"Негодяи" или злоключения группы незаконопослушных джентльменов и леди в жестоком мире

В «Желтой Розе» было необычно тихо, а народ почти отсутствовал. Лишь редкие посетители сидели за столами и играли в карты, на сцене исполняли свой номер танцовщицы, за стойкой протирал рюмки бармен. — Удивительно тихо… — сказал Эндрюс, садясь за столик, — Непривычно даже… — Могу вам чем-то помочь, господа? — к столику подошел чанеке, исполняющий обязанности администратора. — Да, мистер, — обратился к коротышке Мэт, — Куда все подевались? Обычно тут куча народа. Краснокожий осмотрел героев с ног до головы. — Нечасто в Йеллоуфилде, да? Сейчас конец Сезона Солнца, Дом Развлечений Мадам Роттенблаг заработал. — Еще один горожанин — и тоже об этом доме… — задумчиво молвил Мэт, — Что в нем такого особеннного? — Как бы это сказать, — чанеке осторожно огляделся, — Конкурентов рекламировать мне не с руки, а буду ругать — так вы еще подумаете, что специально оговариваю. Если хотите, можете сходить и собственными глазами посмотреть. Место необычное, скажем так. Даже чересчур. Я вообще не понимаю, как Дом еще не закрыли, а эту фифу, его хозяйку, не выслали в ее родной Нольбиан… Между прочим, вы заказывать что-то будете? Или, может — игры? У нас недавно появились бильярдные столы. Они на втором этаже. — А работа у вас найдется? — спросил Эндрюс. Чанеке почесал затылок. — Работа… Ну, с тех пор, как мистер Хэнсон стал губернатором, дела у нас идут в гору, помощь не требуется. Можете, конечно, дров для отопления нарубить… — Чего не надо, того не надо, — так же задумчиво отказался Мэт, — Игр — тоже. Мы просто осмотримся и пойдем. Если сюда явится мужчина в синей куртке и будет спрашивать нас, скажите ему, что мы, скорее всего, в этом необъяснимо привлекательном для всех Доме. «Негодяи» встали из-за стола. — Пойдем, поспрашиваем тех мужчин, — Джоанна показала рукой в сторону двух благородных джентльменов, играющих в карты, — Наверняка, у них найдется работа. — С чего такая уверенность? — грубовато удивился Тед, — они выглядят людьми, которые и сами со своими проблемами неплохо справляются. — Сейчас узнаем, — ответил Мэт и направился к мужчинам, — Джентльмены! — Окликнул он их, — Работа найдется? Я Мэтью Робертс, я и моя компания принимаем любые заказы. От курьерских и до… — Курьеры? — перебил Мэта один из игроков, — Самое время. Вот тебе три клинта, сгоняй мне за бутылкой Драго-Колы в Дом Наслаждений. — Бутылкой… Чего? — ошарашенный барственным тоном «работодателя» и держащий в руке монеты Мэт даже забыл рассердиться. — Для деревенщин — повторяю, — пренебрежительно отозвался денди, растягивая гласные, — За бутылкой. Драго-Колы. Новый напиток мадам Роттенблаг. Бодрящий, дешевый и невероятно вкусный! — Не много ли ты ее пьешь? — спросил у приятеля второй игрок — За день — уже шестая бутылка ведь будет… — Что, правда? А я и не заметил. Все пью и пью, ха-ха… — Как добраться до Дома Наслаждений? — перебил Мэт. Мужчина оторвался от карт и вперил в Мэта теперь уже внимательный удивленный взгляд. — Ну, точно деревенский. Ты с Гринпик недавно слез, хлопкоглазый «Билл-в-холмах-жил»? Как таких в «Желтую Розу»-то пускают… — Не дерзи мне, — холодно ответил Мэт, похлопав по револьверу на бедре, — Если не хочешь общаться с ним. — Да кем ты себя возомнил, оборванец, — картежник выдал стеклянный хохоток, потирая руки, — Если хоть пальцем меня тронешь — таких проблем получишь, вовек не забудешь, — он поднял глаза и