"Негодяи" или злоключения группы незаконопослушных джентльменов и леди в жестоком мире

Шаман смотрел на вождя и Тихого Медведя. Во взоре последних застыл неподдельный страх. Мистик — единственный из троицы выглядел холодным, ни чёрточка в его лице не изменилась — оно выглядело как бы высеченным из камня и выражало лишь принятие неизбежного. — Были те всадники людьми, или же на них лишь походили? — спросил вождь Теда. — Людьми? — болезненно ухмыльнулся тот, затем быстро согнав улыбку с лица. — Нет… Едва ли… Они походили на тех, кто был людьми… когда-то… А потом стал мертвее. И злее. Лица… О Всесоздатель, их лица! Никогда не видел такого… А самый крупный — вообще какое-то отродье, шипы, как из кактуса. И лошади… их лошади — это не лошади вообще… Тед не успел закончить фразу — его глаза закатились на полуслове, он упал без чувств. Похоже, сама память о тех чудовищах, что гнались за ним, лишала его сил. — Тед! — Эндрюс! Мэт и Мик, сидевшие по бокам от Эндрюса, принялись тормошить товарища, в надежде, что тот придет в себя. — Эндрюс, Эндрюс! — Мэт бил друга по лицу, надеясь привести в себя, — Мать твою, Эндрюс! Дружище, давай! Ну же!.. Ну, вот, я вас предупреждал, — замахал он пальцем перед носом невозмутимого шамана, — Только попробуйте дать ему какое-нибудь дерьмовое снадобье! Я вас всех… Я всех… — Гнев не надо. Страх не надо. Спать ваш друг надо. Не время умирать ему, — отозвался конопский мистик. Его слова как будто погрузили Мэта в прохладную воду. Но Мэт тряхнул головой, сбрасывая наваждение. — Уверен, умник? Слушай меня сюда, если с ним что-то случится, я… — Духи большой пророчество человек дать. — Шаман умиротворяюще поднял ладони. — Редкий коноп большой пророчество выдержать. Человек — выдержать. Человек открыть глаза. Человек сильный. Человек — жить! — Мы отнесём его в покои Дома Вождей, — глухо добавил вождь. — Спать будет он, сон вернёт здоровье другу вашему. — Нет-нет, — запротестовал Мэт. — Я его вам не отдам! Чтобы вы ещё какую-нибудь фигню примерещили? Мороки всякие… — То не мороки, — глухо ответил вождь, оглядывая гостей. — Конец Времен близко. Дикий Гон пожрет мир наш скоро, как пожрал уж многие… Грозовых Всадников видел друг ваш. Вестники гибели они. В преддверии Дикого Гона, бури вызывая, носятся по небу они без цели, живых с собой забирая. — Так, погодите, вождь, — встрял Эл. — Дикий Гон — это же наши мифы! Я, в принципе, допускаю, что вы можете знать эпос людей-переселенцев, но к вам-то он имеет какое отношение? Я думал, у вас — своя религия. Духи, там, всякие… — Те, что грядут, ко всем отношение имеют, — зловеще посулил вождь. — Будут иметь, когда тела наши Вечногневный разорвет, сознание Вечнопоющий обманет, вожделения грязные в душах Вечножелающий разожжёт, чувства извратит. Давно ушедших поднимает Вечнознающий, из зверей, вокруг нас живущих, лепит чудовищ Вечнотворящий, посевы солнцем выжигает, чтоб тучи вечные сомкнуть затем, Вечноплачущий… а Вечноединый, сущий в шести обличиях, пожирает то, что остаётся от всех нас. — …Но это же именно то, что я слышал в академии! — воскликнул Эл. Он не мог найти себе покоя, бегая на одном месте, сжимая и разжимая кулаки. — Всё правильно, всё верно… Ну? — накинулся он на Мэта, сверлящего товарища недоуменным, диким взглядом, — Не надо смотреть на меня так, словно все вокруг тебя начали сходить с ума, дружище! Предание Старого Света об Апокалипсисе! Та же последовательность демонов, даже имена совпадают! Откуда, — Эл пристал к вождю, чуть ли не хватая его за грудки, — откуда вы знаете, как люди Старого Света называли демонов? Даже от рядовых граждан Республики это сокрыто! — Нет счёта именам зла, — не обижаясь и не шарахаясь, отозвался вождь, так, словно в час близости запредельного для него перестали что-либо значить расовые отличия и понятия о достоинстве. — Остались