал, тогда я Джошуа позвал и повторить всё сказанное этому ублюдку велел. — Мистер Маккензи, — на суровом лице Гранта читались сложные чувства, — я вам уже говорил, и повторяю снова, что именно этого человека пытать я бы разрешил. Как бы в качестве демонстрации своих слов, Джошуа достал кляп изо рта пленника и дал ему пару пощечин. — Чего вам еще, сукам, надо? — спросил Уильямс, буравя налитыми кровью глазами Гранта, — Я вам уже и так сказал столько, что Томпсон меня убьет и кинет мой труп своему псу на корм! — Именно, падаль. Кинет, если мы не сделаем того же раньше. А теперь повтори все. Как мы с тобой учили, мальчик? — вперве за все то время, что «Негодяи» знали Гранта, его тон был таким жестоким и холодным. — М-м-м-мх, — Уильямс со стоном облизал изнутри сломаные зубы, скорчившись от боли, — Меня… Меня зовут Роджер Уильямс. Я капитан гражданского патруля в центральном Йеллофуилде. Был задержан… — мерзавец кинул на Маккензи издевательский взгляд, как бы изливая на него всё свое презрение к таким методам задержания, — при попытке трахнуть очередную курву, а все потому, что кое-кому захотелось погеройствовать. Вон тому пид… — голова Уильямса мотнулась — Грант смазал ему по челюсти, — Эй, вы обещали, что он больше не будет меня бить! — А разве он тебя бьёт? Это я тебя бью, — поправил Грант, — Повтори. Нормально. Как мы тебя учили, — голос майора был полон такого презрения, что это звучало непривычно для ушей всех, кто был в комнате. И для Маккензи, и для рейнджеров, и для «Негодяев». — При попытке изнасиловать гражданку, которую я же должен был охранять. Сука, как же больно… Я и мое начальство, в лице шерифа Картера Алана Томпсона и губернатора Стюарта Роберта Мартина, планировали, сука, подставить Кристофера Хэнсона, создав вид, что тот барыжит дурью и трется с «Негодяями». Но, видать, мои красавцы, как увидели девчонку с братцем на дороге, так сдержаться не смогли. Так что, пока я тут связанный и униженный, они — там. Хотел бы я на это посмотреть… И на вас тоже, на моём месте… Ха… Ха… Грант ударил Уильямса в нос. — Ай, сука! — Если её тронули твои люди, — Мэт закусил губу, сжимая кулачищи и будучи явно не прочь «добавить» от себя. — Если все в патруле такие похотливые сволочи, то, клянусь, я… — Мистер Робертс, если бы хоть кто-то из его команды коснулся мисс Крушински, — необычно тихим и бесцветным голосом отметил Грант, — Этот тип бы не говорил с вами. По причине отсутствия языка или даже головы. Да и те, кто сделал это, сильно, сильно бы пострадали… — Но они могут обидеть её в любую минуту! — выкрикнул Мэт, вызвав злобно-злорадную гримасу на лице Уильямса. — К сожалению для этих нелюдей — нет, — разъяснил Грант. — Наши законы ещё не позволяют насиловать заключённых в участке у всех на виду. Здание же там маленькое, много посторонних, которые не одобрят… Некоторые — в особенности. Потому что я дал им команду. Впрочем, неважно. Продолжайте, мистер Уильямс. Зачем вам эта афера с «пылью»? — Я же говорю, раздуть шум из этого ареста… Привлечь внимание народа, ну… Откуда я знаю?! Я просто исполнитель, что скажут, то и делаю! А уж если потом будут на всех перекрестках газетчики кричать, что, мол, «Негодяи» вернулись и работают на Хэнсона, доставляя ему кой-чего потяжелее табака, так то не моё дело! Спрашивайте тех, кто этим вечером уже печатает заголовки завтрашних передовиц! — и Уильямс снова обвёл всех своими страшно заплывшими от кровоподтеков глазами всех, кто рядом, — Доволен, паскуда? Доволен? Чем еще удивишь меня, на ногах ногти выдирать будешь? — Джошуа выкручивал голову, чтобы смотреть не на «Негодяев», а на Гранта, — Ты, сука, оглох? Лысый! Я с тобой говорю! Дай мне этой пыли! Ну дай… — голос патрульного сменился бормотанием, он алчно потянулся к лежащему на столе куску наркотической субстанции, на углах рта пленника появилась пена. Джошуа повернулся в сторону кричащего капитана, еще разок ударил его в лицо, судя по хрусту — сломав нос, и заткнул рот связанному снова. — Страшное дело — эта «лунная пыль», — буднично пояснил майор, оттирая кровь с рук, — Но, как видите, имеем то, что имеем… И вот скажите мне, мистер Робертс, — Грант внушительно обернулся к Мэту, — вы хотите жить в обществе, где власть готова оклеветать невинных, а охраняют эту власть — наркоманы, насильники и бандиты? — Я вообще не хочу жить в