увидел перед собой дуло револьвера Мэта. — Жду извинений, — процедил Мэт, — И жду — недолго. — Ты сначала камзол купи нормальный, потом иди в приличные заведения, — игрок развалился на стуле, как бы игнорируя Мэта, но в тоже время нервозно. Он весь походил на марионетку, которую легонько и беспорядочно подёргивают по очереди за все ниточки. Партнёр его — выглядел более здравомыслящим, он сидел на стуле в позе перепуганного человека, собирающегося в следующий миг бежать. — Господа! — забеспокоился администратор-чанеке, — Господа, не делайте глупостей. Или я буду вынужден позвать патрульных. — Зови. И врачей. Для этого, — Мэт был на взводе, — Убивать — не буду, ногу для профилактики — прострелю. — Мэт, успокойся, — тихо, с безнадежностью в голосе, попросила Джоанна, понимая, что разошедшихся мужчин уже не остановить. — Рико страшно! — пискнул пакваджи, вторя спутнице. — Что, будешь грозить пистолетом безоружному? Поговорим, как мужчина с мужчиной. Плебей, — джентельмен, сплюнув, встал из-за стола и скинул с себя пиджак. На его правой руке невесть откуда появился кастет — подтверждая слова Эндрюса, что — да, эти джентльмены вполне могут сами «решать» свои проблемы. Буян уже встал в боевую позу, но тут ему «прилетело» рукояткой револьвера по носу. Без замаха. — Уй… С… с… сволочь, — прогундосил он, закрывая лицо ладонью — из-под которой бежала струйка крови; впрочем, теперь он вел себя в большей степени как живой человек, а не марионетка, — Ты хоть знаешь, что теперь с тобой будет?! Тебя зароют! Никто не смеет переходить дорогу Уинстону Стейну! Второй мужчина наконец-то метнулся от стола в полуприседе и укрылся за спинами подходящих к «Негодяям» четверых амбалов с револьверами. Хорохорясь, беглец так же на всякий случай достал оружие, затем — льстиво спросил партнёра: — Пристрелить их, Уинстон? — Господа, прошу… — жалобно простонал чанеке. — Нет! — крикнул Стейн гнусаво, подняв руку, — Нет… — он засмеялся смехом ненормального, — Не надо… Пусть живут, до срока, твари… Папа откроет на них охоту, когда узнает, что они со мной сделали, — неожиданно Уинстон подшагнул к Мэту, попытавшись нелепым размашистым жестом ударить авантюриста кастетом по лицу, но тот с брезгливой миной на лице уклонился, поставив противнику подножку. Стейн растянулся на полу. Защелкали курки, однако, одного острого и пристального взгляда Мэта оказалось достаточно, чтобы пистолеты охранников, направленные на него, дрогнули и приопустились. Не говоря ни слова, бодигарды нагнали отлетевшего ближе к дверям и безуспешно пытающегося подняться Стейна, помогли ему встать и вывели из бара, попутно отряхивая от пыли. Судя по их равнодушным деловым лицам, они привыкли к такому поведению патрона. — Я тебя запомнил, падла! Робертс! Мэтью, сука, Робертс! — злорадно вопил Уильямс, уходя и периодически силясь обернуться, — Теперь у тебя будут проблемы! Ба-а-альшие проблемы — со всей семьей Стейнов! Вскоре его крики затихли за дверями. Компаньон Стейна — тоже куда-то испарился. — Уж не сынок ли Абрахама Стейна этот буффон? — на всякий случай уточнил у чанеке Мэт. — Он самый, — грустно ответил администратор, — Старшенький. Слыхали, наверное? — Можно сказать и так. Если он похож на отца, то представлять не надо. — Не то слово, как похож, мистер, — едва слышно ответил чанеке. Наступило короткое молчание. — Так как нам дойти до Дома Наслаждений? — прервал тишину Мэт. — Он на Фэлкон Стрит, мистер. Не пропустите. Идите