верны знанию предков мы. О пагубе, миры пожирающей, память через дни и века несем. И в союзниках, в учителях у нас — духи. Мощные союзники это, мудрые учителя они. — Ладно, допустим это так, но что вы предлагаете делать? — Эл перебивал все попытки прочих захватить инициативу. Вождь задумался. Затянулся трубкой. — Всегда, всегда прежде Дикий Гон опустошал мир, перекидываясь затем на другой, соседний. — отозвался старый коноп. — В нашем же мире на пять сотен людских лет завяз враг, ибо предел ему великий положили, преграду. Злобится небыль, силы копит, союзников собирает. Не будет уж во второй раз спасения и отсрочки, когда захочет Гон завершить свое дело. — Должен же быть другой путь. Должно же быть спасение! — Джоанна вцепилась Мэту в руку так, словно именно он руководил этим спасением. — Не может быть, чтобы миру пришел конец… такой… конечно, все когда-нибудь уходят, но не все же сразу! Умирать, зная, что всё было зря, что не только тебя, но и всего остального больше никогда не будет — это ужасно… Нет, нет, не могу верить! — она была готова разрыдаться. — Среди изучавшихся нами в Академии преданий было одно, заканчивающееся счастливо, — Эл успокаивающе положил руку подруге на плечо, — В этом прорицании против Дикого Гона выходят четыре армии, и очищают они мир от скверны. Так что, может быть, не так все плохо. Ну, то есть, раз мы договорились верить, что Дикий Гон реален, это не шутка, почему бы не поверить и в ту благую весть о четырех армиях? А?.. А?! — в глазах Эла полыхала безумная надежда, которую он словно бы просил окружающих подтвердить. — Ох, — Вождь тяжело вздохнул. — Туманно грядущее, неясны видения, и прорицания в роковой час могут стать погибелью доверившихся им. Ведомо нам и это ваше пророчество, да только не знаем мы — было оно истинным или грёза то, врагом посланная. Знаем лишь: угроза за океаном, мраком и гибелью обернуться может она. Духи сулят недоброе. Быть может, правы некогда пророки были людские. Но с тех пор человек изменился. В грехах погрязли вы. Блуд заполняет города ваши, кровь солдат проливается на полях, ложь въедается ржой в слова. Какие армии соберёте вы? Подобные ли той, что улицы наши наводняет ныне? Но истинные предвестники погибели — шаманы ваши, что магами зовутся. Многое познали они, но неуёмна жажда знания и могущества их. И готовы они черпать новые знания отовсюду, волю природы попирая, с запредельными тварями договоры скрепляя. Жизнь создают они не от жизни, но из смерти, в облаков и даже звёзд вольное течение вмешиваются, силу в кристаллах и железе копят. Не ведают они, что дела их, словно факел в ночи для всадников Дикого Гона. И когда придут за ними, кто оборонит нас? Не в то время жить довелось нам, чтобы столь нагло в двери мира духов ломиться. Осторожно должны ходить мы. Ибо издали виден костёр в ночном мраке, но ослепляет тех, кто сидит вокруг него. После того как вождь закончил свою неожиданно пространную речь, «Негодяи» долго молчали — так, словно слова конопа ещё звенели в воздухе. Эл сглотнул. — Впервые в жизни жалею, что прервал обучение тогда, — прошептал он. — Если бы я не сменял жизнь учёного на лёгкие деньги и приключения… Быть может, я сделал бы больше… Может быть, спас бы и ваши жизни. — Да ладно. Апокалипсис-шмапокалипсис, — несвоим, осипшим голосом перебил Мэт. — Что меня сейчас больше волнует — так это Эндрюс. Поверить не могу. От каких-то привиденьишек вонючих скопытился… ровно институтка… Жаль, меня там с ним не было. Уж я бы им… Эндрюс! Ну как так, а? Как ты мог?! — странно морщась, Мэт погладил товарища по щеке. — Нет! — вдруг страшно вскрикнул он, препятствуя беззвучно подошедшим конопам переложить тело на носилки. — Не надо, оставьте его! Пока — не надо! — Чем больше человек задерживает исцеление, тем опасней для другого человека, — без эмоций и интонаций сообщил