обществе, — процедил Мэт. — Да… У нас, как бы, свое общество, — не преминул встрять Эл, — Маленькое, но без наркоманов, насильников и бандитов. Так ведь? — Эл подмигнул товарищам, — И давайте лучше не вмешиваться в эту политику. Украдём Крушински — и рвем когти. А? Как, сударь мой Грант, устроите нам такое? Тот сухо, хотя и с сожалением, покачал головой. Теодор, покосившись на обоих, высказал собственное мнение: — Не, ну политика политикой, а по счетам платить надо. Джоанна и Мик в опасности, нас предупредили, мы в ответ помогли. Если от нас мало что требуется, то я не против. Парни, что скажете? — Если вам недостаточно моральной мотивации, могу подбросить материальной. Вам обещали двести клинтов. Плачу — четыреста, — Джошуа определённо был настойчив в своем желании заручиться сотрудничеством, — Этого вам хватит на дорогу до Уайдленда или в какой штат вы там собирались. «Негодяи» понимали, что выбор у них невелик. Отношение — они показали. Другая сторона стояла на своем. О том, чтобы избыточно рисковать жизнями Джоанны и Мика, не могло быть и речи. Но троица все еще не понимала, чего от них хотят. Они переглянулись. Эл и Тед остановили взгляд на Мэтью. Тот — смотрел на Гранта. Поправив бандану на шее, Мэт спросил: — Ладно. Чем балаболить попусту — расскажи свой план, вслепую мы больше действовать не будем. — Законное желание, джентльмены, — Грант захлопнул подсобку, ставшую тюрьмой для Уильямса, — Мы пойдем в «Желтую Розу». Вместе. Задача в том, чтобы разыграть ту же сцену до того, как люди губернатора вмешаются. Это вызовет у них растерянность. Продавец, с которым вы должны встретиться, уже предупрежден. Вы подойдете к нему и кинете мешки на стол. Потом подойдет Дэвис с людьми, вы его помните, я был с ним, когда встретил вас на пути в город. Он вскроет пакеты и поднимет шум. После чего Маккензи выйдет с пленным Уильямсом, тот во всем сознается. Эх, сколько пыли придется на него извести, чтоб вернуть на время в чувство… Далее — мои рейнджеры арестовывают ожидающих в засаде шерифа с его людьми за государственную измену, губернатора смещают, Крушински — свободны, а с вас — сняты все обвинения, который на вас навесил этот идиот-губернатор. Вы получаете деньги и всей своей командой отправляетесь куда вам надо, лишь бы подальше отсюда. Все понятно? — Ну, вообще-то… Я бы хотел кое-что уточнить. — Да, мистер Тейлор? — А скажи мне, вот что будешь делать ты, Джошуа? — Я пойду в патрульный участок, сообщу, что шериф арестован и займусь освобождением Крушински. — Может, это, ну, лучше это сделать нам, а? Мы типа их друзья, — вмешался Эндрюс — А ты вот с толпой бы разобрался, тебе это сподручнее. — Исключено, мистер Эндрюс. В конце концов, может, Джоанна и не считает меня своим другом, но я майор рейнджеров штата, так что мои слова весомее, чем речи проходимца с плаката «разыскивается». — Это точно, другом — не считает… Я даже представляю, почему, — пробормотал Эл. Джошуа дёрнул глазами вниз, краснея. — Не дерзите мне, юноша. Вы не в том положении. Это вы своим разнузданным и бесконтрольным поведением привели к тому, что у правительства появилась возможность вас подставить. А заодно и вашу любимую Джоанну. Я — всё время вытаскиваю вас из задницы, как будто это мое жизненное призвание. — Грант болезнено скривился, — Вижу, что вы не понимаете. Поэтому — буду доволен, если вы просто исполните то, что вам велено. Еще вопросы у кого-нибудь остались? — Что будем делать, если что-то пойдет не так? — странным голосом поинтересовался Мэт. — Что ты имеешь в виду? — Например, если план не выгорит, и люди поверят не нам, а патрульным. — Об этом уже будут заботиться рейнджеры. Все будет в порядке. — Нет, Грант, не в порядке. Слышал о городе Коултаун? Тот, что в штате Блэкстоун. Джошуа почти что сорвался в крик: — Те события были… — Те события были из-за того, что кое-кому из рейнджеров захотелось справедливости — купленной их собственным порохом. Они подняли восстание, — спокойно, но с внутренним напряжением перебил Гранта Мэт. — Погибла прорва людей. Мы были проездом, уже после произошедшего. На каждой улице — убитые. В большинстве случаев — гражданские. А лидер мятежа — кричал о долге перед идеями свободы и демократии. Кричал на эшафоте. Патрульные перебили всех. Ты должен мне гарантировать, что до этого не дойдет. Ты должен поклясться, что рейнджеры