прямо, поверните направо, и вы на месте. Думаю, вам не стоит здесь задерживаться. Они скоро вернутся, без Уинстона, но с подкреплением. «Негодяи» вышли из кабаре и направились к загадочному Дому Наслаждений. По дороге раздражение, копившееся в Мэте, вдруг вырвалось наружу: — Нет, ну не хам ли?! Так обращаться с людьми, которые просто ищут работу! Это повезло ему еще, что я добрый, другой бы пулями нашпиговал! — Утихомирься, дружище, — похлопал друга по плечу Эндрюс, — Мне почему-то кажется, что можно было и поспокойнее. Зачем нам неприятные и скверные истории? Мы деньги зарабатываем, а не честью блистаем. — Но он что-то вякнул про мой камзол! Что не так с моим камзолом?! — Мэт, эт-та… — встрял в разговор Мик, — Ты же оставил себе те три клинта, которые он дал на бутылку? — И что?! — Ну, так это, считай, моральная компенсация. Так, переругиваясь, «Негодяи» дошли к месту назначения. Четырехэтажный каменный дом приветствовал гостей большой цветастой вывеской: «Дом Наслаждений мадам Роттенблаг». Массивный кованый забор ограждал территорию, за которой находилось здание. Пространство перед фасадом было засажено цветами. — Джентльмены, — мягко и куртуазно поприветствовал «Негодяев» мужчина у входа, — Леди! Добро пожаловать. Дом Наслаждений мадам Роттенблаг открыт для вас. К сожалению, мы не можем никого впускать с оружием. Сдайте, будьте любезны. Героям не слишком хотелось расставаться с оружием, но они все же сдали его, после чего — были без помех пропущены внутрь. Воздух в зале был синим от дыма дорогих сигар, пахло алкоголем, благовониями, а еще — в нос лез клейкий и неотступный запах чего-то сладкого. — Добро пожаловать! — суетливо подбежал к героям мужчина в смокинге, — Позвольте мне быть вашим гидом в Доме Наслаждений мадам Роттенблаг. Скажите, как я могу обращаться к вам? Гости представились. — Отлично! Мое имя вам знать необязательно, все мы здесь — лишь безымянные маски в театре наслаждений. Что ж, куда хотите направиться сначала, каких удовольствий вкусить? — Где у вас пожрать можно? — буднично спросил Мэт. Грубоватость заявки несколько смутила метрдотеля, но, видимо, он сталкивался в заведении и не с таким, потому что подбодрил «Негодяев» хлопками по спинам: — Пойдемте, друзья! Я отведу вас в буфет. При первом посещении заведения — все блюда нашего буфета абсолютно бесплатны. — Бесплатны? — Эндрюс смутился, — Тут какой-то подвох? — Да, подвох? — присоединился Мик, насупясь, — Я же думал, у вас день открытых дверей, все и так должно быть бесплатно! — Нет, мистер Эндрюс, мистер Крушински, ни в коем случае. При первом посещении заведения — все блюда нашего буфета абсолютно бесплатны, — заученно повторил «гид», — Желаете что-нибудь заказать заранее? — Рико хочет сладости! — воскликнул пакваджи, радуясь, как ребенок. Проводник улыбнулся. — Специально для сладкоежек. Свежие новинки: апельсиновые тянучки, жевательные резинки, молочные леденцы и хит сезона — волшебная, изумительная, неподражаемая Драго-Кола! — В таком случае, дайте ему тянучку, два леденца и стакан этой самой Драго-Колы, — щедро махнул рукой Мэт, — А для нас — что-нибудь из нормальной еды. — Извольте-с. Есть сэндвичи с тунцом, с курицей, печеный картофель с рыбой и корн-доги. Также, у нас в наличии широкий выбор горячих и прохладительных напитков. Драго-Кола, чай… —…Мне сэндвич с тунцом и бутылку Драго-Колы, — Мэт не собирался затягивать переговоры. — Мне также, — с энтузиазмом поддержал Эндрюс. — Мне с курицей