коноп-воин. — В самом деле, — дрогнувшим голосом поддержала Джоанна. — Отпусти его. Мэт, словно парализованный, позволил забрать тело из-под своей руки. Потом прижал эту руку к своей щеке, ко лбу. — Надо же, — нечеловечески ухмыляясь пояснил он, с интонациями, неуловимо похожими на те, что вынес из сна Эндрюс. — Боюсь. Ещё никто не погиб, а я уже боюсь! Ну, что за… чертовщина бесяцкая! — он вдруг взвыл и рассмеялся, саданув рукой по полу рядом. — Я же никогда не верил в духов и закулисное зло! Моё зло — это то, которое можно сразить из револьвера: бах, бах! — он принялся поражать из двух сложенных пальцев незримого противника. — А я и сейчас не верю, — бесцветно пробормотал Мик. — Не, я люблю послушать сказки Эла по вечерам… как себе представляют великое зло пакваджи, чанеке, люди… Но не хотелось бы думать, — парень с потаённым смыслом посмотрел на вождя, — что все эти разговоры о Конце Времён помешают нам увидеть причитающееся золото… — юноша неожиданно запнулся, увидев под носом кубок, сжимаемый сухой морщинистой рукой. — Испить, человек. Если Гон — нет, всадник — нет, человек — испить без страх? — шаман с неизменно-каменным лицом протягивал парню его порцию. Мик, чуть передёрнувшись и перекривившись, принял сосуд, пригляделся одним глазом. — А, чёрт с вами, только я всё равно не поверю, хоть беса рогатого увижу, — буркнул он и опрокинул в себя зелье… Несколько секунд он сидел с закрытыми глазами, потом вдруг распахнул их и пошатнулся, словно резко поменял позу. Затем хмыкнул. — Ну, вот, я же говорил. — Что ты видел, что ты видел? — заприставала Джоанна. — Ничего, — отмахнулся тот. — Какие-то болота, какой-то туман… Ночь. И я скачу с фонарём — опрометью скачу, как будто тороплюсь к кому-то, на свет. В общем, отстой. Ну почему мне даже галлюцинаций толковых не достаётся? — Наверное, это потому, что ты неудачник, — ядовито подколол Мэт, за что получил подзатыльник от Джоанны. Когда та отвела руку, в неё легло основание бокала. Шаман внимательно смотрел на девушку, встретив же её взгляд — намекающе кивнул. Та посмотрела на золотистую жидкость — с жаждой, но и с толикой отвращения. — Пей. Последняя должна пить тоже. Пей, — глухо и гипнотически молвил шаман. — Ох. — Джоанна тяжело вздохнула, проведя ладонью по глазам. — Надеюсь, мне это не обойдётся так дорого, как Теду. Когда она выпила, первое, что она ощутила — это ударивший по её ушам шум голосов. Джоанна находилась на центральной площади города, судя по языку и вывескам — где-то в Рудении. Зазывалы приглашали испить чай из самовара, отведать вкусных булок, купить новую одежду. По улицам ходили гусары, яркие и бравые, как на картинках из детских книг, также — горожане в богатой одежде. Одетые попроще — в основном сновали, занимаясь всяким тяжелым трудом. Джоанна при своём руденском происхождении на далёкой родине никогда не бывала — и осознавать, что она наконец-то оказалась там, было для неё удивительно. По левую руку Джоанны начиналась улица — настолько широкая, что на глазах девушки там легко разъехалась пара дилижансов и конный казачий отряд. Каменные дома насчитывали до четырёх этажей, в стиле чувствовалась национальная экзотика — республиканцы так не строят. Джоанна упивалась знакомой жилкой этого стиля. Изящные декоративные завитки на камне, узоры из листьев, барельефы… Все кзаалось таким тёплым, таким успокаивающим и навсегда остающимся в сердце. Единственное, что омрачало картину: одиноко высящееся суровое серое здание на холме поодаль. К Джоанне подошел молодой мужчина в гусарской форме… и тут она снова оказалась в Доме Вождей. — Ну? Уверен, сестра, даже у тебя-то было чего поинтереснее езды через болота. Джоанна улыбнулась Мику. — Да, пожалуй. Я была в Рудении! На улице, и не самого маленького города. Столько людей, так красиво… Жаль, что вас там не было. — Что? Никого?! — выдохнул