не откроют огонь. Ни первыми, ни вторыми. — Но, Мэтью, как же я смогу тогда гарантировать… — Клянись. Грант опешил. Он не мог вымолвить ни слова. Глаза мвйора широко раскрылись от удивления, наглости собеседника и злости. Он хотел порвать Робертса. Хотя бы дать пощечину, поставить на место. Он мог — знал, что может — даже арестовать его. Но Джошуа понимал, что этим он испортит абсолютно все. — Клянусь, — процедил он. — Что? Повнятнее говори. — Я, Джошуа Льюис Грант, майор рейнджеров штата Спрингвуд Великой Республики клянусь, что ни один из моих людей не прольет кровь гражданина, независимо от действий и поступков граждан — до тех пор, пока они исполняют законы. И если граждане скажут нам «нет», неважно — с оружием в руках или безоружные, мы просто уйдем… — лицо Джошуа неожиданно набилось кровью и он аж затрясся от бессильного гнева: — Бросив на произвол судьбы, между прочим, и леди Крушински, и вас! Я понятно изъясняюсь? Мы уйдём! Маккензи и рейнджеры смотрели на Гранта. В их глазах читались удивление и уважение. Они впервые видели в Джошуа не просто лидера, не просто отдающего приказы майора, но в первую очередь — человека. Маккензи подошел к Гранту и похлопал его по плечу. После чего, худощавый лейтенант рейнджеров обратился к «Негодяям». — Рейнджеры готовы уже давно. Дайте мне время, чтобы привести в чувство Уильямса и мы будем готовы выдвигаться в «Розу» Мэтью, еще не отошедший от того, что он только что стребовал — и получил — у Гранта, уточнил: — Сколько тебе нужно времени? Встреча должна произойти завтра с часа дня до пяти вечера. Хотя, думаю, вам и это известно. — Известно. Начинаем в два часа ровно. У нас есть куча времени, можете пока заняться своими делами. Мы с вами закончили. Покиньте помещение. Выйдя на лестницу, «Негодяи» принялись обсуждать, как будут проводить свободное время. — Ну, мужики, раз уж мы в баре, — начал Эл, — то грех перед Всесоздателем не подняться и не выпить, верно? — Поддерживаю! — подхватил Эндрюс, — Мы люди верующие, грешить не хотим. Вот напьемся, Его милостью, и айда в бордель! — Эндрюс, дружище, как же тебя не хватало! Я думал с ума сойду с Мэтом. — Вы так сопьетесь, — вмешался Мэт, — Лучше попытайтесь проспаться. Сами то уже еле ходите. — На себя посмотри. Уверен, в глубине души ты жаждешь к нам присоединиться, Мэт, — парировал Эл. — Да-да, после такого надо увазюкаться так, чтобы дойти до койки не обоссавшись — было подвигом, — поддержал друга Тед. Мэт ухмыльнулся, не желая спорить. — Может, и жажду, но именно теперь это может сорвать дело. Могут погибнуть люди. Может погибнуть Джоанна. И Мик тоже. И мы. — Мужик, расслабься, — Эл потрепал Мэта по плечу. — Тебе нужно выпить, обдумать все, успокоиться. Пошли к бармену. Уверен, пинта светлого пива тебя приведет в прежнее расположение духа. — Не время понижать градус, Эл, — поддержал Тед, хлопнув приятеля по плечу. — Не время быть занудой, Тед! — согласился тот. — Мы уже начали, и не время жалким треволнениям останавливать нас. Мэт пожал плечами с кривой ухмылкой. В конце концов, они все делали вместе, и это до сих пор оправдывало себя.***
Благодаря некоему шестому чувству, старик обернулся именно в тот момент, когда трое джентльменов покинули подсобную дверь за стойкой. — Могу ли я поинтересоваться, как все прошло? — буднично поинтересовался он. — Так, что теперь нам и правда нужно «голденхиллзское» светлое. Каждому, — отозвался Эл. — Только два, — уточнил Мэт, помахивая рукой в знак отказа. — Точно! Парень дело говорит — по два на каждого! — Тед предусмотрительно заткнул рот Мэта рукой, — Ему — четыре! — Вас понял, — по улыбке бармена было видно, что ему не привыкать к таким странным заказам. Старик начал ловко наполнять пинты. Мэту тем временем наконец-то удалось освободиться от руки Теда. — Дружище, ты чего мне говорить-то мешаешь? С мысли сбивает. Я точно помню, что у меня была очень дельная мысль. — Ну, давай, — отчего-то порадовался Тед, — Я тебе напомню. — Значит, так, — Мэт потянулся к старику, — Я хотел сказать, что я… не буду… пить… — они переглянулись с Эндрюсом, и, подмигнув друг другу, хором завершили: — БЕЗ ЗАКУСКИ! — Чего желаете? — не смутился тот, мигом обернувшись. — Чего… Э… — Мэт и Теодор переглянулись снова, несколько озадаченно, — Ну, например, свиных шкварок, да побольше, да! Вечер продолжался, как надо.