и… Драго-Колу, — подал голос Мик. — Мне сэндвич с тунцом и чай, — скромно завершила Джоанна. — Чай? — удивленно спросил проводник, — Вы уверены? Для вас сегодня — совершенство совершенств, Драго-Кола, бесплатно! В неограниченном количестве! — Просто чай. Черный. «Проводник» пожал плечами. — Ну, воля клиента — закон. Столики — вон там. Ждите, друзья, я мигом! «Негодяи» остались в буфете — ждать гида. Буфет выглядел уютно. Стены были обшиты красным деревом, на них висели плакаты, рекламирующие все тот же самый «волшебный» напиток. Большинство — изображало двух ковбоев в характерных шляпах, которые остановились посреди перестрелки, чтобы испить чудесный напиток. — Мне кажется, тут к этому пойлу какое-то нездоровое влечение, — промурлыкала в сторону Джоанна, рассматривая плакат, — Тот тип из «Розы» признавался, что аж пять в день бутылок выпивает… — Всякую я дрянь в жизни пил, надо же узнать, что представляет собой эта, — тихо, в тон ей, ответил Мэт. К столику, за которым сидели «Негодяи», подоспел «проводник». — Ваши сэндвичи и напитки, друзья! Сэндвичи действительно оказались вкусными. Холодными и свежими, только что с ледника. Два обжаренных куска белого хлеба, между которыми — тонкий слой майонеза, паста из тунца, специй и сливочного масла и тонкий лепесток зеленого яблока, клюквенный соус, тонкие ломтики куриной грудки и долька лимона без цедры… Удивительно, каким пиршеством для языка могут стать совершенно обычные ингредиенты, когда они подобраны умело. В меру кислый, но душистый вкус растекался по ртам едоков, наполняя их слюной. Рико — удовольствовался тянучкой. — Шладко, — прокомментировал он, — Очень шладко. Конфета прилипала к зубам и склеивала челюсти, что очень смешило пакваджи. — И сэндвич отличный! — похвалил с набитым ртом Мэт, — Ну, как минимум, очень хороший… — Друзья, что же это вы в сухомятку все едите, — С улыбкой спросил проводник, не отлипая, — Испейте и напитки. Мэт взял в руки бутылку, на вид небрежно, но со скрытой осторожностью. На вид — объем чуть меньше пинты. Ближе к горлышку — гравировка «Драго-Кола». Бутылочное стекло — прозрачное, чуть мутное, но не без аристократической элегантности цвета. Жидкость, скрытая внутри — темная, похожая по цвету на очень черный чай, или сироп от кашля, или… «Негодяи» недавно видели такое. На земле. В защитном меловом круге. — Ну, попробуем… — процедил Мэт, сбивая железную крышечку. Остальные — внимательно смотрели на него. Мэт — поднес горлышко бутылки к носу, принюхался. Пахло необычно. Тяжело сказать чем. Запах был и травяным, и цитрусовым, и чайным, и карамельным сразу. Больше всего, впрочем — карамели и цитруса. — Из чего делаете? — поинтересовался Мэт, держа бутылку между собой и гидом, и как бы глядя ее на просвет. — Сам рецепт держится в страшном секрете, мистер Робертс, — заговорщицким шопотом пояснил тот, — Но основные ингредиенты — кола и драконий цветок. В честь них и назван напиток! Пробуйте, смелее. Мэт сделал глоток. В нос ударили пузырьки газа, по языку растеклась необычная, щекочущая сладость. Мэт никогда не пил ничего подобного, и… чёрт возьми, напиток в самом деле был очень вкусным. Самым вкусным из всего, что Мэт когда-либо пробовал. Возможно, самым вкусным напитком на планете… Мнение Рико, судя по всему, было таким же. Уже после первой пары глотков пакваджи аж завизжал восторженно, привлекая внимание посетителей. — Рико нравится! Нравится! Вкусное пойло! Рико хочет еще! — Рико, не налегай