Мэт, по непонятной ему самому причине — потерянный и удручённый. Джоанна помотала головой — с угасающей на лице улыбкой. Теперь и её эта деталь тревожила. — Вот это странно, — почесал в затылке Эл. — Ты, вроде, не собиралась на историческую родину. И чего тебя туда занесло? — Понятия не имею, — отозвалась девушка. — Не собиралась и не собираюсь. Это далеко, путь опасный. Да и без вас мне там — что делать? Правда… — она потёрла лоб, опустив голову, — там был ещё какой-то острог на холме… — Острог… — совсем убито повторил Мэт. — Пути судьбы не людьми, но духами пишутся. Куда же ваш путь приведет, не можете знать вы. — вкрался в разговор голос вождя. — Теперь — дар первый вам дан и настало время для второго дара. Но не могу дать его вам, покуда вы не в сборе. Друг ваш грезит. Подождите, пока пробудится. Быть гостями моими в эти дни прошу вас. — Ну, вот, так я и думал, — проворчал Мик, за что был ошикан Джоанной: — Мик, это невежливо. — Не нравится мне это, — прокомментировал Мэт, тяжко вставая с пола. — Но пока Теда не вылечат — нам действительно некуда податься. Надеюсь, надолго не застрянем. — Поддерживаю, Мэт, всецело поддерживаю, — Эл встал на ноги вслед за другом, — Я расчитываю побольше узнать обо всех этих пророчествах, пока мы тут. — Всё равно не понимаю, — занудел Мик. — Ну ладно, великий вождь может и не знать, что валюта в Республике называется республиканские клинты, а не наркоманские пинты, но вам-то зазорно забывать, что первое ценней второго! — Мик! — Джоанна попыталась дать брату подзатыльник, тот увернулся, — Да что с тобой такое? Ты как будто решил занять место Теда, пока он отлёживается! — А что, резонно, — Мик с мальчишеским залихватством сунул руки в карманы, вразвалку двинувшись к выходу. — Должен же кто-то выполнять его роль, а то совсем в соплях потонете… — он смолк, столкнувшись на выходе с вождём, наполовину закрывшим проход. — Духи шепчут мне: юный человек боится, остальным подобно, — почти беззвучно прокомментировал Серый Кабан. — Только под бахвальством страх прячет. Мик смерил его пренебрежительным, но исподволь ошалелым взглядом, помолчал, потом фыркнул: — Да пошли вы все, — и вышел за двери. Серый Кабан не стал провожать гостей, оставшись с новообретённым сородичем в зале для неких переговоров. На постой «Негодяев» сопроводил юконоп-прислужник, чьё лицо было украшено витиеватыми и воинственными татуировками. — Гости из Нольбиана — здесь, — коротко, без подобострастия, но и без надменности объяснил сопровождающий. — Ваши покои — здесь. Духи да уберегут вас от ссор и битв. — Пон-нятно, — задумчиво процедил Мэт, заходя в комнату — та была весьма широка, имела форму круга, и на одной из шести кроватей, расположенных в ней, уже кто-то лежал. Это был Эндрюс, с которым наши герои недавно расстались. Судя по всему, прошедшегог небольшого времени хватило, чтобы шаманы его осмотрели. — Пульс есть, — сообщила Джоанна, потрогав шею Теда. — Спит сном ребёнка. Надо дать ему время. Предлагаю заняться пока чем-нибудь еще. На полминуты в комнате повисла заупокойная тишина, перемежаемая вздохами. — А пойдемте подслушивать имперцев? — вдруг выпалил Мик. — Ты что? — Джоанна вытаращилась на брата, словно впервые его видя. — Мик, нет! Это опасно. Ты не представляешь, на что способны нольбианцы, стоит попасться к ним в лапы даже без повода… А шпионаж... — Поддерживаю Мика, — кивнул Эл, подмигнув. — Эл! — Пошли, ребят… — Мэт!! Трое шли к выходу из комнаты, а Джоанна семенила следом, расставив руки, словно пытаясь удержать: — Вы сумасшедшие, просто сумасшедшие… Нольбианцев тут несколько тысяч… а вы идете шпионить, и за кем, за самым главным генералом, да ещё с такими кровожадными глазами, нет, нет, нет, я не хочу видеть вас на виселице, я не хочу, чтобы вас терзали… — и, наконец: — Ай, в бездну все, я с вами!