сильно, еще бутылочку — и хватит, — предупреждающе подняла ладонь Джоанна, попивая чай. — Нет, почему же, — с горячностью возразил, почти простонал, гид, — Бесплатно! Сколько угодно! — Потрясающий напиток, — прищелкнул пальцами Мэт, прикончив бутыль в один заглот, — еще две бутылки, пожалуйста. — Мэт, ты серьезно? — в глазах Джоанны плескалось беспокойство. — Этот чувак совершенно прав. Такая вкуснятина, и бесплатно! Конечно я серьезно! Странно, но Эндрюс и Мик оказались от «пойла» не в восторге. Сделав глотки вслед за лидером, они сморщили носы и отвернулись. — Фу! Пересахарено, — процедил Тед, — Мэт, как ты пьешь это? Более слащавого месива я в жизни не пробовал. — Согласен с Эндрюсом, — скорбно покивал головой Мик, — такое ощущение, что аж сахар на зубах в осадок выпадает. — Ай, что бы вы понимали, — равнодушно отмахнулся Мэт, беря вторую бутылку у метнувшегося кабанчиком к стойке и тут же вернувшегося метрдотеля, — Большей вкуснотищи — в жизни не пил, сказать вам честно. Да, сладкий, очень, но в этом и вся его особенность! — Рико нравится! Рико согласен! — Вот, даже наш пакваджи согласен со мной, — жизнерадостно подчеркнул Мэт. — Ну ты, конечно, нашел авторитетного союзника, — грубо отозвался Эндрюс, — Можешь мою допить, коли тебе так нравится. — А вот и допью! — торжествующе заявил Мэт, приговорив свою бутылочку до середины, и уже протягивая руку к Тедовой. В перерыве — он произвел громкую отрыжку. Газа в напитке было даже чересчур много. — Фу, Мэт! — возмутилась Джоанна, — Даже для «Негодяя» за столом… Рико перебил ее серией из трех собственных отрыжек и засмеялся странным смехом. — Рико, ну! — девушка была безутешна, однако, махнула рукой. Дальше обед шел более спокойно. Мэт сосал Драго-Колу, приканчивая одну бутылку за другой, Рико с таким же остервенением грыз леденцы, Эндрюс курил, а Джоанна с Миком просто сидели и ждали, когда безумная трапеза закончится. — Вот, мистер, ваша Драго-Кола. Живот Мэта вздулся от выпитой газировки. Он уже не мог принимать ее внутрь. Зубы скрипели от сахара, а изо рта предательски вылетали громогласные отрыжки. — Заверните с собой, — не вполне трезвым, но счастливым голосом потребовал Мэт у метрдотеля, — Ящик… Лучше два. — Ящик будет ждать вас у входа, — смиренно отозвался гид, — В какую зону Дома вы хотите направиться теперь? — А что вы можете предложите? — уточнил Эндрюс. — О, вариантов много, друзья. Игорный зал, где вы можете сыграть в карты и бильярд, сценический зал, где совсем скоро будет выступать сама мадам Роттенблаг, зал отдыха, где вам будет предложена особая Драго-Кола, а так же сигареты с травой мертвеца. — А что, они легальны? — с непередаваемым удивлением спросил Эндрюс. — Безусловно, друг мой! — гид аж рассмеялся от такого вопроса, — В стенах этого дома легально все, что в других местах штата… легальным быть никак не может! — он подмигнул. — И как вы… — Теодор помрачнел, аж скривив губы от такого цинизма. — Все очень просто, мистер Эндрюс! — отозвался безымянный «проводник», — Технически, земля, на которой стоит дом, не является территорией Республики. Маленькая бюрократическая ошибка! — но в результате нее данная территория осталась ничейной. А выяснила это сама мадам Роттенблаг, когда оформляла документы на землю. Разумеется, она платит налоги, но мы считаем, что это тоже ошибка, и будем настаивать на их отмене. Ведь земля — ничейная! — Вы правда все это законно провернули, или подмазали где? — уточнил Мик. — Конечно, законно, мистер Крушински. Все легально, я же вам объяснил все. Все предельно легально. Но мы отклонились от темы. Куда вы пойдете? Что вам милей? — А эта ваша мадам Роттенблаг, — задумчиво и разнеженно спросил Мэт, — Она хорошо поет? — Бесподобно, друг мой, — с сияющей улыбкой прошептал проводник. Выйдя из буфета, не через ту дверь, в которую вошли, герои оказались в длинном коридоре. Запах клубники и перца окутывал их. На стенах висели сюрреалистичные портреты четырех мужчин. Двое из них были с усами, один — с бородой, и лишь у одного — лицо чистое; волосы у всех — средней длины, наряды — пестрые. На каких-то картинах мужчины плыли в крупной деревянной лодке желтого цвета, на каких-то — щеголяли в военной форме, пошитой на нольбианский манер, но отличающейся от оригинальной — пестрой расцветкой; были портреты, где маячили лишь четыре лица в черных квадратах, были пейзажи, где фигурки людей, совершенно маленькие, затерялись в природных ландшафтах. Все картины объединяла неправдоподобная яркость красок, делающая их похожими не на реальность, но, скорее, на сон, на заморские сказки с запахом клубники и миндаля; вперемешку с картинами на стенах висели причудливые статуэтки моржей, яйцеголовых людей и бульдогов. На потолке было изображено ночное небо, по которому, среди настоящих алмазов, заменяющих звезды, летали девушки в ярких платьях. — Кто эти люди? — изумленно шествуя вдоль стен коридора, спросил Мэт у проводника. — Это музыкальная группа из Нольбиана. Серебряный Оркестр клуба одиноких сердец Долговязого Йохана. Рихард Штерн, Георг Ганцисан, Пауль аэп Карт и сам Йохан Лимман. Все они — уроженцы города Леберфрайбад графства Ширланк. Мадам Роттенблаг — горячая поклонница их музыки. Может быть, сегодня она исполнит что-то из их репертуара. — Эти имена никому из нас ничего не говорят, если честно, — признался Тед, разглядывая картины, — И почему только у нольбианцев, которые — совсем как и мы, которые говорят на гилирийском, такие странные имена? — Религиозные традиции, мистер Эндрюс. Религиозные традиции, и не более. «Негодяи» и проводник подошли к массивной двери, на которой красовалась напись полукругом: «Необычайное Магическое Путешествие ждет вас за этой дверью». — Вы готовы, друзья? Совсем скоро, буквально сейчас, я открою вам эту дверь, и тогда вы познаете истинные секреты Дома Наслаждений мадам Роттенблаг. Поверьте, вам понравится. — Уже нравится, — бесцветно заметил Мик, рассматривая статуэтку человека-моржа, играющего на пианино. — И чего вы ждете? — поторопила проводника Джоанна, — Почему не открываете дверь? — Жду. — Чего? — Магического знака, конечно же, — проводник широко улыбнулся. Тот же миг к запаху клубники и перца добавился запах медового пирога, а коридор наполнил едва заметный и даже, кажется, мерцающий искрами дымок. Пол, по которому ходили герои, стал переливаться, персонажи картин зашевелились, а девушки в небесах с брильянтами начали танцевать. — Рико страшно! Рико не привык к такому! — взвыл пакваджи. — Не волнуйся, персона изниоткуда, — ободрил коротышку проводник, — Так начинается магия. Пора открывать двери… И он распахнул дверные створки. Концертный зал был красив. На столах, за которыми сидели люди, стояли вазоны с земляникой, края сцены — украшали желтые и зеленые цветы. На стенах висели портреты все той же группы, но так же и других, незнакомых нашим героям, музыкантов. Сквозь окна, выходящие на улицу, виднелось мармеладное небо, магнетически переливающееся волнами северного сияния. На сцене тихо играл оркестр, все посетители курили сигары. Запах медового пирога и клубники заполнял всё пространство, мешаясь с запахом табака. — Прошу, выбирайте места, — тихо сказал проводник. «Негодяи» сели за столик возле сцены. — Мэт, мне не нравится это все, — тихо пожаловалась Джоанна, — Это все слишком… Странно. — Не вижу пока ничего плохого. Я люблю странности. — Разве тебе от них не жутко? — Немного. Но, в основном, интересно. Герои сидели за столом, слушали игру оркестра, курили и ждали начала шоу. Вдруг, впопыхах, ко столу подбежал запропавший вплоть до этого момента Эл. — Вот вы где! Какого черта здесь происходит вообще? Это иллюзии?! — Иллюзии, — выдохнул Мэт, — Конечно, ничего, кроме иллюзий. Но как красиво! На сцену вышел мужчина. Дождавшись окончания оркестровой композиции, он обратился к собравшимся. — Дамы и господа. Рад видеть вас в Доме Наслаждений мадам Роттенблаг. Сегодня я вижу в зале немало новых лиц. К нам в гости даже пакваджи заглянул! Удивительно, не правда ли? Я надеюсь, что все вы готовы к выступлению неотразимой мадам Роттенблаг, потому что — вот она, уже поднимается на сцену и готовится спеть для вас! Дамы и господа, мадам Роттенблаг! Стройная женщина средних лет в откровенном красном платье поднялась на сцену. Ее лицо украшала яркая косметика, руки — были обтянуты длинными перчатками черного цвета. Осмотрев публику, она начала песню. Как мне рассудок сохранить, Когда начнут миры губить? Злое время. Сумрак ночной окутал сады и поля. Вижу я: в небе всадники мчат, все губя. Знаю, что ангелы молча отводят взор. Знают они: с нами гибнет и их позор. Злое время. Древность седая истаивает в огне. Прежние страхи бросают меня к тебе. В вечер прощанья, в последнюю песнь мою В тот мрачный год — ты оставил меня одну. Злое время. Рай промолчит, пока Бездна сжирает мир. Нет в мире мощи, героев и нет любви. Сквозь мрак бездонный я вижу твой силуэт. Знаю — не ты, уже десять лет тебя нет. Злое время. Враг же хитер, он разрушит разума храм. Душу сожрет, паутиной сплетя обман. Милый мой друг, на могиле твоей стою, Слезами перевивая дождя струю Злое время. Шрамом души — всадник ада, по небу рей Небо в огне — словно отблеск души твоей Крики детей, что отцов не увидят вновь Слезы людей, чья погибла навек любовь Злое время Сон или явь? Ах, сколько минуло лет… Мир изменился, тебя только в мире нет… Дикий же Гон все гуляет в душе моей. Все я отдам, чтоб прогнать красноглазых коней. Злое время. Виденья пророков о мире в Конце Времен, Паденье Колосса и Мировых Колонн — Символы лишь моей судьбы роковой Их поняла я, расставшись навек с тобой Злое время. — Посвящается моему другу, дорогому Фридерикусу, — завершила сквозь слезы женщина. Зал взорвался аплодисментами: — Браво! Как это прекрасно! Браво! Женщина робко поклонилась. Вновь осмотрела присутствующих и начала петь вновь, на этот раз — нечто более веселое, почти фривольное. — Странные вещи она поет, — заметил Эл, затягиваясь сигаретой, — Слишком. — Это ничего, лишь бы пела красиво, — ответил Мэт другу, тоже невольно утирая слезу. — Красиво… Было бы что красивого, — повел плечом Эл, — Мрачнуха какая-то. И о чем она вообще? — Да что ты понимаешь! В этом и суть. В этом… — Мэт не мог объяснить, подняв щепоть пальцем и застыв, — В общем, грустно — это и значит красиво. «Негодяи» продолжали смотреть выступление, пока мадам Роттенблаг не сошла со сцены.